Как была набрана Саллвитанская турма?

Изучая происхождение вспомогательного испанского подразделения конницы, автор рассматривает один из интереснейших документов Поздней Республики — декрет Гн. Помпея Страбона от 18 ноября 89 г. до н.э. [51]

 

Военная история последнего столетия римской республики хорошо освещена литературными источниками, однако довольно бедно представлена эпиграфическими находками. Одним из наиболее интересных документов этой эпохи является бронзовая таблица, купленная Римским музеем в 1908 г. у частного собирателя древностей (CIL VI 37045 = ILLRP 515 = ILS 8888). Выгравированная на ней надпись состоит из 60 строк текста и содержит декрет консула Гн. Помпея Страбона, изданный 18 ноября 89 г. до н.э. в лагере у стен Аскула (in castreis apud Asculum). Текст надписи состоит из трех частей: формулы дарования императором Гн. Помпеем Страбоном римского гражданства испанским всадникам (equites Hispanos) Саллвитанской турмы (turma Sallvitana) за проявленную ими доблесть (virtutis causae) (стк. 1 – 3); списка из 59 лиц, присутствовавших в совете (consilium) военачальника, засвидетельствовавших и утвердивших правомочность данного постановления (стк. 3 - 17); и, наконец, списка из 30 имен лиц, удостоившихся этих привилегий (стк. 18 - 53). Уникальный характер данного документа является причиной длительной дискуссии в связи с которой публикации по проблематике Аскулийской таблицы не прекращаются даже спустя столетие после первого издания надписи.¹ Основные дискуссионные проблемы группируются по следующим темам: исторические условия, ставшие причиной публикации декрета; правовые последствия, которые возникли вследствие его издания; проблема происхождения всадников и набора отряда; отношения между римским военачальником и испанскими всадниками, получившими римское гражданство по его приказу. Не имея возможности подробно рассмотреть каждый из перечисленных вопросов в отдельности, в этой статье я акцентирую внимание на последних двух.

Датировка и локализации документа позволяют встроить его в историю Союзнической войны 91 – 88 гг. до н.э. Гней Помпей Страбон, один из крупнейших военачальников своего времени, консул 89 г. до н.э., находился во главе римской армии действовавшей на северном и северо-западном фронте в Этрурии, Умбрии и Пицене. Осада столицы восставших пиценов Аскула стала кульминацией предпринятых римлянами военных операций и, не смотря на ожесточенный характер сопротивления оборонявшихся, завершилась падением города весной 88 г. до н.э.² По свидетельству источников в армии Помпея Страбона сражались многочисленные вспомогательные войска, включавшие контингенты италийского происхождения, а также отряды, присланные его клиентами и союзниками [52] из дальних провинций империи (Liv., LXXI). Многие из них в ходе войны и по ее окончании удостоились высоких наград, в том числе римского гражданства, полученного из рук самого военачальника. Текст изучаемой нами надписи является одним из первых документальных примеров такого награждения. Как это заявлено в тексте документа, декретируя римское гражданство всадникам Саллвитанской турмы, Гн. Помпей Страбон действует на основании закона Юлия 90 г. до н.э. (стк. 3). Lex Iulia de civitate latinis et sociis danda позволял магистрату с империем в индивидуальных случаях предоставлять римское гражданство союзникам в качестве особой награды за проявленную в боях доблесть.³ Уникальный характер данного случая состоит в том, что римское гражданство было пожаловано не отдельному индивиду, а целому военному отряду, к тому же провинциального испанского происхождения. Хотя до этого встречались отдельные случаи коллективного награждения римским гражданством латинских и италийских союзников (Plut. Mar., 28, 3; Val. Max., 5, 2, 8; Cic. Balb., XX, 46), по отношению к провинциалам такая практика встречается впервые.⁴ Тем самым Гн. Помпей Страбон своими действиями создал важный правовой прецедент, который предваряет законы о гражданстве последующего времени, в том числе lex Gellia Cornelia de civitate 72 г. до н.э., санкционировавший распоряжения Гн. Помпея Магна и Кв. Цецилия Метелла, сделанные во время войны с Серторием (Cic. Balb., XIX, 32 - 33).⁵

Рис. 1. Аскулийская бронзовая таблица с декретом Гнея Помпея Страбона.

