Анабасис. Книга VI

Глава I

 

(1) С этих пор во время своего пребывания в этих местах одна часть эллинов жила рынком, а другая совершала набеги в Пафлагонию. А пафлагонцы, в свою очередь, очень часто нападали на отдельных, бродивших вдали от стана солдат и пытались по ночам беспокоить солдат, живущих в отдалении от лагеря. (2) Поэтому отношения между эллинами и пафлагонцами стали крайне враждебными. А Корила, который тогда был главой пафлагонцев, направил к эллинам послов с конями и прекрасными одеждами, и те заявили, что Корила готов не нападать на эллинов с тем, чтобы и эллины не нападали на пафлагонцев. (3) Стратеги ответили, что об этом они будут совещаться с войском, и тем временем приняли послов как своих гостей, пригласив также и других лиц, по их мнению, наиболее этого достойных.

(4) Принеся в жертву захваченных у неприятеля волов и другой скот, они задали роскошный пир, возлежали на походных клинах ¹ и пили из роговых чаш, какие были в употреблении в той стране. (5) После возлияния и пения пэана первыми выступили фракийцы и стали плясать с оружием в руках под звуки флейт, причем они высоко и легко подпрыгивали и махали при этом кинжалами. В конце концов, один из них поразил другого и всем показалось, что тот убит: он упал с большим искусством. Пафлагонцы подняли крик. (6) Победитель снял оружие с побежденного и удалился, распевая "ситалку", ² а другие фракийцы вынесли павшего замертво; на самом же деле он нисколько не пострадал. (7) После этого выступили энианы и магнеты ³ и стали плясать так называемый карпейский вооруженный танец. ⁴ (8) Танец этот заключается в том, что один из пляшущих кладет около себя оружие и затем начинает сеять и пахать, все время оглядываясь, будто он чего-то опасается. А, между тем, подкрадывается разбойник. Заметив его, первый хватается за оружие, идет ему навстречу и сражается с ним из-за волов. Они исполняли это в такт под звуки флейты. В конце концов разбойник связал пахаря и увел его вместе с волами; иногда же пахарь связывает разбойника, и в таком случае он впрягает последнего вместе с волами и погоняет его, связав ему руки на спине. (9) Затем выступил мисиец с плетеным щитом в каждой руке и стал плясать, то изображая битву с двумя противниками, то действуя обоими щитами против одного врага; он кружился и прыгал со щитами в руках, и зрелище это было очень красиво. (10) Под конец он плясал персидский танец, ударяя щитами, друг о друга, приседая и вновь поднимаясь, ⁵ и все это он выполнял в такт под звуки флейты. (11) После него выступили мантинейцы и другие аркадяне в прекрасном вооружении. Они шествовали в такт военного марша под звуки флейты, пели пэан и танцевали, как это делается на священных просодах. ⁶ Зрители пафлагонцы очень удивлялись тому, что все эти танцы исполняются с оружием в руках. (12) Тогда мисиец, заметив их удивление, с согласия одного аркадянина, у которого была танцовщица, привел ее, одев как можно лучше и дав ей легкий щит. Она прекрасно протанцевала танец "пиррихий". ⁷ (13) Тут раздались громкие рукоплескания, и пафлагонцы спросили, уж не сражаются ли у эллинов вместе с мужчинами и женщины. Эллины ответили, что вот эти самые женщины и пригнали царя из лагеря. Так закончилась эта ночь.

(14) На следующий день стратеги привели послов к войску, и солдаты постановили не причинять друг другу зла. Затем послы удалились. А эллины, видя, что судов как-будто достаточно, взошли на корабли и плыли в течение целого дня и одной ночи при попутном ветре, имея Пафлагонию по левую руку. (15) На следующий день они прибыли в Синопу и бросили якорь в Армене Синопской. Синопцы живут в стране пафлагонцев, а сами они милетские колонисты. Они послали эллинам подарки в знак гостеприимства: 3000 медимнов ячменя и 1500 керамий вина. ⁸

(16) Сюда же прибыл и Хирисоф с триэрами. Солдаты предполагали, что он привезет им что-нибудь с собой, но он ничего не привез, а только объявил, что наварх Анаксибий и другие хвалят их и Анаксибий обещает им плату, когда они покинут Понт. (17) В Армене солдаты пробыли пять дней.

Так как они знали, что Эллада теперь близка, то им больше чем когда бы то ни было захотелось вернуться домой не с пустыми руками. (18) И потому они пришли к мысли выбрать одного вождя, полагая, что единый вождь сумеет с лучшими результатами управлять войском и в дневных и в ночных боях, чем это возможно при наличии многовластья; при таких условиях скорее можно соблюсти тайну, если в этом встретится необходимость; а если понадобится действовать быстро, то вождь не станет медлить из-за совещании с другими начальниками и выполняться будет приказ одного лица. А в прежнее время стратеги всегда действовали по решению, принятому большинством голосов.

(19) Рассудив таким образом, они обратились к Ксенофонту. Лохаги пришли к нему, изложили мнение войска, и каждый из них выказывал ему свое расположение и убеждал принять власть. (20) А Ксенофонт, с одной стороны, был не прочь принять командование, полагая, что тем самым он добьется большего почета среди друзей, имя его получит больше блеска, в его родном городе и, может быть, ему удастся принести какую-нибудь пользу войску. (21) Подобные соображения побуждали его стремиться к единоличной власти. Но с другой стороны, когда он размышлял о будущем, таящем в себе неизвестность, и о проистекающей отсюда опасности потерять уже заслуженную славу, он начинал колебаться.

(22) Оставаясь таким образом в нерешительности, он счел за лучшее снестись с богами. Приведя к алтарю двух жертвенных животных, он принес жертву Зевсу-Царю, который еще в Дельфах был указан ему в качестве руководителя. Он считал, что тот сон, который он видел, когда начал принимать участие в совместных заботах о войске, был послан ему этим богом, (23) и затем он вспомнил, как при его выезде из Эфеса, с целью представиться Киру, по правую руку от него закричал орел, ⁹ орел сидевший на месте, по поводу чего сопровождавший его прорицатель сказал, что это великое, а не простое знамение, так как оно предсказывает славу, но в то же время и тяжелые труды: ведь птицы чаще всего нападают на орла, когда тот сидит; в то же время это знамение не обещает богатства, так как орел по большей части находит себе пищу на лету.

(24) Итак, когда Ксенофонт принес жертвы, размышляя обо всем этом, бог ясно указал ему не добиваться этой власти и, даже если его выберут, не принимать избрания. Так оно и вышло.

