Социально-политическая борьба и наемничество в Греции IV в. до н.э. в трактате Энея Тактика

Среди дошедших до нас от IV в. до н.э. разнообразных по своему характеру источников ¹ произведение Энея Тактика ² занимает особое место. Эней был первым известным нам военным писателем ³. Сохранившийся трактат «О защите осажденного города» – Τακτικόν υπόμυημα περί του πως χρή πολιορκουμένους αντέχειν – является только незначительной частью его трудов ⁴.

Судя по имеющимся у нас сведениям о других сочинениях Энея ⁵, его интересовал весь тот обширный круг вопросов, занятие которыми входило в обязанности стратега его времени. Отметим, что Эней специальное внимание уделил финансовой стороне войны, которая приобрела особое значение с конца V в. в связи с введением оплаты войска ⁶ и началом нового периода в истории наемничества ⁷. Показательно также, что Эней – стратег IV в. (об этом см. ниже, стр. 53 слл.), посвятил специальную книгу (Ακούσματα) вопросам обращения командиров со своим войском. Видимо, это была проблема, волновавшая практиков и теоретиков военного искусства того времени, особенно в связи с развитием наемничества ⁸.

Итак, труд Энея относится к числу немногочисленных специальных работ, имеющих чисто практическое значение. Эта черта сближает его с такими произведениями, как Περί ίππικης, Ιππαρχικός или Κυνηγετικός Ксенофонта. Но если эти сочинения имеют очень узкий интерес, значение трактата Энея выходит далеко за рамки чисто военных проблем. Это обстоятельство обусловлено его писательской манерой, характером сведений, которые он сообщает. Изложение ведется на фоне основного, общего для полисов IV в. явления – острой социальной борьбы. Поэтому Commentarius poliorceticus представляет один из интереснейших источников не только по военной истории, но и для изучения внутренней жизни полисов в тяжелый для них век кризиса.

Нельзя сказать, что эта сторона трактата Энея совершенно ускользнула от ученых. Они неоднократно указывали на его ценность как источника по социально-политической истории ⁹. Но в общем, дальше подобных признаний, насколько нам известно, дело не пошло. Этого нельзя объяснить вообще невниманием исследователей к Энею. В последней посвященной Энею работе библиография изданий Υπόμνημα и исследований о нем насчитывает более 120 названий (Barends, стр. 170 слл.). Но ученые интересовались Энеем в основном в двух аспектах – с лингвистическо-филологической стороны и с точки зрения военно-технической. Историческая сторона почему-то осталась почти без внимания. Не исследовался Эней, в частности, и как источник по истории наемничества IV в. За исключением Парка, который в своей истории греческого наемничества кратко перечислил некоторые сведения Энея о наемниках, об этом никто более не писал ¹⁰. Так что и в этом отношении Эней является в значительной мере новым источником.

Стремясь хотя бы отчасти восполнить этот пробел, мы ставим своей задачей рассмотреть, как изображает Эней социальную борьбу и наемничество, а также, какое место они занимают в Υπόμνημα.

Прежде чем приступить непосредственно к интересующим нас вопросам, представляется необходимым сказать несколько более подробно о самом Энее и его произведении, так как без этого нельзя будет представить характер и ценность сообщаемых им сведений.

Изучение Энея, как и многих других античных авторов, началось в XIX в. с критики текста ¹¹. Сложность при этом заключалась в том, что язык и стиль Энея во многом отличались от норм греческого языка классического времени. Это явление пытались объяснить сильной интерполяцией текста ¹². В результате текст, по замечанию одного из исследователей, «оформлялся согласно предвзятому мнению о том, как Эней должен был писать» ¹³, подвергаясь «неистовому и бешеному натиску» храбрых филологов-сверх-зоилов ¹⁴. Появилась и другая теория, согласно которой текст подвергся перестановке (Die Umstellungstheorie) ¹⁵. Таким путем пытались объяснить значительные, с точки зрения современных ученых, недостатки композиции.

Дальнейшее изучение греческого языка, определившееся исследованием папирусов и надписей, во многом изменило представления о путях его развития. Последовала реакция и в отношении Энея. В 1910 г. вышла работа Берендта ¹⁶, в которой он решительно порывает с господствовавшим до него мнением о том, что текст Энея был искажен множеством вставок, и приходит к выводу, что большинство мест, в подлинности которых сомневались, подверглись подозрениям несправедливо. В появившемся в следующем, 1911 г. издании Шене ¹⁷ текст Энея был в общем восстановлен в своем первоначальном виде. Это издание получило высокую оценку ¹⁸ и легло, в основу двух последних изданий Энея, предпринятых в Англии в 20-е гг. ¹⁹ Сейчас считается общепризнанным, что произведение Энея написано языком, который можно рассматривать, как одну из ранних ступеней развития общегреческого языка – койне ²⁰. Параллельно шло и изучение стиля и композиции, которое также дало положительные результаты – всякого рода попытки путем перестановок восстановить первоначальный вид трактата были отвергнуты ²¹.

Авторство Энея ²² и время его жизни в общем никогда не вызывали больших сомнений и разногласий. Время написания Υπόμνημα определяется сейчас довольно точно на основании содержащихся в нем примеров. Terminus post quem дает рассказ о захвате Илиона Харидемом (Aen. Tact., XXIV), который произошел в 360 г. Сложнее обстоит дело с определением terminus ante quem. Эней сообщает о существовании в его время обычая посылать из Локриды девушек в Илион за оскорбление, некогда нанесенное Аяксом Кассандре (XXXI, 24). Из Тимея было известно, что отменен этот обычай был после окончания Фокидской войны. Тем самым хронологические рамки создания трактата ограничивались временем между 360 и 346 гг. Однако найденная в самом конце XIX в. в Локриде надпись показала, что обычай этот существовал еще в III в. ²³ Лишив датировку таких точных границ, эта находка тем не менее не могла особенно поколебать ее. В трактате совершенно отсутствуют примеры из времен Фокидской войны и подъема Македонии. При ознакомлении с ним создается твердое впечатление, что Эней не знал ничего ни об успехах Македонии, ни о войнах следующих десятилетий ²⁴. На основании всех этих соображений трактат и датируется 50-ми гг. IV в. ²⁵

Наиболее спорным является определение места происхождения Энея. Еще первый издатель труда Энея без колебаний отождествил автора Υπόμνημα с упоминаемым Ксенофонтом (Hell., VII, 3, 1) стратегом аркадского союза Энеем из Стимфал (см. ниже, стр. 60). Это положение воспринял и развил Хуг, смело озаглавивший свою книгу «Aineias von Stymphalos, ein arkadischer Schriftsteller aus classischer Zeit» ²⁶. С тех пор вопрос об идентичности Энея, автора военного трактата, и Энея Стимфалийского переходит из одной работы в другую, причем высказываются диаметрально противоположные мнения. Итоги всем спорам подвел Хантер в своем подробном и аргументированном «Введении» к изданию Энея (стр. XIV-XXVIII). Хантер твердо стоит на позиции идентификации нашего Энея с Энеем Ксенофонта. Точку зрения Хуга – Хантера, разделяет и такой крупный специалист, как Ван-Гронинген (ук. соч., стр. 329). Однако аргументация Хантера убедила не всех. Так, по мнению Дэна (ук. соч., стр. 1) и Ламмерта (ук. соч., стр. 35), мы и теперь все-таки не имеем никаких решающих доводов для подобного отождествления. В общем, в настоящее время вопрос нельзя считать окончательно решенным. Положение о тождестве Энея – автора трактата «Об обороне осажденного города» с аркадским стратегом Энеем принято многими, но далеко не всеми учеными. Гораздо более правильной представляется позиция тех, кто оставляет вопрос открытым ²⁷. Аркадский стратег мог, как справедливо отметил Уильямс (ук. соч., стр. 403), написать эту книгу, но у нас нет окончательных доказательств того, что именно он, а никто другой должен был быть ее автором. С уверенностью можно сказать только одно – Эней Тактик не был афинянином ²⁸.

Несмотря на то, что ученые не пришли к твердому решению относительно происхождения Энея, проделанная работа не пропала даром. У нас сейчас нет никаких оснований для тех пессимистических выводов, к которым пришел Шене, писавший об Энее в 1911 г: incertae aetatis ignotaeque nobis patriae scriptor militaris («Введение» к изд., стр. XII). Определение времени создания трактата сейчас можно считать твердым, точность же в несколько лет в отношении античного автора вряд ли уже столь существенна. Правда, нельзя с полной уверенностью сказать, был ли он тем Энеем, о котором сообщает Ксенофонт. Но район деятельности Энея очерчивается на основании его произведения довольно точно. Более того, теперь, особенно после работы Хантера, вполне определенно вырисовывается облик Энея, а это наиболее важно для нас. В общем выяснен и вопрос об его источниках.

В основе советов и указаний Энея лежат его знания военного и приобретенный им личный опыт. Что же касается примеров, то часть из них заимствована из произведений других авторов, главным образом Геродота и Фукидида ²⁹. Но основную часть исторических сведений Эней почерпнул из рассказов современников, очевидцев ³⁰ и из личного опыта. В примерах рассказывается о событиях, происходящих во многих областях греческого мира – в Пелопоннесе (Сикион, Аргос, Спарта) и Центральной Греции (Фивы, Халкида), в Сицилии, Африке, в Западной Греции (Коркира, Эпир), в области Геллеспонта (Гераклея, Калхедон, Лампсак, Синопа, Илион), в Фессалии и во Фракии, на Западном побережье Малой Азии (Хиос, Теос, Клазомены, Митилены, Эфес). Преобладают примеры из Пелопоннеса и Малой Азии, которые, вероятно, были основными областями деятельности Энея ³¹.

Детальность в описании ряда событий, большое количество подробностей, вплоть до знакомства с расположением общественных зданий в Хиосе (XI, 3), знания названий магистратов в Аргосе (προστάτης – XI, 7) и употребления термина πολίταρχος, которым обозначалась магистратура только в Фессалонике (XXVI, 12) ³², – все это указывает, что во многих событиях, о которых Эней рассказывает, он сам принимал участие ³³.

Уже сама тема Υπόμνημα побуждает предполагать, что написать подобное руководство мог скорее всего военный. Чтение же трактата, обнаруживающее прекрасное знакомство Энея с излагаемым им предметом, большое количество подробностей в трактовке ряда вопросов, неоднократные указания автора на более детальное изложение того или иного вопроса в других его произведениях, подкрепляемые свидетельствами античных авторов, с несомненностью свидетельствует о том, что такой труд был по силам лишь военному с большим опытом, который можно было приобрести только за долгие годы службы. Особенным вниманием пользуются у Энея вопросы, связанные со всякого рода техническими хитростями и нововведениями – например, главы о болтах и засовах (гл. XIX и ХХ, гл. XXXI, в которой описывается 18 способов досылки тайных писем. Эней входит в мельчайшие детали при изложении подобных вопросов проявляя видимую к ним любовь. Опытность Энея проявляется как в советах, касающихся узковоенных вопросов – распределение военной силы, организация охран городских стен и ворот, борьба с осадными машинами и т.п., так и в другой, не менее важной стороне деятельности стратега – отношении командиров с воинами. Некоторые его советы кажутся нам сейчас самоочевидными – например, необходимость учитывать местные условия (главы I, VI, VIII, XVI и др.); идти, держа по возможности строй (XV, 3); стараться использовать свежие силы (XVI, 3) и др., Но наряду с ними в «Комментарии» мы находим ряд замечаний, которые рисуют Энея человеком, опытным в военном деле. Указания сообразовываться с настроением воинов, когда из-за поражения или отпадения союзников войско «упало духом и почувствовало себя слабым» (XXVI, 7); советы по возможности меньше волновать воинов (XXII, 26); использовать изменения настроения врагов по мере продвижения их по чужой земле (XVI); подбадривать воинов «как кого нужно» (XXXVIII, 4) и др. свидетельствуют о знакомстве Энея на практике с психологией воинов.

Некоторые советы, не лишенные известного юмора, характеризуют Энея, как человека; постигшего трудности военной службы и поэтому трезво смотрящего на вещи. Таковы, например, рекомендация стратега «не засиживаться за едой», но самим запирать ворота (XX, 1) или вскользь брошенное замечание о пользе собак – привязанные к городским воротам с внешней стороны, они почуют врага-разведчика или перебежчика из полиса. «А кстати разбудят лаем и стража, если ему случится заснуть» (XXII, 14, ср. § 5).

Итак, в условиях Греции IV в. вряд ли можно представить, чтобы человек, обладающий такими разносторонними знаниями военного дела и психологии воинов, опытом и наблюдениями, не был бы военным профессионалом, то есть наемником ³⁴. Наконец, имеется еще один очень веский аргумент в пользу того, что Эней был наемником – язык его произведения. Исследуя словарь Υπόμνημα, Ван-Гронинген пришел к выводу, что подобный язык мог быть только у человека, деятельность которого протекала среди греков различного происхождения. Именно армия наемников – выходцев из разных областей и племен греческого мира – в значительной мере способствовала образованию того «общего языка», которым написан трактат ³⁵.

