Лев Мудрый, или Лев Исавр был автором «Тактики»?

В III томе журнала Byzantinische Zeitschrift (1894) Цахариэ фон-Лингенталь поместил статью под заглавием: Wissenschaft und Recht für das Heer vom 6 bis zum Anfang des 10 Jahrhunderts (стр. 437—457). Заслуженный автор, писавший эту свою работу уже на склоне своих дней, выставил и старался обосновать положение, что сочинение дошедшее до нас под заглавием: Λέοντος εν χριστω τω θεω αυτοκράτορος των εν πολέμοις τακτικων σύντομος παράδοσις, — для которого он предложил название: Tactica Leonis, принадлежит не Льву Мудрому, а Льву Исавру. Исходя из того положения, что «занятие военным искусством мало соответствует характеру» имп. Льва Мудрого, Цахариэ фон-Лингенталь привел в доказательство своего положения лишь то обстоятельство, что в 8 главе Тактики (трактующей о наказаниях солдат за разные провинности) совершенно игнорируются «Прохирон» и «Базилики». Это положение принял в полной его силе Шенк и в своей работе: Kaiser Leons III Walten im Innern, помещенной в V томе того же журнала (1896 г., стр. 257—301), и старался устранить затруднения в таком решении вопроса об авторстве и хронологии Тактики, на которые указал сам Цахариэ в своей статье. Крумбахер, во втором издании своей «Истории Византийской литературы» (1897 г.), воспроизвел положение Цахариэ. Он выразился впрочем довольно осторожно, а именно: «Новейшие исследования сделали вероятным, что под имп. Львом следует разуметь Льва Исавра». Относясь с величайшим уважением к авторитету Цахариэ, мы позволяем себе однако думать, что лишение имп. Льва Мудрого прав авторства на «Тактику» есть лишь недоразумение, весьма легко устранимое. В тексте этого произведения [399] даны указания не только на то, что его написал имп. Лев Мудрый, но и на то время, когда оно вышло в свет.

Цахариэ фон-Лингенталь в своей статье по этому вопросу имел в виду только 8 главу «Тактики», которую он сличал с соответственным текстом «Стратегики» Маврикия¹. Первое сочинение имеет в своем целом 20 глав, эпилог и приложение. Трудно предположить, чтобы такой авторитетный ученый, как Цахариэ, решился поднять вопрос об авторе, не ознакомившись с сочинением в его целом. Но будучи в ту пору уже ветхим старцем — статья эта писана им в год его смерти, — он понадеялся, вероятно, на свою память, которая ему, очевидно, изменила в данном случае. Что же касается до Шенка, который поспешил принять я подтвердить гипотезу Цахариэ, то он, очевидно, не видал ни «Тактики» имп. Льва, ни «Стратегики» Маврикия. Как известно, единственное издание Маврикия принадлежит Шефферу и вышло в Упсале в 1664 году. Книга эта составляла библиографическую редкость уже в прошлом веке, и знаменитый Гиббон всю свою жизнь разыскивал ее экземпляр и не имел в этом успеха. Шенк цитирует это издание; но если бы он имел его в руках, то вряд ли бы он мог позволить себе странное утверждение, будто «Тактика» имп. Льва есть извлечение (Auszug) из «Стратегики» Маврикия. Автор «Тактики» хорошо был знаком с Маврикием, усвоил отчасти его план, сделал из него много заимствований, но его творение превосходит по размерам «Стратегику» Маврикия почти вдвое и уже поэтому одному не может быть названо «извлечением», как сделал это Шенк.

Не останавливаясь на аргументации Цахариэ, a тем более Шенка, мы укажем непосредственно на факты, устраняющие возможность какого бы то ни было сомнения в том, что автором «Тактики» был имп. Лев Мудрый.

В XVIII главе «Тактики», которая соответствует по общей мысли XI книге «Стратегики» Маврикия (и в значительной части представляет дословное ее воспроизведение), автор обозревает военные обычаи тех народов, с которыми приходится Византии вести войну. В этом изложении он имеет случай назвать несколько исторических имен и указать на некоторые события. Менее чем о других народах ему приходится говорить о Славянах (в [400] противоположность Маврикию). Для их характеристики он извлекает кое что из Маврикия, но дает также сообщение, что они приняли христианство, находятся под влиянием византийской культуры и служат византийским политическим интересам. Он называет и виновника этого переворота — ο ημέτερος εν θεία τη λήξει γενόμενος πατηρ και 'Ρωμαίων αυτοκράτωρ Βασίλειος (XVIII, 101)². Итак, автор «Тактики» есть сын имп. Василия, т.е. Лев Мудрый.