(25) А войско тем временем собралось, и все говорили о необходимости выбрать одного начальника. Вынесли постановление, и тогда стали выдвигать кандидатуру Ксенофонта. А когда тот увидел, что его непременно выберут, если кто-нибудь поставит это на голосование, он выступил и сказал следующее:

(26) "Воины, так как я человек, то меня радует ваше, ко мне доброе отношение; я благодарю вас и молюсь о том, чтобы боги позволили мне сделать для вас что-либо полезное. Однако выбор меня начальником при наличии лакедемонянина, ¹⁰ по моему мнению, не послужит вам на пользу, потому что вам трудно будет добиваться желаемого, когда вы будете просить о чем-нибудь лакедемонян, да и для меня, как я думаю, это не вполне безопасно. (27) Мне ведь известно, что лакедемоняне не прекращали войны с моим родным городом до тех пор, пока не заставили все государство (Афины) признать их своими господами. ¹¹ (28) Когда же афиняне согласились на это, они тотчас же прекратили войну и более не осаждали города. И вот, если бы я теперь, обогащенный этим опытом, решился по мере моих сил вредить их авторитету, то вероятно, быстро получил бы соответствующий урок. (29) Что же касается до ваших предположений о том, что будет меньше раздоров при одном, чем при многих начальниках, то знайте, – выбрав другого, вы не найдете во мне бунтаря, так как я считаю, что восстающий на вождя во время войны восстает против собственного спасения. Однако не будет ничего удивительного, если в случае моего избрания появятся люди, недовольные и вами и мной". (30) После его речи выступило еще гораздо больше эллинов, говоривших, что Ксенофонту надлежит быть вождем. А Агасий из Стимфалы сказал, что такое положение вещей было бы смешным: разве лакедемоняне сердятся, когда собравшиеся на пир избирают председателем симпосиона ¹² не лакедемонянина? "В таком случае, – сказал он, – и нам, повидимому, нельзя состоять лохагами, так как мы аркадяне". Собравшиеся шумно выразили свое одобрение Агасию.

(31) Ксенофонт, видя необходимость в более убедительных доказательствах, выступил и сказал: "Воины, так как вы должны знать всю правду, я клянусь вам всеми богами и богинями, что, узнав о вашем намерении, я принес жертву, чтобы узнать, полезно ли будет для вас вверить мне эту власть, а для меня принять ее, и в, жертвах боги с такой ясностью показали мне необходимость отказаться от единоначалия, что даже несведущий человек понял бы это".

(32) Таким образом выбрали Хирисофа. После избрания Хирисоф выступил и сказал: "Воины, да будет вам известно, что я никоим образом не возмутился бы в случае избрания другого. А Ксенофонту вы, конечно, оказали услугу, не выбрав его, так как уже сейчас Дексипп всеми силами старался оклеветать его перед Анаксибием, пока я не заставил его замолчать". И, кроме того, Хирисоф говорил, что, по его мнению, Ксенофонт предпочел бы разделить власть с Тимасием, начальником войск Клеарха, как с дарданпем, а не с ним, лакедемонянином. (33) "Однако, поскольку вы выбрали меня, – сказал он, – я постараюсь по мере сил быть вам полезным. А вы приготовьтесь к тому, чтобы завтра, если будет попутный ветер, пуститься в море. Поплывем мы в Гераклею. Постараемся все прибыть туда, а об остальном посоветуемся по прибытии".

 

Глава II

 

(1) Затем, на следующий день, эллины пустились в море и при попутном ветре плыли в течение двух дней вдоль берега. [И они видели мыс Ясона, где, говорят, приставала "Арго", ¹³ и устья рек, сперва Фермодонта, затем Ириса, затем Галиса и после него Парфения. Проплыв мимо последнего и следуя таким образом, они прибыли в Гераклею – эллинский город, колонию мегарян, находящуюся в стране мариандинов. ¹⁴ (2) Они пристали у Ахерузийского полуострова, где как говорят, Геракл спустился (в преисподнюю) за собакой Кербером ¹⁵ и где и сейчас показывают место спуска, глубиной более чем в 2 стадия. (3) Гераклейцы прислали сюда эллинам дары гостеприимства: 3000 медимнов ячменя, 2000 керамий вина, 20 волов и 100 овец. По здешней равнине протекает река по имени Лик, шириной примерно в 2 плетра.

(4) Солдаты устроили собрание и стали совещаться, следует ли остальную часть пути пройти по суше или лучше ехать морем. Выступил ахеец Ликон и сказал: "Солдаты, я дивлюсь стратегам, которые не заботятся о предоставлении вам продовольствия: ведь даров войску не хватит и на 3 дня, а здесь неоткуда достать запасы для дальнейшего пути. Поэтому я предлагаю потребовать у гераклейцев не менее 3000 кизикинов". (5) А другой сказал: "Нет, не менее 10000 кизикинов. Немедля, на этом же собрании, надо выбрать послов, направить их в город, узнать ответ гераклейцев и затем собрать совещание". Тут стали предлагать к избранию в число послов прежде всего Хирисофа, как главного начальника, но были и такие, которые предлагали Ксенофонта. (6) Но они решительно отказались, так как оба были одного мнения и думали, что не следует насильно брать у эллинского и к тому же дружественного города то, что он не дает сам добровольно. После их отказа послали ахейца Ликона, Каллимаха из Паррасия и Агасия из Стимфалы. (7) Они отправились и передали постановление войска. Рассказывают, будто Ликон даже грозил им на случай невыполнения требования. (8) Выслушав их, гераклейпы сказали, что будут совещаться по этому поводу, и тотчас же свезли движимость с полей, ¹⁶ устроили базар в городе, закрыли ворота и на городских стенах показались вооруженные люди.

(9) Тогда подстрекатели в этом деле обвинили стратегов в том, что те все погубили. Аркадяне и ахейцы собрались на сходку, и среди них особенно выделялись Каллимах из Паррасия и ахеец Ликон. (10) Рассуждения их сводились к тому, что, мол, позорно для пелопоннесцев и лакедемонян служить под начальством афинянина, не доставившего войску ни одного отряда, что труды несут они, а другие получают добычу, и это в то время, когда именно они спасают все войско; совершают все аркадяне и ахейцы, остальные же ничего не значат, – и действительно, аркадяне и ахейцы составляли большинство в войске; (11) поэтому было бы разумно; отделиться от прочих и, выбрав из своей среды стратегов совершить поход самостоятельно и попытаться забрать кое-какую добычу. (12) Это было принято. Аркадяне и ахейцы, состоявшие в отрядах Хирисофа и Ксенофонта, отделились, выбрали из своей среды 10 стратегов и постановили исполнять то, что будет, решено ими по большинству голосов. Таким образом, пришло к концу единоначалие Хирисофа на шестой или седьмой день после его избрания.

(13) Ксенофонт все же хотел отправиться в поход сообща, полагая более безопасным поступить, таким образом, а не итти каждому в отдельности на собственный риск. Но Неон убедил его совершить поход отдельно, так как он слышал от Хирисофа, будто правитель Византия, ¹⁷ Клеандр, сказал ему о своем предстоящем прибытии с триэрами в бухту Кальпу. (14) Он дал ему этот совет с той целью, чтобы они сами и их солдаты могли отплыть на триэрах, не заботясь об остальных. А Хирисоф, недовольный произошедшими событиями и негодовавший на войско, предоставил Ксенофонту поступить по своему усмотрению. (15) Ксенофонт решил было отплыть один без войска, но когда он принес жертву Гераклу-Путеводителю и спросил его, что лучше и правильнее – пуститься ли в путь с оставшимися у него солдатами или отдельно от них, то бог на жертвах дал указание итти с солдатами. (16) Итак, войско распалось на три части: аркадяне и ахейцы, числом более 4000, все гоплиты; около 1400 гоплитов и 500 пельтастов фракийцев, служивших у Клеарха, под начальством Хирисофа; и около 1700 гоплитов и примерно 300 пельтастов под начальством Ксенофонта. Конница была только у Ксенофонта, а именно примерно 40 всадников.

