Книга четвертая

Предисловие автора.

Вам же, Августейшие Императоры, Антонин и Вер, посвящаю и четвертую книгу Стратегем, написанную мною тем с большим удовольствием, что в ней заключаются подвиги предков Ваших, обладавших Македонией.

Глава I.

Аргей.

Когда Тавлантияне, предводимые Царем своим Галавром, ополчились против Македонян, Аргей, Царь Македонский, по чрезвычайной малочисленности своего войска, велел девицам Македонским, по сближении неприятельской Фаланги, показаться на горе Эревии. Едва неприятели появились, как девицы выступили большими толпами и начали спускаться с горы, держа в руках, вместо пик, обвитые плющом жезлы и покрыв лица цветочными плетеницами. Галавр, приняв, по отдаленности, женщин за мужчин, оробел и дал знак к отступлению. Тавлантияне, бросив оружие и оставив обоз, обратились в бегство. Арген, одержав таким образом победу без боя, воздвиг храм Дионису (Вакху) мужеобманчивому (Ψευδάνωρ), а девиц, которых Македоняне прежде называли Клодонами (Κλώδωνες), приказал именовать, за подражание мужчинам, мужеподражательницами (Μιμαλλόνες).

Глава II.

Филипп.

1. Одного Тарентинца, весьма уважаемого войском, Филипп лишил звания военачальника за то, что он ввел в употребление теплые бани, сказав ему: Ты, кажется, совсем не знаешь обычаев и нравов Македонян, у которых даже родильница не омывается теплою водою.

2. Филипп, сражаясь, с Афинянами при Херонее, начал отступать, как будто бы решаясь обратиться в бегство. Афинский вождь, Стратокл, воскликнув: «Мы до тех пор должны преследовать врагов, пока не оттесним их в Македонию», пустился за ними в погоню без малейшей остановки. Тогда Филипп, обратясь к своим воинам, сказал: «Афиняне вовсе не умеют побеждать»; и в тоже время сомкнув свое войско, отходил шаг за шагом, отражая нападения неприятеля; потом, заняв выгодное местоположение, ободрил воинов и, сделав быстрый поворот, внезапно устремился на Афинян и одержал над ними блистательную победу.

3. В продолжение войны Филиппа с Фивейцами, полководцы его Аероп и Дамасипп привели в лагерь площадную певицу. Филипп, от которого ничто не могло укрыться, узнав о том, изгнал обоих военачальников из пределов своего царства.

4. Филипп отправил послов в неприязненный Фракийский город. Фракийцы, созвав жителей и предложив послам объяснить причину их посольства, обратили на слова их все свое внимание. Между тем Филипп, неожиданно подступив к городу, весьма удобно овладел им.

5. Филипп просил воевавших с ним Иллирийцев о перемирии, для размена павших в сражении. По изъявлении на то Иллирийцами согласия, Филипп, во время переноски последних из убитых, подал знак к бою и напал на неприятеля вовсе неожиданно.

6. Филипп и Менегет, искусный в гимнастических упражнениях, боролись друг с другом. Между темь как окружавшие их воины громко требовали выдачи жалованья, Филипп, не имевший денег, подошел к ним весь в поту и в пыли, и с улыбкой сказал: «Требование ваше, собраты, весьма справедливо; для тогото я теперь и выступаю против Варвара, чтобы щедро наградить вас». Сказав это и всплеснув руками, он побежал сквозь их толпы, бросился в купальню и тем рассмешил всех Македонян. Здесь продолжил он купаться, в виду Менегета, до тех пор, пока воины разошлись от утомления. Часто среди увеселений Филипп упоминал об этой стратегеме, говоря, что он самою забавною выдумкой отклонил требование воинов.

7. Филипп, ополчившись против Афинян при Херонее, и зная, что хотя они искуснее Македонян, но не столь опытны, как сии последние, постоянным упражнением приученные к трудам, продлил бой более обыкновенного, и такою медленностью расстроив Афинян, удобно одержал над ними победу.