Во всяком случае, если Эней и не был сам наемником-профессионалом то и содержание трактата, и то место, которое отводится в нем наемникам, и общий характер военного дела Греции IV в. – все это указывает на то, что Энею приходилось иметь дело с наемными отрядами. Скорее всего он был стратегом вроде Ификрата или Хабрия, только пониже рангом. Типичной для 80-60-х гг. IV в. была фигура командира, который то выступал как стратег гражданского войска, то был командиром, поставленным полисом во главе нанятых им отрядов. Временами со своими воинами он мог даже наняться на службу к любому, кто нуждался в услугах наемников, и оказаться в Египте или Персии. В деятельности этих стратегов уже намечаются отдельные черты стратегов следующих десятилетий – так Ификрат после окончания. Коринфской войны по собственной инициативе остается во Фракии, а Хабрий без какого-либо приказа полиса от Евагора отправляется с войском в Египет. Но оба они поступили так уже после окончания военных действий с врагом, против которого они были посланы, когда войско следовало уже распустить. Ни разу до середины IV в. мы не слышим, чтобы посланные против врага наемные отряды отправились в какое-нибудь другое место, а город должен был бы их разыскивать (как это случилось с Харесом – Aesch., II, 73; ср. Dem., IV, 24). В 50-30-е гг. в связи с дальнейшим развитием наемничества формируется новый тип военачальников, утративших связи с родным полисом, действовавших на свой страх и риск, совершенно самостоятельно, преследующих только личные цели – тип настоящих кондотьеров, если по отношению к ним применим этот термин других веков ³⁶. Эней, по всей видимости, ближе стоял к старым стратегам.

 

* * *

 

Свою цель Эней сам формулирует во «Введении» следующим образом: у потерпевших поражение вне отечества остаются родная земля и полис, и родина. Иное дело, когда враг вторгается в пределы государства – в случае поражения нет более никакой надежды на спасение. Поэтому тем, кто подвергается опасности «во имя величайшего» – храмов, родины, родителей и детей – следует тщательно подготовиться к борьбе и предусмотреть самые разнообразные возможности с тем, чтобы впоследствии не казалось, что они потерпели поражение «из-за самих себя». Помочь гражданам, рассказав им не только об основах искусства защиты города, но и о многих деталях, поделиться своими знаниями и опытом, приобретенным за долгие годы службы, предостеречь от всякого рода хитростей врага – так понимает Эней свою задачу.

Commentarius poliorceticus отчетливо делится на три части. В первой (главы I-ХIV) излагаются меры, которые, следует предпринять как вне города, так и внутри него, когда война еще только угрожает полису. В это время надо разделить все военные силы на несколько отрядов для выполнения различных задач (гл. I). Приводятся определенные правила для размещения с наибольшей выгодой сил защитников (гл. II-III). Далее трактуется вопрос о важности условных знаков (гл. IV), указывается, какими качествами должны обладать стражи городских ворот (гл. V), перечисляются, обязанности аванпостов (гл. VI) и др. Затем Эней излагает ряд способов удержать врага от нападения и сделать страну трудной для вторжения (гл. VIII-IX).

В следующих главах (X-XIV) автор обращается к внутренней жизни города: в этот период в полисе следует сделать ряд объявлений, касающихся разных сторон его жизни, и содержания скота, рабов и зерна, праздников, жертвоприношений и общественных собраний, изгнанников, цензуры, иностранцев, посольств, гостиниц и др. Излагаются соображения о том, как обеспечить единомыслие среди граждан и как, не подвергая опасности существующий в городе строй, использовать силы союзников.

Во второй части Эней переходит к обсуждению действий против неприятеля, уже вторгшегося в страну. После нескольких советов относительно оказания сопротивления врагу, приближающемуся к городу (гл. XV-XVI), автор вновь обращается к внутреннему положению полиса. Главной темой становится теперь организация его надежной охраны. Круг рассматриваемых в этой части вопросов очень широк – регулирование ночной стражи (гл. XXII) и патрулирования (гл. XXVI), вопрос о паролях (гл. XXIV-XXV) и меры предосторожности против тайного ввоза оружия (гл. XXIX-XXX), разнообразные рекомендации в отношении тайной посылки писем (гл. XXXI) и др. Очень много места занимает проблема надежной охраны ворот (гл. XVIII – меры предосторожности против предательства у ворот; гл. XIX-XX – о засовах и болтах – περί μοχλούς καί βαλάνους; гл. XXVIII – Πυλωρικά).

Третья часть (гл. XXXII-ХL) трактата посвящена организации активной борьбы с осадившим город неприятелем – излагаются способы борьбы с разного рода машинами, предназначенными для преодоления стен – таранами, черепахами и др. (гл. XXXII-XXXIV), с огнем (гл. XXXVI), осадными лестницами (гл. XXXVI) и подкопами (гл. XXXVII).

Таково кратко содержание сохранившейся части Υπόμνημα ³⁷. Трактат отличает широкий охват темы. Сама задача создания военного руководства понимается Энеем не только как изложение чисто военно-технических проблем, определенным образом систематизированных, но и как трактовка целого ряда организационных вопросов (например, гл. I, II, VII, Х и др.). Отдельные вопросы рассмотрены с особенной подробностью и знанием (см. выше, стр. 53 сл.). «Commentarius poliorceticus» – не сухое руководство, а живой рассказ, в котором отдельные положения и советы подкрепляются примерами, главным образом, из истории IV в. до н.э.

Труд Энея имеет одну особенность, которая резко отличает его от других известных нам античных руководств по военному делу: изложение специально военных вопросов ведется на широком историческом фоне «Commentarius poliorceticus» – это не просто подробное изложение того, как надо охранять ворота, бороться с осадными машинами, организовывать сторожевую службу или готовить легко воспламеняющуюся смесь. Это – обобщение, созданное прежде всего на основе личного опыта автора, а также рассказов современников и чтения сочинений других авторов (см. выше, стр. 53). Но Эней, сам будучи практиком, и здесь действует как практик, который понимает все трудности, могущие встать перед защитниками, помнит те города, в которых он бывал, видит те полисы, которые его окружают. В его книге чувствуется жизнь, дух времени. Читающий трактат как бы входит в город, готовящийся к нападению неприятеля. При этом, что особенно ценно для нас, речь идет не о каком-то конкретном городе, а вообще о полисах IV в., т.е. рисуется обобщенная картина.

Каков же тот исторический фон, который делает Υπόμνημα ценным источником не только для тех, кто изучает историю военного дела? О чем Эней не забывает ни на минуту и не устает вновь и вновь напоминать защитникам? Что особенно должно беспокоить руководителей обороны? Это – социально-политическая борьба, внутренние враги существующего строя. Эней ярко передает атмосферу тревоги и беспокойства в полисах. Никто не может поручиться за безопасность города. Выступления противников существующего строя следует опасаться всегда. Они – враги не менее серьезные, чем стоящий под стенами города неприятель ³⁸. Внутренняя борьба не затихает перед лицом внешней опасности. Наоборот, враждующие силы, чтобы добиться победы, готовы использовать неприятеля. Единодушие граждан, – замечает Эней, – «является величайшим благом в осажденном городе» (X, 20). Весьма показательно, что приблизительно из 25 примеров Энея, относящихся к IV в., только 5 взяты из военно-политической истории, остальные же 20 относятся к внутренней борьбе в полисах. Именно социально-политическая борьба пронизывает все сочинение Энея, написанное, как обычно считают, в качестве руководства по защите города, осажденного внешним врагом. Более того, и эту мысль следует особенно подчеркнуть, Эней временами как будто забывает, о каком враге идет речь, от кого должны защищаться граждане – от внешнего неприятеля или от находящихся в городе противников существующего строя ³⁹. Советы, имеющие целью лучшую организацию обороны города, постоянно переплетаются с советами, которые автор дает в отношении внутреннего врага. Приведя иногда то или иное положение чисто военного характера, Эней берет пример из истории внутренней борьбы ⁴⁰. Наконец, отдельные главы специально посвящены мерам предосторожности только против внутренних врагов. Так, например, в гл. XVII доказывается, что в городе, в котором «нет единомыслия и граждане относятся друг к другу с подозрением», следует принимать особые меры предосторожности во время состязаний в беге с факелами и других общественных праздников и торжественных шествий, при которых граждане всенародно с оружием выходят за пределы полиса, а также при вытаскивании судов на берег, так как именно в это время враги могут одержать победу. Во избежание возможности осуществления заговоров Эней предлагает следующий план: сначала жертвоприношения совершают магистраты под охраной заранее отобранной силы, будучи таким образом отделенными от толпы (έχ του οχλου), а затем все остальные. Уже самый характер действий, которые кажутся Энею опасными для существующего строя, – общественные празднества, вытаскивание судов на сушу – является достаточно веским доказательством того, что речь идет о мирном времени, и что Эней имеет в виду здесь именно внутренних врагов. Еще более несомненным это становится из тех примеров, которые приводятся им для иллюстрации своей мысли (XVII, 2-5). Наконец, в гл. Х прямо указывается, что в военное время запрещается проводить какие-либо праздники вне города (§ 4).

Первый вопрос, который встает перед изучающим Υπόμνημα как источник по социально-политической борьбе – это вопрос о том, как представляет себе Эней эту борьбу, какие силы в ней участвуют. Явления, которые угрожают стоящим у власти, Эней определяет как всякого рода «злые умыслы», «перемены», «восстания», «государственные перевороты». Επιβουλή – I, 6; XI, 2, 12; XVII, 4; XXII, 20; επανάστασις – XI, 13; μεταβολή – I, 7; νεωτερισμός – V, 1; νεωτερίζειν – II, 1; X, 25; XVII, 5; XXII, 5-6, 10, 17; XXX, 1; στάσιμος – VIII, 4; στασιασμός – XXIII, 3 – вот термины, которыми пестрит руководство. Далее следуют такие общего характера описания положения в полисе, как πολιται εν υποφία πρός αλλήλους ωσιν – III, 3; εν υποφία οντων αλλήλοις – XXVI, 7; μή ομονοούση πόλει και υπόπτως πρός αλλήλους εχόντων – XVII, 1.

Определение враждующих сил дается Энеем весьма суммарно. С одной стороны, это сторонники существующего строй, те, для кого предназначается руководство – ευνοι τε και οι καθεστηκόσι πράγμασιν αρεσκόμενοι – I, 6; ανδρες πιστοί – III, 3; τινες των πολιτών πιστότατοι – X, 11; πιστοτέρως εχοντες – XXII, 17; ω αν πλειστοι κίνδυνοι ειεν μεταβολης γενομένης – I, 7. Им противопоставляются противники власти, желающие государственного переворота – οί τά εναντία φρονούντες τοις παρουσι πράγμασι – X, 20; των πολιτων … οί αντιπροθυμούμενοι προσέχειν τόν νουν – XI, 1; οί εναντία θέλοντες – I, 6; οί … εν τη πόλει υπεναντία θέλουσι τοις καθεστηκόσι – XIV, 1; αντιστασιώτες – XI, 7, и особенно часто οί επιβουλεύοντες – II, 7; X, 3; XI, 14; XVII, 2-3; XXIII, 6; επιβουλευόμενος – XXII, 20, οί βουλόμενοι νεωτερίζειν – II, 1; XVII, 5; XXII, 17; XXX, 1. Итак, две основные силы выступают в полисе – противники и сторонники существующего строя.

Правда, если мы обратимся к историческим примерам, то обнаружим здесь олигархов и демократов – επανάστασιν δέον γενέσθαι εχ των πλουσίων και όλιγαρχικων τω δήμω – XI, 13; ουσης δημοκρατίας και επιβουλευόντων των πλουσίων τω δήμω – XI, 10^a; δημότες – XI, 11; μελλόντων γάρ τω πλουσίων… επίθεσιν επιτίθεσθαι τω δήμω – XI, 7. Однако приведенными ссылками и ограничиваются упоминания о них. Все эти упоминания, как мы видим, находятся в одной – XI главе, посвященной заговорам. В отношении же подавляющего большинства примеров, в которых речь идет о внутренней борьбе, мы не можем сказать, кто против кого и насколько успешно выступал. В этом заключается специфика Υπόμνημα как исторического источника. Исторические факты нужны Энею лишь постольку, поскольку они дают ему возможность проиллюстрировать или пояснить свою мысль. Эней очень многословно описывает, например, как заговорщики тайно ввезли в город оружие, но ни слова не говорит о том, кто же произвел заговор (XXIX, 2 слл.); он с мельчайшими деталями рассказывает, что сделал охранявший городские ворота страж с болтами и втулками засова этих ворот, чтобы впустить своих сторонников-изгнанников, но мы так и не узнаем кто же были эти изгнанники (IV, 1 слл.,). Многие примеры очень кратки, неопределенны, не указывается даже место действия (например, XVIII, 6 слл.; XXXI, 8 слл. и др.).

Какие же причины, по мнению Энея, вызывали в полисах борьбу. Для ответа на этот вопрос обратимся к гл. XIV, посвященной вопросу о том, какими средствами можно добиться единомыслия среди граждан (Υπόδειξις είς ομόνοιαν). «Более всего необходимо, – пишет Эней, – на некоторое время среди массы граждан обеспечить единомыслие, действуя различными методами, а в отношении должников – облегчая их положение путем уменьшения процентов на долги или полным уничтожением их, в случае же особенной опасности, – и некоторой части долга или даже всего его, когда необходимо, так как такие люди, как эти являются самыми злейшими врагами ⁴¹; тем же, кто нуждается в самом необходимом, надо предоставить достаточную провизию. А как равномерно и необременительно для богатых это можно было бы сделать и из каких источников расходы могут быть оплачены, об этом было уже ясно написано в книге «О снабжении» (έν τη Ποριστικη βιβλω)» ⁴².

Итак, долги, недостаток жизненных средств являются главными причинами недовольства. Эта мысль Энея находит полное подтверждение у других авторов IV в., особенно в многочисленных высказываниях Исократа (IV, 174; V, 120; VIII, 24 и др.). Именно бедняков Эней считает наиболее опасными врагами: ведь эти люди легче всего могут войти в соглашение с противником, произвести государственный переворот, стать опорой тирана. Поэтому во время осады первая и основная задача власти (μάλιστα χρή) – обеспечение единомыслия среди граждан (ср. X, 20).