(17) Аркадяне, достав корабли у гераклейцев, отплыли первыми, чтобы неожиданно напасть на вифинцев ¹⁸ и захватить как можно больше добычи. Они высадились в бухте Кальпе [расположенной примерно в середине Фракии]. (18) Хирисоф от самого города гераклейцев направился пешком через эту страну.. Когда же он вступил во Фракию, то пошел вдоль берега моря, так как был болен. (19) А Ксенофонт, достав корабли, высадился на границе Фракии в области гераклейцев и пошел вглубь страны.

 

Глава III

 

(1) [Каким образом прекратилось верховное командование Хирисофа и как эллинское войско распалось на части, рассказано ранее].

(2) Вот что совершил каждый из этих отрядов. Аркадяне высадились ночью в Кальпийской бухте и отправились к ближайшим деревням, находящимся на расстоянии примерно 30 стадий от моря. Когда рассвело, каждый стратег повел свой лох на одну из деревень; а на те деревни, которые казались побольше, стратеги повели по два лоха сразу. (3) Они условились относительно холма, который должен был служить сборным пунктом, и поскольку нападение было неожиданным, аркадяне захватили большое число рабов и присвоили себе много мелкого скота. (4) Но разбежавшиеся было фракийцы собрались вновь. А убежало их много: легко вооруженные, они ускользали из рук гоплитов. Собравшись, они напали сперва на лох Микрета, одного из аркадских стратегов, отходивший уже к условленному месту с большой добычей. (5) В течение некоторого времени эллины шли, отбиваясь, но при проходе через ущелье враги опрокинули их, причем они убили и самого Микрета, а также и всех остальных. От другого лоха из числа предводительствуемых десятью стратегами, а именно от лоха Хегесандра, уцелело только 8 человек; спасся и сам Хегесандр.

(6) А остальные лохи соединились, достигнув холма, одни с трудом, а другие без труда. Фракийцы, ободренные таким успехом, начали криком созывать друг друга и ночью собрались в большом числе. С наступлением утра они окружили холм, на котором расположились эллины. У них было много конницы и пельтастов, причем непрерывно стекались все новые и новые отряды. (7) Они безнаказанно нападали на гоплитов, так как у эллинов не было ни одного лучника, аконтиста ¹⁹ или всадника. Враги выбегали вперед и делали конные набеги, метая при этом копья, а когда эллины нападали на них, они быстро удалялись и продолжали нападение в других местах. (8) Таким образом у одной из сражающихся сторон оказалось много раненых, а у другой ни одного. Эллины не могли уйти с этого места и, в конце концов, фракийцы даже отрезали их от воды. (9) Очутившись в безвыходном положении, эллины вступили в переговоры о перемирии. В остальном фракийцы сговорились с ними, но отказались по требованию эллинов дать им заложников, и на этом дело сорвалось, Так сложились дела у аркадян.

(10) А Хирисоф, благополучно следуя по берегу моря, прибыл в бухту Кальпа.

Ксенофонт совершил поход по внутренним областям страны, и его конники ускакали вперед и повстречали ехавших куда-то послов. Их привели к Ксенофонту, и он спросил, не известно ли им что-нибудь о другом, тоже эллинском, войске. (11) Они рассказали о всех событиях и передали, что в настоящее время эллины осаждены на холме, а фракийцы окружают их кольцом. Тогда Ксенофонт велел неусыпно сторожить этих людей, чтобы они, в случае необходимости, могли служить проводниками, и, расставив посты, собрал солдат и сказал:

(12) "Воины, одна часть аркадян погибла, а другая осаждена на каком-то холме. В случае их гибели, как я полагаю, и для нас не будет спасения ввиду многочисленности врагов, к тому же столь сильно осмелевших. (13) Поэтому нам надо как можно скорее притти к ним на помощь и, если они еще живы, сразиться вместе с ними; иначе мы можем остаться в одиночестве и в одиночестве же подвергнуться опасности. (14) Отсюда нам некуда бежать, – сказал он, – ведь обратная дорога в Гераклею длинна. Длинна дорога и до Хрисополя, враги же находятся близко. До Кальпийской бухты, где, по всей вероятности, находится Хирисоф, если только он невредим, дойти легче всего. Но там нет кораблей, на которых мы могли бы отплыть, а на тот случай, если бы мы решили остаться там, у нас не хватит продовольствия даже на один день. ²⁰ (17) [15] Кроме того, в случае гибели осажденных, нам, в соединении с войском одного лишь Хирисофа, тяжелее будет выдерживать опасности войны, чем если бы мы все, включая и аркадян, соединились и сообща заботились о нашем спасении. Итак, вперед – настроим свои мысли на то, что нам предстоит либо умереть со славой, либо совершить блистательные подвиги, выручив столько эллинов. (18) [16] И весьма возможно, что все это устроил некий бог, решивший, унизить зазнавшихся хвастунов, а нас, приступающих ко всякому делу с согласия богов, возвысить над ними. Следуйте теперь за мной и внимательно выполняйте приказания. (16) [17] Сегодня мы будем итти до тех пор, пока, по нашему мнению, не наступит время для принятия пищи, и тогда сделаем привал. Но во время марша Тимасий со всадниками поскачет вперед и, не теряя нас из виду, будет производить разведку впереди, чтобы ничего от нас не укрылось".

(15) [18] Произнеся эти слова, Ксенофонт повел войско. Он выслал на фланги и на высоты особенно проворных пельтастов для того, чтобы те оповестили его, если заметят что-нибудь, и приказал им жечь все доступное огню, попадающееся на пути. (19) Жгли всадники, рассеявшиеся во все стороны на такое расстояние от войска, на каком они чувствовали себя в безопасности, жгли все способное гореть и пельтасты, которые двигались по вершинам параллельно войску, жгло также и само войско, если оно встречало на своем пути что-либо уцелевшее. Поэтому казалось, будто вся страна в огне и приближается огромное войско. (20) Когда пришла пора, они разбили лагерь. Взойдя на холм, увидели костры врагов на расстоянии примерно 40 стадий и сами разожгли очень много костров. (21) Наскоро поев, эллины, согласно приказу, потушили все огни. Ночью они спали, выставив сторожевые посты, а с наступлением же утра помолились богам, построились в боевой порядок и как можно быстрее двинулись в путь. (22) Тимасий со всадниками, имея при себе проводников, поскакал вперед и неожиданно для себя наткнулся на тот холм, где враги осаждали эллинов. Но они не застали здесь ни эллинского, ни вражеского войска [о чем они] сообщили Ксенофонту и его отряду, а только старух, стариков, много мелкого скота и оставленных тут быков. (23) Сперва не могли понять, что случилось, но потом узнали от оставленных, что фракийцы удалились накануне вечером, ушли, по их словам, и эллины, но куда именно, неизвестно.