8. Филипп и предпринял с войском поход в землю Амфиссеян. Афиняне и Фивейцы успели заблаговременно занять теснины, которых он не мог миновать, и тем остановили его движение. Тогда Филипп решился обмануть неприятелей и сделал это следующим образом: Он послал к Антипатру в Македонию письмо с ложным известием, будто бы поход против Амфиссеян он отложил до другого времени; а теперь спешит во Фракию, где, как ему известно, возник между жителями бунт. Посланный, проходя чрез теснины, был перехвачен военачальниками: Харисом и Проксеном, которые, прочитав письмо и поверив содержавшемуся в нем известию, сняли караул. Филипп же, заняв оставленные неприятелем места и безопасно пройдя чрез них, разбил упомянутых военачальников и завладел Амфиссою.

9. Филипп столько же выигрывал у неприятелей словами, сколько и силою оружия. Достоверно также, что он более ценил то, чего достигал своими речами, нежели то, что приобретал оружием; ибо, в сем последнем случае, он считал участниками и воинов, между тем как успех в первом относил собственно к себе.

10. Филипп так приучил Македонян к воинским упражнениям, что они были готовы на все труды и опасности; часто, в полном вооружении проходили они до трехсот стадий, неся на себе шишаки, щиты, обувь, длинные копья; сверх того съестные припасы и всю посуду, нужную для ежедневного употребления.

11. Филипп, по прибытии в Лариссу, решился истребить Алебад; для достижения же своей цели притворился больным и ожидал их посещения; но Виск уведомил Алебад о предстоявшей им опасности, а потому это предприятие осталось без исполнения.

12. Филипп просил Сарнусиян позволить ему произнести в их собрании речь. Получив на то согласие, он приказал своим воинам идти туда с спрятанными под мышкою ремнями. Как скоро Филипп поднял правую руку, как бы для начатия речи, в самом же деле для того, чтобы дать знак воинам; то они тотчас начали вязать всех присутствовавших Сарнусиян. Перевязано их было более десяти тысяч, которых Филипп отправил всех в Македонию.

13. Филипп, преследуемый Фракийцами, велел воинам, бывшим в самом заднем ряду, по данному трубачами сигналу к поспешному отступлению, обратить оружие против неприятелей и стоять на одном месте неподвижно, дабы, приостановив таким образом следивших их врагов, доставить прочим сподвижникам возможность предварительно занять дорогу.

14. Филипп, узнав, что дорога к Виотии, простирающаяся по узкому ущелью, занята сторожевыми отрядами Виотийцев, отложил намерение идти туда и, в виду всех, начал опустошать огнем и мечем поля и города. Виотийцы не могли равнодушно смотреть на разорение своих городов и потому оставили горы. Тогда Филипп, обратясь назад, свободно перешел чрез них.

15. Филипп, подставив лестницы к крепости Мефонеян, велел весьма значительному числу способных к осаде Македонян взлезать по ним на стены. Как скоро последние из посланных воинов взошли на верх стены, он отнял лестницы прочь, и таким образом, лишив их всякой надежды к отступлению, заставил их ревностнее стараться овладеть крепостью.

16. Филипп, по вторжении своем в гористую и лесистую страну Арбилеян, заметив, что сии последние скрываются по лесам и в кустарниках, пустил в них множество ловчих собак, которые весьма многих из них переловили.

17. Во время войны Филиппа с Иллирийцами, Афиняне просили его возвратить им Амфиполь. Филипп не согласился на эту просьбу, а только предоставил жителям его свободу. Афиняне были довольны и тем, что город сей объявлен независимым. Но Филипп, победив Иллирийцев, собрал гораздо большие против прежнего силы и, не смотря на все домогательства Афинян, опять занял Амфиполь.

18. Филипп осаждал Фессалийский город Фалкидон, который хотя и согласились жители сдать; но, по вступлении в него наемных воинов Филиппа, засели многочисленными толпами на кровлях и башнях и начали оттуда бросать камни и метать копья. Тогда Филипп придумал следующую хитрость. Знал, что задняя часть города пуста, потому что все обыватели сбежались для защиты передней, он велел Македонянам быстро двинуться в ту сторону и посредством лестниц взобраться на стены. Как скоро Македоняне показались на ограде, Фалкидоняне, прекратив с наемными воинами бой, спешили отразить стоявших на стенах; но прежде, нежели они успели приступить к тому, город был уже занят Македонянами.