Всадники, служившие в Саллвитанской турме и в соответствии с декретом Гн. Помпея Страбона получившие римское гражданство, происходят из 10 городских общин, относящихся к территории провинции Тарраконская Испания. Специальное исследование показало, что большинство упомянутых в документе топонимов относится к региону среднего течения Эбро.⁶ Эта территория и населявшие ее племена иберов еще в начале II в. до н.э. подпали под власть римлян и здесь уже начался процесс романизации. Об ее успехах мы можем судить непосредственно на материалах Аскулийской таблицы, анализируя имена всадников. По местному обычаю последние включают личное имя и патронимик в форме родительного падежа единственного числа. Как и следовало ожидать, большинство личных имен имеют местное иберийское происхождение. Исключение составляют трое всадников ilerdenses, которые носят латинские имена: Q. Otacilius Suisetarten f., Cn. Cornelius Nesille f., P. Fabius Enasagin f. (стк. 27 - 29). Примечательно, что патронимики во всех трех случаях остаются иберийскими, следовательно в лице носителей латинских имен мы имеем дело с романизированными [53] провинциалами в первом поколении. Поскольку все три имени перечислены среди других всадников, получивших римское гражданство в соответствии с декретом Гн. Помпея Страбона, эти лица не могут к моменту составления декрета уже являться римскими гражданами. Вероятнее всего, эти всадники или имели латинское гражданство, или носили имена, данные им в честь римских гостеприимцев, что в эту эпоху также не было редкостью.⁷ Любопытно сравнить первое имя с именами двоих членов совета Гн. Помпея Страбона: М. Otacilius М. f. Pol. (стк. 12) и L. Otacilius L. f. Pop. (стк. 13), а также именем префекта квинквеннала общины Лепиды цезаравгустанского конвента C. Otacilius, чеканившего монету со своим именем в начале I в. н.э. Если первые двое могут являться гостеприимцами отца Q. Otacilius, в честь которых последний получил свое имя, то второй может являться его потомком.⁸

Название, которое дается в тексте декрета, turma Sallvitana, (стк. 14; 56) снимает проблему определения ранга и статуса упомянутого воинского формирования. Перед нами вспомогательный отряд, соответствующий стандартному подразделению римской кавалерии II – I вв. до н.э.⁹ Турмы проходят по всему корпусу Записок Цезаря, а также других современных ему авторов. Турма являлась базовой единицей, по которой осуществлялось построение кавалерии на поле боя и размещение в лагере, по турмам передавался пароль, игрался сигнал, распределялось продовольствие и фураж (Caes. B. Afr., 41, 2; Sall. Jug., 38, 3; 101, 4; Liv., 45, 40, 4; Verg. Aen., 11, 599; Luc. Phars., 6, 9). По штату в состав такого отряда должно было входить 30 всадников, разделявшихся на 3 декурии по 10 человек в каждой. Каждую декурию возглавлял декурион, имевший в качестве помощника субкомандира. Старший из троих декурионов, называвшийся принцепс, командовал всем отрядом в целом (Polyb., VI, 25, 1 – 2; Varro LL., 5, 91; Plin. NH., 34, 64; Fest., p. 355 M; Stat. Theb., 10, 222). Подобная организационная структура использовалась в войсках римских союзников, которые, как это следует из источников, также разделялись на турмы (Liv., 27, 43, 5; 45, 40; Sall. Jug., 38, 3; Caes. B. Afr., 39, 2). Численность этих отрядов остается неизвестной, однако список из 30 имен всадников Саллвитанской турмы доказывает, что она была аналогична соответствующим подразделениям римской армии. Командовали союзническими турмами офицеры, избранные из среды самих всадников, как правило романизированные аристократы.¹⁰ Таким командиром был, например, дед историка Гн. Помпея Трога, галл из племени воконтиев, получивший от Гн. Помпея Магна римское гражданство во время войны против Сертория а затем во главе [54] турмы, набранной из числа галльских соотечественников, сражавшийся против Митридата (Justin., 43, 5, 11).

