Анабасис. Книга IV

Глава I

 

(1) [О том, что произошло во время похода вглубь страны до сражения и что случилось после сражения, по заключении договора между царем и эллинами, пришедшими с Киром, и какие военные действия имели место против эллинов со стороны преследовавшего его персидского войска, после того как царь и Тиссаферн нарушили договора – рассказано в предыдущих главах]. (2) Когда эллины прибыли туда, где Тигр совершенно непроходим из-за его большой глубины и ширины и где нельзя было также пройти вдоль берега, потому что крутые кардухские горы нависали над самой рекой, – тогда стратеги решили итти через горы. (3) Дело в том, что они узнали от пленных, будто, если им удастся перейти кардухские горы, они смогут переправиться в Армению через истоки Тигра, а если они не захотят этого сделать, – обойти их кругом. Говорили также, будто истоки Евфрата находятся недалеко от Тигра, и оно так и оказалось. ¹ (4) А самое вторжение в страну кардухов эллины совершили, стараясь остаться незамеченными и в то же время стремясь опередить врагов при занятии горных вершин.

(5) Когда примерно наступило время последней вахты ² и оставалось достаточное еще количество ночных часов; чтобы в темноте пройти равнину, тогда по приказу эллины снялись с места и, идя вперед, на рассвете дошли до горы. (6) В это время Хирисоф вел войско, начальствуя над своим отрядом и всеми гимнетами, а Ксенофонт, вместе с находившимися в арьергарде гоплитами, шел сзади, не имея при себе ни одного гимнета, так как, повидимому, не было никакой опасности нападения с тыла при восхождении на горы. (7) Хирисоф поднялся на вершину прежде, чем враги заметили его. Затем он повел войско дальше, и отряды, по мере перехода через гору, следовали за ним в деревни, расположенные в ущельях и складках гор. (8) Кардухи ³ покинули свои дома и, захватив с собой жен и детей, бежали в горы. Однако продовольствие здесь имелось в изобилии, и в домах можно было найти очень много бронзовых изделий. Ни одного из них эллины не взяли. Равным образом они не преследовали жителей, щадя их из тех соображений, что кардухи как враги царя, может быть, позволят эллинам пройти через их страну как страну дружественную. (9) Однако продовольствие каждый брал там, где его, находил, так как это было необходимо. Но кардухи не являлись на зов и ничем вообще не выказывали своего расположения. (10) Когда последние эллины, уже в темноте, спускались в деревню с вершины горы, – вследствие тесноты дороги подъем и спуск занял у них целый день, – тогда собрался отряд кардухов и напал на них. Кардухи убили и ранили камнями и стрелами нескольких человек, будучи сами в небольшом числе; дело в том, что приход эллинского войска был для них неожиданным. (11) Но если бы их тогда собралось больше, то вполне могла бы погибнуть значительная часть войска. Эту ночь эллины, таким образом, провели в деревнях, а кардухи жгли кругом на горах костры и перекликались друг с другом.

(12) С наступлением утра эллинские стратеги и лохаги собрались и решили итти вперед, захватив с собой лишь самое необходимое количество наиболее выносливого вьючного скота и бросив остальной, а также отпустив всех находившихся при войске недавно взятых в плен рабов. (13) Дело в том, что, при своей многочисленности, вьючный скот и рабы замедляли движение вперед, и приставленные к ним люди, которых было немало, не могли участвовать в битвах, а наличие большого числа людей требовало заготовки и транспорта и продовольствия в двойном количестве. Об этом решении оповестили войско через глашатая.

(14) После завтрака эллины отправились в путь, а стратеги встали в узком месте дороги, и если замечали что-нибудь, подлежащее оставлению на месте, они отнимали это, а солдаты слушались их, за исключением тех случаев, когда кому-нибудь удавалось скрыть понравившегося ему мальчика или красивую женщину. В течение этого дня они шли, иногда вступая в бой, иногда спокойно. (15) А на следующий день налетела сильная буря, между тем, необходимо было двигаться вперед, так как не было достаточного количества продовольствия. (16) Хирисоф вел войско, а Ксенофонт шел в арьергарде. Враги сильно наседали, а так как дорога проходила через теснины, то они, подойдя на близкое расстояние, стреляли из луков и пращей. Эллины отгоняли их и потом вновь от них удалялись, и это принуждало их итти медленно, а Ксенофонт часто требовал остановить все войско, когда враги сильно на него наседали. (17) Хирисоф, когда ему об этом докладывали, обычно останавливался, но однажды он не исполнил этого и быстро повел войско вперед, отдав приказ следовать за ним, откуда стало ясным, что произошло нечто чрезвычайное. Но поскольку некогда было догнать Хирисофа и узнать причину его торопливости, продвижение арьергарда стало походить на бегство. (18) В это время пали доблестный лаконец Леоним, пораженный стрелой в бок через щит и кожаный панцырь, и Басий-аркадянин, у которого голова была пронзена насквозь.

(19) После прибытия на стоянку Ксенофонт тотчас же пошел к Хирисофу к стал упрекать его за то, что он не остановился, но заставил их бежать и одновременно сражаться. "И вот погибли два превосходных и доблестных воина, и мы не были в состоянии ни унести их, ни предать земле". (20) Хирисоф ответил: "Взгляни на горы и убедись в, том, насколько они непроходимы. Видна только эта крутая единственная дорога, и на ней ты можешь заметить огромную толпу людей, которые заняли проход и охраняют его. (21) Поэтому я спешил и не подождал тебя в надежде опередить их и захватить перевал. Наши проводники говорят, будто не существует другой дороги". (22) Ксенофонт сказал: "В моих руках два человека; дело в том, что, когда враги сильно нападали на нас, мы устроили засаду, что дало нам возможность передохнуть: одних врагов мы убили, а других постарались захватить живыми, с целью иметь проводников, знающих местность".

(23) Этих людей тотчас же привели и допросили их порознь, не знают ли они какой-нибудь другой дороги, кроме находящейся на виду. Один из них, несмотря на сильные угрозы, ничего не сказал, и так как он не сообщил ничего полезного, то его закололи на глазах у товарища. (24) Другой заявил, что первый человек потому сказал, будто он не знает дороги, что у него там (т.е. на пути следования эллинов) имеется замужняя дочь; сам же он, по его словам, проведет эллинов по дороге, доступной и для вьючного скота. (25) А на вопрос, есть ли на этой дороге какое-нибудь труднопроходимое место, он ответил, что имеется вершина горы, мимо которой невозможно пройти, если кто-нибудь займет ее заранее.

(26) Тогда решили созвать лохагов и пельтастов, а также и некоторых; гоплитов, объяснить им положение вещей: и спросить не найдется ли среди них желающих показать свою доблесть и добровольно участвовать в этом деле. (27) Из гоплитов вызвались Аристоним из Метидреи [аркадянин] и Агасий из Стимфалы [аркадянин], а соревнуясь с ними [тоже аркадянин] Каллимах, из Паррассия сказал, что он хочет пойти, взяв с собой охотников из всего войска. (28) "Я уверен, – сказал он, – что за мной последует много молодежи". Тогда спросили не хочет ли пойти с ним кто-нибудь из таксиархов гимнетов. Вызвался Аристей-хиосец, который часто оказывался человеком очень полезным для войска в подобных делах.

 

Глава II

 

(1) Между тем наступил вечер, и стратеги приказали добровольцам наскоро поесть и отправиться в путь. Вожатого связали, передали им и условились, что в случае, если им удастся занять вершину, они ночью будут охранять ее, а с наступлением утра дадут трубный сигнал и тогда занявшие вершину пойдут на тех врагов, что сторожат находящийся на виду перевал, а остальные эллины, снявшись с места, поспешат им на помощь. (2) Сговорившись таким образом, они в числе примерно 2000 человек отправились в путь. Шел сильный дождь. А Ксенофонт повел арьергард к находившемуся на виду перевалу, для того чтобы враги сосредоточили свое внимание на этой дороге, а шедшие кружным путем остались, по возможности, незамеченными. (3) Когда арьергард подошел к ущелью, через которое надо было пройти, прежде чем выйти: на крутую дорогу, варвары стали скатывать вниз камни такой величины, что одного такого камня хватило бы для целой повозки, и еще большие по размерам камни [и меньшие], и те, натыкаясь на скалы, ударялись о них и разлетались на части, так что было совершенно невозможно даже приблизиться к ущелью. (4) Некоторые лохаги, видя невозможность пройти здесь, пробовали сделать это в других местах и продолжали свои попытки до тех пор, пока не наступила темнота. Когда, по их мнению, можно было удалиться незаметно для врагов, они ушли обедать; а [среди солдат арьергарда] были и такие, которые даже не завтракали. Однако враги не унимались и в течение всей ночи скатывали камни, о чем можно было догадаться по грохоту.

(5) Тем временем отряд, имевший при себе вожака, совершил обходное движение и наткнулся на стражу, сидящую у костров. Убив одних и прогнав других, они остались там, полагая, что захватили вершину. (6) Но в этом они ошибались, так как над ними возвышался выступ горы, где проходила та узкая дорога, за которой наблюдала стража. Дело в том, что оттуда можно было пройти к тем вражеским отрядам, которые сторожили открытую дорогу. (7) Ночь эллины провели там, а на рассвете, молча, в боевом порядке, пошли на врагов. Пал туман, благодаря чему они незаметно подошли на близкое расстояние, а когда эллины и варвары увидели друг друга, затрубила труба и, подняв боевой клич, эллины бросились на врагов. Те не выдержали и, покинув дорогу, побежали, причем погибли лишь немногие, так как они были очень подвижны. (8) Войска Хирисофа при первых звуках трубы тотчас пошли вверх по открытой дороге. Другие стратеги двинулись вперед по непроторенным дорогам с тех пунктов, где каждый из них случайно находился, и, взбираясь на гору кто как мог, они тащили друг друга вверх при помощи копий. (9) И они первыми соединились с отрядом, овладевшим вершиной.