В своих немногих сообщениях о Болгарах, автор поминает об одном событии, в котором он сам принимал участие, как верховный руководитель византийской политики. Место это — § 42 той же XVIII главы.

«Так как я упомянул о Турках, то не излишне будет разъяснить, как строят они свой боевой порядок и как нужно вам выступать против них. Мы ниели случай узвать их, когда Болгары нарушили иврвый договор и сделали набег на фракийские местности. Их (т.е. Болгар) постигло отмщение за нарушение клятвы пред Христом Господом, царем мира. Ибо так как наши силы были заняты войной с Сарацинами, Божественный Промысл ополчил на Болгар вместо Ромеев Турок. Флот вашего царского величества (της ημων βασιλείας) переправил их через Истр и оказывал им содействие. Злеополчившееся на христиан болгарское войско они разбили в трех битвах, будучи посланы словно Божьим Промыслом, чтобы христиане-Ромеи не осквернились против воли кровью христиан-Болгар». — Так излагает об этом событии автор «Тактики» и в дальнейшем дает определенное свидетельство о том, что между Византией и Болгарами установились, после этого «испытания», мир и любовь: — 'Αλλα Βουλγάρων την εν Χριστω ειρήνην ασπαζομένων και κοινονούντων της εις αυτον πίστεως 'Ρωμαίοις, μετα την εκ της παρορκίας πειραν ουχ ηγούμεθα κατα αυτων χειρας οπλίζειν, επι το Θειον ήδη τα κατα εκείνων αναρτωντες στρατηγήματα (XVIII, 44).

Наказание Болгар при помощи Турок, т.е. Мадьяр, которое, по мнению автора Тактики, образумило их и имело своим последствием установление прочного мира, относится к 889 году. Эвфемизм автора понятен. Злоупотребления отца его возлюбленной Зои, ставшей вскоре его супругой, вызвали обиду царя Симеона, который [401] старался сначала уладить дело путем дипломатических сношений с императором и лишь после неуспеха переговоров поднял оружие и нанес тяжкое поражение византийской армии, выступившей против него. За деньги куплена была помощь Мадьяр из за Дуная, которые своим вторжением в Болгарию отвлекли внимание и силы Симеона на север. Временный успех, или, правильнее сказать, лишь облегчение, автор, очевидно, приписал своей политической мудрости и потому выразился так благочестиво в своем изложении. В подробных изложениях об этом событии, которые мы имеем y Льва-грамматика (p. 266—269 B.), Кедрина (II, p. 254—256) и Зонары (XVI, 12, Migne, P. Gr. t. 135, p. 68), вина императора, слабость Византии и окончательный успех Симеона выступают в истинном свете. Для нашей цели было бы излишне останавливаться на выяснении событий 889 года в сообщаемых нашими источниками подробностях; но важно указать на то, что автор «Тактики» высказывает уверенность в наступлении прочного мира с Болгарами. Симеон, справившись с Мадьярами, отомстил Византии страшным поражением ее армии при Булгарофиге в 892 году. Трудно допустить, чтобы царственный автор, вопреки истине, свидетельствовал, что испытание и кара Божия в виде Турок образумили Болгар. Мы полагаем, что «Тактика» вышла в свет в ту пору, когда Лев Мудрый еще мог верить в свой успех, т.е. не только раньше поражения при Булгарофиге, но и до того времени, когда он был вынужден выдать Симеону выкупленных им за деньги y Мадьяр болгарских пленников. Возможно, таким образом, предположить, что «Тактика» была написана в 890 или 891 году.