Но эти бедняки-должники не были единственной недовольной силой, к их борьбе с собственниками нельзя свести всю ту борьбу в полисах, о которой говорит Эней. Лучшим доказательством этого является та же XIV глава. Эней начинает ее весьма показательными словами: «Итак, с теми, кто является противником существующего строя, должно обращаться, как предписано». И далее следует приведенные уже нами советы относительно должников. Таким образом, Эней как будто отделяет от всех противников существующего строя – «самых злейших врагов». Недовольство последних вызвано их тяжелым материальным положением. Именно поэтому Эней и считает возможным ликвидировать это недовольство в рамках существующего в полисе строя. Иное дело – остальные недовольные претензии и требования которых, видимо, не только не ограничиваются экономическими вопросами, но часто носят совершенно иной характер. В отношении их Эней ссылается на данные ранее рекомендации и советы.

Таким образом, Эней приводит некоторые данные, уточняющие характер борющихся в полисах IV в. до н.э. сил, которые не привлекли до сих пор внимания. Конечно, определение этих сил как олигархи и демократы в общей форме верно. Нам бы хотелось только указать, что сведение всей внутренней борьбы IV в. к борьбе олигархов и демократов несколько ее упрощает. Если понятие «олигархи» в общем покрывается понятием «богачи» (но не наоборот), определение того, что же представляют собой демократы, нуждается еще в значительном уточнении и должно решаться конкретно для каждого полиса, в каждый определенный период. В источниках обычно олигархам, т.е. богачам, противопоставляются демократы, т.е. демос; иначе говоря, если олигархи и богачи являются в значительной мере понятиями идентичными, демократия определяется как власть демоса, т.е. понятием весьма неопределенным и расплывчатым. И в демократическом государстве могли требовать передела земель и кассации долгов (χρεων τε αποκοπάς και γης αναδασμόν – Plato, Rep., 566а; novas tabulas, divisionem agrorum divitium – Just., XVI, 4, 1). Действительность была гораздо сложнее, чем она часто представляется ⁴³, и эта сложность, а подчас и противоречивость реальной обстановки (не укладывающейся в узкие рамки схемы олигархи – богачи, демократы – бедняки) получила свое отражение в трактате Энея – военного-практика.

Если мы теперь попытаемся определить социально-политические позиции самого автора Υπόμνημα ⁴⁴, то должны будем рассмотреть еще одну группу свидетельств ⁴⁵. Указывая на важность охраны ворот, Эней специальную главу (V) посвящает вопросу о том, кому следует доверить это ответственное дело. По его мнению, стражами ворот не могут быть люди случайные (μη τους τυχόντας). Это должны быть граждане состоятельные (ευπόρους), а не бедняки, которые «из-за бедности, вынужденные обязательствами ⁴⁶ или нуждой (δι ενδειαν η συναλλαγμάτων ανάγκην τινά απορίαν), были бы убеждены кем-нибудь или сами склонили бы кого-нибудь к мятежу» (V, I). В качестве примера Эней приводит боспорского царя Левкона, который увольнял со службы (απομίσθους εποίει) задолжавших из-за игры в кости или «других излишеств» (§ 2). Охранять наиболее доступные для нападения части города должны самые богатые и высокоуважаемые граждане и те, интересы которых наиболее тесно связаны с интересами города ⁴⁷ (τούς τά πλειστα κεκτημένους καί έντιμοτατους τε καί μεγίστων μετέχοντας τη ηόλει): ведь им, более чем кому-либо следует «не предаваться удовольствиям, но помня [о своем положении], бдительно нести охрану» (XXII, 15).

Наконец, чрезвычайно показателен для выяснения социальной позиции Энея следующий его совет: воинов, сражающихся на стенах, следует уговаривать (подбадривать – παραινειν), учитывая характер каждого, одних – хваля, к другим – обращаясь с просьбой. Но ни к кому не должно проявлять гнев. Если же все-таки надо кого-нибудь наказать за нерадивость и недисциплинированность, то следует выбрать наиболее богатых и влиятельных (τούς τά πλειστα κεκτημένους καί εν τη πόλει δυνάμεως μάλιστα μετέχοντας – XXXVIII, 5) ⁴⁸.

Ясно представляется картина боя, когда какой-нибудь ничтожный случай, пустяк мог послужить поводом для всеобщего возмущения. Отсюда советы всячески поощрять воинов и не гневить их. Иное дело – богатые и знатные, им есть, за что сражаться. Наказание их не может повлечь никаких серьезных последствий и послужит только примером для других. Придавая большое значение этому вопросу, Эней, как он сам указывает, специально разработал его εν τοις Ακούσμασι.

Эту же осторожность по отношению к массам, охлосу мы неоднократно обнаруживаем и в других главах трактата. Так, в гл. XXIII Эней указывает, что не следует неосмотрительно выходить ночью за стены города вместе с охлосом, так как некоторые из злоумышляющих пытаются именно в это время склонить толпу на свою сторону. Еще сильнее эта мысль звучит в совете военачальникам устанавливать более строгий контроль над стражами, если войско враждебно настроено по отношению к стратегам (XXVI, 10).

Советы, которые мы сейчас перечислили, можно, конечно, объяснить реализмом Энея, его здравым смыслом, трезвой оценкой действительности. Богачи привлекают внимание Энея потому, что кажутся ему наиболее надежными при обороне города, их богатство в его глазах является залогом их верности, подобно людям, у которых есть жены и дети (V, 1), или тем, которым в случае переворота угрожали бы величайшие бедствия (I, 7), тогда как бедняки, лишенные самого необходимого и обремененные долгами, внушают Энею самое большое недоверие. Однако, думается, не одним только практицизмом руководствовался здесь наш автор. В рассмотренных нами отрывках проявились несомненно и социальные позиции Энея, его симпатии к имущим, ненависть к охлосу, толпе, которой пронизан весь трактат.

Можно ли на основании этого сделать какие-нибудь выводы в отношении приверженности Энея к олигархии? В свете сказанного (см. выше, стр. 59) думается, что нет – ведь демократия вовсе не исключала того, что у власти и среди ее сторонников находились οί ευποροι, οί τά πλειστα κεκτημένοι. Если же мы вспомним, в какой общей форме наш автор определял враждебные силы в полисе (см. выше, стр.58), то должны будем признать, что Энея как будто не интересует их политическое лицо. Для него важен самый факт наличия в городе этих сил, но кто стоит у власти – олигархи или демократы, кто пытается совершить переворот – ему как будто безразлично. По крайней мере, если такие симпатии и были у Энея, в его «Комментарии» они не нашли отражения. Такая позиция представляется совершенно естественной для автора руководства по военному делу. Он пишет для тех, кто стоит у власти и поддерживает ее, независимо от того, олигархи ли это или демократы.

Любопытно, что Эней в качестве примеров (в тех случаях, когда можно определить характер переворота) берет выступления олигархов. Правда, поддающихся определению эпизодов очень мало – всего 3 из общего числа около 20. В одном рассказывается об успешном перевороте (на Коркире – XI, 13-15) и в двух – о неудачных (в Гераклее и Аргосе – ХI, 7-11). Но вряд ли можно в этом видеть аргумент в пользу той или иной политической приверженности нашего автора, непроизвольное отражение его демократических симпатий.

При чтении Υπόμνημα бросаются в глаза неоднократные упоминания о ομόνοια, ομονοέω (X, 20; XIV, 1; XVII, 1; XXII, 21). Призывы к единодушию часто встречаются в литературе IV в. до н.э. и у политиков, и у философов, и у ораторов (Исократ, Демосфен, Аристотель, Ксенофонт, Лисий и др.). Вопросы о значении этого лозунга в публицистике и политике, о зависимости его от политических симпатий того или иного автора сложны и требуют специального изучения – Демосфен, например, призывая греков к единству в борьбе с Филиппом, несомненно, вкладывал в понятие гомонойя иное содержание, чем Исократ, пропагандировавший идею объединения всех эллинов для похода против «варваров» под верховным командованием сильного правителя (Ясон Ферский, Дионисий Сиракузский, македонский царь). В общей форме можно сказать только, что распространенность этого лозунга связана, несомненно, с обострением социально-политической борьбы в полисах в тяжелый для них век кризиса. Общие веяния и настроения, дух времени оказали, конечно, влияние и на Энея. Однако какие-либо выводы о социально-политических симпатиях нашего автора, исходя из его призывов к единодушию, вряд ли возможно сделать ⁴⁹. Говоря о ομόνοια, Эней вовсе не ратовал вообще за классовый мир, он действовал прежде всего как практик. Видя основную угрозу для осажденного города в лицах, враждебных существующему строю, и считая в дни осады единогласие среди граждан величайшим благом, Эней и предлагал некоторые меры для достижения этого желательного единодушия. Его практический подход особенно отчетливо проявляется в гл. XIV, где он пишет о необходимости установления единогласия «на некоторое время», т.е. на время военной опасности. Вопрос же о том; что будет потом, после снятия осады, Энея совершенно не интересует. Заметим, что в своем проекте Эней вовсе не был утопичен. Реальность его плана подтверждается рядом фактов из истории осады полисов, например, событиями из времен похода полководца Александра Зопириона на Ольвию. Чтобы выдержать осаду, ольвиополиты вынуждены были принять ряд мер, в том числе – погасить долговые обязательства (factis tabulis novis – Macrob., Saturn., I, 11, 33).

Обратимся теперь к тем конкретным мерам, которые Эней рекомендует предпринять против недовольных существующим строем ⁵⁰. Υπόμνημα начинается с указания, на какие отряды следует разделить все силы полиса и какими физическими, моральными и социальными качествами следует обладать входящим в них гражданам. В частности, те, кто составит особый отряд, «пусть будут люди благорасположенные к власти и довольные ею». Во главе должно поставить человека, который в случае изменения правительства подвергся бы наибольшей опасности. Отряд этот имел бы большое значение при заговорах (πρός τάς… επιβουλάς). «Ведь он внушал бы страх желающим в городе противоположного» (I, 6 сл.).

В следующей главе перечисляются меры предосторожности против желающих произвести переворот, которые надо принять в отношении открытых мест в городе. Исходя из характера указаний, можно считать, что здесь имеется в виду только внутренний враг; однако оба примера взяты из военной истории (§§ 2-6). Так что в этой главе в равной мере учитывается и неприятель, и внутренний враг, – черта, которая постоянно наблюдается в Υπόμνημα. Это же мы можем заметить и в главе IV, посвященной условным знакам (Περί συσσήμων). Необходимость их иллюстрируется двумя примерами, первый из которых относится к событиям внутренней борьбы, а второй – к военной истории. Не только соображениями защиты от неприятеля, но и опасностью выступления внутри города продиктованы также рекомендации по организации охраны полиса (гл. XXII – Φυλακαί). Охрана на городских стенах, на агоре, у правительственных зданий, у театра должна быть многочисленной, часовых следует все время перемещать с одного поста на другой, они не должны знать заранее, где и когда будут нести охрану. Равно надо менять как можно чаще и начальников их. Только при таких условиях «никто не смог бы сделать что-либо в интересах врагов, или произвести государственный переворот» (νεωτερίζειν). И далее дается множество очень детальных указаний относительно организации сторожевой службы и поведения стражей.

Весьма показателен совет – во время всенародных праздников граждан, не заслуживающих доверия (μάλιστα υποπτοι καί απιστοι), освобождать от несения охраны, поручая ее только наиболее верным. Такие особые меры предосторожности Эней объясняет тем, что в праздники наиболее часто антиправительственные замыслы, приводятся в исполнение (XXII. 16-17).

В городе, граждане которого «с подозрением относятся друг к другу», у каждого подъема на стену следует поставить верных людей, которые должны воспрепятствовать всякому, желающему подняться на стену (III, 3). Этот же совет в несколько иной форме повторяется в гл. XXVI, в которой Эней рекомендует в опасные моменты устанавливать посты не только на стенах, но и под ними, с тем, чтобы одни наблюдали за всем, что происходит вне города, а другие – внутри него (§§ 1-7).

Большой интерес представляет для нас гл. X. В ней подробно перечисляются те распоряжения (κηρύγματα), которые должны быть сделаны в готовящемся к осаде городе διά τινος χρόνου ⁵¹. Наряду с мероприятиями, вызванными соображениями военного характера, Эней считает необходимым проведение ряда мер, направленных равно как против неприятелей, так и против внутреннего врага, «ради страха и отвращения злоумышляющих». Все праздники следует проводить в городе; частным лицам нельзя собираться вместе ни днем, ни ночью. В случае необходимости им разрешается быть вместе только с ведома магистратов и в каком-нибудь общественном здании (например, в пританее). Никто из граждан и метеков не имеет права покинуть город без разрешения.

Имеющему оружие более чем для одного человека следует зарегистрировать его, он не должен ни посылать никому оружие за пределы города, ни получать его, иностранцы же, прибывающие в полис, обязаны нести оружие открыто и немедленно сдать его. Однако продажа оружия не запрещается, над ней только устанавливается контроль. «Следует принять, – пишет Эней, – меры предосторожности в отношении оружия, ввезенного для продажи и выставленного на агоре, а также оружия в мелких лавочках и на рынках, которое если бы оно было собрано, оказалось в большом количестве, чтобы ни у кого, кто замышляет переворот, не было бы оно готовым». Ведь глупо было бы, – поясняет Эней далее, – отбирать оружие у приходящих, на рынке же и в домах иметь корзины щитов и сундуки кинжалов. «Поэтому не следует ввезенное и собранное оружие выносить на агору и оставлять на ночь, где придется, но прежде чем кто-нибудь, помимо образцов, выставит основную массу [оружия], ему следует получить разрешение властей» ⁵² (αλλά πλήν δείγματος τό αλλο πληθος πρίν εχτίθοιτο τις, ειναι δημοσία κρίνειν – XXX, 1-2).

Этому доставленному открыто оружию противопоставляется оружие, ввезенное тайно для всякого рода антиправительственных выступлений. Когда полису угрожает какая-нибудь опасность извне или со стороны внутренних врагов, следует установить строгий контроль над всем, ввозимым в город. Необходимость такого контроля объясняется Энеем тем обстоятельством, что неоднократно в сосудах, корзинах, телегах с хворостом, тюках с платьем и т.п. тайно ввозили оружие (см. ниже, стр. 70).