Ксенофонт с половиной арьергарда направился по той дороге, по которой шел отряд с вожаком, так как она была всего удобнее для вьючного скота; другую половину арьергарда он построил позади вьючных животных. (10) Идя вперед, они натолкнулись на холм, господствовавший над дорогой и занятый неприятелем: предстояло либо уничтожить врагов, либо отколоться от прочих эллинов. Солдаты, может быть, могли бы воспользоваться, той дорогой, по которой шли другие отряды, но у вьючного скота не было иного пути, кроме этого. (11) Тогда, ободряя друг друга и построившись в прямые лохи, ⁴ они бросились на холм, однако не со всех сторон, но оставив врагам лазейку на случай, если те решат убежать. (12) Пока они поднимались вверх кто где мог, варвары стреляли и бросали в них камни. Однако они (варвары) не подпустили их на близкое расстояние, бежали и покинули этот пункт. Эллины перешли через холм и, увидя впереди другой холм, занятый неприятелем, тотчас же решили итти на него. (13) А Ксенофонт подумал о том, как бы, в случае если он оставит захваченный холм без охраны, враги не заняли его снова и не напали на проходивший мимо обоз, который двигался, растянувшись на большое расстояние вследствие узости дороги: и потому он оставил на холме лохагов – Кефисодора, сына Кефисофонта-афинянина, Амфрикрата, сына Амфидема-афинянина, и Архагора, изгнанника из Аргоса, а сам с остальными солдатами пошел на второй холм и взял его тем же способом.

(14) Им предстояло взять еще третий, гораздо более крутой холм, тот самый, который находился над захваченной охотниками ночью у костра стражей. (15) Когда эллины приблизились, варвары, не вступая в бой, оставили его, чему все удивились, подозревая, не поступили ли они, таким образом, боясь попасть в окружение и подвергнуться осаде. А на самом деле они с вершины видели происходившее за холмом и все устремились на арьергард. (16) Ксенофонт с теми, что были помоложе, взошел на вершину, другим же приказал итти вперед медленно, чтобы последние лохи успели присоединиться к ним, и, пройдя по дороге, остановиться на равнине.

(17) В это время появился спасшийся бегством Архагор из Аргоса и сообщил, что их прогнали с холма, и что Кефисодор, Амфикрат и другие, которые не смогли спрыгнуть со скалы и добраться до арьергарда, погибли. (18) После этого варвары взошли на холм, расположенный против вершины (где стояли эллины), и Ксенофонт через переводчика повел с ними переговоры о союзе и потребовал выдачи убитых. ⁵ Они обещали отдать при условии, что эллины не будут жечь их дома. (19) Ксенофонт согласился, а тем временем, пока шли переговоры и остальное войско закончило свое прохождение, все враги из тех мест сосредоточились на этом холме. (20) И когда эллины начали спускаться с вершины, направляясь к своим остановившимся на равнине товарищам, враги бросились на отряд Ксенофонта огромной толпой с громким криком и, достигнув вершины, с которой спускался отряд, стали скатывать вниз камни. Одному человеку они раздробили бедро, а Ксенофонт остался без оруженосца, у которого был щит. (21) Но гоплит Эврилох из Лус [аркадянин] подбежал к нему и стал отступать, прикрывая щитом обоих; остальные также отошли к тем солдатам, которые ожидали их, стоя в строю.

(22) Таким образом, все эллинское войско собралось теперь воедино и расположилось в многочисленных и прекрасных домах, богатых припасами. Так, например, вина было так много, что его хранили в обмазанных известью ямах. ⁶ (23) Ксенофонту и Хирисофу путем переговоров удалось получить тела убитых, и за это они отпустили проводника. И насколько это было возможно при данных обстоятельствах, они исполнили по отношению к мертвым все, что полагается совершать в честь доблестных воинов.

(24) На следующий день они шли без проводника. Враги сражались и занимали наперед все имевшиеся на пути теснины, мешая эллинам проходить через них. (25) Когда они задерживали передовые отряды, Ксенофонт восходил на горы с другой их стороны, стараясь забраться выше мешавших продвижению врагов и таким образом уничтожал препятствия на пути передовых отрядов. (26) А когда они нападали на арьергард, Хирисоф поднимался наверх, старался взобраться на горы выше нападавших и уничтожал препятствия на пути арьергарда. Таким образом, они постоянно помогали друг другу и очень друг о друге заботились.

(27) Случалось, что варвары причиняли много хлопот даже тем войскам, которые, уже достигнув вершины, снова спускались вниз. Кардухи были настолько проворны, что им удавалось убегать даже после того, как они подходили к эллинам на близкое расстояние. У них ведь не было другого оружия, кроме луков и пращей. (28) Это прекрасные стрелки из лука, а величина их лука равнялась примерно 3 локтям и длина стрел 2 локтям с лишним; во время стрельбы они натягивали тетиву, наступая левой ногой на нижнюю часть лука. Стрелы их пробивали щиты и панцыри. Когда эллины овладевали стрелами, то пользовались ими как дротиками, снабдив их ремнями. В этих местностях самую большую пользу войску оказали критяне. А начальствовал над ними Стратокл-критянин.

 

Глава III

 

(1) В течение этого дня эллины стояли в деревнях, расположенных над равниной реки Кентрита. Ширина Кентрита равняется примерно 2 плетрам, и эта река образует границу между Арменией и страной кардухов. Эллины при виде равнины облегченно вздохнули. Река находилась на расстоянии 6-7 стадий от гор кардухов. (2) Здесь они с наслаждением отдыхали, располагая продуктами и вспоминая о многих перенесенных трудах. Ведь те 7 дней, в течение которых они проходили область кардухов, были полны непрерывных боев, причем эллины понесли здесь такие потери, каких не причинили им ни царь, ни Тиссаферн, вместе взятые. Поэтому они с радостью предались отдыху, словно все бедствия остались позади.

(3) Однако при наступлении утра они увидели на той стороне реки вооруженных всадников, готовых, повидимому, помешать переправе, а также пехоту, выстроенную на холмах выше всадников, с целью воспрепятствовать вторжению эллинов в Армению. ⁷ (4) То были наемные войска Оронта и Артуха – армены, марды ⁸ и халдеи. ⁹ О халдеях говорили, будто это народ независимый и храбрый; оружие у них состояло из больших плетеных щитов и копий. (5) Те холмы, на которых они выстроились, находились на расстоянии 3 или 4 плетров от реки. Дорога, которая была видна эллинам, вела вверх и была единственной и, повидимому, искусственной дорогой. (6) Напротив нее эллины пытались перейти реку. Но когда при этом вода поднялась им выше груди и дно оказалось неровным и покрытым большими и скользкими камнями, причем оружие нельзя было нести погруженным в воду, так как его уносило сильное течение, а те воины, что пытались нести оружие на голове, оказались уязвимыми для стрел и другого метательного оружия, тогда они отступили и расположились лагерем у реки. (7) А там, где они сами провели прошлую ночь на горах, они увидели множество вооруженных кардухов. Тогда эллинами овладело сильное уныние, так как они убедились в непроходимости реки, видели впереди себя людей, собирающихся помешать переправе, а также видели кардухов, готовых напасть сзади на переправляющихся.

(8) Таким образом, этот день и следующую ночь они провели на месте, находясь в большом затруднении. А Ксенофонт увидел сон: ему приснилось, будто ноги его скованы цепями, но цепи лопнули сами собой, он освободился и мог уйти в любом направлении. На рассвете он пошел к Хирисофу, сказал ему, что у него есть надежда на благополучный исход, и рассказал свой сон. (9) Тот обрадовался, и при наступлении дня все присутствовавшие стратеги принесли жертву. И с первого же раза жертвы оказались благоприятными. Разойдясь после жертвоприношения, стратеги [и лохаги] приказали войску завтракать.

(10) И вот, в то время как Ксенофонт завтракал, к нему прибежало двое юношей: ведь все знали, что каждый может притти к нему и во время завтрака, и во время обеда, и даже разбудить его, когда он спит, если только дело идет о сообщении, касающемся военных дел. (11) Юноши рассказали, что, собирая хворост для костра, они увидели на другом берегу, среди скал, прилегающих к самой реке старика и женщину с девушками-прислужницами, повидимому, прятавших тюки с платьем в пещеру в скале. (12) Когда они это увидели, то подумали, что в этом месте можно, вероятно, переправиться безопасно, так как вражеской коннице это место недоступно. Раздевшись, как перед купанием, голые, но имея при себе кинжалы, юноши, по их словам, стали переходить реку; и идя вперед, они перешли на ту сторону реки даже не замочив гениталий. Переправившись обратно и захватив гиматии, ¹⁰ они вернулись назад.

(13) Ксенофонт тотчас же совершил возлияние, а также приказал наполнить чаши юношам и молиться богам, пославшим сон и переправу, прося их довести все предприятие до благополучного конца. После возлияния он тотчас же повел юношей к Хирисофу, и они повторили там свой рассказ. (14) Выслушав их, Хирисоф также совершил возлияние. После этого Хирисоф и Ксенофонт приказали приготовиться к выступлению в поход, а сами, собрав стратегов, совещались о том, как лучше совершить переправу, как победить врагов, которые стоят впереди, и избежать нападения со стороны врагов, находящихся в тылу. (15) Они решили, что Хирисоф, как главный начальник, перейдет реку с половиной войска; вторая половина останется пока стоять на месте с Ксенофонтом, а вьючный скот и нестроевые переправятся после Хирисофа и до Ксенофонта.

(16) Когда все было должным образом решено, двинулись в путь. Вели их юноши, имея реку с левой стороны. До переправы было примерно 4 стадия. (17) Пока они шли, на противоположной стороне реки, параллельно с ними, двигались отряды конницы. Дойдя до переправы через реку и до скал, эллины построились, сам Хирисоф первым увенчал голову венком, ¹² снял одежду, взял оружие и велел остальным последовать его примеру, а лохагам отдал приказ вести лохи прямыми колоннами, одним с правой, другим с левой от него стороны. (18) Жрецы закололи жертвы над рекой, ¹³ а враги стреляли из луков и пращей, но не достигали цеди. (19) Жертвы оказались благоприятными. Тогда все солдаты запели пэан и подняли боевой крик, причем вместе с ними кричали и женщины, в войске ведь находилось много гетер.