В боевых условиях турмы обычно действовали в составе более крупных отрядов кавалерии, какими являлись алы (Caes. B.G., 6, 8, 5; 7, 45, 1; Curt., 4, 15, 12; Val. Max., 2, 7, 9). В эпоху империи алы превратились в отряды стандартной численности и включали в свои ряды 500 (ala quingenaria) или 1000 (ala milliaria) всадников, распределявшихся, соответственно, по 16 или 24 турмам (Ps. Hyg., 16; Arr. Tact., 18). Стандартизация численности состава кавалерийских ал по-видимому произошла не ранее начала I в. н.э., поскольку еще Цезарь в своих Записках пишет об алах численностью 800, 500 и даже 300 всадников (Caes. B. C., III, 106, 3; V, 2, 4; VI, 32, 6). Судя по словам equites hispanos, которыми определяется принадлежность всадников в тексте Аскулийской таблицы (стк. 2), Саллвитанская турма также была частью более крупного корпуса испанской вспомогательной кавалерии. Из-за отсутствия указаний источников нельзя определенно сказать какова была его численность. В ходе непрекращающихся войн на Пиренейском полуострове римляне привлекали на свою службу многотысячные вспомогательные контингенты, однако, в данном случае мы имеем дело с исключительной ситуацией, когда отряд, набранный из числа испанских союзников, впервые сражается в Италии.¹¹ Ближайшей по времени параллелью является рассказ Аппиана о кельтиберских всадниках, во время Гражданской войны 83 – 81 гг. до н.э. воевавших в армии Карбона. После того как 50 из них погибли во время стычки с кавалерией Суллы, 270 всадников ночью перебежали к противнику. Опасаясь измены оставшихся, Карбон приказал всех их перебить (App. B. C., 89). Вряд ли число последних было достаточно велико – в противном случае в условиях продолжающихся военных действий их гибель неминуемо бы вызвала недовольство в армии. Скорее всего, отряд испанской кавалерии изначально должен был насчитывать [55] в своих рядах 400 - 500 человек, совпадая по численности со стандартной алой последующей эпохи.

Рис. 2. Асс из Сегеды с изображением всадника. Испания, 160 г. до н.э.

Частная коллекция, фотография F. Burillo Mozota.

Хотя Саллвитанская турма скорее всего не была единственным отрядом испанской вспомогательной кавалерии армии Помпея Страбона, она наверняка не являлась рядовым подразделением. В 1910 г. в Риме была обнаружена еще одна бронзовая таблица с надписью о награждении всадников Саллвитанской турмы ожерельями, браслетами, фалерами (torquei, armilla, palereis), а также предоставление им двойного довольствия (frumentum duplex). Отсутствие обычной для документов такого рода хронологической привязки затрудняет вывод об отношении этого постановления к документу, рассмотренному выше. Опираясь на сходство в характере постановления об оказании почестей всадникам одного и того же отряда, условий его создания в лагере у Аскула, и упоминаемых в документе лиц, прежде всего императора Гн. Помпея Страбона, от имени которого составлен второй текст, издатели документа часто объединяют оба текста в единое целое.¹² Особый характер почестей и привилегий, в число которых входит такая исключительная мера как предоставление римского гражданства, предполагает высокий статус Саллвитанской турмы, связанный с выполнением особого задания или особыми отношениями с военачальником. Таким заданием могла быть охрана военачальника, часто поручавшаяся конным контингентам из числа союзников, т.н. экстраординариям. Цезарь сообщает, что с самого начала галльской войны при нем находились 400 германских всадников, выполнявших обязанности телохранителей и время от времени игравших роль стратегического резерва (Caes. BG., VII, 13, 1). На всадников эскорта прежде всего обращалась благодеяния военачальника, поскольку именно от их доблести и мужества в самых сложных ситуациях могла зависеть судьба военной кампании, а иногда и сама его жизнь. В ответ стража военачальника часто демонстрировала удивительную верность своему патрону. Так, лишь 30 всадников эскорта и немногие спутники сопровождали Помпея Магна в бегстве с поля битвы при Фарсале (Caes. BC., III, 96).