Ряд распоряжений должен быть сделан об иностранцах. Никто, в том числе и хозяева гостиниц, не имеют права принимать их у себя без ведома магистратов, которые обязаны записать, у кого тот или иной иностранец остановился (X, 9). На ночь архонты должны запирать гостиницы. Все кто живет в городе ради обучения или с какой-либо другой целью, обязаны зарегистрироваться (§ 10). Членам посольств из других государств не разрешается разговаривать с кем угодно; к ним следует приставить на время их пребывания в городе граждан, заслуживающих наибольшего доверия (§ 11). «Время от времени» (см. прим. 51) бродяг (праздношатающихся) ⁵³ среди них (т.е. иностранцев. – Л. М.) следует, изгонять через глашатаев ⁵⁴.

Особые меры предосторожности Эней рекомендует принять против изгнанников. Всякого рода связи с ними (личные встречи, переписка) преследуются. Эней в данном случае специально указывает, что нарушившему это предписание, ος αν άστων η ξένων η δούλων, грозит наказание. «В отношении же монарха, стратега или правителя, который находится в изгнании (φυγάδι δυναστεύοντι), следует заранее объявить следующее: [убивший его получает награду] ⁵⁵. В случае, если он сам будет убит, вознаграждение получают дети, если же нет детей – ближайшие родственники. «Если же кто-нибудь из сторонников (τις το συνόντων) сосланного [правителя], монарха или стратега причинит ему вред ⁵⁶, он получает часть вознаграждения и разрешение вернуться. Это должно побуждать остальных действовать подобным образом (§§ 16-17) ⁵⁷.

По определенному сигналу должен везде тушиться свет (§ 7). Ночью не разрешается ходить с каким-либо огнем. Ведь некоторые, – поясняет Эней, – когда повсюду им мешали произвести переворот или помочь неприятелю, придумали следующее: принеся факел или светильники, спрятанные в корзинах или подстилках, эти люди подавали условные знаки своим союзникам (§§ 25-26). Всякий, кто донесет на нарушившего эти предписания, получает денежную награду, которую должно вручить ему всенародно, на площади или у жертвенника с тем, чтобы вызвать у других желание подражать им. Такую же награду получает и донесший на любого злоумышляющего (§ 15).

Но наряду с такого рода советами Эней дает ряд указаний, которые вряд ли можно рассматривать иначе, как направленные только против внутреннего врага. Рассказав про распоряжения о наемниках, Эней продолжает: «После этого должно проявить внимание к другим слоям общества (των αλλων τάξεων) и прежде всего рассмотреть, единодушны ли граждане, так как во время осады это является величайшим благом». В случае отсутствия единодушия «настроенных враждебно к существующему строю», особенно вождей и инициаторов антиправительственных дел в городе, следует изгнать, не вызывая подозрений, лучше всего удалив их из города под каким-нибудь благовидным предлогом – в составе посольства или по другим общественным делам (X, 20).

Большая предусмотрительность Энея проявляется здесь, может быть, ярче, чем где бы то ни было – «Если же трудно изгнать их под этими предлогами, – продолжает он, – пусть они останутся в городе, по возможности меньше выполняя военные обязанности и дела (εργων καί πράξεων)» ⁵⁸. Они не должны знать заранее, где и что они будут делать. Следует, чтобы эти люди по возможности меньше принадлежали самим себе, не могли встречаться друг с другом и находились бы под постоянным наблюдением. «При таком положении дел они менее всего были бы способны произвести переворот», – заключает Эней (X, 21-25).

Такие осторожные меры имелись в виду, видимо, только по отношению наиболее активной части оппозиции, открытое изгнание которой могло послужить толчком к более широкому выступлению. Подтверждает такое понимание и приведенный Энеем пример – Дионисий, боясь роста популярности своего брата Лептина и опасаясь, что изгнание его может вызвать мятеж, отослал его с небольшим отрядом в Гимеру, чтобы возглавить там гарнизон (X, 21 сл.).

Являющаяся непосредственным продолжением Х главы глава XI с многообещающим заголовком Επιβουλαί, к сожалению, дает нам очень мало. «Следует обращать внимание на тех из граждан, – говорится в ней, – которые настроены враждебно к существующему строю, и не предпринимать ничего, не обдумав». Такое выделение в особую главу вопроса о внутренних врагах, сделанное после столь богатой по содержанию предыдущей главы, еще раз подчеркивает особую важность этой проблемы для полиса, а следовательно, и для Энея в его «Комментарии».

Итак, Эней в своем военном руководстве постоянно, учитывает возможность внутренней борьбы. Предлагаемые им меры в значительной своей части равным образом должны как защитить город от неприятеля, так и помешать заговорщикам в осуществлении их замыслов, Более того, в ряде случаев совершенно очевидно, что имеется в виду только внутренний враг. Это не доказывает, конечно, что временами в том или ином полисе не могло, быть согласия между гражданами. Показательно другое – такие периоды рассматривались скорее как исключение из обычного положения – давая некоторые (немногие) советы, Эней счел необходимым специально оговорить, что следовать им можно только в случае единогласия среди граждан. Так, подробно описывая (XXII, 1-20) те разнообразные предосторожности, которые нужно принимать при организации охраны городских стен, Эней в конце специально оговаривает, что ночью следует держать на стенах зажженными светильники, с помощью которых можно будет при приближении не приятеля к стене дать сигнал командиру, только в том случае, когда в полисе нет разногласий (έν όμονοουσι δέ καί μηδενός υποπτεύοντος έν τη πόλει – ХХII, 21).

Нам уже приходилось неоднократно указывать, что то или иное свое положение, совет или рекомендацию Эней обычно подтверждает, поясняет, иллюстрирует историческим примером. Всего в Υπόμνημα содержится около 40 таких эпизодов. Часть из них или вовсе не датируется ⁵⁹ или относится к более раннему времени ⁶⁰, другие, хотя и рассказывают о IV в., взяты из военно-политической истории ⁶¹. В итоге остается 17 примеров, которые повествуют о внутренней борьбе в полисах IV в. до н.э. Из восьми примеров, на которых мы остановимся сейчас подробнее ⁶² в пяти речь идет о событиях, известных из других источников. Значимость этих примеров очень различна. Наибольший интерес представляют сведения, сообщаемые Энеем о Коркире и Халкиде, более подробные, чем в «Исторической библиотеке» Диодора.

Из рассказа Диодора известно об ожесточенной борьбе (μεγάλας στά σεις) на Коркире в 361 г. (Diod., ХV, 95, 3). Эней существенно дополняет лаконичное сообщение историка. Из приведенного им примера мы узнаем, кто поднял восстание – на Коркире выступили олигархи против демоса. Эней рассказывает далее, с помощью какой хитрости олигархам удалось осуществить свой замысел: несколько командиров, нанеся себе раны и крича, что на них напали, прибежали на агору, что послужило сигналом для выступления заранее подготовленных воинов и заговорщиков. Ни о чем не подозревавшие коркирцы стали сходиться на площади по несколько человек, при этом вожди демоса были убиты и было сделано «все другое для укрепления положения заговорщиков» (XI, 13-15).

Об одном из эпизодов внутренней борьбы на Евбее в 50-е гг. узнаем мы из рассказа Энея о захвате Халкиды на Еврипе изгнанниками, выступившими из Эретрии. Эней называет значительное число изгнанников – две тысячи человек ⁶³. С помощью одного из своих сторонников охранявшего ворота, изгнанникам удалось проникнуть в город. Воспользовавшись суматохой, они расправились со многими своими врагами и захватили власть ⁶⁴.

Значительно меньший интерес представляют другие три примера, также относящиеся к известным уже по сообщениям других авторов событиям. В одном из этих примеров рассказывается о Дионисии – подчинив какой-то город и расправившись с его защитниками, тиран оказался в затруднений при организации его охраны. Поэтому он «рабам дал в жены вдов, дочерей и сестер их хозяев», считая, что рабы эти «будут наиболее враждебно настроены к своим господам и наиболее верны ему» ⁶⁵. Первый фиванский пример сообщает одну из незначительных подробностей освобождения Фив демократами в 379 г. (XXIV, 18). Об этом же событии Эней упоминает еще раз (XXXI, 34), также не сообщая ничего существенного ⁶⁶.

Наконец, в трех примерах рассказывается о событиях, по другим источникам неизвестным. В отношений Астианакта, о тирании которого в Лампсаке мы знаем только благодаря Энею, сведения последнего, к сожалению, очень скудны. Указывая, что никогда не следует откладывать чтение полученных писем, Эней ссылается на несколько исторических эпизодов, в том числе и на Астианакта, который погиб потому, что тотчас не вскрыл письмо, в котором ему сообщали о заговоре (XXXI, 33) ⁶⁷.

Два других примера близки по своему характеру – в обоих говорится о мерах, которые были предприняты для предотвращения вооруженного выступления противников существующего строя. О Хиосе мы узнаем только, что горожане, боясь выступлений желающих произвести переворот, во время Дионисий принимали ряд мер предосторожности (XVII, 5). Судя по характеру сообщаемых сведений, можно думать, что οί βουλόμενοι νεωτεριξειν были олигархи. Определенно об олигархах идет речь в эпизоде о Гераклее. Богачи готовились здесь к свержению демократии. В таких условиях по инициативе вождей демоса был изменен принцип организации войска. До этого времени, видимо, разделение на «сотни» производилось согласно состоянию, так что богатые служили вместе; по новой системе они оказались распределенными по всем «сотням», т.е. среди демоса (XI, 10-11) ⁶⁸.

 

* * *

 

С социальной борьбой в трактате Энея тесно связано наемничество. На первый взгляд кажется, что наемникам в Υπόμνημα принадлежит очень скромная роль. Действительно, давая советы, Эней упоминает о них всего несколько раз – в главах X, XII, XIII, XXII и XXIV. Однако обращение к примерам дает совершенно иную картину – из 20 с лишним примеров, взятых из истории IV в., примерно в половине действуют наемники, а из 17 примеров, рассказывающих о социальной борьбе, о наемниках упоминается в 9. Следовательно, когда Эней пишет об исторической действительности, оказывается, что наемники занимают в ней весьма значительное место.

Объясняет это кажущееся противоречие характер тех советов, которые даются в этих немногих главах. Дело в том, что Эней говорит о наемниках только тогда, когда по тем или иным причинам он считает необходимым выделить их из всего войска, обычно же он пишет вообще о войнах. Действительно, во всех тех пяти главах, в которых появляются наемники, рекомендации имеют в виду именно и только их и не имеют никакого отношения к гражданам. Так что такое редкое упоминание о наемниках вовсе не является доказательством их незначительной роли, самый же характер этих указаний несомненно свидетельствует о большом значении наемников. Каковы же эти советы?

Прежде всего, среди тех объявлений (κηρύγματα), которые следует сделать в готовящемся к осаде городе, Эней упоминает о двух предписаниях в отношении наемников. «В наемном войске после призыва к молчанию должно объявить следующее: если кто-нибудь хочет уйти, будучи недовольным существующим положением, он может это сделать тотчас. Если же он будет пойман при попытке покинуть город позднее, то будет продан в рабство» (X, 18 сл.). Далее перечисляются наказания за другие преступления – всякого рода вред войску карается смертью, за менее же значительные проступки полагается тюрьма, «согласно существующему закону» (§ 19).

Итак, это первое объявление – сугубо военного характера. При найме, видимо, предусматривались какие-то определенные взаимные обязанности нанимателя и воинов, а непредвиденное обстоятельство, в данном случае – осада, давало наемникам право расторгнуть контракт. Защитники города стремились в особенно напряженное время осады облегчить свое положение и, в частности, по возможности предотвратить какое-либо недовольство среди части своего войска – наемников. Этим и объясняется разрешение всем желающим покинуть полис. Показателен уже самый факт появления подобного положения среди многих κηρύγματα, которые следует объявить в городе. Подчеркнем, что перед Энеем не встает вопроса о том, есть ли наемники на службе того или иного полиса; без какого-либо условия он прямо пишет – δε ξενικω στραυοπέδω… κηρυξαι. Напомним, что руководство предназначалось для всех полисов Греции, большинство из которых были очень незначительными. В связи с этим можно указать, например, на один отрывок из «Hellenica», являющийся как бы исторической иллюстрацией к Энею. Согласно свидетельству Ксенофонта, в 70-е гг. постоянные отряды наемников имели (ξενικόν τρέφοντας) такие незначительные города, как Орхомен и даже Клитор. По соглашению со Спартой они обязывались в случае нужды предоставить ей своих наемников (Xen., Hell., V, 4, 36).

Суровые меры наказания вполне закономерны в военное время. Вторая часть приведенного распоряжения скорее всего относится не к наемникам. Этим объясняется и разница в наказании за бегство наемника или нанесение какого-либо вреда военным силам полиса. С гражданами расправляются «согласно законам города». Иное дело – наемник, который рассматривается как чужеземец. Оставляя войско и полис вопреки κηρύγματα, он тем самым превращается во врага, а когда его ловят – в пленного. Поэтому с ним и следует поступать так, как обычно поступали в IV в. с военнопленными, т.е. продать в рабство ⁶⁹.

Иного характера другое объявление о наемниках – «Запрещается нанимать воинов или наниматься самому без разрешения магистратов» (στρατιώτας μή μισθουσθαι μηδέ εαυτόν μισθουν – X, 7). И здесь преследовались военные цели, но учитывалась, без сомнения, возможность использования наемников и враждебными силами внутри города.