(20) Таким образом, Хирисоф и его отряд вошли в реку. А Ксенофонт, захватив с собой легко вооруженных из арьергарда, поспешил изо всех сил назад к той дороге, что вела вверх к армянским горам, делая вид, что он намеревается переправиться в этом месте и отрезать стоявших у реки всадников. (21) Заметив, что войска Хирисофа благополучно переходят реку, и видя также, что войско Ксенофонта спешит назад, враги испугались окружения, очень быстро побежали к дороге, ведущей вверх от реки, и, достигнув ее, поднялись на гору. (22) Ликий, командовавший отрядом конницы, и Осхин, начальник отряда пельтастов Хирисофа, заметили их стремительное бегство и пустились за ними вдогонку. Они криком призывали не отставать и вместе с ними взобраться на гору. (23) А Хирисоф, перейдя реку, не стал преследовать всадников, но сразу направился по прилегающим к реке холмам на стоявших выше врагов. И те, заметив бегство своей конницы, а также наступающих на них гоплитов, покинули высоты над рекой.

(24) Когда Ксенофонт увидел, что по ту сторону реки все идет хорошо, он как можно скорее пошел назад к переправляющемуся войску. Дело в том, что уже можно было наблюдать кардухов, спускавшихся на равнину и собиравшихся, повидимому, напасть на последние отряды.

(25) Хирисоф тем временем занял вершины, а Ликий с небольшим отрядом предпринял погоню и захватил оставленную часть обоза и, между прочим, красивые одежды и кубки. (26) Как только переправились обоз эллинов и толпа нестроевых, Ксенофонт повернулся лицом к кардухам, приготовился к бою и приказал лохагам построить свои лохи по эномотиям, выводя их влево, для того чтобы образовалась фаланга. Лохагам и начальникам эномотий он приказал итти на кардухов, а начальникам задних отрядов – остаться у реки. (27) Когда кардухи увидели, что арьергард, охранявший толпу нестроевых, редеет и кажется уже немногочисленным, они пошли быстрее, распевая какие-то песни. Хирисоф, поскольку он уже находился в безопасности, послал Ксенофонту пельтастов, пращников и лучников и приказал им выполнять приказания последнего.

(28) Видя, что те собираются переправиться через реку, Ксенофонт через вестников приказал им остаться на месте у реки и не входить в воду, но когда войско Ксенофонта начнет переправу, тогда войти в реку справа и слева от переправляющихся и итти им навстречу, делая вид, будто они собираются перейти на тот берег, причем копейщикам следует продеть руку через ремень копья, а лучникам наложить стрелу на тетиву лука, но им не надо заходить далеко в реку. (29) А своим солдатам он приказал, когда камни из пращей кардухов будут достигать цели и щиты эллинов зазвенят, запеть пэан и бегом направиться на врагов, а когда те обратятся вспять и трубач со стороны реки подаст боевой сигнал, сделать поворот направо, последним рядам итти впереди, всем бежать и как можно быстрее переправиться, не покидая, однако, своего места в строю, чтобы не мешать друг другу. И тот воин, который первым переправится на ту сторону реки, будет самым доблестным.

(30) Кардухи, заметив, что в прикрытии осталось уже мало народу, – ведь даже многие из тех, которым было поручено остаться, ушли, охраняя кто вьючный скот, кто вещи или гетер, – напали весьма смело и стали стрелять из пращей и луков. (31) А эллины запели пэан и бегом пустились на них. Враги не устояли, ведь они как горные жители были хорошо снаряжены для нападений и отступлений, но вооружение их не годилось для рукопашного боя. (32) Тут трубач подал сигнал, и враги побежали еще быстрее, а эллины повернули назад и изо всех сил спешили переправиться через реку. (33) Заметив это, часть врагов снова побежала к реке и стала стрелять, ранив нескольких человек, но большая часть кардухов не прекращала бегства и тогда, когда эллины уже достигли противоположного берега. (34) А те эллины, которые шли навстречу переправлявшимся, влекомые собственной отвагой, зашли в реку дальше, чем им было приказано, и вернулись назад после солдат Ксенофонта. Среди них тоже были раненые.

 

Глава IV

 

(1) Совершив переправу около полудня, эллины построились и прошли по Армении не менее 5 парасангов, следуя все время по равнине и невысоким холмам; ведь вблизи реки не было деревень из-за войн с кардухами. (2) Та деревня, в которую они пришли, оказалась обширной, в ней находился дворец сатрапа, и большая часть домов здесь была с башнями. (3) Продовольствие имелось в изобилии. Отсюда они прошли в два перехода 10 парасангов, пока не пересекли истоков реки Тигра. ¹⁴ Отсюда они прошли в три перехода 15 парасангов до реки Телебоя. (4) Эта река красива, но не велика. Около нее много деревень. Эта местность называется Западной Арменией. ¹⁵ Правителем ее был Тирибаз – друг царя; в его присутствии никто другой не помогал царю при посадке на коня. (5) Этот Тирибаз подъехал к эллинам в сопровождении конницы и через посланного вперед переводчика передал, что желает вступить в переговоры с начальниками. Стратеги решили выслушать его и, приблизясь на расстояние, с которого можно было расслышать речь, спросили, чего он хочет. (6) Он сказал, что хотел бы заключить договор, обязуясь не причинять эллинам никакого вреда и, требуя от эллинов не жечь дома и брать только необходимое для них продовольствие. Стратеги согласились, и договор был заключен на этих условиях.

(7) Отсюда они прошли по равнине ¹⁶ в три перехода 15 парасангов, и Тирибаз со своим войском следовал за ними на расстоянии примерно 10 стадий. Эллины прибыли к дворцу и расположенным вокруг него многочисленным деревням, полным всяких припасов. Они расположились лагерем, а ночью выпал обильный снег. Поэтому утром решили разместить солдат, и всех начальников по квартирам в деревнях, так как нигде не было видно неприятеля и казалось, что обильный снег достаточная гарантия безопасности. (9) Здесь у них было много [продовольствия и] всяких благ: убойный скот, хлеб, старые душистые вина, изюм, всевозможные овощи. Между тем солдаты, рассеявшиеся по окрестностям лагеря, говорили будто они видели ночью много костров. (10) Поэтому стратеги решили, что небезопасно стоять па квартирах и надо вновь, собрать войско воедино. Войско соединилось, и казалось будто погода проясняется. (11) Но в то время, как они, таким образом, проводили ночь, выпал такой глубокий снег, что он покрыл оружие и лежащих на земле людей и как бы сковал по ногам вьючный скот. Было очень боязно встать, потому что выпавший и нерастаявший снег согревал лежащего под ним человека. (12) Когда же Ксенофонт решился встать неодетым и начал колоть дрова, то тотчас же встал еще один человек, отнял у него топор и принялся за рубку дров. Вслед за этим и другие начали подниматься, разжигать костры и натираться мазью. ¹⁷ (13) В этой стране много мази, которой пользовались вместо оливкового масла. Она приготовляется из свиного сала, кунжутных семян, горького миндаля и терпентина. Были найдены и благовония, изготовленные из этих же продуктов.

(14) Тогда решили вновь разместиться [в деревнях] по квартирам в домах. Солдаты радостно, с громкими криками, отправились к домам и к продовольствию, а те из них, которые прежде, при уходе из домов, подожгли их безрассудно, были наказаны тем, что устроились плохо. (15) Затем ночью послали в горы Демократа-теменита, придав ему нескольких человек, туда, где, по рассказам солдат, бродивших за пределами лагеря, они видели костры. Демократ был известен как человек, не раз уж выяснявший истину в подобных случаях и умевший отличать действительно существующее от воображаемого. (16) По возвращении он сказал, что не видел костров, но привел с собой пленного, вооруженного персидским луком, колчаном и секирой, подобной секирам амазонок. ¹⁸ (17) На вопрос, кто он такой, тот ответил "перс" и прибавил, что он шел из лагеря Тирибаза в поисках продовольствия. Эллины стали расспрашивать его, какова численность войска и против кого оно собрано. (18) Он ответил, что то Тирибаз со своим войском и наемниками халибами и таохами. ¹⁹ По его словам, войско готовится напасть на эллинов при перевале через горы, в ущельях, миновать которые невозможно.

(19) Услышав это, стратеги решили собрать солдат, и затем, оставив охрану и назначив начальником над всеми остающимися (в лагере) Софенета-стимфалийца, они отправились в путь, имея при себе в качестве провожатого захваченного в плен человека. (20) Когда они уже начали переходить через гору, пельтасты, ушедшие вперед, увидели внизу лагерь и не стали поджидать гоплитов, но с криками пустились туда бегом. (21) Варвары, услышав крик, не выдержали и бежали, однако несколько человек из них было убито, и было захвачено около 20 коней, а также палатка Тирибаза и с ней ложе с серебряными ножками, кубки и люди, назвавшие себя хлебодарами и виночерпиями. (22) Когда об этом узнали стратеги гоплитов, они решили как можно скорей вернуться в лагерь, боясь нападения на оставшихся там солдат. Тотчас же был дан трубный сигнал, они двинулись в путь и еще в тот же день достигли лагеря.

 

Глава V

 

(1) На следующий день решили итти как можно быстрее, пока вражеское войско снова не соединилось и не заняло теснин. Собравшись, они тотчас же пустились в путь по глубокому снегу с большим количеством проводников, и в тот же день, перейдя через гору, на которой Тирибаз намеревался напасть на них встали лагерем. (2) Отсюда они прошли по пустынной местности в три перехода 15 парасангов до реки Евфрата и перешли ее причем вода доходила людям до пояса. Говорили, что истоки реки находятся неподалеку.

