Трофей Птолемея, сына Лисимаха

Цель данной работы – историческая интерпретация и датировка посвящения кавалерийского щита-фирея (θυρεός), сделанного Птолемеем, сыном диадоха Лисимаха в храм Аполлона на Делосе, упоминающегося в позднем инвентарном списке (155/4 г. до н.э.) (ID. 1417 = Bringmann, von Steuben, 1995, S. 188, № 123).

Судя по изображениям на монетах, рельефах и фресках в V–IV вв. до н.э. македонские всадники не использовали щиты [илл. 1–2]. Кавалерийские щиты получили широкое распространение в эллинистическом мире в III–II вв. до н.э. До недавнего времени было две базовых точки зрения по поводу времени и обстоятельств начала использования щитов всадниками в Македонии и в греческих государствах на Балканах: 1) под влиянием кельтов после их вторжения в начале 270-х гг. до н.э. (Sekunda, 1989, p. 130; Sekunda, 2010, p. 469); 2) после возвращения армии Пирра из Италии в 275 г. до н.э. (Couissin, 1931, p. 76–77; Launey, 1949, p. 356; Head, 1982, p. 116; Nefedkin, 2009, p. 366). И кельты и некоторые народы, жившие в Италии, в том числе и жители Тарента, призвавшие на помощь против римлян Пирра, использовали кавалерийские щиты разных типов, о чем свидетельствуют изобразительные и нарративные источники. Если говорить о македонских всадниках, то на ряде рельефов эллинистической эпохи они имеют как круглые выпуклые щиты гоплитского типа (ασπίς), так и круглые плоские щиты с ребром жесткости и умбоном.

В 2005 г. французский антиковед П. Жюэль в докладе, прочитанном на второй конференции по эллинистическому военному делу, состоявшейся в Валенсии, обратил внимание на посвящение Птолемеем, сыном Лисимаха щита в храм Аполлона на Делосе в связи с развитием защитного вооружения конницы греческих и эллинистических государств. Среди прочих посвящений в длинном инвентарном списке ID. 1417 упоминается «…другой кавалерийский <фирей>, позолоченный, имеющий выжженный знак, посвящение царя Птолемея, сына Лисимаха» (ID. 1417a, col. I, 24–25: άλλοι' <θύρεοι'> ιππικον επιχρυσον, έχοντα έγκαυμα, ανάθεμα βασιλέως Πτολεμαίου του Λυσιμάχου) (слово θυρεός здесь пропущено, т.к. несколькими строками выше фигурируют пехотные и кавалерийские фиреи, посвященные родосцем Тимаратом, Теоксеном, сыном Леонтесия и эпиротом Менелаем).

По мнению П. Жюэля, отнесшего посвящение Птолемея, сына Лисимаха к первой половине 70-х гг. III в. до н.э., уже в это время в экипировку македонских всадников был включен щит. (Статья по материалам доклада должна быть опубликована в материалах конференции, но выход этого издания до сих пор задерживается. Краткое изложение содержания доклада П. Жюэля можно найти в отчете о симпозиуме: Нефёдкин, 2006, с. 100; ср.: Nefedkin, 2009, p. 366)

В недавней совместной публикации вместе с М. Хадзопулосом нескольких надгробий из Гефиры – античной Гераклеи на Аксии (на одном из этих памятников изображен всадник со щитом) [илл. 3], которые издатели на основе особенностей начертания букв датировали концом IV – началом III вв. до н.э., П. Жюэль высказал предположение, что у македонской кавалерии щиты были уже ок. 290 г. до н.э. (по мнению Н. Секунды, которое, впрочем, не аргументировано, надгробие из Гефиры следует датировать все же временем после кельтского вторжения: Sekunda, 2010, p. 469 not. 70).