Еще отчетливее опасность, которую наемники представляли для существующего строя, звучит в гл. XII. В главе этой речь идет о том, как использовать силы союзников и наемников, не подвергая опасности существующий в городе строй. Когда обращаются к помощи наемников (μευά ξένων μισθοφόρων), «следует всегда, чтобы граждане, которые их нанимают, превосходили их (των ξένων – Л. М.) числом и силой» (XII, 2). Приведя несколько примеров, Эней в конце главы повторяет эту же мысль, поясняя чем вызвана эта мера предосторожности. «Полису, пользующемуся наемниками (ξένοις τε χρωμένημ), следует всегда превосходить силу наемников (πολλω υπερέχειν). Ведь не безопасно оказаться во власти иностранцев и наемников» (ξενοκρατεισθαι ⁷⁰ καί επί μισθοφόροις γίγνεσθαι – § 4).

Не говоря уже о том, что Эней счел необходимым посвятить специальную главу вопросу о безопасном использовании наемников, самая возможность военного превосходства этих наемных отрядов над силами полиса весьма показательна при суждении о распространенности института найма воинов. В условиях неспокойной обстановки в полисе, недовольства и волнений, которые временами выливались в вооруженные выступления, наемники представляли особую опасность, являясь той реальной силой, к помощи которой обращались и олигархи, и демократы, и будущие тираны. В истории IV в. мы находим немало фактов, свидетельствующих о том, что опасения Энея и его советы имели под собой реальную почву. Ограничимся только теми примерами, о которых рассказывает сам Эней, тем более, что в отношении большинства из них он является и единственным нашим источником.

С помощью наемников пытались совершить переворот олигархи в Аргосе. Рассказанный Энеем эпизод, неизвестный из других источников, относится, вероятно, к социальной борьбе 70-х гг., окончившейся известным «скитализмом» 370 г. ⁷¹. Видимо, наемники были основной силой олигархов, к их найму (ξένους επαγομένων) обратились богачи (οί πλούσιοι), собираясь вторично напасть на демос; начало выступления описывается также как введение в город наемных сил. Заговор не удался из-за того, что магистраты через предателя узнали о нем. В ту ночь, когда заговорщики должны были впустить наемников, архонты велели всем гражданам собраться на площади по филам и таким образом помешали олигархам выступить вместе со своими наемниками (XI, 7-10).

О борьбе в каком-то полисе, расположенном у границ Ахайи, упоминается в главе, посвященной надзору над городскими воротами. Одна из враждующих сторон решила прибегнуть к помощи наемников, тайно введя их в город (XVIII, 8). К сожалению, лакуна скрыла от нас имя этого полиса, а Эней, все свое внимание посвятивший деталям и тонкостям обращения с болтами и задвижками, не сообщил более никаких сведений об этой борьбе ⁷².

Об участии наемников в социальной борьбе узнаем мы, наконец, еще из двух отрывков, в которых Эней вообще не называет никаких имен. Примеры эти весьма любопытны, так как при чтении их становится особенно ясно, как разнообразны и поистине необъятны были все те многочисленные способы, хитрости и уловки, к которым прибегали враждующие силы, в борьбе со своим противником. Так, Эней рассказывает об одном из переворотов, который совершили, судя по всему изложенному, олигархи. Заговорщики, распустив заранее по хоре слухи о разбойниках, когда эта слухи достигли города, призвали граждан на помощь. Собрав их у ворот, заговорщики разместили горожан неподалеку, как будто в засаде; сами же, сказав, что идут навстречу врагу, отправились туда, где находились наемники, тайно доставленные по морю и спрятанные. Удалив из полиса основную часть вооруженных граждан, заговорщики ввели наемников по другой дороге, под видом части возвращающегося войска. Таким образом с помощью наемников (τοις ξένοις) они захватили город и изгнали своих противников, которые были в числе граждан, находившихся в засаде (XXIII, 6-11).

Очень живая картина нарисована в гл. XXIX ⁷³. Предостерегая от разного рода хитростей при доставке оружия в полис, Эней рассказывает и о следующем случае: для наемников (τοις ξένοις) и безоружных участников заговора были тайно ввезены льняные панцири, шлемы, щиты, поножи, короткие мечи, луки, стрелы и другое оружие. При этом дротики были спрятаны в плетеных корзинах и циновках, пельты – в шерсти, более крупное оружие – в корзинах, наполненных изюмом и смоквами, и в сундуках с одеждой, кинжалы – в амфорах с пшеницей, сушеными винными ягодами и оливками, а часть кинжалов – воткнутыми без ножен в тыквы. Руководителя же переправили в город, спрятав его в возе с хворостом. Ночью по определенному сигналу заговорщики бросились доставать оружие, открывая сундуки, развязывая циновки и в спешке разрезая корзины и разбивая амфоры. Вооружившись, одни устремились я воротам, чтобы впустить наемников, другие – к правительственным зданиям и домам противников (XXIX, 4-10).

Наиболее отчетливо выступает связь наемничества – одного из симптомов кризиса полиса – с другим характерным явлением века кризиса – с тиранией IV в. О связи тирании с наемничеством свидетельствуют и рассуждения общего характера о тирании, как форме власти, содержащиеся в трудах Платона (Rep., 567d; 568d), Аристотеля (Polit., 1306а 21 слл.; 1313b 20), Ксенофонта (Hiero, IV, 11; V, 3; X, 1 слл.), и те конкретно-исторические сведения, которые сохранили нам античные авторы ⁷⁴. Некоторые факты о тирании сообщает и Эней. Сведения эти неравноценны, но их отличает одна общая черта, подчеркивающая неразрывную связь наемников с тиранами, – нет ни одного примера о тиранах, в котором не упоминались бы наемники. В самой общей форме рассказывает Эней о захвате власти тираном в Гераклее – «Граждане, приведя наемников в большем числе, чем было их самих, сначала изгнали восставших, а затем потеряли и самих себя и город, оказавшись под тиранической властью того, кто привел наемников» (XII, 5). Несомненно, речь идет об установлении тирании Клеарха в Гераклее в 364 г. ⁷⁵, известной по другим источникам (см. прим. 74). По сравнению с ними Эней не сообщает ничего нового. Его рассказ интересен в другом отношении – приход Клеарха к власти был воспринят Энеем, подобно, очевидно, и многим другим его современникам, как захват города наемниками – этот пример поясняет мысль автора об опасности использования полисом значительных сил наемников.

В отношении двух других эпизодов Эней является нашим единственным источником. Проявлением социальной борьбы в Клазоменах был захват города Пифоном, также действовавшем с помощью наемников. Воспользовавшись специально подстроенной задержкой телег в городских воротах ⁷⁶, наемники, спрятанные неподалеку, ворвались в город и с помощью сторонников Пифона в Клазоменах захватили город (XXVIII, 5) ⁷⁷.

Наконец, из Υπόμνημα мы узнаем о попытке некоего родосца Темена захватить Теос (XVIII, 13-19). Эней приводит этот эпизод в качестве одной из иллюстраций положения о том, что при закрытии ворот следует проявлять большую осторожность и предусмотрительность в отношении болтов, так как враги прибегали к разного рода уловкам и хитростям. Поэтому все внимание в этом, очень большом примере Эней сосредоточивает на деталях, связанных с действиями с болтом, об интересующих же нас обстоятельствах сообщает крайне мало ⁷⁸.

Таковы сведения, которые можно извлечь из военного трактата об участии наемников в социальной борьбе в полисах, о связи наемников с «младшей» тиранией, о превращении наемников в социальную силу.

Какие же другие стороны наемничества нашли свое отображение в этом практическом руководстве? На каких еще вопросах в связи с наемниками счел необходимым остановиться Эней в своем труде, посвященном обороне осажденного города?

Специальная глава в Υπόμνημα уделена вопросу о паролях в отрядах наемников или союзников, происходящих из «различных городов или племен» (τό στράτευμα μιγάδες οντες από πόλεων η εθνων – XXIV, 1-2). В таких войсках не следует в качестве пароля давать слова, значение которых может быть выражено другими словами, так как из-за употребления в разных областях различных слов такие пароли, как, например, Арес – Эниалий, Афина – Паллада, ξίφος – εγχειρίδιον, λαμπάς – φως и др., бывает трудно запомнить. Если в качестве пароля дается вместо обычной местная форма (εάν κατά γλωσσάν τις παραγγέλλη μαλλον η κοινόν τι απασιν), может произойти путаница, которая подчас наносит вред.

Глава эта проливает свет еще на один важный вопрос истории наемничества – вопрос об этническом составе. Эней специально подчеркивает, что указанные им меры предосторожности следует принимать в «смешанном наемном войске» (έν μιγάσι ξένοις). Следовательно, в его время были отряды наемников родом из одного полиса или области Греции, а были – и из выходцев из разных городов и частей. Это указание Энея, ускользнувшее от внимания немногих исследователей наемничества IV в., полностью согласуется с данными других источников. К 50-м гг. – времени окончания работы над Υπόμνημα – этнический состав наемников действительно был очень пестрым; однако и в это время известны отдельные отряды наемников, происходящих из одного полиса ⁷⁹.

Примером в главе о паролях служит рассказ о захвате Илиона в 360 г. Харидемом и неудачной попытке Афинодора отвоевать город. И в этом эпизоде действуют наемники, во главе с Харидемом – известным командиром наемников того времени. В примере этом имеются две интересные для изучающих наемничества детали. Когда 30 наемников Харидема в «жалкой одежде», под которой они спрятали оружие, ввел в Илион под видом пленных какой-то раб, видимо, подкупленный Харидемом, то этих наемников сопровождали женщины и дети, также одетые, как пленники. Вероятнее всего в них видеть жен и детей наемников, которые постоянно сопровождали воинов-профессионалов, образуя основную часть громоздкого обоза войска ⁸⁰.

Вторая деталь – это выражение ξέναι πράξεις, которое Эней использует при описании действий наемников в захваченном городе: «Вошедшие (наемники – Л. М.) тотчас же взялись за дело, убивая стражей ворот и совершая другие наемнические дела» (έις αλλας ξένας πράξεις ορμήσαντες – XXIV, 8). Источники сохранили много свидетельств о поведении воинов в захваченных городах. Наемники, вся служба которых была продиктована целями наживы, конечно, особенно отличались своими бесчинствами ⁸¹. Следует обратить внимание на другое – самую возможность появления подобного выражения, которое могло быть вызвано только длительной и широкой практикой применения наемников.

Проблемы, которые возникали перед полисами и стратегами в связи с использованием наемников, нашли исключительно яркое отражение в главе, посвященной их содержанию (гл. XIII – Ξενοτροφία). Эней предлагает следующий план – нанимать воинов должны наиболее богатые граждане (τοις ευπορωτάτοις), каждый соответственно своим средствам – одни – трех, другие – двух, некоторые – одного. Жить наемники будут у нанявших их граждан, от них же они получают оплату и содержание (τόν δέ μισθόν καί τήν τροφήν), частично за счет этих нанимателей, частично – из государственных средств. «Возмещение же потратившим на наемников в определенное время пусть будет произведено после того, как израсходованная сумма будет вычтена из налогов, вносимых государству каждым» (κομιδή δέ τοις προαναλίσκουσιν εις τούς ξένους χρόνω τινί γενέσθω υπολογιζομένοις από των εις τήν πόλιν εισφερομένων παρά εχάστου τελων – § 4) ⁸².

Итак, или богачи, нанявшие воинов, авансируют государству всю сумму оплаты наемников, государство же через определенное время возвращает им часть денег; или государство сразу платило часть денег, богачи же авансировали другую часть оплаты, которую затем государство возвращало, точнее – учитывало при уплате налогов, то есть или государство целиком несло тяжесть содержания наемников или эти расходы с ним вынуждены были делить богачи. Перевод, как кажется, допускает оба эти толкования (Hunter, стр. 145); однако указание на дешевизну этого плана (ευτελέστατα) как на одно из его преимуществ, возможно, свидетельствует в пользу принятия первого.

Наемников следует разделить на отряды, поставив во главе каждого из них наиболее верных граждан. Под командой этих лохагов наемники должны по предписанию магистратов нести ночной караул и выполнять все другие обязанности. На вопрос о том, какие цели преследовал составитель этого плана, Эней ответил сам в конце главы, указав, что предложенный им способ, является «самым быстрым, надежным и дешевым».

Воспользовался ли кто-нибудь этим планом или нет – мы не знаем. Но независимо от этого, XIII глава представляет исключительный интерес для изучения наемничества, поднимая ряд проблем. Глава эта служит еще одним доказательством широкого проникновения наемников в войско, коль скоро возникла потребность в подобных планах. Далее, Эней заботился прежде всегда о том, чтобы предложенный им способ был «самым безопасным» (ασφαλέστατα). Свой план содержания наемников он начинает с заверения, что его проект является наиболее безопасным (§ 1). Подобным же утверждением эта глава заканчивается (§ 3). В свете рассмотренного нами материала о социальной борьбе становится совершенно очевидным, чего могли опасаться Эней и его читатели – наемники были силой, которую легче всего можно было использовать противникам существующего строя, претендентам на тиранию ⁸³. Поэтому и лохагами наемников назначают των πολιτων τούς πιστοτάτους, поэтому и размещают наемников по несколько человек под надзором богачей. При этом учитывалась, конечно, и чисто военная сторона. При присущей греческим наемникам склонности к предательству их наниматели были заинтересованы в обеспечении верности этих воинов, особенно в условиях осады полиса ⁸⁴. Кроме того, эти наемники могли одновременно охранять своих нанимателей, являясь своего рода их личной охраной. При этом Эней, видимо, имел в виду не только опасность, угрожавшую этим богачам от их политических противников, но и другого врага – охлос, а может быть, и рабов. Делать такое предположение дает нам основание одно замечание Ксенофонта. Отвечая на вопрос Гиерона о пользе наемников при тирании, Симонид указывает, что многие граждане погибли от насилия своих рабов (ηδη δέ πολλοί καί δεσπόται βία υπό των δούλων απέθανον). Наемники же в случае необходимости могут явиться к ним на помощь (Xen., Hiero, X, 4).