Если Саллвитанская турма действительно являлась отборным отрядом, привлекавшимся для выполнения подобных экстраординарных заданий, то выпавшие на ее долю почести становятся отчасти объяснимыми. Тем большее значение приобретает вопрос о том, кем и как было набрано это подразделение. Об этом может поведать история второй части названия отряда. Упомянутое в нем прилагательное Sallvitana вызывало и продолжает вызывать дискуссии среди специалистов. Существует две основные гипотезы его происхождения. [56] Первая указывает на аналогии в номенклатуре кавалерийских вспомогательных отрядов, которые встречаются в надписях эпохи ранней империи.¹³ Название отряда в них, как правило, обозначается именем командовавшего им офицера, причем, существуют две основных разновидности. Первая образуется из личного имени в форме родительного падежа единственного числа, например - ala Pomponiani (CIL XIII 8097 = ILS 2501). Вторая разновидность включает в качестве наименования отряда прилагательное, образованное от имени командира, например - ala Gallorum Picentina (CIL III 10094 = ILS 2679). Иногда оба варианта названия могут являться взаимозаменяемыми: в 232 г. н.э. Cohors XX Palmyrenorum equitata включала в свой состав turma Cocei, а несколько лет спустя, в 240 г. н.э. название этого подразделения уже писалось как turma Coceiana (DP 11, 9). Как было установлено в исследованиях З. Финка и Э. Бирли, в группе кавалерийских вспомогательных отрядов, названных по именам командовавших ими офицеров, имя, соответствующее форме прилагательного с окончанием на – а, место командира являлось вакантным по причине его смерти, отставки или перевода.¹⁴ Если бы аналогия с названиями в данном случае была уместна, имя Sallvitana можно было трактовать как производное от Sallvito, предполагаемого имени командира турмы, место которого в момент оставления декрета Помпея Страбона оставалось еще незанятым.

Рис. 3. Иберийский всадник. Стела из Осуны, середина I в. до н.э.

Другая теория выводит имя Sallvitana от расположенного в долине среднего Эбро города, чье название Плиний Старший передает как Salduba (Plin. NH., III, 3, 24). В ходе римской колонизации Испании в начале I в. н.э. название города было изменено на Колония Цезаря Августа, сегодня это Сарагоса, расположенная на месте иберийского, а затем римского поселения.¹⁵ По монетам с иберийской легендой Salduie, выпускаемым жителями, исходное название города восстанавливается как Саллвия ¹⁶. Данное чтение в 1979 г. нашло подтверждение в надписи из Контребии, знаменитой Tabula Contrebiensis, в которой был упомянут политикон sallvienses (CIL II 2951a). По мнению опубликовавших надпись издателей, за этим названием стоят обитатели Саллвии, расположенной всего в 30 км от Контребии ¹⁷. С самого начала между Аскулийской и Контребийской таблицей была проведена устойчивая связь, поскольку один документ отделен от другого интервалом всего в 3 года. Впрочем, у этой гипотезы есть противники, которые отрицают возможность отождествления Sallvia и Sallvitana. Решающим доводом с их стороны является использование в тексте Контребийской таблицы sallvienses вместо ожидаемого sallvitani.¹⁸ Однако, следует обратить [57] внимание, что вариант словообразования по типу Ausa – Ausetana и, следовательно, Sallvia – Sallvitana, является достаточно распространенным в местной топонимике, тогда как вариант sallvienses более соответствует италийскому типу. Следовательно, sallvitani и производное от этого названия sallvitana также как sallvienses являются просто вариантами одного и того же названия.¹⁹

Саллвия, расположенная в том же регионе, что и остальные перечисленные в документе общины, потенциально могла выступить местом набора отряда. В этом случае, четыре первых имени в списке всадников, происхождение которых никак не обозначено (стк. 14 - 18), закономерно связываются с саллвитанами. О справедливости этого предположения говорит почетное первое место, которое занимает эта четверка и открывающие их список слова turma Sallvitana. Остальные, перечисленные в документе общины, с разной степенью точности поддаются локализации. Bagarensis (стк. 19 - 20) отождествляется с Bacasis, центром племени яцетанов, или, может быть, с одноименным центром лацетанов. Четверо всадников […]ucenses (стк. 21 - 25) могут быть связаны с одним из топонимов Ausa принадлежащих живущим в долине Эбро авсетанам. Трое iIlerdenses (стк. 26 – 29) без сомнения связаны с Ilerda, центром илергетов. Begensis (стк. 30 - 31) можно связать с В(a)ecula, центром авсетанов, или современным топонимом Bages в округе Барселоны. Наиболее многочисленный контингент из 9 имен segienses (стк. 32 – 41) получил свое название от Segia, топонима, чрезвычайно распространенного среди кельтских обитателей Центральной Испании. Двое libenses (стк. 46 - 48) могут происходить из Libia, центра беронов, или Iulia Libica церретанов, или даже Libias, находившейся в составе цезаравгустанского конвента. Родина двоих suconsenses (стк. 49 - 51) единодушно отождествляется с Succosa илергетов. Происхождение illuersensis (стк. 52 -53) часть исследователей связывает с Il(l)urcis, местным названием римского Gracchurris, в то время как другие сближают его с упоминаемыми Плинием Ilursenses, локализация которых связана с современной Luesia в провинции Сарагоса. Наконец, трое еnnegenses (стк. 42 - 45) остаются до сих пор неидентифицированы с каким-либо известным нам топонимом.²⁰