П. Жюэль связал появление щитов у македонских всадников с некоторыми особенностями развития военного дела и защитного вооружения в раннеэллинистический период, а также с грандиозными военными приготовлениями Деметрия I Полиоркета, планировавшего в начале 280-х гг. до н.э. так и несостоявшийся поход в Азию (Hatzopoulos, Juhel, 2009, p. 431–432 + not. 63). По мнению П. Жюэля, изменение боевой экипировки конницы в армиях диадохов было связано с тем, что с прежним вооружением (наличие длинного копья и отсутствие щита) всадники уже не могли успешно бороться с фалангитами, что и привело к началу использования конницей щитов и дротиков. На надгробии из Гефиры усопший всадник, которого звали Никанор, имеет круглый щит (за фигурой воина видна только его крайняя часть); судя по всему, это ασπίς гоплитского типа (Hatzopoulos, Juhel, 2009, p. 432: “…the distinctly colored arc, which appears on his left shoulder, can be nothing other than his shield. This shield, moreover, seems to have a convex edge, which suggests that Nikanor carried an aspis and not the flat thyreos used by the cavalry at the height of the Hellenistic period”).

Однако в посвящении Птолемея, сына Лисимаха фигурирует кавалерийский щит-θυρεός, который априори должен быть «двереобразной» формы (от θύρα). Но, на рельефах эллинистического и римского времени македонские всадники всегда имеют круглые щиты (Hatzopoulos, 2001, p. 52–54; pl. I–V); тоже самое можно сказать и про экипировку всадников греческих государств на Балканах (De Ridder, 1922, p. 270, fig. 40; Juhel, 2008, p. 98, fig. 4) [илл. 4–5]. Впрочем, Полибий, упоминая современную ему экипировку римских всадников, по его словам не отличавшуюся от эллинской, использует именно термин θυρεός (Polyb. VI.25.10), который во II в. до н.э., очевидно, применялся и для обозначения круглых кавалерийских щитов (ср.: Eichberg, 1987, S. 160; см. изображение всадника с круглым фиреем с ребром жесткости на римских монетах последней четверти II в. до н.э.: Seaby, Sear, Loosley, 1989, p. 61, Manlia 2) [илл. 6]. Впрочем, изначальное содержание понятия θυρεός (овальный щит) ко времени Полибия могло быть модернизировано в сравнении с 70-ми гг. III в. до н.э., когда македоняне и греки вплотную познакомились с данным типом щита и когда, судя по всему, и было сделано посвящение Птолемеем, сыном Лисимаха.

Примечательно, что в делосских надписях упоминаются как «кавалерийские», так и «пехотные» фиреи, что должно указывать на их определенные различия, о которых, впрочем, можно только догадываться. Можно осторожно допустить, что «кавалерийские» фиреи были круглыми. Согласно хронологической схеме М. Айхберга круглая разновидность θυρεός-scutum (Typ B, das runde Scutum) фиксируется со второй половины IV в. до н.э. в Италии (Eichberg, 1987, S. 159–161). Однако имеется много изображений всадников именно с овальными («двереобразными») щитами, происходящих из разных районов Средиземноморья (например: Bieńkowski, 1928, p. 9 (fig. 8), 21 (fig. 20), 30 (fig. 33), 31 (fig. 34), 63 (fig. 114–115), 133 (fig. 190); Eichberg, 1987, (Taf. 9b, 10, 12–13, 29); Sekunda, 1996, p. 42) [илл. 7–8].

Фирей вряд ли был хорошо известен македонянам и грекам ранее времени кельтского вторжения на Балканы, хотя несколько ранее щиты схожего по форме «двереобразного» типа фиксируются изобразительными источниками у жителей северной части Иллирии, а также фракийцев (Head, 1982, p. 124–126, 129). Впрочем, для греков фиреи ассоциировались в первую очередь, конечно же, с кельтами (Paus. I.13.2–3 [= Anth. Pal. VI.130]; VIII.50.1; X.20.8; X.21.6; ср.: Eichberg, 1987, S. 211–214), хотя позднее щиты подобного типа стали использоваться и самими эллинами – несомненно, под кельтским влиянием (фиреи засвидетельствованы, например, у ахейской пехоты до военных преобразований Филопемена: Plut. Philop. 9.2–5; Anderson, 1967, p. 104–106). Особое распространение различные вариации овального щита-фирея получили в армиях восточных эллинистических государств в III–I вв. до н.э.