Наконец, в качестве еще одного преимущества предложенного им проекта Эней указывает на то, что его план является самым дешевым. Действительно, финансовая сторона содержания наемников с развитием наемничества приобрела особую остроту. Читая описания войн IV в., мы постоянно находим свидетельства о том, что воинам задерживали выплату жалованья, что платить было нечем, что командиры озабочены изысканием средств, встречаем описания тех разнообразных и подчас поистине остроумных способов, к которым прибегали для расплаты с наемниками ⁸⁵. Невыплата была одной из причин, часто основных, мятежей наемников ⁸⁶.

Приведем в связи с этим еще один пример Энея – подготавливая государственный переворот на Хиосе, один из магистратов убедил власти провести ряд мер – вытащить суда на сушу, чтобы их высушить и засмолить, продать старые корабельные снасти, отремонтировать протекавшую верфь и др., в том числе – распустить основную часть городской охраны (απόμισθον πο ησαι), чтобы сократить расходы города на наемников (XI, 3 сл.) ⁸⁷, так как затраты на них в мирное время казались излишними.

Наконец, остановимся еще на одном свидетельстве Энея, которое дает некоторые сведения о плохо освещенном в источниках вопросе о методах найма. Говоря об организации охраны, Эней пишет: «Если тот, кому черед нести охрану, не явится на пост, его лохаг тотчас пусть продаст охрану, за сколько бы ни нашел (τήν φυλαχήν αποδόσθω, οπόσον δαν ευρίσκη), и поставит того, кто бы за того нес охрану. Затем проксен пусть из своих средств (έξ αύτου) ⁸⁸ отдаст оплату купившему стражу, таксиарх же того (т.е. неявившегося на пост – Л. М.) на следующий день пусть накажет его ⁸⁹ обычным наказанием» (XXII, 29).

Слова πρόξενος в связи с наемниками мы более нигде не встречаем, о методах найма известно очень мало (Griffith, ук. соч., стр. 254 слл.) – все это затрудняет толкование приведенного отрывка. Вероятно, это был агент, заключавший контракт с полисом относительно поставки определенного количества наемников ⁹⁰. Этот агент и в дальнейшем, видимо, был посредником между городом и воинами, представлял их интересы и, как мы видим из этого отрывка, нес за них ответственность. Этим можно и объяснить сам термин πρόξενος.

В заключение мы должны признать, что положение об обострении социальной борьбы в IV в. до н.э. не оригинально. В этом отношении Эней как источник вряд ли дает много нового, за исключением нескольких не известных по другим авторам фактов борьбы в отдельных городах. Мы хотели только на примере труда Энея, в общем еще не изучавшегося как исторический источник, показать, какой ожесточенный повсеместный характер принимала внутренняя борьба в полисах. «Commentarius poliorceticus» – это ни связное изложение исторических событий вроде произведения Ксенофонта, ни политический трактат или утопическое построение, как сочинения Аристотеля или Платона, ни речь, подчиненная проповеди определенных социально-политических идей и планов, наподобие сочинения Исократа. Труд Энея – это практическое руководство по военному делу, внутренняя борьба интересует его прежде всего потому, что она представляет опасность для обороны города. Из этого обстоятельства следуют два вывода: во-первых, оно придает Υπόμνημα особую объективность, а поэтому и ценность как историческому источнику. Во-вторых, тем более показательно то большое место, которое в «Комментарии» занимает эта внутренняя борьба, подчас даже заслоняющая стоящего под стенами полиса неприятеля. Невольно возникает мысль о том, что Эней как будто ставил своей целью дать «властям предержащим» пособие по борьбе и с внутренним врагом. Однако если это и не так, все-таки учет и оценка реальной обстановки были так верны, Эней настолько проникся духом времени, что, сознательно или невольно, забывал, о каком враге идет речь, и написал в общем руководство по борьбе не только с неприятелем, но и с внутренней оппозицией в городе, которому не угрожает стоящий под его стенами враг.

Тот дух недоверия к гражданам, который буквально пронизывает весь трактат, скорее всего вызван не только влиянием окружающей действительности; здесь, как нам представляется, сказался весь образ мыслей командира, имевшего всю жизнь дело с наемниками, проникнувшегося их идеологией и привыкшего никому не доверять.

Влияние наемников сказывается и в другом – в языке Υπόμνημα, который существенно отличается от языка классического времени и являвшегося одной из ступеней развития койне. Именно разноязычное войско наемников было той средой, которая весьма способствовала образованию этого «общего языка».

Отметим еще одну специфическую черту трактата Энея. В трудах общего характера, таких, как истории Фукидида, Ксенофонта, Диодора, в центре внимания находится борьба двух лагерей в Греции в тот или иной отрезок времени, которая оказывает влияние на внутреннюю историю, то есть эта внутренняя история обычно излагается через призму внешнеполитических событий, в тесной связи с ней и в зависимости от нее. Иную картину мы видим в «Комментарии» Энея. Все внимание автора обращено здесь на внутреннее положение города; это как бы микроистория, ориентация на отдельный полис, вне связи с борьбой больших внешних сил.

В Υπόμνημα очень ярко проявилось специфическое явление времени, которое переживает полис, – наемники перестают быть только военной силой и превращаются в самостоятельную социальную силу. Конечно, эту социальную силу нельзя считать равнозначащей основным силам – демосу, олигархам, в некоторых случаях – рабам. Тем не менее в отдельных случаях (Сиракузы, Гераклея) наемники, совершив государственный переворот под предводительством своего командира и сделав его тираном, становились господствующей группой. Этим наемники IV в. резко отличаются от наемников предшествующего времени, времени «старшей тирании», когда роль их ограничивалась службой в качестве телохранителей тирана и участием во внешних войнах, а иногда в небольшом размере и у иноземных правителей. Дальнейшее развитие социальной роли наемников мы наблюдаем в период эллинизма (фиксируемые эпиграфическими документами договоры, в которых наемники выступают уже как самостоятельная, равноправная договаривающаяся сторона).

Наконец, отметим еще одно любопытное явление IV в. – появление нескольких проектов, связанных с наемниками. Помимо плана содержания наемников, который предлагает Эней, нам известны и другие планы. Наиболее грандиозный и смелый из них – проект Исократа увести всех наемников на Восток, дав им таким образом землю и средства к существованию, а всю Грецию освободив от того бедствия, которым наемники являлись. Мы указывали уже на мысль Ксенофонта о той пользе, которую наемники могут представлять для защиты господ от их рабов. Известен нам и предложенный Демосфеном план содержания войска, согласно которому государство обеспечивало лишь часть оплаты, остальную же часть должны были добывать воины сами από πολέμου. (Dem., IV, 28 сл., ср. Xen., Hell., VII, 2, 36; 33, 10) – это уже частный случай. Планы эти очень разны по своему характеру и различны по масштабам, но всем им присуща одна общая черта – так или иначе все они связаны с социальной борьбой, с той проблемой, которую представляли в связи с этой борьбой в то время наемники.

 

Примечания

 

1. Общую характеристику историографии IV в. см. К. К. 3ельин, Из области греческой историографии IV в. до н.э., ВДИ, 1960, № 1, стр. 84-108. [назад к тексту]

2. Библиографию работ об Энее см. Fr. Lammert, Griechisches Kriegswesen Bericht über das Schrifttum der Jahre 1918-1938, «Jahresbericht über die Fortschritten der klassichen Altertumswissenschaft», т. 274, Lpz, 1941, стр. 35 слл.: D. Barends, A Lexicon and Index to Aeneas Tacticus’ Military Manual, Assen, 1955, стр, 171 слл. (в дальнейшем – Barends). [назад к тексту]

3. Оценку Энея как источника по военному делу см. J. Kromayer, G. Veith, Heerwesen und Kriegführung der Griechen und Römer, München, 1928, стр. 13; Aeneas Tacticus, Asclepiodotus, Onasander, ed. by Members of the Illinois Greec Club, «Введение» и примечания – W. А. Oldfather, L.-N.Y., 1923, стр. 11 cл. (в дальнейшем – Oldfather); Aeneas on Siegecraft, prepar. by L. W. Hunter, revis. by S. A. Handford, Oxf., 1927, стр. XXXI cл. (в дальнейшем – Hunter); JHS, XLVII (1927), 2, стр. 267; W. W. Tarn, «Oxford Classical Dictionary», s. v. Aeneas. [назад к тексту]

4. Polyb., X, 44; Aelian., Tact., I, 2; III, 4; Suidas, s. v. Αινείας. Название некоторых его книг – Παρασκευαστική βίβλος – Aen., Tact., VII, 4; VIII, 5; XXI, 1; ХL, 8 (в дальнейшем – все ссылки на Энея даются без упоминания автора); Ποριστική βίβλος – XIV, 2; Στρατοπεδευτική βίβλος – XXI, 2; Ακούσματες – XXXVIII, 5; Nαυτική βίβλος – XL, 8; Τακτική βίβλος – Aelian., Tact., III, 4. [назад к тексту]

5. Например, Xen., Memor., III, 1-4; см. также А. Hauvette-Besnault, Les stratèges Athéniens, Р., 1885, стр. 64 слл. [назад к тексту]

6. Впервые ввел оплату войска Перикл – Schol. ad. Dem., Περί συντάξ., 166, 1; см. также А. Böckh, Die Staatshaushaltung der Athener, I³, B., 1886, стр. 340; H.-J. Diesner, Wirtschaft und Gesellschaft bei Thucydides, Halle, 1956, стр. 154 cл., 166 cл.; M. A. Martin, Les cavaliers Athéniens, Р., 1887, стр. 346 слл.; Kromayer, Veith, ук. соч., стр. 78. [назад к тексту]

7. H. W. Parke, Greek Mercenary Soldiers from the earliest Times to the Battle of Ipsus, Oxf., 1933, стр. 231 слл.; G. Т. Griffith, The Mercenary of the Hellenistic World, Cambr. 1935; стр. 264 слл.; H.-J. Diesner, Das Söldnerproblem im alten Griechenland, «Das Altertum», III (1957), 4, стр. 213-223; A. Aymard, Mercenariat et histoire grecque, «Études d’archéologie classique», II, Р., 1959, стр.16-27. [назад к тексту]

8. Например, Xen., Cyrop., III, 3, 49; IV, 1, 2; см. также Hunter, стр. XIII. [назад к тексту]

9. W. W. Tarn, Cl. Rev., XXXVIII (1924), 3-4, стр. 73; он же, Oxf. Cl. Dict., s. v. Aeneas; см. также Р. Пельман. История античного коммунизма и социализма, СПб., 1910, стр. 453; Hunter, стр. V; Oldfather, стр. 16. [назад к тексту]

10. Parke, ук. соч., стр. 94 слл. Недостаточность привлечения сведений Энея Парком отметил недавно Эймар, ук. соч., стр. 24. [назад к тексту]

11. О более ранних изданиях см. Barends, стр. 170; Oldfather, стр. 20. [назад к тексту]

12. Schwartz, Aineias, Р-W, I, 1894, стб. 1020; Т. H. Williams, The Autorship of the Greek Military Manual attributed to «Aeneas Tacticus», AJPh, XXV (1904), 4, стр. 391; Н. Fischer, Quaestiones Aeneanae, ч. I, Dresden, 1914 (цит. по рецензиям – L. M. Hunter в Cl. Rev., XXVIII (1914), 5, стр. 169; L. Méridier в REG, XXVIII (1915), № 126, стр. 66 cл.). [назад к тексту]

13. К. Tittel, рец. на кн. С. Behrendt, De Aeneae Tactici Commentario Poliorcetico quaestiones selectae, Königsberg, 1910 в «Berliner Philologische Wochenschrift», № 37 (1911), стр. 1149. [назад к тексту]

14. Oldfather, стр. 14; ср. Hunter, ук. соч., стр. 169. Образцами такого отношения к тексту могут служить изд. R. Hersher’а и А. Hug’а, Aeneas, Commentarius poliorceticus, В., 1870; Lpz, 1874. [назад к тексту]

15. О работах сторонников этой теории см. Schwartz, ук. соч., стб. 1020. [назад к тексту]

16. С работой С. Behrendt’а мы знакомы только по рецензии – Tittel, ук. соч., стр. 1148 слл. [назад к тексту]

17. Aeneas Tacticus, De obsidione toleranda, ed. R. Schoene, Lpz, 1911. [назад к тексту]

18. Oldfather, стр. 20; Barends, стр. 171; Lammert, ук. соч., стр. 35; он же, «Gnomon», XXVIII (1956), стр. 308. [назад к тексту]

19. В 1948 г. было переиздано издание 1923 г. – Barends, стр. 171. Все издатели не использовали самую позднюю рукопись трактата. – А. Dain, Les manuscrits d’Énée le Tacticien, REG, ХLVIII (1935), стр. 1 слл. [назад к тексту]

20. Tittel, ук. соч., стр. 1149 cл.; Hunter, ук. соч., стр. 169 cл.; Oldfather, стр. 15 сл.; Barends, стр. 161. Особенно подробно этот вопрос разработан Хантером, стр. V и XXXVII слл. и Ван Гронингеном – B. A. Van Groningen, Le vocabulaire d’Énée le Tacticien, «Mnémosyne», 3 серия, VI (1938), 4, стр. 329 слл. [назад к тексту]

21. Еще в конце XIX в. Шварц, ук. соч., стб. 1020, критиковал «теорию перестановки», сторонники которой совершенно не учитывали своеобразие писательской манеры. См. также Hunter, ук. соч., стр, 169; Méridier, ук, соч., стр. 66 cл.; Oldfather, стр. 10, 14 cл. [назад к тексту]