(3) Отсюда они прошли по равнине, ²⁰ покрытой глубоким снегом, в три перехода 13 парасангов. Третий переход был очень, тяжел, так как северный ветер дул прямо в лицо, все замораживая и приводя людей в состояние окоченения. (4) Тогда один из жрецов предложил принести жертву ветру. Это было исполнено, и всем явственно показалось, будто сила ветра спала. Глубина снега достигала 1 оргии, и из-за этого погибло много вьючного скота и рабов и до 30 солдат. (5) Ночь эллины провели у костров. Дров на этой стоянке было много, но опоздавшие солдаты не получили дров, и те, что пришли раньше и разожгли костры, не допускали к огню опоздавших, если они не давали им в обмен пшеницы или чего-нибудь другого съестного, когда таковое у них оказывалось. (6) Таким образом они обменивались тем, что у кого было. Где горел костер, там вследствие таяния снега образовывались большие ямы, доходившие до самой земли, поэтому можно было измерить глубину снега.

(7) Отсюда в течение всего следующего дня они шли по глубокому снегу, и много людей изнемогало от голода. Ксенофонт, находясь в арьергарде, подбирал упавших и недоумевал, что у них за болезнь. (8) Но когда один из сведущих людей сказал ему, что они, очевидно, истощены голодом и что, съев чего-нибудь, они встанут на ноги, он прошел к обозу и, найдя запасы съестного, стал раздавать их сам и рассылать их через людей, способных дойти до голодающих. (9) Вкусив пищи, они вставали и шли дальше.

На этом переходе Хирисоф в сумерки пришел к деревне и натолкнулся перед валом у колодца на женщин и девушек, носивших воду. (10) Те спросили эллинов, кто они такие. Переводчик ответил по-персидски, что они идут от царя к сатрапу. Женщины сказали, что сатрапа здесь нет и что он находится на расстоянии примерно 1 парасанга. Так как было поздно, то эллины вместе с водоносицами прошли по ту сторону вала к комарху. ²¹ (11) Хирисоф и те отряды, которые могли это сделать, расположились там лагерем, а солдаты, не сумевшие дойти до этого пункта, провели ночь без пищи и без огня, и несколько человек из них тогда погибло.

(12) Часть неприятелей собралась в отряды следовала за эллинами, похищая обессилевший вьючный скот и вступая из-за него в драку друг с другом. Некоторые солдаты стали отставать: у одних началась под влиянием снега болезнь глаз, у других пальцы на ногах отмерзали вследствие холода. (13) Защитой для глаз от действия на них снега служили куски чего-нибудь черного, носимого перед глазами во время похода, а для предохранения ног надо было непрестанно двигаться, не успокаиваясь ни на минуту, а на ночь разуваться. (14) Если кто-либо ложился, не сняв обуви, то ремни врезались ему в ноги и обувь примерзала, ведь поскольку старая обувь износилась, башмаки, так называемые карбатины, были сделаны из недавно содранной бычачьей кожи.

(15) Из-за таких бедствий некоторые солдаты отстали, и когда они увидели какой-то клочок земли, черный потому, что с него сошел снег, они подумали, что снег растаял. И действительно, он растаял под воздействием испарений из источника, находившегося поблизости в лесистом ущелье. Свернув туда, они сели и отказались итти дальше. (16) Ксенофонт, находившийся в арьергарде, узнал об этом и всеми способами и средствами принялся их уговаривать, не отставать, указывая на то, что за ними следуют собравшиеся в большом числе враги, и, наконец, он даже рассердился. Но солдаты просили прикончить их, так как они не в силах итти дальше. (17) Тогда решили попытаться напугать следовавших за ними врагов, чтобы те не нападали на выбившихся из сил. Уже было темно, и враги подходили с громкими криками, ссорясь из-за доставшейся им добычи. (18) Тогда здоровые солдаты арьергарда приготовились и побежали на врагов, а больные подняли крик и изо всех сил стали колотить копьями по щитам. Враги испугались, бросились по снегу в лесистое ущелье и никто из них не издал больше ни звука.

(19) Ксенофонт со своим отрядом, сказав больным, что на следующий день за ними придут, двинулся вперед и, не пройдя и 4 стадий, встретил на дороге спящих на снегу закутавшихся солдат, при которых не было выставлено стражи. Их разбудили, и они сообщили, что передовые отряды не двигаются вперед. (20) Ксенофонт пошел дальше и выслал наиболее выносливых пельтастов с приказом узнать причину задержки. Они сообщили, что все войско отдыхает подобным образом. (21) Тогда и отряд Ксенофонта расположился тут на отдых, без огня и без обеда, но выставив какую было возможно стражу. К утру Ксенофонт отправил к больным самых молодых солдат и приказал поднять их на ноги и заставить итти вперед.

(22) В это время Хирисоф послал из деревни людей, чтобы разузнать, как обстоят дела в арьергарде. Солдаты арьергарда обрадовались и передали им больных для доставки в лагерь, а сами пошли вперед и, не пройдя и 20 стадий, оказались у деревни, в которой отдыхал Хирисоф. (23) Когда все войско соединилось, стратеги решили, что можно безопасно разместить солдат на квартирах в деревнях. Хирисоф остался там, где он был, а остальные разделили между собой по жребию находившиеся на виду деревни и отправились туда – каждый со своим отрядом. (24) Тут Поликрат-афинянин, лохаг, попросил разрешения пройти вперед. Взяв с собой легко вооруженных, он сделал набег на ту деревню, которая досталась Ксенофонту, и захватил всех находившихся в ней жителей, комарха, 17 жеребцов, выкармливаемых для уплаты дани царю, и дочь комарха, вышедшую замуж за 9 дней перед тем, но муж ее, охотившийся за зайцами, не был захвачен в деревне.

(25) Дома здесь были подземные, с верхним отверстием наподобие отверстия колодца, но широким внизу. Впуски для скотины были вырыты в земле, а люди спускались вниз по лестнице. В домах находились козы, овцы, коровы и птицы со своими детенышами, весь скот питался в домах сеном. (26) Там хранились также пшеница, ячмень, овощи и ячменное вино в кратерах. В уровень с краями сосудов в вине плавал ячмень и в него воткнут был тростник, больших и малых размеров, но без коленцев; кто хотел пить, должен был взять тростник в рот и тянуть через него вино. (27) Не смешанное с водой вино было очень крепким, но для людей привычных это был очень приятный напиток.

(28) Ксенофонт пригласил комарха этой деревни к своему столу и ободрил его, говоря, что он не лишится своих детей, а эллины из благодарности наполнят его дом перед своим уходом продовольствием, если только комарх будет оказывать услуги войску до тех пор, пока эллины не придут к другому народу. (29) Комарх обещал свое содействие и в знак расположения указал, где было зарыто вино. Разместившись таким образом на квартирах, солдаты эту ночь отдыхали, располагая продовольствием в изобилии; комарх содержался под стражей, а дети его находились под наблюдением.

(30) На следующий день Ксенофонт пошел к Хирисофу, захватив с собой комарха. Когда по дороге ему попадалась деревня, он заходил туда и посещал стоявших там солдат. Он заставал их всегда за едой и в веселом настроении и никогда они не отпускали его от себя, не предложив ему завтрака. (31) На одном и том же столе всегда подавались одновременно баранина, козлятина, свинина, телятина и дичь со множеством хлебов из пшеничной муки и ячменя. (32) Когда кто-нибудь хотел выпить за здоровье друга, он подводил его к кратеру, откуда надо было пить нагнувшись и втягивая в себя вино наподобие пьющего быка. Комарху они позволили брать все, что он пожелает. Однако он ничего не взял, но каждый раз, когда видел кого-нибудь из своих родичей, принимал его под свою защиту. (33) Когда они пришли к Хирисофу, то застали и там пирующих, увенчанных венками из сена; а прислуживали им арменские мальчики в варварских одеждах. Мальчикам, словно глухонемым, они знаками давали понять, что им надлежит делать.

(34) После взаимных приветствий Хирисоф и Ксенофонт сообща, через говорившего по-персидски переводчика, стали расспрашивать, комарха, что это за страна. Он сказал, что это Армения. Затем они опросили, для кого выращиваются кони. Комарх ответил, что это дань царю. ²² Соседняя страна, по его словам, – это страна халибов, и он описал ведущую туда дорогу. (35) Ксенофонт тогда возвратил комарха его родным и подарил ему старого коня из своей добычи, имея в виду, что тот подкормит его (коня) и принесет затем в жертву. Ксенофонту говорили, будто конь посвящен Гелиосу, ²⁸ и он боялся, чтобы тот не околел, так как был изнурен походом. Сам Ксенофонт взял себе одного жеребца и роздал остальных [стратегам и] лохагам. Тамошние кони меньше персидских, но много их горячее. Затем комарх научил эллинов, при следовании по снегу, обвязывать ноги лошадей и вьючного скота маленькими мешочками, так как иначе животные погружаются в снег по самое брюхо.

 

Глава VI

 

(1) Через восемь дней после этого Ксенофонт передал комарха Хирисофу в качестве проводника, а его родственников отпустил, за исключением сына, только что достигшего возмужалости. Последнего он передал под надзор Плейсфену из Амфиполя, имея в виду, что комарх, если он окажется надежным вожаком, сможет вернуться домой вместе с сыном. Дом комарха эллины набили всяким добром и, снявшись с места, пошли дальше. (2) Комарх вел их по снегу, оставаясь свободным от пут. ²⁴ Они уже были на третьем переходе, когда Хирисоф рассердился на него за то, что он не привел их в деревни. Тот ответил, что таковых нет в данной местности. Тогда Хирисоф ударил его, но не связал. (3) Вслед за этим ночью комарх убежал, покинув сына. Этот случай, т.е. оскорбление проводника, при отсутствии бдительности по отношению к нему, был причиной единственного раздора, происшедшего между Хирисофом и Ксенофонтом в, течение всего похода. А Плейсфен полюбил мальчика, привел его на свою родину и пользовался его полной преданностью.