(24) Тогда войско Ксенофонта, после завтрака, собралось и пошло вперед, с целью как можно скорее соединиться с другими отрядами у Кальпийской бухты. Во время марша они заметили следы аркадян и ахейцев на дороге в Кальпу, и когда они, наконец, сошлись там, то обрадовались друг другу и стали обниматься, как братья. (25) Аркадяне спрашивали воинов Ксенофонта, почему были потушены костры. "Когда не стало видно костров, – говорили они, – то мы сперва подумали, что вы ночью пошли на неприятеля. И те, как нам кажется, ушли, испугавшись именно этого, так как отход их начался приблизительно в это время. (26) Но так как вы не появлялись, а время шло, то мы подумали, что, узнав о случившемся с нами, вы испугались и искали спасения у моря. И мы решили не отставать от вас. Таким образом и мы направились сюда".

 

Глава IV

 

(1) Этот день эллины провели на морском берегу около бухты. Данная местность, именуемая Кальпийской бухтой, находится в азиатской Фракии; эта Фракия начинается от устья Понта и простирается до Гераклеи с правой стороны от плывущего в Понт корабля. (2) Для триэры, приводимой в движение веслами, плавание от Византия до Гераклеи занимает один долгий день. Между, этими пунктами нет ни одного эллинского или дружественного эллинам города, и здесь живут одни лишь фракийские вифинцы. Рассказывают, будто с эллинами, которые попадают им в руки, они обходятся очень жестоко. (3) Кальпийская бухта находится на середине морского пути из Гераклеи в Византий и представляет собой выдающийся в море полуостров. Часть этого полуострова, окруженная морем, имеет обрывистые скалистые берега, высотой, в наиболее низким месте, не менее 20 оргий. Перешеек, соприкасающийся с материком, имеет ширину самое большое в 4 плетра, однако общая площадь перешейка достаточна для расселения 10000 человек. (4) Бухта находится под самой скалой, и с западной стороны здесь тянется песчаный берег. ²¹ Имеется там у самого моря в границах этой местности и неиссякаемый источник пресной воды. Тут же у моря много деревьев разных пород и особенно много прекрасного корабельного леса. (5) Горная возвышенность простирается вглубь материка примерно на 20 стадий. Почва ее состоит из земли и не камениста, а приморская ее часть на протяжении более 20 стадий покрыта густым, разнообразным и высоким лесом. (6) Остальная часть этой местности обширна, прекрасна и в ней немало многолюдных деревень. Земля приносит здесь ячмень, пшеницу, всевозможные овощи, просо, кунжут, винные ягоды в достаточном количестве, много винограда, дающего хорошее вино, словом все, кроме маслины.

(7) Такова была эта местность. Эллины расположились на берегу моря. Они не захотели разбивать лагеря там, где можно было построить город, и им даже казалось, что самый приход в эту местность объясняется недобрыми намерениями некоторых лиц, замышляющих основать здесь город. (8) Ведь большинство солдат прибыло из-за моря, чтобы поступить на службу по найму не из нужды, но потому, что они наслышались о щедрости Кира. При этом некоторые из них привели с собой товарищей, а другие издержали собственные средства. Были и такие воины, которые бросили отцов и матерей, а иные покинули и детей своих с тем, чтобы вернуться обратно, накопив для них богатства, так как они слышали, что у Кира многие добились счастья и благополучия. Поэтому они горели желанием вернуться в Элладу.

(9) На следующий день после соединения войска Ксенофонт принес жертву по поводу выступления. Дело в том, что необходимо было отправиться за продовольствием. Он намеревался также предать погребению убитых. Так как жертвенные знаки оказались благоприятны, то аркадяне также последовали за ним и похоронили большую часть убитых на тех местах, где они пали. Ведь пошел уже пятый день со времени их смерти и их нельзя было поднять. Остальных, лежавших у дороги, снесли в одно место и погребли со всей возможной при данных обстоятельствах торжественностью. А для тех, которых не могли найти, построили большой кенотафий ²² и возложили на него венки. (10) Исполнив все это, они вернулись в лагерь, затем пообедали и предались отдыху. На следующий день все солдаты сошлись на собрание. Собрали их, главным образом, лохаги Агасий из Стимфалы и Иероним из Элеи и другие старшие начальники аркадян. (11) Они постановили: если кто-нибудь в будущем помыслит о разделении войска на части – карать его смертью; войско вернуть к тому порядку, в котором оно находилось в прежнее время, и начальствовать прежним стратегам. Но Хирисофа тогда уже не было в живых, так как он умер от горячки, хотя его и лечили лекарствами. Отряд его принял Неон из Асины.

(12) После этого выступил Ксенофонт и сказал: "Воины, повидимому, нам придется совершать поход пешком, так как у нас нет кораблей. И выступать надо в скором времени – за отсутствием достаточного количества продовольствия для длительного пребывания на одном месте. Мы, – сказал он, – принесем жертвы, а вам, больше чем когда бы то ни было, надо приготовиться к сражению, так как враги стали чрезвычайно смелы". (13) Затем стратеги принесли жертвы, жрецом был Арексий-аркадянин, так как Силан из Амбракии бежал из Гераклеи, наняв там корабль. Но при совершении жертвоприношения священные знаки не были благоприятны для выступления в поход. (14) В течение этого дня эллины ничего не предпринимали. Некоторые осмеливались говорить, будто Ксенофонт, желая основать город в этом месте, убедил прорицателя сказать, что жертвы не благоприятны походу. (15) Тогда Ксенофонт оповестил всех через глашатая, приглашая желающих присутствовать при жертвоприношении на завтрашний день, и приказал объявить всем имеющимся налицо среди войска жрецам, что они примут участие в истолковании священных знаков. (16) Затем он принес жертву. Собралось много народу, но хотя он трижды приносил жертвы но поводу выступления, священные знаки оставались неблагоприятными. Солдаты были этим очень удручены. Ведь то продовольствие, которое было у них с собой, когда они пришли сюда, иссякало и нигде не было никакой возможности что-либо купить.