В подтверждение такой датировки «Тактики» можно указать на то, что автор сообщает о Турках. По его свидетельству, припонтийские степи на север от нижнего Дуная заняты Турками. Он дает очень полные и живые сообщения об образе жизни, военных обычаях и боевом снаряжении Турок (XVIII, 45—76), дословно воспроизводя при этом изложение Маврикия, XI, с. 3, — об Аварах³; ему лично принадлежат лишь вставки о Болгарах, §§ 61 и 75, а также заключительное замечание о том, что Турки не являются «ни врагами, ни соседями» Империи и обнаруживают склонность [402] оказывать покорность императору (και μαλλον υπήκοοι 'Ρωμαίοις σπουδάζουσιν αναδείκνυσθαι). Имени Аваров нет в «Тактике», не знает автор также никаких других варваров в припонтийских степях и земля Турок начинается для него за Истром, т.е. Дунаем. Между тем в непосредственной связи с деянием «Божьего Промысла», покорившего Болгар за их «клятвопреступничество», стояло событие чрезвычайной важности в судьбе как Мадьяр, так и припонтийских степей, в отдаленной от этих мест Моравии, и самой Византии. Разумеем вытеснение Турок на Тису и появление на правом берегу Днепра Печенегов. Связь этих событии разъяснил нам сын автора «Тактики», Константин Порфирородный. Справившись с Турками, которых оставила Византия после их первых успехов в Болгарии, Симеон перешел сам в наступление, разорил их кочевья за Дунаем и соединившись с Печенегами, которых Хазары оттеснили на запад от своих пределов, прогнал Турок в степи Тисы и среднего Дуная⁴. В 895 году это переселение было уже совершившимся фактом⁵. Если автор «Тактики» не обнаруживает никаких сведений о столь важных результатах своей «мудрой» политики 889 года, то, очевидно, его сочинение следует отнести к тому времени, когда он еще мог гордиться своим временным успехом в столкновения с Симеоном.

Полагаем, что принадлежность «Тактики» Льву Мудрому не может быть подвергнута сомнению, и недоразумение, в которое был введен почтенный автор «Истории Византийской Литературы» авторитетом Цахариэ, подлежит устранению. В заключение укажем еще на одно имя, которое называет скупой на исторические указания автор «Тактики». Имя это — Никифор. Оно названо четыре раза: XI, 24; 25; XV, 38 я XVII, 83, каждый раз с приложением: ο [403] ημέτερος στρατηγός. Автор разумеет Никифора Фоку, заслуженного слугу имп. Василия в его войнах на востоке и в Италии⁶, военными талантами которого пользовался в первые годы своего правления в Лев Мудрый. Никифор стоял против Симеона, пока не подоспели с севера Турки. В эту пору он изобрел оригинальную военную машину, которую автор «Тактики» подробно описывает (XI, 25), чтобы сохранить сведение о ней для будущего. Как сообщает Кедрин, Никифор состоял тогда в звании δομέστικος των σχολων и пользовался большим расположением императора (p. 256). Так как, по сообщению того же Кедрина, Никифор был вскоре лишен этого звания по интригам отца Зои, то любезное упоминание его имени в тексте «Тактики» может служить само по себе подтверждением предлагаемой нами хронологической даты этого произведения⁷.

16 февраля 1898. Киев.

1. Сохраняем старое обозначение автора, хотя сомнение Шеффера относительно того, что «Стратегика» принадлежит Урбикию, вряд ли основательно.

2. Полнее и подробнее рассказал нам об этих событиях внук имп. Василия, Константин Порфирородный, de adm. imp. с. 29, p. 129 B.

3. Автор «Тактики» отступает от дословности лишь в передаче некоторых терминов вооружения, как заменяет он латинские слова команды греческими в других местах своего изложения.

4. Const. Pophyr., de adm. imp. c. 40. Μετα δε ταυτα παρα Λέοντος του φιλοχρίστου και αοιδίμου βασιλέως προσκληθέντες διεπέρασαν, και τον Συμεων πολεμήσαντες κατα κράτος αυτον ηττησαν… Μετα δε το πάλιν τον Συμεων μετα του βασιλέως των 'Ρωμαίων ειρηνεύεσθαι και λαβειν άδειαν, διεπέμψατο προς τους Πατζινακίτας, και μετ' αυτων ωμοφώνησε του καταπολεμησαι και αφανίσαι τους Τούρκους… Οι δε Τουρκοι υποστρέψαντες, και την χώραν αυτων ουτως ευρόντες έρημον και κατηφανισμένην, κατεσκήνωσαν εις την γην εις ην και σήμερον κατοικουσι, την επονομαζομένην κατα την ανωτέρω, ως είρηται, των ποταμων επωνυμίαν… Οι δε ποταμοί εισεν ουτοι, ποταμος πρωτος ο Τιμήσης, ποταμος δεύτερος Τούτης, ποταμος τρίτος ο Μορήσις, τέταρτος ο Κρίσος, και πάλιν έτερος ποταμος η Τίτζα.

5. Подробное рассмотрение вопроса ο хронологии этого события см. y Грота, Моравия и Мадьяры. Спб. 1881, стр. 303 и сл.

6. Cedr. II, 236; Zonar. XVI, 11.

7. По свидетельству Льва грамматика, p. 269, — Симеон отважился выступить против Византии только по смерти Никифора.

Публикация:
Византийский Временник, №5, 1898, стр. 398-403