(4) После этого они прошли в семь переходов, примерно по 5 парасангов в день, до реки Фазиса, шириной в 1 плетр. (5) Оттуда они прошли в два перехода 10 парасангов. На перевале перед спуском в равнину против них выстроились халибы, ²⁵ таохи ²⁶ и фазианы. ²⁷ (6) Когда Хирисоф увидел неприятеля на перевале, он остановился на расстоянии примерно 30 стадий от него, чтобы не сближаться с врагами в то время, когда войско построено в колонну. Он приказал другим начальникам подвести отряды по лохам, чтобы образовалась фаланга. (7) Когда подошел арьергард, он созвал стратегов и лохагов и сказал: "Враги, как видите, заняли перевал через горы. Следовательно, нам надо совещаться о наилучшем способе дать битву. (8) Я предлагаю приказать солдатам приступить к завтраку, а мы тем временем будем совещаться о том, когда нам перейти через горы, – сегодня или завтра". (9) "По моему мнению, – сказал Клеанор, – надо наскоро позавтракать, взять оружие и со всей силой ударить на врагов. Если мы промедлим сегодня, то те враги, у которых мы на виду, осмелеют и весьма вероятно, что число их в этом случае умножится".

(10) После него Ксенофонт сказал: "Мое мнение таково: раз необходимо сражаться, то надо так подготовиться к битве, чтобы сразиться наилучшим образом. Если мы стремимся без задержки перевалить через горы, то, мне кажется, надо позаботиться о том, каким образом выполнить это с минимальными потерями ранеными и убитыми. (11) Возвышающаяся перед нами гора тянется на 60 с лишним стадий, но нигде, помимо самой дороги, не заметно поджидающих нас врагов. Поэтому гораздо лучше будет попытаться тайно захватить какую-нибудь пустынную часть горы, предупредив таким образом неприятеля, чем сражаться в трудной местности с готовым к бою врагом. (12) Ведь гораздо легче без боя подниматься на крутую гору, чем итти дорогой по равнине, когда по обе ее стороны стоят враги. Равным образом ночью, когда нет сражения, всякий гораздо лучше разберет что у него под ногами, чем днем во время боя, и для тех, которые идут вперед не сражаясь, скалистая дорога куда удобнее, чем дорога ровная, когда на голову сыпятся снаряди. (13) По моему мнению, тайный захват горы вполне осуществим, так как мы можем выйти ночью, когда нас не увидят, и удалиться на такое расстояние, что нас нельзя будет заметить. Мне кажется, если мы сделаем вид, будто намереваемся прорваться здесь, то остальные районы горы будут еще более пустынными, так как в таком случае вся сила врагов, вероятно, сосредоточится на этом месте. (14) "Однако, чего это я пустился в рассуждения о тайном захвате? Ведь насколько мне известно, Хирисоф, вы, лакедемоняне, полноправные граждане, с самого детства упражняетесь в воровстве, и воровать, если только это не коснется особо оговоренных законом предметов, считается у вас не дурным, а хорошим поступком. ²⁸ (15) А для того, чтобы совершивший кражу научился скрывать свои деяния, у вас узаконен обычай – попавшегося в воровстве подвергать телесному наказанию. Теперь настало время показать нам плоды твоего воспитания и позаботиться о том, чтобы нас не накрыли при тайном захвате горы и не дали нам основательной встряски".

(16) "Положим, – сказал Хирисоф, – ведь насколько я знаю, афиняне тоже великие мастера в деле тайного хищения общественного достояния, даже в тех случаях, когда вору грозит большая опасность; притом особенно сильны в этом деле знатные граждане, в тех случаях, когда знатные считаются у вас достойными управлять государством. Итак, и для тебя настала пора блеснуть своим воспитанием". ²⁹ (17) "Я готов, – сказал Ксенофонт, – после обеда отправиться с арьергардом на захват горы. Есть у меня и вожаки, так как гимнеты устроили засаду и захватили нескольких следовавших за нами врагов. От них я и узнал, что гора не непроходима и на ней пасутся козы и коровы. Таким образом, если нам удастся сразу захватить хотя бы часть горы, то она станет доступной и для вьючного скота. (18) У меня также имеется надежда на то, что враги не останутся на месте, когда они увидят нас на одной высоте с ними; ведь они и сейчас не желают спуститься вниз, чтобы не оказаться с нами на одном уровне". (19) Хирисоф сказал: "Какая необходимость тебе итти самому и оставлять арьергард? Пошли других, если не окажется охотников".

(20) Таким образом, отправились Аристоним из Метидреи с гоплитами, Аристей-хиосец, и Никомах из Этеи с гимнетами, условившись между собой по занятии вершины разжечь там много костров. (21) Порешив на этом, они стали завтракать. После завтрака Хирисоф повел все войско стадий на 10 вперед к неприятелю, с целью создать видимость нападения с этой стороны.

(22) После обеда, когда настала ночь, одни отряды построились, пошли и захватили гору, а другие расположились на отдых там, где стояли. А враги, заметив захват горы, решили бодрствовать и в течение ночи жгли многочисленные костры. (23) С наступлением утра Хирисоф, принеся жертву, повел войско по дороге, а те, что заняли гору, пошли по вершинам. (24) Главные силы врагов остались на перевале через гору, а часть их пошла на эллинов, занимавших вершины. До сближения главных сил произошло столкновение между теми, что находились на вершинах, причем эллины победили и стали преследовать. (25) В то же время, находившиеся на равнине эллинские пельтасты бегом пустились на выстроившихся против них врагов, а Хирисоф с гоплитами быстрым шагом последовал за ними. (26) Когда враги, стоявшие на дороге, заметили поражение своего отряда на вершинах, они побежали. Немногие из них погибли, но было захвачено огромное количество щитов: эллины рубили их мечами и делали непригодными для употребления. (27) Взойдя на вершину, эллины совершили жертвоприношение и воздвигли трофеи, после чего они спустились на равнину и пришли в деревни, богатые всякими припасами.

 

Глава VII

 

(1) Откуда эллины за пять переходов прошли 30 парасангов и прибыли к таохам. Продовольствие иссякло. Дело в том, что таохи жили и неприступных укрепленных местах, куда были снесены все их запасы. (2) Когда эллины подошли к одному укрепленному месту, которое не являлось городом и где также не было домов, хотя там собрались мужчины и женщины и многочисленный скот, то Хирисоф напал на него прямо с ходу. При этом отряды действовали в одиночку, сменяя друг друга по мере утомления людей, а соединенными силами нельзя было обложить этот пункт, так как он находился на обрывистом со всех сторон возвышении". (3) Когда подошел Ксенофонт с арьергардом, пельтастами и гоплитами, Хирисоф сказал им: "Вы пришли кстати; укрепленное место необходимо захватить, так как у войска не будет продовольствия, если мы его не возьмем". (4) Тогда они стали совещаться, и когда Ксенофонт спросил, что же мешает эллинам проникнуть в укрепленное место, Хирисоф сказал: "Существует только один подступ к нему, тот самый, который ты видишь перед собой. Стоит кому-нибудь попытаться тут пройти, как враги начинают скатывать камни с нависшей над дорогой скалы, и ты сам можешь удостовериться, в какое состояние приводятся застигнутые ими люди". Он указал при этом на солдат с разбитыми ногами и ребрами. (5) "А когда они израсходуют все камни, – спросил Ксенофонт, – то останутся ли на нашем пути другие препятствия для вступления в укрепленное место? Ведь перед нами только эта вот немногочисленная кучка людей и из них только двое или трое имеют при себе оружие. (6) Укрепленное место, как ты и сам видишь, находится от нас примерно в 3 полуплетрах, которые и надлежит пройти под градом бросаемых камней. Примерно две трети этого расстояния покрыто растущими тут крупными соснами с большими между ними промежутками. Укрывшиеся за ними люди ведь наверное не потерпят никакого урона от кидаемых или скатываемых камней? Остальная часть пути равняется, примерно, 1 полуплетру, и это пространство надо пробежать, когда перестанут лететь камни". (7) "Но в том-то и дело, – сказал Хирисоф, – что как только мы начнем двигаться вперед к деревьям, полетит множество камней". "Это именно нам и нужно, – сказал Ксенофонт. Таким образом, они скорей израсходуют камни. Итак, идемте туда, откуда до цели, если она вообще достижима, нам останется пробежать небольшое расстояние и откуда легче будет отступить, если это понадобится".

(8) Тогда пошли вперед Хирисоф, Ксенофонт и Каллимах из Паррасия, лохаг, который в этот день начальствовал над лохагами арьергарда. Остальные лохаги остались в безопасном месте. Затем направились под деревья человек 70, но не все вместе, а по одиночке и со всевозможными предосторожностями. (9) А Агасий из Стимфалы и Аристоним из Метидреи – тоже лохаги арьергарда, – а также и другие остались стоять вдали от деревьев, так как под деревьями могло безопасно находиться не более одного лоха. (10) Тут Каллимах придумал некую хитрость: он выбегал вперед на 2-3 шага из-под укрывавшего его дерева, а когда начинали лететь камни, он быстро отступал, и при каждой его вылазке враги расходовала более 10 повозок камней. (11) Когда Агасий увидел, что делает Каллимах на виду у всего войска, он, боясь, как бы тот не вбежал первым в укрепленное место, не стал звать ни Аристонима, который находился всего ближе к нему, ни Эврилоха из Лус – оба они были его друзьями, – ни еще кого-нибудь из войска, но сам в одиночку побежал и обогнал всех. (12) А когда Каллимах увидел, что тот опережает его, он ухватился за край его щита. Тут их обоих обогнали Аристоним из Метидреи и затем Эврилох из Лус. Все они, соревнуясь между собой, старались превзойти друг друга в доблести и таким образом захватили укрепленное место, так как стоило одному человеку ворваться туда, как полностью прекратилось сбрасывание камней сверху, (13) Тут открылось страшное зрелище. Женщины бросали детей вниз и затем кидались за ними сами, и мужчины поступали таким же образом. Лохаг Эней из Стимфалы увидел какого-то бегущего, повидимому, с намерением сброситься вниз человека, одетого в красивую одежду, схватил его, желая ему помешать, но тот потянул его за собой, и оба они полетели вниз со скал и погибли. (14) Здесь было захвачено очень мало людей, но много рогатого скота, ослов и овец.