Вполне можно допустить, что македонские всадники, даже если они ранее и начали использовать щиты гоплитского типа (возможно, в связи с появлением в последние десятилетия IV в. до н.э. в Восточном Средиземноморье всадников-тарентинцев из Италии, использовавших подобные щиты), переняли где-то в течении III в. до н.э. плоские круглые щиты-фиреи именно под кельтским влиянием. На это могут указывать некоторые конструктивные особенности щитов македонских всадников, особенно четко показанные на «Монументе Эмилия Павла» в Дельфах (Kähler, 1965, S. 34, Taf. 1, 16, 18–19, 21) и ряде других памятников – наличие характерного для щитов кельтов ребра жесткости (spina) [илл. 9–10].

До кельтского вторжения в самом начале 279 г. до н.э. контакты македонян с кельтами носили эпизодический характер (Arr. Anab. I.4.6–8). В источниках упоминается только один военный конфликт между ними, имевший место до этого времени: столкновение кельтов с войсками Кассандра где-то в горах Гема (Sen. Nat. Quest. III.11.3; Plin. NH. XXXI.53). Неизвестны ни исторический контекст этого события, ни его датировка, которую можно только привязать к годам правления Кассандра (316–297 гг. до н.э.). Если принимать именно кельтскую версию распространения кавалерийских фиреев на Балканах, то более вероятно, что это произошло все же под влиянием грандиозного вторжения кельтов в 270-х гг. до н.э. Однако на фоне охватившей Македонию политической анархии представляется маловероятным, что процесс адаптации кельтских кавалерийских щитов македонянами имел быстрый характер. Таким образом, в фирее, посвященном Птолемеем, сыном Лисимаха на Делос следует видеть, скорее всего, кельтский трофей.

Посвящения трофейного кельтского оружия были распространенным явлением в греческом мире после отражения вторжения варваров в начале 270-х гг. до н.э. (например: Syll.³ I.398. 8–15; Paus. X.19.4; ср.: Nachtergael, 1977, p. 175–205). Немаловажно и то, что фирей был посвящен Птолемеем, сыном Лисимаха в храм Аполлона, другое святилище которого, расположенное в Дельфах, стало одним из символов победы над кельтами.

Стоит обратить внимание на один очень важный аспект: кавалерийский фирей был посвящен «царем Птолемеем, сыном Лисимаха». Наиболее вероятно, что Птолемей, бывший одним из претендентов на македонский трон в период «анархии» – ок. 277–276 гг. до н.э. – (Euseb. Chron. I.235–236 Schoene), мог именовать себя царем, как законный наследник Лисимаха, что и нашло отражение в формулировке посвящения кавалерийского фирея на Делос (ср.: Von Stern, 1915, S. 443). При этом следует заметить, что у Георгия Синкелла сохранился фрагмент из труда Диодора (XXII.4.1) из которого может следовать и то, что некий Птолемей некоторое время правил в Македонии, а скорее – в какой-то ее части, в период «анархии» (ср.: Hammond, 1989, p. 303). Наиболее вероятно, что это был именно Птолемей, сын диадоха Лисимаха. Если учитывать последовательность имен правителей и претендентов на трон в этом фрагменте сочинения Диодора, правление Птолемея, сына Лисимаха следует относить ко времени после смерти стратега Сосфена летом 277 г. до н.э. (разбор хронологии: Hammond, Walbank, 1988, p. 581).

Неизвестно, когда Птолемей покинул Македонию, возможно, что это произошло непосредственно перед утверждением здесь Антигона II Гоната примерно в 276 г. до н.э. До этого времени Птолемей мог одержать победу над одним из кельтских отрядов и сделать посвящение трофейного кавалерийского фирея на Делос, в чем вполне можно видеть попытку легитимации его претензий на царскую власть и создания столь актуального для тех лет образа борца с варварами. Однако более удачен в этом был Антигон Гонат, который ок. 277 г. до н.э. разбил кельтов в битве при Лисимахии, и эта победа во многом открыла ему путь к македонскому трону, на котором он утвердился после разгрома и вытеснения из страны ряда других претендентов, среди которых был и Птолемей, сын Лисимаха.