19. Филипп вознамерился присоединить Фессалию к своим владениям. Для достижения этой цели, он никогда не объявлял Фессалийцам открытой войны; но когда Палиннеяне воевали с Фарсалийцами, а Фареяне с Лариссейцами, и когда те или другие из них имели нужду в пособии, он обыкновенно помогал тем, которые его о том просили. По одержании же победы, вместо того, чтобы истреблять побежденных, опустошать их владения, или отнимать у них оружие и разрушать их укрепления, он, напротив, старался еще более усилить распри и поддерживать слабую сторону, а сильную угнетать и уничтожать; с простонародьем обращался ласково, предводителей же черни и ораторов задабривал подарками. Сими-то стратегемами, но не оружием, Филипп покорил Фессалию.

20. Филипп, во время продолжительной осады чрезвычайно укрепленного города Кар, убедясь, что не было никакой возможности взять его, желал безопасно удалиться с осадными орудиями, выбрал самую темную ночь и велел машинистам складывать машины так, чтобы стук, долженствовавший от того произойти, походил некоторым образом на тот, какой бывает при постройке их. Жители Кар, услышав этот стук, старались как можно крепче запереть изнутри городские ворота и снаряжать противодействующие заготовляемым машинам орудия. Во время этих занятий в городе, Филипп со всеми осадными принадлежностями скрылся.

21. Филипп, осаждая Византийцев, которым помогали значительные силы союзников, придумал следующее средство к удалению сих последних: отправил к ним лазутчиков с известием, что он осаждает их города, послав туда другие полки, и что в скором времени они принуждены будут ему сдаться. Вслед за тем, Филипп начал рассылать явным образом войска свои в разные места, дабы заставить неприятелей думать, что предпринятая им война откладывается. Союзники, видев это и услышав неблагоприятные для себя вести, оставили Византийцев и все отправились в свои отечественные края.

22. Филипп, овладев страною Абдиритян и Маронитян, совершал обратный путь с большими морскими и сухопутными силами. Харис, остановясь около Неаполя с двадцатью судами, поджидал своего противника. Филипп, выбрав четыре самые лучшие из легких кораблей и посадив на них гребцов, наиболее отличавшихся искусством и силою, велел им отправиться вперед и плыть мимо Неаполя, не уклоняясь далеко от берегов. По достижении же ими Неаполя, Харис, желая захватить эти четыре корабля, двинулся вслед за ними с своими двадцатью судами. Но четыре легкие корабля, снабженные отличными гребцами, быстро неслись по открытому морю; и между тем как Харис двинул за ними свою флотилию, Филипп без всякой опасности прошел мимо Неаполя; а потому Харису не удалось овладеть даже и теми четырьмя кораблями, которые он преследовал.

Глава III.

Александр.

1. Александр замышлял подчинить своему скипетру всю вселенную, и потому общие наименования людей, как то: смертные, человеки, словесные и разумные животные, олицетворенные существа, и люди, положил он заменить названием: Александриды.

2. Александр, во время войны, приказывал военачальникам брить Македонянам бороды, для того, чтобы неприятели не могли их схватывать за них.

3. Александр, желая, при осаде Тира провести к крепостным его стенам высокий вал, сам прежде всех схватил корзину, наполненную песком, и принес ее на назначенное место. Македоняне, видя, что сам Царь их трудится, тотчас сбросили с себя хламиды и в короткое время устроили насыпь.

4. Александр, обложив Тир, отправился в Арабию. Ободрившиеся в его отсутствие Тиряне начали делать вылазки из города, и местами одерживали над Македонянами верх. Тогда Парменион вызвал обратно из Арабии Александра, который, вскоре возвратясь, не спешил дать помощь тем частям своего войска, на которых в то время сделано было нападение неприятелем, но напротив устремясь на опустевший город, совершенно овладел укреплениями. Тиряне, видя свой город во власти Александра, тотчас положили оружие и покорились победителю.