(17) Когда солдаты затем опять собрались на сходку, Ксенофонт снова сказал: "Воины, как вы видите, жертвы все еще неблагоприятны походу, но я знаю, вы нуждаетесь в продовольствии, и поэтому, мне кажется, надо продолжать приносить жертвы по данному поводу". (18) Кто-то встал и сказал: "Ничего нет удивительного в том, что жертвы нам неблагоприятны; как я слышал от человека, случайно приехавшего вчера на корабле, наместник Византия, Клеандр, собирается прибыть сюда с кораблями и триэрами". (19) Тогда все решили ждать, но все же необходимо было пойти за продовольствием. И по этому поводу снова до трех раз совершено было жертвоприношение, но священные знаки оставались неблагоприятными. Воины уже стали приходить к палатке Ксенофонта и заявлять об отсутствии у них продовольствия, но он сказал, что не поведет их, пока жертвенные знаки неблагоприятны походу. (20) И на следующий день снова были принесены жертвы, причем почти все войско окружало жертвенных животных, так как интересы всех были затронуты. Однако жертвенных животных не оказалось в достаточном количестве. Стратеги не повели войско в поход, а только созвали его на сходку. (21) Ксенофонт при этом говорил: "Враги, по всей вероятности, приготовились, нам надо будет вступить с ними в бой. Если мы оставим обоз в неприступном месте и выступим готовыми к битве, то, возможно, священные знаки будут нам более благоприятны". (22) Услышав это, солдаты закричали, что ничего не надо сносить в неприступное место, но необходимо как можно скорей принести жертву. Мелкого скота больше не было; купили ходивших в упряжке волов и заклали их. Ксенофонт попросил аркадянина Клеанора принять участие в жертвоприношении, в надежде, что тот получит более благоприятные указания. Но и на этот раз ничего не получилось. (23) Неон был стратегом, замещавшим Хирисофа. Заметив, что люди терпят большие лишения, он захотел пойти им навстречу, обрел какого-то жителя Гераклеи, который говорил, будто ему известны ближние деревни, где можно достать продовольствие, и созвал охотников пойти за добычей под его предводительством. Таким образом отправилось около 2000 человек с дротиками, мехами для вина, мешками и другими принадлежностями. (24) Но когда они пришли в деревни и рассеялись для захвата добычи, на них сразу напали передовые всадники Фарнабаза, ²³ явившиеся на помощь вифинцам с целью постараться в союзе с ними помешать эллинам вторгнуться во Фригию. Эти всадники убили не менее 500 эллинов; остальные спаслись бегством на гору. (25) Затем один из убежавших сообщил о случившемся в лагерь. Так как в этот день жертвы были неблагоприятны, Ксенофонт взял вола из упряжи, ибо других жертвенных животных не было, и заклав его, пошел на помощь вместе со всеми солдатами, имевшими не более 30 лет от роду. (26) Они возвратились в лагерь вместе с оставшимися в живых людьми. Время уже подходило к закату, и эллины в большом унынии приступили к обеду, когда вдруг отряд вифинцев напал из густого кустарника на передовые посты, убил нескольких человек, а других преследовал до самого лагеря. (27) Поднялся крик, и все эллины бросились к оружию. Преследовать врагов и сниматься с лагеря ночью казалось небезопасным, так как местность была покрыта густой порослью. Поэтому они провели ночь с оружием в руках и под охраной достаточного количества постов.

 

Глава V

 

(1) Так прошла ночь, с наступлением утра стратеги отвели войско в неприступную местность. Воины следовали за ними, захватив с собой оружие и снаряжение. До завтрака они укрепили рвом то место, где находился доступ в неприступную часть мыса, и загородили его сплошь частоколом, оставив три входа. Из Гераклеи прибыло судно с ячменем, скотом и вином. (2) Ксенофонт, встав рано утром, принес жертву по поводу выступления, и священные знаки с первого же раза оказались благоприятны. Уже по окончании жертвоприношения жрец Арексион из Паррасия увидел предвещавшего удачу орла и посоветовал Ксенофонту вести войско. (3) Они перешли через ров и остановились, приставив оружие к ноге; через глашатаев было приказано солдатам после завтрака выступить с оружием в руках, оставив нестроевых и рабов на месте. (4) Таким образом пошли все, кроме Неона, так как было решено, что его всего лучше оставить в лагере для охраны имущества и людей. Однако его лохаги и солдаты пошли с войском, стыдясь ушедших товарищей, и в лагере оставили только тех, кому было более 45 лет. Итак, эти остались, а все остальные двинулись в путь. (5) Не прошли они и 15 стадий, как им стали попадаться тела убитых. Выделили арьергард на фланге со стороны первых увиденных мертвецов, и он предал земле всех убитых, найденных на своем пути. (6) Похоронив первых найденных мертвецов, войско продолжало итти вперед, выделяя арьергардные отряды там, где встречались непогребенные тела, и таким образом эллины предали земле все попадавшиеся на пути войска трупы. А когда войско вышло на дорогу, которая вела из деревень, где убитые лежали в большом числе, их снесли в одно место и похоронили.

(7) Уже миновал полдень, когда войско, пройдя вперед за деревни, занялось сбором продовольствия, попадавшегося на пути фаланги, и тут вдруг эллины заметили неприятеля, спускавшегося с расположенных впереди эллинов холмов и построенного тоже в виде фаланги. То была многочисленная конница и пехота. Дело в том, что Спифридат и Ратин прибыли с войском от Фарнабаза. (8) Когда враги увидели эллинов, они остановились на расстоянии примерно 15 стадий от них. Жрец эллинов Арексий тотчас же принес жертву, и она с первого же раза оказалась благоприятной. (9) Тогда Ксенофонт сказал: "Стратеги, я предлагаю построить позади фаланги резервные лохи, ²⁴ которые, в случае надобности, окажут помощь фаланге и как сохраняющие боевой порядок свежие силы смогут напасть на расстроенного неприятеля". Все согласились с этим. (10) "Итак, – сказал Ксенофонт, – ведите войско вперед на врагов, чтобы не стоять на месте после того, как мы и враги увидели друг друга, а я догоню вас после того, как расставлю резервные лохи там, где вы находите нужным". (11) После этого стратеги медленно повели войско вперед, а Ксенофонт отделил от войска три последние шеренги в количестве примерно 200 человек в каждой и приказал одному отряду следовать за правым крылом на расстоянии около 1 плетра; ахеец Самол начальствовал над этим отрядом. Второму отряду он указал место за центром фаланги; этим отрядом командовал аркадянин Пиррий. Последний отряд находился на левой стороне войска; начальником над ним был афинянин Фрасия.

(12) Идя вперед, авангард подошел к большому и труднопроходимому, поросшему лесом оврагу и остановился в нерешительности, следует ли переходить через него или нет. (13) Стратегов и лохагов вызвали к авангарду. Ксенофонт недоумевал, какая причина задерживает движение, и, услыхав вызов, тотчас же спешно отправился туда. Когда они собрались, Софенет, старший из стратегов, сказал, что не стоит даже совещаться о том, следует ли переходить через такой овраг.

(14) Ксенофонт поспешно перебил его и сказал: "Вы знаете, солдаты, что я никогда по собственной воле не подвергал вас опасности. Мне, ведь, известно, что вы думаете не о прославлении вашей доблести, а о спасении жизни. (15) Вот каково сейчас наше положение: нам невозможно уйти отсюда без боя, и если мы не пойдем на врагов, то они последуют за нами, когда мы начнем отходить, и нападут на нас с тыла. (16) Итак, подумайте, что предпочтительнее: итти ли на неприятеля с оружием наготове или закинуть оружие за спину в виду наступающих сзади врагов. (17) Помните, что отступление перед врагом не заключает в себе ничего почетного, а преследование врага придает смелость даже трусам. Что касается до меня, то я охотнее пошел, бы в наступление с половиной войска, чем в отступление с двойным числом солдат. Я полагаю, вы не сомневаетесь в том, что эти люди не выдержат нашего натиска, и в то же время все мы уверены, что в случае нашего отступления они отважутся на преследование. (18) Разве не лучше овладеть этим труднопроходимым оврагом перед сражением и оставить его позади? Я был бы рад, если бы вся местность казалась врагам легкопроходимой для отступления, а нас сама местность должна наставить на ту мысль, что без победы нам нет спасения. (19) Ведь едва ли мы сумеем перейти равнину, не победив конницы? Каким образом мы совершим обратный марш через пройденные нами горы, если за нами будет следовать столько пельтастов? Я удивляюсь, что находятся люди, которые считают этот овраг более страшным, чем другие пройденные нами местности. (20) Допустим, что мы благополучно дойдем до моря: каким огромным оврагом представится нам тогда Понт! Там нет ни кораблей для морского перехода, ни хлеба, которым мы могли бы питаться, оставаясь на месте, и поэтому по возвращении возникнет необходимость тотчас же снова выступить в поход за продовольствием. (21) И не лучше ли сразиться сейчас на сытый желудок, чем завтра натощак? Воины, жертвы нам благоприятны, птицы предвещают удачу, предзнаменования прекрасны. Вперед на врагов! Повстречавшись с нами, им уже не придется спокойно пообедать и разбить лагерь на выбранном ими месте".