(15) Оттуда они прошли через страну халибов в семь переходов 50 парасангов. Племя халибов самое храброе из всех племен, через земли которых проходили эллины; они вступили с последними в рукопашный бой. Халибы носили льняные панцыри, доходившие до нижней части живота, а вместо чешуек панцыря они пользовались сучеными, туго переплетенными веревками. (16) Они носили также поножи и шлемы, а у пояса кинжал вроде лаконского меча, ³⁰ которым закалывали тех, кого удавалось осилить, затем отрезали у них головы и уносили их с собой, причем пели и плясали, когда попадались на глаза врагам. Халибы также имели при себе копья длиной примерно в 5 локтей с одним острием. (17) Они отсиживались в поселениях, а когда эллины оставляли их позади, следовали за ними, все время сражаясь. Жили они в укрепленных местах, и продовольствие у них было собрано там же; потому эллины не могли там ничего достать и питались скотом, забранным у таохов. (18) От халибов эллины прибыли к реке Арпасу, шириной в 4 плетра. Оттуда они в четыре перехода прошли 20 парасангов по равнине через страну скифинов ³¹ и пришли в деревни; здесь они пробыли 3 дня и пополнили свои запасы.

(19) Оттуда они прошли в четыре перехода 20 парасангов до большого, богатого и многолюдного города по имени Гимниада. ³² Правитель этой страны прислал эллинам провожатого из этого города, чтобы провести их через враждебную для местных жителей страну. (20) Придя к эллинам, этот человек заявил, что он через 5 дней приведет их в такое место, откуда они увидят море; порукой тому его голова. Указывая дорогу, он, при вступлении во враждебную скифинам область, стал побуждать эллинов жечь и разрушать страну. ³³ Тогда все поняли, что он пошел только ради этого, а не из расположения к эллинам. (21) На пятый день они пришли к горе по имени Фехес. ³⁴ Когда солдаты авангарда взошли на гору они подняли громкий крик. (22) Услышав этот крик, Ксенофонт и солдаты арьергарда подумали, что какие-то новые враги напали на эллинов спереди, тогда как жители выжженной области угрожали им сзади, и солдаты арьергарда, устроив засаду, убили нескольких человек, а нескольких взяли в плен, захватив при этом около 20 плетеных щитов, покрытых воловьей косматой кожей. (23) Между тем, крик усилился и стал раздаваться с более близкого расстояния, так как непрерывно подходившие отряды бежали бегом к продолжавшим все время кричать солдатам, отчего возгласы стали громче, поскольку кричащих становилось больше. (24) Тут Ксенофонт понял, что произошло нечто более значительное. Он вскочил на коня и в сопровождении Ликия и всадников поспешил на помощь. Скоро они услышали, что солдаты кричат "Море, море!" и зовут к себе остальных. Тут все побежали вперед, в том числе и арьергард, и стали гнать туда же вьючный скот и лошадей. (25) Когда все достигли вершины, они бросились обнимать друг друга, стратегов и лохагов, проливая слезы. И тотчас же, неизвестно по чьему приказу, солдаты нанесли камней и сложили большой курган. (26) На него возложили множество свежесодранных бычачьих шкур, палки и взятые у врагов плетеные щиты, причем сам вожак рубил, щиты и побуждал других к тому же. (27) После этого эллины отпустили вожака домой, подарив ему из общественного имущества коня, серебряную чашу, персидскую одежду и 10 дариков; но он преимущественно просил перстней и набрал их много у солдат. Указав эллинам деревню, где они могли расположиться, и дорогу, по которой им надо было пройти к макронам, ³⁵ он с наступлением вечера покинул их и скрылся.

 

Глава VIII

 

(1) Отсюда эллины прошли через страну макронов в три перехода 10 парасангов. В первый же день они пришли к пограничной реке, отделявшей землю макронов от земли скифинов. (2) По правую руку от них возвышались совершенно неприступные горы, а слева протекала другая река, в которую впадала река пограничная, и через эту последнюю реку надлежало им пройти. Берега этой реки густо поросли деревьями, правда не толстыми, но частыми. Направляясь к реке, эллины рубили деревья, спеша как можно скорей уйти из этой страны. (3) Макроны, вооруженные щитами и копьями и в волосяных хитонах, выстроились на другом берегу напротив переправы. Они ободряли друг друга и бросали камни в реку, но не достигали эллинов и никому не причинили вреда.

(4) В это время к Ксенофонту подошел пельтаст, по его словам, некогда бывший рабом в Афинах, и сказал, что он знает язык этих людей. "Я думаю, – сказал он, – что это моя родина, и я хотел бы с ними переговорить, если к тому нет препятствий". (5) "Никаких препятствий нет, – сказал Ксенофонт, – переговори с ними и сперва узнай, кто они такие". На его вопрос они ответили: "Макроны". "Спроси теперь, – сказал Ксенофонт, – почему они выстроились против нас и ведут себя, как наши враги". (6) Они ответили: "Потому что вы идете на нашу страну". Стратеги приказали передать им, что эллины пришли не с тем, чтобы причинить им зло, но что они вели воину с царем и теперь, возвращаясь обратно в Элладу, стремятся дойти до моря. Макроны спросили, могут ли эллины поклясться в этом. (7) Стратеги ответили согласием дать и получить клятвы. Тогда макроны дали эллинам варварское копье, а эллины макронам – эллинское, так как по представлениям макронов в этом и состоит клятва. И, кроме того, обе стороны призывали в свидетели богов.

(8) После заключения договора макроны тотчас же, вместе с эллинами, стали рубить деревья и прокладывать дорогу, словно они имели намерение совершить переправу вместе с ними, и, кроме того, предоставили им в продажу какое могли продовольствие и вели их в течение 3 дней, пока не доставили к границе колхов. ³⁶ (9) Там возвышались высокие горы и на них выстроились колхи. Сперва эллины построились против них в фалангу с тем, чтобы в этом строю взойти на гору, но потом стратеги решили собраться и обсудить, как лучше дать, сражение.

(10) Ксенофонт сказал, что, по его мнению, надо распустить фалангу и образовать прямые лохи. Фаланга, несомненно, скоро расстроится, так как в одних местах подъем на гору окажется трудным, а в других – удобным, а когда солдаты фаланги заметят это, они, конечно, сразу падут духом. (11) "Кроме того, если мы двинемся вперед в плотном строю, – говорил Ксенофонт, – то неприятель сможет охватить нас и воспользуется этим преимуществом по своему усмотрению, а если мы пойдем вперед в широко растянутом строю, то не будет ничего удивительного, если наша фаланга будет прорвана ударами густой массы войск врага при содействии множества снарядов. А разрыв, даже если он произойдет в одном каком-нибудь месте, будет иметь дурные последствия для всей фаланги. (12) Поэтому я предлагаю построить прямые лохи и, оставя между ними надлежащие промежутки, занять лохами такое пространство, чтобы крайние лохи оказались за пределами флангов врагов. Таким образом наш фронт будет шире фаланги неприятеля и при наступлении прямыми лохами самые мужественные из нас придут первыми, и каждый лохаг поведет свой отряд по наиболее удобной дороге. (13) И, помимо того, неприятелю нелегко будет врезаться в промежутки между отрядами, так как он окажется стиснутым между двумя лохами и, конечно, ему также не под силу будет расколоть наступающий прямой лох. Если же какому-нибудь лоху придется туго, то соседний поможет ему. А если хоть одному лоху удастся взобраться на вершину, то никто из врагов там уже не удержится".

(14) Это предложение было принято, и войско построилось в прямые лохи. А Ксенофонт, проходя с правого фланга на левый, говорил солдатам: "Воины, те люди, которых вы видите перед собой, это последней препятствие на нашем пути, препятствие, из-за которого мы еще не пришли туда, куда давно стремимся. Постараемся стереть их с лица земли".

(15) Когда каждый встал на свое место и образовались прямые лохи, то получилось около 80 лохов гоплитов, а каждый лох насчитывал примерно 100 человек. Пельтастов же и стрелков разделили на три отряда, одних поставили вне левого, других вне правого крыла, а третьих в середине, причем каждый отряд состоял примерно из 600 человек. (16) Затем стратеги отдали приказ "на молитву". Вознеся молитву и запев пэан, двинулись вперед. Хирисоф, Ксенофонт и их пельтасты шли, находясь за пределами фаланги неприятеля. (17) Когда враги увидели эллинов, то побежали им навстречу и при этом разделились одни вправо, другие влево, и в середине их фаланги образовался большой разрыв.

(18) Аркадские пельтасты под начальством Эсхина из Акарнании подумали, что враги бегут, они подняли крик, устремились вперед и первыми взошли на гору. За ними последовали аркадские гоплиты под начальством Клеанора из Эрхомен. (19) А враги, как только эллины перешли на бег, не выдержали и каждый побежал кто куда мог.

(20) Эллины, взойдя на гору, расположились в многочисленных деревнях, полных съестных припасов. Здесь, вообще говоря, не было ничего необыкновенного, кроме большого числа ульев, и все солдаты, вкушавшие мед, теряли сознание: ³⁷ их рвало, у них делался понос, и никто не был в состоянии стоять на ногах, но съевшие немного меда походили на сильно пьяных, а съевшие много – на помешанных или даже умирающих. (21) Такое множество их лежало на земле, словно эллины потерпели здесь поражение в бою, и всеми овладело уныние. Однако на следующий день никто не умер и приблизительно в тот же час (когда они накануне поели меда) больные стали приходить в себя. На третий и четвертый день они встали, словно выздоровевшие после отравления.