22. Единственным, кто выступил против, считая трактат принадлежащим автору, имя которого мы «тщетно ищем», был Уильямс, ук. соч., стр. 390 слл. Однако его оригинальная точка зрения не нашла поддержки. См. Oldfather, стр. 1-4; Hunter, стр. X; Barends, стр. 161. [назад к тексту]

23. А. В. Никитский, ИАК, Прибавление к вып. 48, 1913, стр. 4 сл.; он же, AIANTEIA, ЖМНП, 1913, ч. XLIII, отдел классич. филологии, стр. 1-100; W. W. Tarn, Cl. Rev., XLI (1927), № 6, стр. 227. Ни Олдфазер, ни Хантер об этой надписи не знали. [назад к тексту]

24. Нет ни слова ни о македонской фаланге, ни об искусстве осады времен Александра и диадохов, что было бы особенно уместно в руководстве об организации обороны осажденного города. [назад к тексту]

25. Н. Köchly, W. Rüstow, Griechische Kriegsshriftsteller, т. I, Lpz, 1853, «Введение», стр. 7; Kromayer, Veith, ук. соч., стр. 12, 209; Oldfather, стр. 5; Hunter, стр. XII-XIII; Dain, ук. соч., стр. 1; Barends, стр. 161; Tarn, Oxf. Cl. Dict., s. v. Особняком стоит Фишер, который дает очень сложную композиционную схему, различая не менее 12 «strata», легших последовательно на «Proto-Aeneas» (Meridier, ук. соч., стр. 66 cл.; Hunter, ук. соч., стр. 169 cл.). Хантер поддержал мысль Фишера о том, что трактат Энея в первоначальном виде был оглашен в небольшом кругу друзей по профессии, а затем пересматривался и дополнялся по мере роста военного опыта автора. [назад к тексту]

26. «Gratulationsschrift der Univers. Zürich an die Univers. Tübingen», 1877 – см. Schwartz, ук. соч., стб. 1020; Williams, ук.соч., стр. 402. [назад к тексту]

27. Из последних работ – Tarn, Oxf. Cl. Dict., s. v.; Barends, стр. 161. [назад к тексту]

28. Williams, ук. соч., стр. 403; Ch. Mahlstedt, Über den Wortschatz des Aineias Taktikus, Jena, 1910, стр. 1; Oldfather, стр. 4 и др. [назад к тексту]

29. Сопоставление этих примеров с соответствующими главами трудов историков показало, как Эней их использовал. Заимствуя сведения у историков, Эней обычно подвергал рассказ незначительному изменению, пропуская отдельные неважные для него детали и располагая материал так, чтобы подчеркнуть нужный ему момент. Hunter, стр. XXIV cл., 229; Tittel, ук. соч., стр. 1149. О влиянии на язык Энея Гомера, Геродота и Фукидида см. Van Groningen, ук. соч., стр. 331 слл.; Hunter, стр. XXVIII. [назад к тексту]

30. Например, ссылки на рассказы (XVI, 14; XVIII, 3 и др.); некоторые детали, о которых никто более не упоминает – II, 2 и др.; ср. Hunter, стр. 106, 161. [назад к тексту]

31. Неоднократно отмечавшееся редкое упоминание о Сицилии (только два примера, и оба не связаны с военными действиями – X, XL), где искусство осады достигло в IV в. наибольших успехов, можно объяснить только тем, что до материковой Греции эти успехи дошли лишь ко времени Александра и диадохов, сам же Эней в Сицилии не был. [назад к тексту]

32. Ditt., Syll. II³, 700, сткк. 3, 48 cл., прим. 3 на стр. 699; см. также Oldfather, стр. 137; Hunter, стр. 138. [назад к тексту]

33. Об этом см. Hunter, стр. XXVI и комментарий к отдельным главам; Oldfather, стр. 4. [назад к тексту]

34. Ср. Oldfather, стр.4; Hunter, ук. соч., cтр. 170; он же, стр. XXXII сл. [назад к тексту]

35. Van Groningen, ук. соч., стр. 329 cл.; ср. Hunter, стр. LII. [назад к тексту]

36. Они были, конечно, и раньше – например, стратег фиванец Койратид, который предлагал свои услуги всем городам и народам. Однако замечания Ксенофонта – ος ού φεύγων τήν Ελλάδα περιήει, указывает, что он представлял скорее исключение (Xen., Anab., VII, 1, 33, 40). [назад к тексту]

37. Трактат написан неровно. Некоторые вопросы излагаются крайне многословно, содержат повторения, вариации одной и той же мысли (пожалуй, лучший образец – гл. XVI), тогда как другие главы очень сжаты и выразительны в своем лаконизме (например, гл. XIII, XIV). Композиция «Комментария» очень нестройная, Эней часто прерывает изложение одной темы каким-нибудь другим вопросом. О композиции наиболее подробно см. комментарий Хантера к отдельным главам – стр. 109, 126 сл. 149 сл. и др. [назад к тексту]

38. Ср. Пельман, ук. соч., стр. 454; Тarn, Oxf. Cl. Dict., s. v. Aeneas – «Эней предполагает повсюду, что главная опасность для защиты – не столько враг вне стен, сколько оппозиционная фракция». [назад к тексту]

39. Конечно, неоднократно бывало, когда враг внутренний и неприятель выступали вместе или когда, изгнанники, стремясь вернуться в родной город, выступали тем самым как внешние враги. Но в данном случае имеется в виду самостоятельное выступление внутренних врагов, без какой-либо их связи с неприятелем. [назад к тексту]

40. Например, IV, 1-3; XVIII, 8-10; XXIV, 18; XXXI, 33 сл.; ХL, 2 сл. и др. [назад к тексту]

41. «Злейшие враги» – φοβερώτατοι εφεδροι. Хантер (стр. 146) обратил внимание на термин, который использует Эней. Прямой смысл слова εφεδρος – в борьбе третий, нечетный по жребию боец, который является самым опасным противником, так как ожидает поражения одного из бойцов, чтобы со свежими силами заменить его в бою с утомленным уже соперником. Возможен однако и другой смысл – человек, который «сидит в засаде», ожидая благоприятных обстоятельств. Ср. Barends, s. v. [назад к тексту]

42. Ср. L. – S. – J. – Ποριστιχή βίβλος – «Treatise on supply» со ссылкой на эту главу Энея; Barends, s. v. – «The acquisition of public revenue». [назад к тексту]

43. См., например, Е. Balogh, Political Refugees in Ancient Greece, Johannesburg, 1943, стр. 31 (у него же см. и библиографию по этому вопросу, стр. 105, прим. 101). [назад к тексту]

44. Вопрос о социально-политических симпатиях Энея до сих пор не был предметом специального изучения. Некоторое внимание ему уделил Пельман в своем общем труде по «Истории античного коммунизма и социализма», стр. 453 сл. Видя в Энее только защитника богачей, а в Υπόμνημα – произведение, направленное против охлоса, Педьман, как нам представляется, несколько упрощенно подошел к этой проблеме. Он недостаточно учел, что «Комментарий» – прежде всего руководство, которое должно помочь в борьбе с врагом, будь то стоящий под стенами города неприятель (как сказано в заголовке произведения и как это обычно понимают) или и внутренний враг (как это представляется нам). Олдфазер в «Предисловии» к изд. Энея (стр. 16 сл.) мимоходом замечает только, что Эней по-видимому, держался вдали от политической приверженности. [назад к тексту]

45. Для тех, кто отождествляет нашего Энея с Энеем Стимфалийским Ксенофонта (см. выше, стр. 52), симпатии Энея совершенно ясны. В «Hellenica» Эней действует как противник тирана Евфрона и защитник власти των κρατίστων (VII, 1, 46 слл.; 3, 1 слл.). [назад к тексту]

46. Имеются в виду, видимо, долговые обязательства. См. L. – S. – J., συνάλλαγμα – «commitments» со ссылкой на это место из Энея; Barends, s. v., а также переводы Хантера и Олдфазера. [назад к тексту]

47. См. перевод Хантера. Barends, s. v. μέγιστος, μετέχω – те, кто вместе с наиболее значительными гражданами; иначе – Oldfather – «те, кто занимают самые важные должности в городе». [назад к тексту]

48. В комментарии к Энею по поводу этого параграфа Хантер замечает: «The rich as usual in Aeneas, have to suffer» (стр. 233). Действительно, как явствует из некоторым рекомендаций Энея (гл. XIII, XIV, XXXVIII, см. стр. 58 сл. данной статьи), он возлагает на людей богатых и влиятельных определенные обязанности. Однако вызваны они были трезвой оценкой обстановки в полисах, защитой интересов этих богатых и влиятельных граждан. Кроме того, и «страдания» эти были на деле не так уж велики, вспомним то внимание и заботу, которые Эней проявляет к состоянию богатых, как постепенно он усиливает меры благодеяния по отношению к должникам – следует уменьшить проценты или уничтожить их и только в крайнем случае простить часть долга или даже весь долг. Кроме того, Эней озабочен, чтобы меры эти не были бы тягостны для заимодавцев, и успокаивает их, указывая, что проблему эту он разрешил в другой своей книге (XIV, 1-2, см. также выше, стр. 58 сл.). [назад к тексту]

49. Ср. В. Г. Борухович, Значение терминов гомонойя и евнойя в публицистике и политической литературе Афин второй половины IV. в. до н.э., «Уч. зап. Горьков. гос. пед. ин-та ин. яз.», вып. 5, 1957, стр. 113-124. [назад к тексту]

50. О некоторых из них мы уже говорили выше, в связи с выяснением, какие силы враждуют в городе, и вопросом о социально-политической позиции Энея. [назад к тексту]

51. «Через определенное время», то есть после тех мер о которых говориться в главах III и X, 1-2 – Hunter, перевод и стр. 129. Иначе – «время от времени» –Rüstow-Köchly, Oldfather, Barends, s. v. [назад к тексту]

52. Так переводят Барендс, s. v. δημοσία, Олдфазер и Хантер. Об ином понимании этого отрывка см. Hunter, стр. 203. Хуг и Хантер не включили этот отрывок в свои издания Энея, считая его интерполяцией. [назад к тексту]

53. Ταλαπείριος – L. – S. – J., 2 – «vagrant, vagabond», со ссылкой на Aen. Tact., X, 10; Barends, s. v. – «poverty – stricken»; см. также ком. Хантера стр. 131. Слово это встречается еще только у Гомера, но, судя по этому отрывку, оно было обычным разговорным словом в IV в. [назад к тексту]

54. Понятно, почему иностранцы, особенно получившие приют в городе изгнанники, которые в большинстве своем стремились к возвращению на родину, представляли опасность для полиса в условиях осады или внутренней борьбы. Бэлог, посвятивший политическим изгнанникам, главным образом их юридическому положению специальное исследование, указывает, что, как правило, отношения между изгнанниками и городом, давшим им право убежища, были дружественными, но бывали и исключения, вызванные особыми обстоятельствами. Данный случай представляет именно такое исключение. На него Бэлог и ссылается (ук. соч., стр. 52 слл.). Беспокойство изгнанники могли внушать, в частности, потому, что были одним из источников пополнения наемных отрядов. О службе изгнанников в войсках наемников Parke, ук. соч., стр. 227; Balogh, ук. соч., стр. 32 cл. Особую опасность, конечно, представляли бродяги – οί ταλαπείριοι. Эти люди без роду и племени, конечно, более всего были склонны ко всякого рода беспорядкам и авантюрам. Этим и вызвана рекомендация Энея время от времени изгонять их из полиса (§ 10). Ср. запрещение нанимать воинов и наниматься самим (X, 7, см. ниже, стр. 69), а также неоднократные свидетельства Исократа о том, что в наемники идут бедняки – бездомные бродяги – οί πλανώμενοι (IV, 146, 168; V, 96, 119-121; VIII, 24, 44). [назад к тексту]

55. Здесь лакуна, но смысл фразы ясен по другим постановлениям о награждении тираноубийц – см. Oldfather, стр. 58, прим. 1; Hunter, стр. 133. [назад к тексту]

56. Πράξη τι. Ср. Хантер – «замыслит против него»; иначе – Олдфазер – «окажет какую-нибудь услугу государству». Хершер, Шене и Олдфазер указывают после этих слов лакуну, в которой Шене предполагает, по мнению Олдфазера очень вероятно, – τό ημισυ (των προκειμένων). [назад к тексту]

57. Естественно, что в городе, которому угрожает неприятель, особенно опасались политических изгнанников. Этим и объясняется столь решительный характер κηρύγματα по отношению к ним. Думается, что здесь нет необходимости приводить факты об участии изгнанников в войнах с их полисами на стороне противника – «Hellenica» Ксенофонта дает множество доказательств. [назад к тексту]

58. См. Barends, s. v. εργον, πράξις, λειτουργία. [назад к тексту]

59. Например, XX, 4; XXVIII, 5; XXXI, 31-32, 34. [назад к тексту]

60. II, 3-6; IV, 7-11; XI, 12; XVII, 2-4; XXXI, 14, 25-27; XXXVII, 6-7. См. также Hunter, стр. XXXV сл. [назад к тексту]

61. II, 2; XV, 8-10; XXII, 20; XXVII, 7-10; ХL, 4 сл. О датировках и соотношении свидетельств Энея и других источников см. Hunter, стр. XXXV сл. и комментарий к соответствующим главам. [назад к тексту]

62. Мы рассматриваем здесь только, те примеры, в которых не упоминаются наемники. Об остальных см. ниже, стр. 69 слл. [назад к тексту]

63. Ср. свидетельство Диодора (XVIII, 8, 2, 4-5) о 20 тысячах изгнанников из всей Греции, которые вернулись по известному декрету Александра. О декрете см. Parke, ук. соч., стр. 227 cл.; Balogh, ук. соч., стр. 68 слл. [назад к тексту]