(22) Тогда лохаги попросили Ксенофонта вести войско вперед, и никто этому не противоречил. Он исполнил это и отдал приказ переходить овраг с тех мест, где кто стоял, так как понимал, что войско, двигаясь густой массой, скорее переправится на ту сторону, чем если оно будет проходить по мосту, переброшенному через овраг. (23) После перехода он объезжал фалангу и говорил: "Солдаты, помните, в скольких сражениях наступая на неприятеля, вы с помощью богов одержали победу и какова участь бегущих от врагов, и не забывайте, что мы находимся у порога Эллады. (24) Итак, следуйте за Вождем Гераклом и ободряйте друг друга поименно. Сейчас каждый из вас может словом или делом выказать свое мужество и доблесть и тем самым оставить по себе память среди людей, мнением которых он дорожит".

(25) Он говорил эти слова на скаку, объезжая фалангу и в то же время, указывая ей путь, и они пошли на врагов, выставив на обоих флангах пельтастов. Приказано было нести дротики на правом плече, а когда будет дан трубный сигнал, держать их наготове для нападения, итти шагом и не переходить на бег. Затем по рядам прошел пароль "Зевс Спаситель и Геракл Вождь". (26) Враги ожидали на месте, считая свою позицию выгодной. Когда они сблизились, эллинские пельтасты закричали "А-ля-ля!" и побежали на врагов еще до получения приказа. Враги – конница и густая масса вифинцев – устремились им навстречу и опрокинули пельтастов. (27) Но когда они встретились с наступающей быстрым шагом фалангой гоплитов и когда в одно и то же время затрубила труба, эллины запели пэан, а затем закричали "А-ля-ля!" и стали бросать дротики, тогда враги не устояли и побежали. (28) Тимасий и всадники преследовали их и убили стольких, сколько могли при своей малочисленности. Левое крыло неприятеля тотчас же рассеялось, то самое крыло, против которого находились эллинские всадники, но правое крыло, еще не испытавшее сильного натиска, стояло сомкнутым на холме. (29) Заметив, что те остановились, эллины решили, что легче и безопаснее напасть на них немедленно. Запев пэан, они тотчас же пошли в атаку, и эти враги тоже не устояли. Тогда пельтасты пустилась преследовать их до тех пор, пока правое крыло тоже не рассеялось. (30) Правда, убитых было немного, так как многочисленная вражеская конница внушала эллинам страх. Но когда эллины увидели еще не разбитую конницу Фарнабаза и стекавшихся к ней вифинских всадников, наблюдавших за ходом боя с какого-то холма, они несмотря на усталость, решили напасть изо всех сил и на этих врагов и не дать им времени опомниться и вновь осмелеть. Они построились и пошли вперед. (31) Тогда вражеские всадники обратились в бегство по склону холма, словно их преследовала конница. Они скрылись в овраге, которого эллины не заметили, так как они до этого прекратили преследование из-за позднего времени. (32) Возвратившись к тому месту, где произошло первое столкновение, они воздвигли трофеи и дошли до моря на закате солнца, потому что до лагеря было около 60 стадий.

 

Глава VI

 

(1) После этого враги занялись своими делами и стали увозить как свои семейства, так и имущество как можно дальше, а эллины ожидали Клеандра с триэрами и судами для отплытия и каждый день, не подвергаясь опасности, выходили из лагеря с вьючным скотом и рабами и добывали пшеницу, ячмень, вино, овощи, просо и винные ягоды, так как эта страна изобиловала всевозможными благами, кроме маслин. (2) Когда войско оставалось на месте, отдыхая, желающим разрешалось отправляться за добычей и ходившие забирали ее в свою пользу; но когда выходило все войско, то вся добыча, даже забранная отдельными лицами, считалась общественным достоянием. (3) В это время все имелось в изобилии, потому что съестные припасы прибывали из многих эллинских городов, и плывущие мимо корабли охотно приставали к берегу, услышав, что здесь будто бы основывается город и имеется удобное место для стоянки судов. (4) И враги, жившие по соседству, до которых доходили слухи о заселении этой местности Ксенофонтом, направляли к нему послов с вопросом, чем они могли бы заслужить его дружбу. А Ксенофонт представлял послов солдатам.

(5) В это время прибыл Клеандр с двумя триэрами, но без единого грузового судна. Случилось так, что во время его приезда войско находилось вне лагеря, и некоторые солдаты, ушедшие за добычей в горы, забрали много мелкого скота. Опасаясь, чтобы его у них не отняли, они обратились к Дексиппу, тому самому, который на пятидесятивесельном корабле тайно бежал из Трапезунта, и просили его сохранить скотину, часть взять себе, а остальное отдать им. (6) Дексипп тотчас же прогнал стоявших кругом солдат, утверждавших, что это общественное достояние, и, придя к Клеандру, сказал ему, будто солдаты пытаются его ограбить. Клеандр тогда приказал привести к нему вора. (7) Дексипп схватил какого-то солдата и повел его. Встретившийся ему по пути Агасий отнял солдата, так как тот был из его лоха. А другие присутствовавшие при этом солдаты принялись бросать в Дексиппа камнями, называя его изменником. Многие из приехавших на триэрах испугались и побежали к морю. Побежал и Клеандр. (8) А Ксенофонт и другие стратеги удерживали их и говорили Клеандру, что дело это пустяшное и причиной его является только постановление войска. (9) Но Клеандр, отчасти побуждаемый Дексиппом, отчасти и сам досадуя на себя за свой испуг, сказал, что он уедет и прикажет всем городам не принимать их, так как они являются врагами. Ведь в это время лакедемоняне властвовали над всеми эллинами. (10) Тогда эллины увидели, что дело принимает дурной оборот и попросили Клеандра не выполнять угрозы. Но он ответил, что так оно и будет, если только не выдадут ему зачинщика в бросании камней и того человека, который отнял вора. (11) Тот, выдачи которого он требовал, был Агасий, верный друг Ксенофонта; поэтому-то Дексипп и оклеветал его.