Покинув Македонию (не пролегал ли его путь через Делос?), Птолемей, сын Лисимаха бежал в Египет к Птолемею II Филадельфу, который женился на его матери Арсиное. Согласно популярной концепции, Птолемей, сын Лисимаха по настоянию Арсинои не только был усыновлен Филадельфом, но и некоторое время даже был его соправителем (Huss, 1998, S. 229–250) [илл. 11]. В 50–40-х гг. III в. до н.э. Птолемей, сын Лисимаха засвидетельствован в Тельмессе в западной Ликии (Segre, 1938, p. 183–186; OGIS. I.55), где он получил земельные владения и основал под протекторатом Птолемея II локальную «династию» (как показывают надписи, на царский титул сын Лисимаха при этом уже не претендовал) (Bagnall, 1976, p. 106–107; Billows, 1995, p. 100–104; Kobes, 1996, S. 58–63). Последнее упоминание о потомках Птолемея, сына Лисимаха в Тельмессе относится к 188 г. до н.э. (Liv. XXXVII. 56. 4).

Иллюстрации

Илл. 1. Македонский всадник (фреска на фасаде «Гробницы Кинча») [назад]

Touratsoglou I. Macedonia: History. Monuments. Museums. Athens, 1999. P. 205–207. Fig. 262.

Илл. 2. Македонский всадник (надгробие из Александрии, конец IV в. до н.э.) [назад]

Philip of Macedon. Athens, 1992. P. 70. Fig. 48.

Илл. 3. Македонский всадник (надгробие из Гефиры) [назад]

Hatzopoulos M.B., Juhel P. Four Hellenistic Funerary Stelae from Gephyra, Macedonia // AJA. 113.3. 2009. P. 433. Fig. 10.

Илл. 4. Изображение всадника на надгробии из Элиды (эллинистическое время) [назад]

Juhel P. Un casque inédit de la Basse époque hellénistique conservé au musée de Prilep (République de Macédoine) // REA. 110.1. 2008. P. 98. Fig. 4.

Илл. 5. Изображение всадника на надгробии эллинистического времени из Феспий в Беотии [назад]

De Ridder A. Fouilles de Thespies et de l’Hiéron des Muses de l’Hélicon: Monuments figures // BCH. 46. 1922. P. 270. Fig. 40.

Илл. 6. Римский денарий с изображением всадника (последняя четверть II в. до н.э.) [назад]

Seaby H.A., Sear R.D., Loosley R. Roman Silver Coins. Vol. 1. L., 1989. P. 61.

Илл. 7. Всадник с фиреем [назад]

Sekunda N.V. Republican Roman Army, 200–104 BC. Oxford, 1996. P. 42.

Илл. 8. Кельтский всадник с фиреем [назад]

Bieńkowski P. Les celtes dans les arts mineurs gréco-romains. Krakow, 1928. P. 63. Fig. 115.

Илл. 9. Македонский всадник с круглым щитом («Монумент Эмилия Павла» в Дельфах) [назад]

Kähler H. Der Fries vom Reiterdenkmal des Aemilius Paullus in Delphi. B., 1965. Taf. 18–20.

Илл. 10. Рельеф с изображением всадника из Калиндои [назад]

Hatzopoulos M.B. L’organisation de l’armée macédonienne sous les Antigonides. Athènes, 2001. Pl. IIIb.

Илл. 11. «Мендесская стела» (Птолемей II Филадельф, Арсиноя II и, возможно, Птолемей, сын Лисимаха – крайний слева) [назад]

Hölbl G. A History of Ptolemaic Empire. L., 2001. P. 84. Fig. 3.3.