64. О датировке см. Oldfather, стр. 38, прим. 1; Hunter, стр. 115; Diodorus of Sicily, ed. by Ch. L. Sherman, т. VII, Cambr., 1952, стр. 255, прим. 3 – ком. к Diod., XVI, 7, 2. [назад к тексту]

65. ХL, 2 cл. Вероятнее всего отнести этот эпизод к Дионисию I – о подобных его действиях известно и из других источников (Polyaen., V, 2, 20; Diod., XIV, 66, 5, ср. XIV, 95, 3). [назад к тексту]

66. Ср. Xen., Hell., V, 2, 29; 4, 1-12; Plut., Pel., 11. О расхождении между Энеем и Ксенофонтом см. Hunter, стр. 186, 217. [назад к тексту]

67. См. Wiedersich, Astyanax, Р. – W. – K., Supplem. IV, 1924, стб. 56. Э. Мейер относит его тиранию ко времени после тирании Филиска (Ed. Meyer, Geschichte des Altertums, V⁴, Stuttgard, 1958, стр. 475). Ср. Rüstow, Köchly. Перевод Энея, стр. 177; Oldfather, стр. 173, прим. 1; Hunter, стр. 216. [назад к тексту]

68. О датировке двух последних примеров см. Hunter, стр. 136, 158 и 139. [назад к тексту]

69. Примеры продажи в рабство наемников – Xen., Anab., VII, 1, 36; 2, Diod., XVI, 63, 5. [назад к тексту]

70. ξενοκρατέομαι – α. λ. Энея. Ср. L. – S. – J. – «to be in the power of mercenary troops»; Mahlstedt, ук. соч., стр. 83 – «von Söldnern beherrscht werden, in ihren Händen sein». Однако в данном случае, в главе, посвященной наемникам и союзникам, когда рядом стоят два выражения – ξενοκρατεισθαι и επί μισθοφόροις γίγνεσθαι и второе из них ясно относится к наемникам, возможно, что ξενοκρατεισθαι все-таки правильнее перевести «оказаться под властью иностранцев» (то есть союзников). Ср. переводы Олдфазера, Хантера и Барендса, s. v. [назад к тексту]

71. Rüstow, Köchly, Перевод Энея, стр. 160; Hunter, стр. 137; Oldfather, стр. 67, прим. 1. [назад к тексту]

72. См. выше, стр. 58. О попытках восстановления названия этого города см. Schöne, ук. cоч.:, стр. 42; Oldfather, стр. 94 cл., прим. 2; Hunter, стр. 163. Время эпизода неизвестно. Хантер считает весьма вероятным, что Эней писал на основании личного опыта. [назад к тексту]

73. Это едва ли не лучшая глава трактата по живости описания и яркости нарисованной картины. Возможно, как полагает и Хантер, стр. 198, Эней сам был участником этого эпизода. [назад к тексту]

74. О тираниях см.: Клеарха в Гераклее – Justin., XVI, 4, 1 – V, 17; Memn., из кн. IX – X, 1, 1-5 (фр-ты из Phot., Bibl., 224); Diod., XV, 81, 5; XVI, 36, 3; Suidas, s. v.; Κλέαρχος; Тимофана в Коринфе – Diod., XVI, 65, 3-5; Plut., Timol., III, 2 – V, 2; Клеарха в Византии – Diod., XIV, 12, 2-3; Евфрона в Сикионе – Xen., Hell., VII, 1, 44-46; 2, 11-15; 3, 2-12; Diod,, XV, 70, 3; о тирании в Сиракузах основным источником является Диодор, кн. XIV-XVI.

О наемниках на службе у тиранов см. Н. Plass, Die Tyrannis in ihren beiden Perioden, Bremen, 1852; В. Müller, Beiträge zur Geschichte des griechischen Söldnerwessens bis auf die Schlacht von Chäronea, Frankfurt а. М., 1908, стр.56 слл.; Parke, ук. соч., стр. 237 cл. [назад к тексту]

75. Rüstow, Köchly, Перевод Энея, стр. 162; Hunter, стр. 139, 144; Oldfather, стр. 73 cл., прим. 1. [назад к тексту]

76. Пример должен показать, как опасно бывает открывать обе половины ворот – гл. XXVIII. [назад к тексту]

77. О дате ничего неизвестно. Хантер, стр. 196, ср. стр. 185, полагает, что, возможно, этот же Пифон упоминается Демосфеном как убийца Котиса в 359 г. (за что Пифон и его брат Гераклид получили права афинского гражданства). Правда, Пифон назван Энеем Κλαζομένιος, а Демосфеном – Αινίος (XXIII, 119, 127, 163), но Хантер не видит в этом препятствия для их вероятного отождествления, ссылаясь на другой пример – Афинодора, который был по происхождению, афинянином (Dem., XXIII, 12, 17, 176 слл.), а Энеем назван имбросцем (XXIV, 10). Имбросцем называет его и Плутарх (Phoc., 18 cл.). Однако, как справедливо указывалось в рецензии на издание Энея, предпринятое Хантером (JHS, XLVII, 1927, № 2, стр. 267 сл), трудности в отношении Афинодора никакой нет, так как Имброс был афинской клерухией. Гораздо раньше такое же разрешение этому противоречию в свидетельствах Плутарха и Демосфена (без ссылки на Энея) было дано в комментарии к надписи в честь Афинодора 360-356 гг. См. Е. Hicks a. G. F. Hill, А Manual of Greek Historical Inscriptions, Oxf., 1901, № 126. [назад к тексту]

78. Ни о Темене, ни об этом эпизоде мы ничего более не знаем, так что трудно даже сказать, с каким событием он связан. Вероятнее всего, Темен был командиром наемников, действовавшим на свой страх и риск и пытавшимся установить в полисе свою власть. Как показывают факты из истории IV в., возможны были очень различные способы установления тирании, в том числе, видимо, и прямой захват города с помощью наемников. Во всяком случае Эней не упоминает ни о каких других сторонниках Темена в городе и ни о каких других его силах кроме наемников. [назад к тексту]

79. Об этническом составе наемников Кира см. Л. П. Маринович, Греческие наемники в конце V – начале IV вв., ВДИ, 1958, № 4, стр. 75 сл. Например, Дионисий набирал καθόλου δ’έκ πολλων έθνων… τό ξενικόν (Diod., XIV, 41, 4; 44, 2) – из сицилийских городов, племен западного Средиземноморья – иберов, лигуров, кампанцев – Diod., XV, 70, 1; Plato, Ep. VII, 348 b.; из Греции, особенно из Пелопоннеса, главным образом, из Лакедемона – Diod., XIV, 44, 2; 62, 1 слл.; ср. Polyaen. V, 8, 2. Об этническом составе наемников IV в. см. Müller, ук. соч., стр. 101 cл. Griffith, ук. соч., стр. 239. [назад к тексту]

80. Живое описание обоза дает Ксенофонт в «Киропедии» (VI, 2, 25-39). [назад к тексту]

81. Не трудно представить себе обстановку, когда какой-нибудь командир наемников захватывал город и провозглашал себя тираном. Начиналось уничтожение инакомыслящих, конфискация имущества, а в обстановке неустойчивости и неуверенности в завтрашнем дне – прямой грабеж. Тем более так поступали с городами, захваченными у противника. Приведем лишь два примера – после освобождения Сиракуз, когда военные действия временно прекратились, Тимолеон послал прибывших из Коринфа под командой Динарха и Димарета наемников во владения Карфагена в Сицилии. Наемники захватили несколько городов и жили грабежом, не только сами ни в чем не нуждаясь (έν αφθόνοσις), но даже принеся Тимолеону некоторую сумму άπο των αλισκομένων (Plut., Timol., XXIV, 3 cл.).

Другой пример – яркая картина из времен деятельности спартанского наварха Мнасиппа на Коркире. Захватив остров, его воины грабили и разоряли его, дойдя до такой избалованности (είς τουτο τρυφης), что не хотели пить вино, если оно не было «с букетом», т.е. очень дорогим (εί μή ανθοσμίας ειη – Xen., Hell., VI, 2, 6).

Интересно также отметить, что Ксенофонт, сам бывший наемником и знавший жизнь и стремления наемников, ту атмосферу, которая царила в наемном войске, неоднократно развивает мысль о том, что награда за победу – сам неприятель и все его имущество. Эта мысль особенно часто повторяется в «Киропедии» – II, 3, 2; III, 3, 45; IV, 1, 20; V, 4, 25; VI, 2, 22; VII, 1, 12, 13, 18 и др. [назад к тексту]

82. В рукописи υπολογιζομένοις υπό των. Я принимаю чтение Хантера (филологическое обоснование его см. Hunter, стр. 144 cл.) – Барендса. Обычное чтение – υπολογιζομένων των – Hersher, Hug, Schöne, Oldfather, т.е. «после вычитания налогов, причитающихся государству от каждого». В зависимости от чтения находится вопрос о том, превышал ли налог стоимость содержания наемника или, наоборот, оплата наемника была больше суммы, уплачивавшейся как налог. [назад к тексту]

83. Весьма показательно, что из десяти примеров, в которых упоминаются наемники, в девяти речь идет о внутренней борьбе в городах или попытках командиров наемников установить тиранию и только один относится к военной истории. [назад к тексту]

84. Например, наемники Дионисия перешли на сторону горожан, которые обещали им права гражданства (Diod., XIV, 8, 3-4). См. также Thuc., I, 121, 3; 143, 1-2; Xen., Hell., I, 5, 6 сл.; Plut., Lys., IV; Xen., Anab., VII, 6, 4 сл.; [Aristot.], Oec., B II, 23, 2 и др. [назад к тексту]

85. В источниках неоднократно повторяется мысль о том, что содержание наемников – тяжкое бремя для граждан – см., например, Plato, Rep., 568d-569а; Xen., Hiero, VIII, 10 и др. О несчастных наемниках, не получающих жалованья упоминает Демосфен (IV, 46). Задержка жалованья – постоянное явление – Xen., Anab., I, 2, 11; VII, 5, 4 и др. Показательна в этом отношения Псевдо-аристотелева «Экономика», многие финансовые стратегемы которой рассказывают об изыскании средств для расплаты с наемниками: гераклеоты – B II, 8, халкидяне, у которых были ξένους συχνους – B II, 10; кизикинцы, задолжавшие во время войны с богатыми – B II, 11; клазоменцы, которые были должны 20 талантов μισθόν – B II, 16; Тимофей – B II, 23, 1-3; Котис – B II, 27; Харидем – B II, 30 и др. О датировке этих примеров см. Aristote, Le second livre de l’«Economique», éd. par В. А. Van Groningen, Leyde, 1933, Introd., стр. 35; Р. Schneider, Das Zweite Buch der Pseudo-Aristotelischen Oeconomica, Bamberg, 1907, стр. 118. [назад к тексту]

86. На протяжении IV в. наемники неоднократно бунтовали и восставали. Так, наемное войско у персов подняло грандиозное восстание в 395 г. из-за невыплаты жалованья за много месяцев – Hell. Oxy., XIV-XV (В.Р. Grenfell a. A. S. Hunt, The Oxyrhynchus Papyri, ч. V, L., 1908, № 842), о выступлении также персидских наемников на Кипре в 386 г. см. Diod., XV, 3, 1 cл.; в 396. г. οί μισθοφόροι Дионисия произвели στάσοις καί ταραχάς – Diod., XIV, 72, 1 слл.; известен мятеж наемников Тимолеона, в течение долгого времени не получавших жалованья – Diod., XVI, 78 слл. и др. [назад к тексту]

87. Вся манера изложения материала делает весьма возможным, что Эней излагает здесь события недавнего времени – в его рассказе масса подробностей, мелких деталей, вплоть до описания местоположения стои, башни и т.п. В то же время отсутствуют важнейшие сведения – о том, кто стоял у власти, какого рода был заговор (см. Hunter, стр. 136).

Ремонтировать верфь, приводить в. порядок суда, распускать, часть войска, охранявшего город, – все это меры, которые возможны только в мирное время, а главное – Эней сам ясно говорит, что город в это время не вел никакой войны. Следовательно, объяснить этот рассказ иначе как эпизод из внутренней борьбы представляется невозможным. Как социальную революцию, не известную по другим источникам, рассматривает эти события Парк (ук. соч., стр. 95, сн. 3 – без каких-либо доказательств). Иначе – Hunter, стр. 136, который видит в этом примере эпизод войны между Хиосом и Афинами в 357 г. и, возможно, самый поздний пример в трактате. [назад к тексту]

88. В рукописи – έξ αυτου. Это чтение принимают Шене и Барендс, s. v. αυτός, причем последний указывает на два возможных понимания: 1 – neut. – «принимая во внимание этот факт»; 2 – masc. – «будучи ответственным за обязательства провинившегося». Хуг – πρόξονος αυτου, то есть неявившегося наемника, но в таком случае непонятно, почему проксен должен передавать пост купившему его, если это – обязанность лохага. Олдфазер – έξ αύτης, переводя – «в тот же день». Хантер – έξ αυτου, т.е. «из своих средств» (см. также Hunter, стр. 179). Так же, видимо, понимал этот отрывок Хершер, который дает самое большое исправление текста – πρόξενος έχ των αυτου. Я принимаю чтение Хантера, которое, при наибольшей близости к рукописи, дает и наиболее подходящий смысл – лохаг руководит военной стороной и поэтому ставит нового воина на его пост, проксен же терпит расходы, неся ответственность за неявившегося наемника. [назад к тексту]

89. Αυτόν, то есть неявившегося наемника. Так же понимает текст и Хантер – см. перевод и ком., стр. 179. Олдфазер считает, что наказанию подлежит проксен contractor – см. перевод). [назад к тексту]

90. Oldfather, перевод и стр. 118, сн. 1; Hunter, перевод и стр. 179; Barends, s. v. πρόξενος.  [назад к тексту]

Публикация:
Вестник древней истории. №3, 1962