Тогда, ввиду создавшегося трудного положения, начальники собрали войско. Некоторые из них, правда, не придавали большого значения Клеандру, но Ксенофонт не считал этого случая маловажным. (12) Он выступил и сказал: "Воины, если Клеандр действительно уедет, составив себе такое мнение о нас, то это дело, как я думаю, не окажется пустяшным. Эллинские города, ведь, находятся близко, а в Элладе главенствуют лакедемоняне, и любой лакедемонянин может достигнуть в городах всего, чего он хочет. (13) Если Клеандр сперва не пустит нас в Византий, а затем прикажет и другим наместникам не принимать нас в города, как людей непослушных лакедемонянам и не признающих законов, и, если, наконец, эти речи дойдут до наварха Анаксибия, то нам трудно будет и остаться здесь и уехать. Ведь в настоящее время лакедемоняне властвуют на суше и на море. (14) Никоим образом нельзя допустить, чтобы из-за одного или двух человек мы, остальные, лишились Эллады; надо повиноваться любому приказу лакедемонян; ведь и те города, откуда мы родом повинуются им.

(15) "До меня дошли слухи, будто Дексипп сказал Клеандру, что Агасий не сделал бы этого без моего приказа, и я поэтому заявляю: в том случае, если сам Агасий подтвердит, что я в чем-либо виновен, то я сниму обвинение с вас и с него, и, если только я окажусь зачинщиком в бросании камней или в каком-либо ином насилии, я сам признаю себя достойным тягчайшего наказания и претерплю это наказание. (16) И я считаю, что любой человек, обвиняемый Клеандром, должен предать себя в его руки для суда. Таким только образом вы освободитесь от обвинения. При настоящих же условиях тяжело будет нам, считающим себя достойными получить в Элладе славу и почет, вместо этого оказаться даже в неравном с другими эллинами положении людей, не допускаемых в города".

(17) После этого выступил Агасий и сказал: "Солдаты, я клянусь всеми богами и богинями, что ни Ксенофонт, ни кто-либо другой из вас не внушал мне освободить этого человека из рук стражи. Когда я увидел доблестного воина из моего лоха во власти Дексиппа, которого вы считаете предателем, то мне это показалось возмутительным. И, признаюсь, я освободил его. (18) А вы не выдавайте меня Клеандру; я сам, как предлагает Ксенофонт, отцам себя ему на суд, как бы он ни намеревался со мной поступить. Не начинайте из-за этого дела войны с лакедемонянами, но спокойно поезжайте кто куда хочет. Пошлите вместе со мной к Клеандру нескольких человек из своей среды, чтобы они говорили и действовали за меня, если я о чем-нибудь позабуду".

(19) Тогда войско разрешило ему произвести выбор спутников по своему усмотрению. Он выбрал стратегов. После этого к Клеандру пошли: Агасий, стратеги и тот человек, которого отнял Агасий. (20) Стратеги сказали: "Войско послало нас, Клеандр, и оно просит тебя, если ты обвиняешь всех совокупно, быть единоличным судьей и поступить по своему усмотрению. Если же ты обвиняешь одного или двух, или нескольких человек, то, по мнению войска, они сами должны предать себя на твой суд. Если ты обвиняешь кого-нибудь из нас, то вот мы перед тобой, если кого-нибудь другого, то назови их, так как никто не решится ослушаться нас". (21) После этого Агасий выступил вперед и сказал: "Это я, Клеандр, отнял у Дексиппа того человека, которого он вел, и приказал бить Дексиппа. (22) Я знаю человека, схваченного из моего лоха как честного воина, а о Дексиппе мне известно, что после избрания его войском в качестве начальника пятидесятивесельного корабля, занятого у трапезунтпев для сбора судов, при помощи которых мы могли благополучно уехать, он тайно скрылся и тем самым предал тех самых солдат, вместе с которыми спасся. (23) Трапезунтцев мы таким образом лишили пятидесятивесельного кррабля и из-за этого оказались у них на дурном счету, но кроме того, мы и сами чуть было из-за этого не погибли. Также, как и все мы, он прекрасно знал, что нашему походу и благополучному возвращению в Элладу по сухому пути мешают непроходимые реки. Поскольку этот человек таков, я и отнял у него солдата. (24) Но если бы его вел ты или кто-нибудь из твоих людей, а не из лиц, тайно бежавших от нас, то, будь уверен, я не сделал бы ничего подобного. Итак, имей в ввиду: если ты теперь казнишь меня, то умертвишь честного человека из-за труса и негодяя".

(25) Выслушав это, Клеандр сказал, что он не одобряет Дексиппа, если тот действительно поступил таким образом. "Однако, – сказал он, – даже если Дексипп великий негодяй, то все же, по моему мнению, он не должен подвергаться насилию, а претерпеть наказание по постановлению суда, как и вы сами сейчас предлагаете поступить. (26) Однако теперь удалитесь, оставив здесь этого человека, а когда я потребую, явитесь на суд. Я не обвиняю ни войска, ни кого-нибудь другого, поскольку этот человек сознается в освобождении солдата". (27) Тогда тот, кто был освобожден Агасием, сказал: "Клеандр, если ты думаешь, что меня взяли за преступные действия, то знай: я никого не бил и ни в кого не бросал камней, но только говорил, что забранный скот принадлежит всем. (28) Ведь у солдат существует постановление, согласно которому добыча, забранная одним лицом во время общей вылазки, является общественным имуществом. Таковы были мои слова, и за это Дексипп схватил меня и повел, стремясь зажать всем рты и присвоить себе часть добычи, сохраненной им, вопреки постановлению, для грабителей". На это Клеандр сказал: "Раз ты в самом деле… ²⁵ останься, чтобы нам посоветоваться и относительно тебя".

(29) После этого Клеандр и окружавшие его стали завтракать, а Ксенофонт собрал войско и посоветовал ему послать нескольких человек к Клеандру и просить за обвиняемых. (30) Тогда решили послать стратегов и лохагов, спартиата Драконтия и еще нескольких человек, которых считали способными так или иначе упросить Клеандра отпустить обоих. (31) Придя к Клеандру, Ксенофонт сказал: "Клеандр, оба мои воина в твоих руках, и войско предоставило тебе поступить с ними и со всеми нами по своему усмотрению. Но сейчас оно убедительно просит тебя вернуть ему обоих и не предавать их казни, так как в прошлом они много сделали для войска. (32) Если ты уважишь их просьбу, то солдаты обещают, со своей стороны, доказать тебе, в случае если ты пожелаешь стать их вождем и если боги будут милостивы, что они умеют соблюдать порядок и способны, повинуясь начальнику и с помощью богов, хорошо воевать с врагами. (33) Просят они тебя также о том, чтобы ты, придя сюда и приняв над нами начальство, произвел расследование о Дексиппе и о всех прочих и каждому воздал по заслугам". (34) Выслушав это, Клеандр сказал: "Клянусь Диоскурами, ²⁶ я не задержу ответа и тотчас же возвращу вам обоих арестованных. Я сам буду у вас и, если боги позволят, поведу вас в Элладу. Ваши слова совсем не соответствуют тому, что я слышал о некоторых лицах из вашей среды, а именно, будто они подстрекают войско к неповиновению лакедемонянам".