(22) Отсюда они прошли в два перехода 7 парасангов и прибыли к морю в Трапезунт, ³⁸ многолюдный эллинский город на Евксинском Понте, колонию Синопы в стране колхов. Там они пробыли около 30 дней в деревнях колхов, откуда делали набеги на Колхиду. (23) Базар лагерю предоставляли трапезунтцы, которые хорошо приняли эллинов и в знак гостеприимства послали им дары: быков, ячмень и вино. (24) Они также содействовали им при заключении договоров с соседними колхами, жившими по большей части на равнине, и от тех тоже прибыли дары гостеприимства в виде рогатого скота.

(25) После этого эллины, согласно обету, приготовились к жертвоприношению. Они получили достаточно быков для заклания Зевсу за спасение, и Гераклу за счастливое путеводительство, и другим богам, согласно обету. Они также справили гимнический агон на той горе, на которой расположились, и выбрали устроителем бега и руководителем состязаний спартиата Драконтия, который еще ребенком убежал из дома, неумышленно убив мальчика ударом кинжала.

(26) После жертвоприношения содранные кожи передали Драконтию и приказали ему вести эллинов туда, где состоится состязание в беге. ³⁹ Он показал на то место, где они тогда стояли, и сказал: "Этот холм со всех точек зрения лучше всего подходит для состязаний". "Разве можно, – спросили они, – бороться на такой неровной и покрытой зарослью почве?". (27) Он сказал: "Тем больнее будет тому, кто упадет". Мальчики, по большей части дети пленных, состязались в беге на 1 стадий, более 60 критян – в беге на дальнее расстояние; состязались в борьбе, в кулачном бою, в панкратии, ⁴⁰ и зрелище было очень красивым. Поскольку в состязании участвовало много людей, а среди зрителей находились их друзья, то соревнование проходило с большим подъемом. (28) Состоялись также конские ристалища, причем состязающиеся должны были гнать коней по крутому склону холма к морю, повернуть назад и вновь вернуться к алтарю. При спуске многие скатывались вниз, а на подъеме кони из-за большой крутизны с трудом могли итти шагом. При этом было много крика, смеха и поощрительных возгласов.

 

Примечания

 

1. Это указание неточно; южный рукав верхнего Евфрата (современный Мурад-су) действительно протекает по Армении, недалеко от истоков Тигра, но истоки этого рукава находятся значительно дальше на восток. Стратеги направлялись на север, видимо, в надежде переправиться через Тигр и Евфрат у истоков этих рек, там где последние уже и не представляли собой непреодолимого препятствия для пешехода (ср. текст, III, II, 22).[назад к тексту]

2. Ночное дежурство в греческих войсках делилось обычно на три или четыре вахты.[назад к тексту]

3. Область, заселенная кардухами, определяется довольно точно благодаря сведениям, сообщаемым Ксенофонтом. Южная ее граница проходила по Курдистанским горам в том месте, где эти горы вплотную подступали к Тигру. На севере область кардухов граничила с Арменией по течению притока Тигра Кентрита (современный Бохтан). Таким образом, кардухи населяли гористую область западного Курдистана. Жили они во времена Ксенофонта в богатых деревнях, расположенных в ущельях и складках гор, занимались земледелием, виноделием, скотоводством и имели развитое ремесло. Ксенофонт особенно подчеркивает изобилие изделий из бронзы (см. Н. v. d. Osten. Explorations in Hittite Asia Minor in 1929. Oriental Inst. of the Univ. of Chicago. Orient. Inst. Communications № 8 (1929), р. 159, где описываются богатейшие рудные месторождения в местечке Эргани Маден по верхнему течению Тигра со следами эксплоатации их в глубокой древности). Так же, как и другие, описанные в "Анабасисе", племена северо-восточной Малой Азии, кардухи в своем социально-экономическом развитии достигли последних ступеней разложения родообщинных отношений. Они, видимо, имели племенные объединения, так как, живя в различных деревнях, на войне действовали сообща, отстаивая свою самостоятельность. Персы не могли подчинить их (см. текст, III, V, 16), но сатрап соседней с кардухами области иногда заключал с ними договоры и вступал в мирные сношения. Жители Армении не строили деревень в пограничной с кардухами области, опасаясь нападений (см. текст, IV, IV, 1). Во времена Страбона (начало I в. н.э.) кардухи, которые тогда назывались гордиеями, имели укрепленные города и славились как хорошие строители и искусные мастера осадных орудий. В эпоху эллинизма они были вынуждены подчиниться арменам (армены – жители Армении), а впоследствии римлянам (Страбон, XVI, I, 24).[назад к тексту]

4. Прямые лохи – тактическое построение войска, соответствующее колонне. При таком построении боевая сила не образует по фронту непрерывных рядов, как при фаланге. Отдельные отряды (лохи) строятся таким образом, что имеют большую глубину, чем ширину. Затем лохи наступают, причем по фронту каждый из них отделен от соседнего значительным расстоянием.[назад к тексту]

5. Греки считали тягчайшим преступлением оставление умерших без погребения. Поэтому после сражения победители и побежденные заключали перемирие для предания трупов земле.[назад к тексту]

6. Способ хранения вина, практикуемый на Востоке и в настоящее время.[назад к тексту]

7. Наемники Кира вновь вступают теперь на территорию, подвластную персидскому царю, и навстречу им снова выходит персидское войско под начальством сатрапа. То была восточная Армения – персидская сатрапия, которой управлял зять Артаксеркса Оронт. Западная Армения занимала, повидимому, область к югу от Эрзерума между обоими рукавами верхнего Евфрата (см. Примеч., IV, 15). Арменами назывался союз племен, обитавших в восточной и западной Армении. Впоследствии армены распространились дальше на восток объединились с племенами, жившими за оз. Ван и у оз. Урмия, и образовали Армянское царство. Рассказ Ксенофонта о прохождении греческого войска через западную и восточную Армению содержит в себе чрезвычайно ценное для истории народов Закавказья описание образа жизни арменов на ранней стадии их социально-экономического развития. О происхождении армян по ранней истории Армении см.: Акад. Я.А. Манандян. Краткий обзор истории древней Армении. М.-Л., 1943. – Б.Б.Пиотровский. О происхождении армянского народа, 1946. – Г. Капанцян. Хайаса – колыбель армян. 1947.[назад к тексту]

8. Древние писатели упоминают несколько племен этого имени, живших в пределах персидского государства. В "Анабасисе", очевидно, имеются в виду марды, обитавшие во времена Страбона в Армении (Страбон, XI, 13, 13). Согласно Птолемею (V, 12, 9), они жили к востоку от истоков Тигра.[назад к тексту]

9. Под халдеями здесь следует понимать не южномесопотамских халдеев, а халдеев припонтийских, обитавших, повидимому, недалеко от юго-восточного побережья Черного моря, по соседству с колхами, в стране которых находился греческий город Трапезунт (см.: Б.Б.Пиотровский. Урарту. Ереван, 1944, стр. 328 сл.).[назад к тексту]

10. Гиматий – плащ.[назад к тексту]

11. Возлияние – вид бескровной жертвы богам. Часть вина из чаши проливалась на землю, причем призывались боги и произносились молитвы.[назад к тексту]

12. По свидетельству Ксенофонта (Лаконская полития, 13, 8), в спартанских войсках было принято при виде неприятеля закалывать козу, причем флейтисты начинали играть на своих инструментах, а все воины возлагали на головы венки.[назад к тексту]

13. Греки обожествляли явления природы, в том число и реки. Умилостивительные жертвы приносились богу данной реки для того, чтобы он не противодействовал переправе. Подобные обычаи были и у персов. Геродот (VII, 113) рассказывает, что при переходе войска Ксеркса через Стримон "…этой реке маги принесли жертву, умертвив над ней белых лошадей".[назад к тексту]

14. Греки, повидимому, ошибочно приняли приток Тигра Битлис за истоки Тигра.[назад к тексту]

15. Река, которую Ксенофонт называет Телебоем, очевидно, является на самом деле южным рукавом Евфрата, современным Мурад-су. За ним начиналась область западной Армении, составлявшей по административному делению Дария 13-ю сатрапию Персидского царства (Геродот, III, 93). Правителем ее был уже не Оронт, пытавшийся помешать переправе греков через реку Кентрит (см. текст, IV, III, 4), а другой сатрап – Тирибаз.[назад к тексту]

16. Начиная с этого пункта путь следования наемников Кира не вполне ясен. Указания Ксенофонта недостаточно определенны, отчасти, вероятно, из-за начавшегося снегопада. Перейдя Телебой, греки, видимо, направились на северо-запад, а затем, после столкновения с Тирибазом, прямо на север, стремясь как можно скорее пробиться через горы.[назад к тексту]

17. Греки имели обыкновение перед гимнастическими упражнениями натираться маслом для придания коже большей эластичности.[назад к тексту]

18. Амазонки – легендарные женщины-воины, с которыми связаны многие греческие мифы. В греческом искусстве амазонки обычно изображались вооруженными легкими секирами особой формы, встречающимися среди археологических находок в северо-восточной части Малой Азии и в Закавказье. Этим замечанием Ксенофонт обнаруживает некоторое знакомство с искусством (ср. текст, VII, VIII, 1; см. также: Киропедия, I, 2, 13). Ксенофонт, вероятно, помнил изображения амазонок и персов на знаменитых фресках Полигнота, Микона и Панэна в "Пестрой стое" в Афинах.[назад к тексту]

19. Халибы – народность Малой Азии (см. Примеч., IV, 25), таохи – народность Малой Азии (см. Примеч., IV, 26).[назад к тексту]

20. Если бы эллины продолжали отсюда путь в прежнем направлении, то они могли бы быстро добраться до берега Черного моря, находившегося от них на расстоянии примерно 150 км. Но они уклонились в сторону, может быть не желая переходить зимой горы, тянущиеся над долиной Евфрата, и, повидимому, пошли прямо на восток по равнине вдоль реки.[назад к тексту]

21. Комарх – староста деревни.[назад к тексту]