Литература

Нефёдкин А.К. (2006) Вторая международная конференция по эллинистическому военному делу (Валенсия, 14–17 октября 2005 г.) // Para bellum, 26. [назад]

Anderson J.K. (1967) Philopoemen’s Reform of the Achaean Army // CPh, 62.2. [назад]

Bagnall R.S. (1976) The Administration of the Ptolemaic Possessions outside Egypt. Leiden. [назад]

Bieńkowski P. (1928) Les celtes dans les arts mineurs gréco-romains. Krakow. [назад]

Billows R.A. (1995) Kings and Colonists. Aspects of Macedonian Imperialism. Leiden. [назад]

Bringmann K., von Steuben H. (Hrsg.) (1995) Schenkungen hellenistischer Herrscher an griechische Städte und Heiligtümer Tl. 1. Zeugnisse und Kommentar. Berlin. [назад]

Couissin P. (1931) Les institutions militaires et navales. Paris. [назад]

Eichberg M. (1987) Scutum. Die Entwicklung einer italisch-etruskischen Schildform von den Anfängen bis zur Zeit Caesars. Frankfurt am Main etc. [назад]

Hammond N.G.L. (1989) The Macedonian State. Oxford. [назад]

Hammond N.G.L., Walbank F.W. (1988) A History of Macedonia. Vol. 3. Oxford. [назад]

Hatzopoulos M.B. (2001) L’organisation de l’armée macédonienne sous les Antigonides. Athènes. [назад]

Hatzopoulos M.B., Juhel P. (2009) Four Hellenistic Funerary Stelae from Gephyra, Macedonia // AJA, 113.3. [назад]

Head D. (1982) Armies of the Macedonian and Punic Wars. Goring-by-Sea. [назад]

Huss W. (1998) Ptolemaios der Sohn // ZPE, 121. [назад]

Juhel P. (2008) Un casque inédit de la Basse époque hellénistique conservé au musée de Prilep (République de Macédoine) // REA, 110.1. [назад]

Kähler H. (1965) Der Fries vom Reiterdenkmal des Aemilius Paullus in Delphi. Berlin. [назад]

Kobes J. (1996) “Kleine Könige”. Untersuchungen zu den Lokaldynasten im hellenistischen Kleinasien (323–188 v. Chr.). St. Katharinen. [назад]

Launey M. (1949) Recherches sur les armées hellénistiques. T. 1. Paris. [назад]

Nachtergael G. (1977) Les Galates en Grèce et les Sôtéria de Delphes: Recherches d’histoire et d’épigraphie hellénistiques. Bruxelles. [назад]

Nefedkin A.K. (2009) On the Origin of the Greek Cavalry Shields in the Hellenistic period // Klio, 91.2. [назад]

De Ridder A. (1922) Fouilles de Thespies et de l’Hiéron des Muses de l’Hélicon: Monuments figures // BCH, 46. [назад]

Seaby H.A., Sear R.D., Loosley R. (1989) Roman Silver Coins. Vol. 1. London. [назад]

Segre M. (1938) Iscrizioni di Licia. I. Tolomeo di Telmessos // Clara Rhodos, 9. [назад]

Sekunda N.V. (1989) Hellenistic Warfare // Warfare in the Ancient World. London etc. [назад]

Sekunda N.V. (1996) Republican Roman Army, 200–104 BC. Oxford. [назад]

Sekunda N.V. (2010) The Macedonian Army // A Companion to Ancient Macedonia. Oxford. [назад]

Von Stern E. (1915) Ptolemaios “der Sohn”, Πτολεμαιος βασιλέως Λυσιμάχου und Πτολεμαιος Λυσιμάχου // Hermes, 50. [назад]

Сокращения

AJA – The American Journal of Archaeology. Baltimore.

BCH – Bulletin de correspondance hellénique. Paris – Athènes.

CPh – Classical Philology. Chicago.

ID – Inscriptions de Délos. T. 1–7. Paris, 1926–1972.

OGIS – Orientis Graeci inscriptiones selectae / Ed. G. Dittenberger. Vol. 1–2. Lipsiae, 1903–1905.

REA – Revue des études anciennes. Talence.

Syll.³ – Sylloge Inscriptionum Graecarum / Ed. G. Dittenberger et al. Ed. 3. Vol. 1–4. Lipsiae, 1915–1926.

ZPE – Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik. Bonn.

Публикация:
Восток, Европа, Америка в древности. Сборник научных трудов XVI Сергеевских чтений. М.: МГУ, 2010. С. 131–135; XLegio © 2012