Из текста документа следует, что служившие в Саллвитанской турме всадники были набраны по десяти городам долины средней Эбро, племенным центрам седетанов, яцетанов, авсетанов, лацетанов, церретанов, илергетов и беронов. Исключительная роль городских центров в структуре набора традиционно рассматривается исследователями как результат романизации и показатель успеха римской [59] политики в регионе.²¹ При более детальном рассмотрении возникают моменты, которые не могут быть объяснены в рамках данной гипотезы. Главной неожиданностью оказывается совершенное отсутствие в тексте упоминания о племенных округах. Городские общины, пославшие своих всадников в Саллвию, действуют совершенно самостоятельно, как если бы племенных структур над ними вовсе не существовало. Даже те из них, которые относятся к одному племени, как, например, iIlerdenses (стк. 26 – 29) и suconenses (стк. 49 - 51), принадлежавшие к племенному округу илергетов, в списке всадников оказываются проименоваными по отдельности и расположены в разных местах текста, очевидно никак друг с другом не связанные. Известная нам более поздняя практика набора I – II вв. н.э. имеет значительные отличия: вспомогательные войска набирались по племенным округам, а смешение в их составе представителей различных племен не допускалось. Авсетанские и беронские вспомогательные когорты, сформированные в том же регионе, что и Саллвитанская турма, как свидетельствует название, набраны именно таким способом. В оставленных ими надписях воины продолжают идентифицировать себя с племенными и семейными группами. Точно также создавались батавские, треверские, тунгрские вспомогательные отряды, набранные в других провинциях Римской империи.²² Таким образом, принципы набора Саллвитанской турмы не являются типичными ни для своего, ни для более позднего времени и не могут быть объяснены результатами успеха политики романизации региона.

Рис. 4. Погребальные стелы с изображениями всадников, I в. до н.э.

Слева - Пеньяльба де Кастро, Испания; справа - Сан Хуан дель Монте, Испания.

Служившие в Саллвитанской турме всадники без всякого сомнения относились к привилегированной верхушке городских провинциальных общин.²³ На войну они выступали верхом на собственном боевом коне, с роскошно убранным оружием, которое, по словам солдата, служившего под командованием Цезаря «было как бы залито серебром» ([Caes.] Bell. Hisp., 26). Прочное положение в обществе и богатство позволяли иберийской аристократии выставлять многочисленные вспомогательные отряды кавалерии, принимавшие участие в войнах, которые римляне вели на Пиренейском полуострове. Так, по требованию Г. Семпрония Гракха в 179 г. до н.э. жители одного лишь города Картима должны были выставить для военной службы отряд из 40 наиболее знатных всадников (Liv., XL, 47, 10). Как свидетельствует количество имен в списке бойцов Саллвитанской турмы, количество всадников, выставленных от одной общины, было невелико и могло колебаться от одного до девяти. Причем это количество не зависело от величины общины и ее политического веса: весьма значительный город Илерда ограничился посылкой троих человек (стк. 26 – 29), а Саллвия – четверых (стк. 14 - 18), в то время как ничем не примечательная и малоизвестная Сегия выставила девятерых (стк. 32 – 41). Таким образом, вместо обычного для военного набора процентного представительства класса iuniores, в данном случае мы наблюдаем более избирательный подход, связанный со службой крайне ограниченного числа представителей всаднической элиты городских общин. Возможно, эти всадники являлись добровольцами или были отобраны по какому-либо иному личностному качеству. Цезарь свидетельствует, что во время гражданской войны сражавшиеся на его стороне галльские кавалерийские алы набирались посредством личного обращения к всадникам (Сaes. B. C., I, 39). Если тот же механизм был использован при наборе Саллвитанской турмы, это отчасти могло бы объяснить наличие столь разных по численности контингентов.