22. Помимо денежной подати, все подвластные Персии области обязаны были платить царю дань натурой. Армения славилась своими лошадьми (Страбон, XI, 13, 7).[назад к тексту]

23. У некоторых племен конь считался священным животным бога Солнца, почитавшегося греками под именем Гелиоса. Геродот (I, 216) рассказывает, что массагеты "…из богов чтут только солнце, которому приносят в жертву лошадей. Смысл жертвы этой тот, что быстрейшему из всех богов подобает быстрейшее животное". См.: Ш.Я.Амиралашвили. Две серебряные чаши из раскопок в Армади. Вестн. древн. истории (ВДИ), 1950, № 1, стр. 91 сл.[назад к тексту]

24. Комарх, повидимому, намеренно повел войско не на север к морю, через страну халибов, а еще дальше на восток, к верхнему Араксу. Когда обман был открыт и комарх скрылся, то греки прошли без проводника в том же направлении еще 7 дней, пока не достигли Аракса, который носил в этих местах название Фазиса. Путь, которым следовали тут греки, неясен, тем более что рассказ Ксенофонта в данном случае расходится со сведениями, сообщаемыми Диодором. По Ксенофонту, греки, дойдя до Фазиса, встретили на своем дальнейшем пути халибов и таохов, затем снова халибов, а по Диодору (XIV, 29) – хаев и фазианов, и пришли затем в Халдейскую область. Наконец, приложение к "Анабасису", составленное не Ксенофонтом (см. текст, VII, VIII, 25), также упоминает в этой связи халдеев. Так как таохи обитали, повидимому, на равнине Карса, то надо думать, что эллины поняли свою ошибку и повернули от Фазиса на север и затем на северо-запад. Идя в этом направлении, они достигли реки Гарпаса (Чороха), вдоль которой и пошли, пока не прибыли к городу Гимниаде. Даже не зная точного направления их пути, приходится признать, что эллины, видимо, заблудились после перехода через Евфрат, напрасно потратили 7 недель, отклонившись далеко на восток, и в конце концов оказались в пункте, которого они могли бы достичь после перехода через Евфрат в 3-4 дня. Иначе восстанавливают маршрут греческого войска на данном этапе похода акад. Я.А.Манандян ("О некоторых проблемах истории древней Армении и Закавказья". Ереван, 1944) и В.Н.Худадов ("Отступление десяти тысяч греков". Историч. журн., т. I, 1937).[назад к тексту]

25. Наемники Кира при своем отступлении через северо-восточную часть Малой Азии дважды встретили на своем пути халибов (см. текст, V, V, 1). Получается впечатление, что халибы во времена Ксенофонта жили в двух различных областях двумя разрозненными группами, одна группа – на южных склонах Париадра, другая – на побережье Черного моря между моссинойками и тибаренами. В греческом литературном предании, связанном с юго-восточным Причерноморьем, видное место занимают приморские халибы, с которыми всегда связывается представление о добыче и обработке железа и серебра. Нередко халибы считались даже изобретателями железа. Основываясь на том, что греки локализовали халибов в различных местностях юго-восточного Причерноморья, еще К.О.Мюллер (Geographi graeci minores, примечание к Скилаку, стих 88) высказал предположение, что греки именовали халибами всех жителей юго-восточного Причерноморья, занимавшихся добычей металла, – предположение, с которым согласилась и Р.В.Шмидт [Металлическое производство в мифе и религии античной Греции. Известия ГАИМК (Государственная Академия истории материальной культуры), т. IX, вып. 8, 10, 1931, стр. 30; см. также: RE, Chalybes (Ruge)]. Однако при внимательном анализе античных локализаций халибов получается, что, все, они указывают на разные участки приморской полосы между Амисом и Трапезунтом. Здесь же, на определенном участке к востоку от города Котиоры (современный Орду), их помещает и Ксенофонт (см. текст, V, V, 1), причем он характеризует их как племя немногочисленное, подчиненное моссинойкам и занятое преимущественно добычей и обработкой железа. Говоря о горных халибах в разбираемом месте текста, Ксенофонт подчеркивает их воинственность и вообще характеризует их совсем другими чертами, чем приморских халибов. Объяснить существование в соседних областях двух племен или племенных союзов, совершенно различных по своему хозяйственному укладу и общему положению, но носящих одно и то же имя, можно либо за счет неточности в тексте Ксенофонта, либо выдвинув предположение о том что халибы, на что указывает их занятие горным делом, были исконными обитателями юго-восточного Причерноморья, частично покоренными пришедшими туда в начале первого тысячелетия из более южных областей Малой Азия племенами (Ксенофонт, например, определенно говорит о том, что приморские халибы подвластны моссинойкам). Часть племени халибов откололась, ушла в горы и, живя в иных условиях, со временем усвоила и иные нравы и обычаи.[назад к тексту]

26. Горное племя, обитавшее во времена Ксенофонта, повидимому, в районе истоков Гарпаса. В ассирийских надписях упоминается страна Дая-ени, а в надписях урартских царей конца IX и VIII вв. страна Диа-уехя, под каковыми названиями надо понимать страну тех же таохов. Урартские цари Менуа, Аргишти и Сардур вели длительные войны с этим, тогда могущественным и многолюдным, племенем, разрушая поселения и укрепленные пункты. Таохи платили урартийцам дань золотом, серебром, медью и скотом (см.: Б.Б.Пиотровский. О происхождении армянского народа, стр. 8 сл. – П.Н.Ушаков. К походам урартийцев в Закавказье. ВДИ, 1946, № 2, стр. 32 сл. – Г.А.Меликишвили. Диаухи. ВДИ, 1950, № 4, стр. 26-42).[назад к тексту]

27. Так обычно именуются племена, жившие у р. Фазиса, современного Риона. Но фазианы, упоминаемые в данном месте "Анабасиса", – это, невидимому, племя, обитавшее по верхнему течению Аракса, также носившему в древности название Фазиса.[назад к тексту]

28. Ксенофонт в "Лаконской политике" (II, 6) рассказывает, что спартанские юноши обучались воровству для того, чтобы они не слишком страдали во время голода. Тех юношей, которые попадались при воровстве, наказывали.[назад к тексту]

29. Хирисоф указывает здесь на алчность афинских магистратов и, как спартанец, высмеивает демократические порядки Афин, одновременно намекая на принадлежность Ксенофонта к высшим слоям общества.[назад к тексту]

30. Короткий кривой меч, которым были вооружены спартанские гоплиты.[назад к тексту]

31. Упоминаемое многими античными авторами племя скифинов обитало в горной местности к югу от Трапезунта. По всей вероятности, то были потомки осевших в этих местах скифов, вторгшихся в Малую Азию из Прикубанья в конце VIII в. В отличие от большинства других племен этой области, скифины во времена Ксенофонта уже имели значительные города, как, например, упоминаемую в "Анабасисе" Гимниаду. О скифах в Передней Азии см.: Б.Б.Пиотровский. Урарту. Ереван,. 1944, стр. 295-324.[назад к тексту]

32. Местоположение этого города не определено. Судя по общему направлению похода наемников Кира, он находился в Байбуртской котловине, около того места, где многочисленные мелкие речки – истоки Гарпаса (Чороха) – сливаются в одну реку (см. RE, Hymnias). Акад. Манандян в своей работе "О некоторых проблемах истории древней Армении и Закавказья" (стр. 50 сл.) в связи с предполагаемым им маршрутом греков отожествляет Гимниаду с Ленинаканом.[назад к тексту]

33. Так как Ксенофонт не называет имени враждебного скифинам племени, через земли которых повел эллинов проводник из Гимниады, то приходится предположить, что это тоже были скифины, которые враждовали со скифинами Гимниады.[назад к тексту]

34. Диодор (XIV, 29) называет эту гору "Хений". Местоположение горы не поддастся определению. Путь эллинов от Гимниады через земли скифинов, макронов и колхов (см. сл. примечания) к Трапезунту может быть намечен лишь приблизительно. По всей вероятности он шел по единственно доступному в этих краях перевалу через Северо-Анатолийские горы – перевалу Зигана.[назад к тексту]

35. Племя макронов упоминается многими древними авторами, начиная с Гекатея Милетского (VI в.). Обитали они, повидимому, к юго-востоку от колхов. Страбон (VII, 548) говорит, что в его время их называли не макронами, а саннами. Эпизод с греческим воином, опознавшим свою родину в стране макронов, чрезвычайно ярко характеризует античное рабовладельческое общество.[назад к тексту]

36. Племена колхов, от которых получила свое название юго-западная приморская часть Закавказья (Колхида), распространялись во времена Ксенофонта, как видно по "Анабасису", значительно дальше на запад, чем в более поздние века античности, занимая южное побережье Черного моря до Трапезунта и даже примерно на 100 км дальше на запад. О колхах и соседних им племенах см.: Н.Бердзенишвили, И.Джавахишвили и С.Джанашиа. История Грузии. 1946; см. также Примеч., V, 20.[назад к тексту]

37. О меде, обладающем одурманивающими свойствами и встречающемся в областях юго-восточного Причерноморья, упоминают многие древние авторы (Страбон, Плиний и др.). По словам одних, он получал свои свойства от цветов рододендрона, по словам других – от цветов азалии. По рассказам, современных путешественников, подобный мед и в настоящее время можно встретить в приморских городах этой области. Он – темного цвета, жидкий и горьковатый на вкус. Местные жители вываривают его и смешивают с сахаром, после чего мед становится безвредным. По-турецки он называется "delil-bal", т.е. одуряющий мед.[назад к тексту]

38. Трапезунт – одна из древнейших греческих колоний южного берега Черного моря, находившаяся на месте современного города того же названия. Согласно греческой традиции, Трапезунт был основан колонией Милета Синопой (см. Примеч., V, 24) в середине VIII в.[назад к тексту]

39. Кожи жертвенных животных часто служили у греков призами при состязаниях.[назад к тексту]

40. Панкратий – состязание в беге и в кулачном бою. [назад к тексту]

Публикация:
Ксенофонт. Анабасис. М.-Л., 1951