(35) Тогда посланные удалились, восхваляя Клеандра и захватив с собой обоих воинов. А Клеандр начал приносить жертвы по поводу похода, дружелюбно обошелся с Ксенофонтом, и они заключили между собой союз гостеприимства. Когда же Клеандр заметил, что солдаты точно выполняют приказания, то он еще больше захотел стать их начальником. (36) Но поскольку принесенные им в течение 3 дней жертвы не дали хороших результатов, он собрал стратегов и сказал: "Священные знаки не благоприятны для меня в том, что касается ухода отсюда войска под моим начальством. Однако не унывайте по этому поводу: повидимому, вам самим надлежит вести солдат. Итак, выступайте, а мы примем вас наилучшим образом, когда вы прибудете туда (в Византий)".

(37) Тогда солдаты решили подарить ему общественный мелкий скот. Он принял, но затем снова отдал обратно. Клеандр отплыл, а солдаты, разделив между собой хлеб, который им привезли, и остальное забранное имущество, отправились в поход через страну вифинцев. (38) Но так как, следуя прямой дорогой, они не повстречали ничего, с чем можно было бы вступить в дружественную страну, то они решили вернуться назад и итти в течение одного дня и ночи. Исполнив это, они захватили много рабов и скота и на шестой день пришли в Хрисополь Халхедонский и там пробыли 7 дней, сбывая добычу.

 

Примечания

 

1. Клина – ложе.[назад к тексту]

2. Военная фракийская песнь, связанная с именем знаменитого царя фракийского племени одрисов Ситалка, царствовавшего во второй половине V в.[назад к тексту]

3. Народность в Фессалии.[назад к тексту]

4. Греческое слово "карпос" означает плод, следовательно карпейский танец можно понять как "танец сбора плодов" или "танец жатвы".[назад к тексту]

5. Свидетельства некоторых античных источников (Поллукс и др.) подтверждают, что при исполнении персидского танца пляшущий то приседал, то выпрямлялся во весь рост.[назад к тексту]

6. Священные процессии, участники которых пели пэан и одновременно изображали его содержание в танцах.[назад к тексту]

7. Пользовавшийся широкой популярностью в Греции военный танец, исполнявшийся с оружием в руках. В Спарте этому танцу обучали мальчиков с пятилетнего возраста.[назад к тексту]

8. Медимн – мера сыпучих тел; аттический медимн равен примерно 52,5 л; Керамий – глиняный сосуд, вместимостью около 2 ведер.[назад к тексту]

9. Предсказание будущего по полету и крику птиц было одним из наиболее распространенных видов гаданий у древних греков.[назад к тексту]

10. Имеется в виду Хирисоф. Преобладание Спарты в это время было столь определенным, что Ксенофонт считал недопустимым выбор военачальником не-спартанца при наличии спартанского кандидата.[назад к тексту]

11. Имеется в виду разгром Афин в конце Пелопоннесской войны, в 404 г.[назад к тексту]

12. Во время пирушек (симпосионов) греки выбирали председателя, который вел собрание. Остальные участники пирушки обязаны былп подчиняться его приказаниям.[назад к тексту]

13. Мифический корабль, на котором, согласно греческому сказанию, люди совершили первое далекое морское путешествие. На "Арго" плыли греческие герои (аргонавты), отправившиеся в путь из северной Греции в Колхиду за золотым руном (Миф об аргонавтах). По имени их предводителя Ясона назван был мыс южного побережья Черного моря, находящийся к востоку от реки Фермодонта. Взятый в прямые скобки в нашем переводе абзац "Анабасиса" явно неправильно включен в текст, так как мыс Ясона и устья рек Фермодонта, Ириса и Галиса находятся к востоку от Сипопы. Только устье Парфения расположено между Синопой и Гераклеей.[назад к тексту]

14. По свидетельствам древних авторов, племена мариандинов обитали с очень древних времен в северо-восточной частя Вифинии, в областях, прилегавших к Ахерузийскому заливу, где находилась Гераклея. По всей вероятности они принадлежали к исконному населению Малой Азии. Мариандины находились в подчиненном положении у жителей Гераклеи. Античные писатели называют мариандинов постоянными поденщиками и рабами гераклеотов.[назад к тексту]

15. Один из двенадцати подвигов народного греческого героя Геракла состоял в проникновении в подземный мир Аид, где, по представлениям эллинов, обитали тени умерших, и в похищении стража Аида – трехголовой собаки Кербера. Место спуска Геракла в подземный мир показывали и в других местах Эллады, где имелись глубокие пещеры. Ахерузийский мыс – это современный мыс Кап-Баба, где и сейчас находится пещера, с которой связаны местные легенды.[назад к тексту]

16. Обычное мероприятие городов, ожидающих осады (см.: Фукидид, II, 13, 2; Геродот, V, 34).[назад к тексту]

17. Греческая колония, основанная, вероятно, дорийцами в середине VII в. на европейском берегу Боспора, на том месте, где в настоящее время находится Стамбул. Исключительно выгодное местоположение при входе в Боспор придавало Византию большое торговое и военное значение.[назад к тексту]

18. Так назывались племена, населявшие северо-западные области Малой Азии, к востоку от Боспора и примерно до р. Парфения. Впрочем, границы Вифинии не были постоянны и изменялись в различные эпохи древности. Согласно античной традиции, вифинцы не были исконными обитателями этой области, но пришли туда из европейской Фракии, переправившись через Боспор. Эта традиция подтверждается, между прочим, тем, что в европейской Фракии во времена Ксенофонта жило фракийское племя финов (см. текст, VII, II, 22). Ввиду фракийского происхождения вифинцев и вся их область часто именуется античными писателями азиатской Фракией, а вифинцы – фракийскими вифинцами. Исконными жителями Вифинии были, согласно древним писателям, бебрики, мисийцы и марпандины, с которыми пришлые вифинцы частично смешались.[назад к тексту]

19. Метателя дротиков.[назад к тексту]

20. Последовательность дальнейшего изложения в данном месте "Анабасиса" вызывает сомнения, ввиду чего некоторые издатели предприняли перестановку параграфов. В квадратных скобках отмечены номера параграфов согласно данной перестановке, а номера в круглых скобках сохраняют последовательность параграфов по тексту "Анабасиса".[назад к тексту]

21. Т.е. удобный для стоянки кораблей.[назад к тексту]

22. Представления древних греков о смерти требовали захоронения умершего в гробнице, у которой справлялся затем так называемый надгробный культ, "обеспечивающий покойнику спокойное пребывание в царстве теней". В случае невозможности предать тело земле, воздвигалась пустая гробница – кенотафий и культ справлялся перед ней.[назад к тексту]

23. Сатрап Фригии. В то время как, следуя вдоль северного берега Малой Азии, наемники Кира имели дело с автономными или только номинально подчиненными персам племенами, а также свободными греческими городами, в Вифинии они вновь столкнулись с персидским войском Фарнабаза, стремившемся оградить персидскую сатрапию Фригию от нашествия эллинов.[назад к тексту]

24. В истории античной военной тактики это первый известный случай применения резервов во время сражения.[назад к тексту]

25. Текст испорчен.[назад к тексту]

26. Диоскуры Кастор и Полидевк, сыновья Зевса, считались преимущественно покровителями Спарты, но культ этих братьев был широко распространен по всей Элладе. Их считали богами-помощниками и заступниками людей, они особенно почитались мореходами.

Публикация:
Ксенофонт. Анабасис. М.-Л., 1951