Необычное нарушение регламента набора и высокое положение, которое Саллвитанская турма имела в армии Гн. Помпея Страбона, подвигли некоторых исследователей поставить вопрос об отношении входивших в ее состав всадников с провинциальной клиентелой Гн. Помпея Страбона.²⁴ Известно, что римские сенаторы часто обзаводились многочисленными сторонниками в провинциях, в которых они выполняли обязанности наместника. Связь между ними создавалась во время деловых поездок и военных походов, судебных сессий и других мероприятий, в ходе которых провинциальной администрации приходилось вступать в контакт с местной элитой. Часто она сохранялась и после отъезда наместника из провинции. Патрон должен был проявлять заботу о своих клиентах, осуществляя по отношению к ним разного рода благодеяния и защищая их интересы перед сенатом. В свою очередь, он имел основания ожидать от своих клиентов аналогичной модели поведения.²⁵ Известно, что отец Гн. Помпея Страбона, Кв. Помпей, консул 141 г. до н.э., воевал с кельтиберами, грабившими территории римских союзников в Тарраконской Испании. Потерпев [60] поражение у стен Нуманции, он вынужден был вернуться на квартиры в Седетании, где провел зиму 141 – 140 гг. до н.э. в непосредственной близи от Саллвии (App. Iber., 77). Возможно, уже тогда был заключен договор, следствием которого через 52 года было появление в армии Гн. Помпея Страбона Саллвитанской турмы, состоявшей из знатных клиентов его рода. Декретирование испанским всадникам римского гражданства и предоставление им других подобных почестей имело целью укрепить отношения между римским военачальником и провинциальной элитой. Результативность мероприятий, проводимых Помпеем Страбоном была доказана двадцать лет спустя, когда в 77 г. до н.э. его сын Гн. Помпей Магн нашел у обитателей долины Эбро самый доброжелательный прием и эффективную поддержку в борьбе с Серторием (Liv., 91; Plut. Pomp., 18, 1; Sall. Hist., 2, 98, 4).

Связь между Саллвитанской турмой и испанской клиентелой Помпея Страбона в настоящий момент признается почти всеми исследователями. Недавние попытки подвергнуть ее существование сомнению не увенчались успехом.²⁶ Тем не менее, достигнутый результат не может являться универсальной отмычкой ко всем проблемам, ибо в той мере, в которой гипотеза о клиентеле позволяет разрешить одни вопросы, в ее рамках возникают новые. Поскольку клиентская зависимость может быть засвидетельствована в отношении самой Саллвии, но не в отношении остальных городских общин, данная гипотеза оказывается не в состоянии объяснить мотивы действий других бойцов Саллвитанской турмы. Мы не можем выяснить как и кем принималось решение об участии в столь необычном предприятии, самостоятельно ли сносились всадники с римским патроном или пользовались посредническими услугами саллвитанов. Проблема комплектования Саллвитанской турмы – это комплексная проблема, в которой указание на клиентские отношения Саллвии и рода Гн. Помпея Страбона является разрешением лишь первой части. Разрешения же проблемы отношений Саллвии и ее испанского окружения, объяснения причин, почему бок о бок с саллвитанами в рядах одного отряда оказались представители еще девяти городских общин, не смотря на то, что ни до того, ни после подобное явление не было типичным, до сих пор так и не было предложено.

 

Summary

 

Alexej V. Kozlenko

What was the way of turma Sallvitana conscription?

 

The article deals with a problem of Roman auxilia cavalry unit conscription. A bronze table with the decree of consul Cn. Pompey Strabo of 89 BC (ILS 8888) is used as a main source. This document includes a list of 30 names, which belong to the horsemen of turma Sallvitana. The most of names are Iberian, they are listed accordingly to the origin of the horsemen and grouped around 10 territorial communities. As it was demonstrated by special research, all of them were situated in the middle Ebro basin. The most important of these communities was Sallvia, modern Saragosa, which gave its name to the whole unit. The author of this article shares the idea about the people of Sallvia as clients of Cn. Pompey Strabo, but he asks if client status could be proved for another communities whose horsemen were conscripted in the turma Sallvitana. He considers them as partners and clients of Sallvitani community and treats the whole system of conscription as rather local than Roman.

 

Примечания

 

1. Valverde L. A. La Turma Sallvitana y su relacion con la clientela Pompeyana. / Veleia 2000, v. 17, p. 79 – 92.

2. Domaszewski A. V. Bellum Marsicum. Wien 1924; Salmon E. T. Notes on the Social war. / TAPhA 1958, 89, p. 159 – 184; Brunt P. A. Italian Aims at the Social war. / JRS 1965, v. 55, p. 90 – 109.

3. Sherwin – White A. N. Roman Citizenship. London, 1973, p. 150, 294 – 295. [61]

4. Cuff P. J. Two Cohorts from Camerinum. // The Ancient Historian and his Material. Essays in Honor of C. T. Stevens. Oxford, 1975, p. 77 - 91.

5. Stevenson G. M. Pompeius Strabo and the Franchise question. / JRS 1919, v. 9, p. 85.

6. Criniti N. L’epigrafe di Asculum di Gn. Pompeo Strabone. Milano, 1970, p. 196 – 202.

7. Le Roux P. Romains d’espagne. Cites et politique dans les provinces II siecle av. J. C. – III siecle ap. J. C. Paris., 1995, p. 38.

8. Lintott A. W. Imperium Romanorum. Politics and Administration. London, 1993, p.163, 225.

9. Dixon K. R., Southern P. The Roman Cavalry. London 1992, p. 17.

10. Kavanagh B. The Citizenship and nomen of Roucillus and Egus. // AHB 2001, vol. 15, № 4, p. 166 – 168.

11. Roldan J. M. Hispania y el ejercito romano. Contribution a la historia social de la Espana Antigua. Salamanca, 1974, p. 32.

12. Criniti N. L’epigrafe di Asculum ...

13. Le Roux P. L’armee romaine et l’organization des provinces iberiques d’Auguste a l’invasion de 409. Paris, 1982, p. 36; Roldan J.M. Hispania y el ejercito romano... p. 33.

14. Fink R. O. Centuria Rufi, Centuria Rufiana, and the Ranking of Centuries. / TAPhA 1953, 84, p. 213 – 215; Birley E. Roman Britain and the Roman Army. L., 1953, p. 128 – 129.

15. Roldan J.M. La turma Sallvitana. Caballeria hispana al servicio de Roma. / Historia 1985, v. 110, p. 54; Stevenson G.H. Pompeius Strabo… p. 100.

16. Fatás G., Beltrán Lloris M. Historia de Zaragoza. Saldui, ciudad iberica. Zaragoza, 1997, p. 52 - 54.

17. Richardson J. S. The Tabula Contrebiensis: Roman Low in Spain in the early first century B. C. / JRS, 1983, vol. 73, p. 35.

18. Le Roux P. L’armee romaine... p. 38.

19. Lazaro Perez R. La ecuación salluitanus / sallviensis. // Reunion sobre epigrafía hispanica de epoca romano-republicana. Zaragoza, 1986, p. 137 - 139.

20. Criniti N. L’epigrafe di Asculum... p. 196 – 202. Fatás G., Beltran Lloris M. Historia de Zaragoza... p. 57; Roldan J. M. La turma Sallvitana... p. 55.

21. Le Roux P. L’armee romaine... p. 39; Fatás G., Beltrán Lloris M. Historia de Zaragoza... p. 58; Valverde L. A. La Turma Sallvitana... p. 87.

22. Holder P. A. The auxilia from Augustus to Trajan. Oxford, 1980, p. 109 – 113.

23. Salinas de Frias M. Sobre la caballeria de los celtiberos en relacion con su organizacion social. / HAnt 1998, v. 22, p. 75 – 87.

24. Criniti N. L’epigrafe di Asculum di Gn. Pompeo Strabone. Milano, 1970, p. 184; Valverde L. A. La Turma Sallvitana… p. 82.

25. Wallace – Hadrill A. Patronage in Roman society: from Republic to Empire. // Patronage in Ancient Society. Ed. A. Wallace – Hadrill. L., 1989, p.63 – 80.

26. Valverde L. A. La Turma Sallvitana… p. 86 - 89.

Публикация:
Para bellum! №25, 2005, стр. 51-62