5. Александр, пред сражением с Дарием, дал Македонянам следующее приказание: Когда подойдете к Персам, то падите на колена и трите руками землю; а как скоро будет дан трубою сигнал, то вскочив, быстро и мужественно устремитесь на неприятеля. Это повеление было исполнено Македонянами во всей точности. Персы, обольщенные видом их покорности, смягчились и умерили порыв свой к бою. Дарий восхищался и торжествовал, что он одерживает победу без сражения. Но Македоняне, воспрянув по трубному звуку, бросились на врагов, разбили их и обратили в бегство.

6. У Александра с Дарием было последнее сражение при Арбеллах. Немалочисленный отряд Персов, обошед Македонян, напал на обоз их. Парменион советовал Александру подать помощь обозу; но последний отвечал: Отнюдь не должно разрывать Фалангу; а напротив сильнее надобно напирать на неприятеля; ибо ежели мы будем побеждены, в таком случае обоз нам более не понадобится; если же победим, то не только наше останется при нас, но и все имущество врагов достанется нам же.

7. Александр, по покорении Азии, видя докучливые и настоятельные требования Македонян, хвалившихся тем, что они могут ко всему его принудить, приказал им стать во всем вооружении особо, и против них велел выстроиться Персам. Отделив таким образом одних от других, он сказал: «Македоняне, выберите себе в вожди, кого хотите, что же касается до меня, то а буду предводительствовать Персами. Если вы одержите победу, я сделаю для вас все, что вы потребуете; если же победят вас, то должны будете вести себя скромнее и сознаться, что сами по себе вы не можете совершить никакого важного подвига». Эта стратегема устрашила Македонян и заставила их быть умереннее в своих требованиях.

8. Александр, во время первой битвы с Персами, усмотрев, что Македоняне начинают отступать, поехал верхом по рядам воинов и громко восклицал: еще один шаг вперед, мужи Македонские еще один раз ударим храбро! Сильный их натиск принудил Варваров обратиться в бегство; таким образом одно мгновение решило победу.

9. Александр, по прибытии в Индию, приготовлялся к переправе через реку Идасп. Индейский Царь, Пор, выстроив на противоположном берегу реки войско, препятствовал его переправе. Александр покушался обойти неприятеля вверх по реке, но тоже сделал и Пор. После того первый намеревался переправиться ниже, но другой и там не упускал его из вида. Такие движения враждебных войск повторялись в течение многих дней, так что Индейцы начали наконец насмехаться над малодушием противников и перестали наблюдать за ними, полагая, что они никогда не совершат переправы ибо, предпринимая ее неоднократно, они ни разу не решились ее исполнить. Тогда Александр, двинувшись со всею быстротой вдоль берега и сев немедленно на плоты, телеги и мешки, набитые сеном, переправился чрез реку и обманул Индейцев, совсем не ожидавших этого поступка.

10. Александр, вступив с воинством в Индию, заметил, что воины его, нагрузив возы несметным имуществом, захваченным ими в Персии, неохотно идут против Индейцев; по этой причине, желая лишить их приобретенного богатства, он зажег сперва царские, а потом и другие колесницы. Македоняне, освобожденные таким образом от бремени столь многочисленных сокровищ и вынужденные искать новой добычи, стремились на военные действия с большим усердием.

11. Александр, узнав, что Фракийцы приготовились пустить на Македонян тяжелые колесницы, приказал своим воинам уклоняться от них по возможности; в случае же неизбежного их наезда, падать на землю и покрываться щитами так, чтобы раскатившиеся колесницы легко могли проехать по оружию. Эта выдумка, оправданная самым опытом, вразумила Фракийцев, что колесницы были для них бесполезны.

12. Александр, при осаде Фив, скрыл в засаде весьма значительную часть войска, под предводительством Антипатра; а сам открытою силою спешил занять выгодную местность. Фивейцы, вышед из города, мужественно вступили в бой с выстроившимся пред ними отрядом; тогда Антипатр выступил с скрывавшимся в засаде войском и, подошед к городу с слабой и незащищенной стороны, проник в него и поднял в нем знамя. Александр, приметив сие последнее, воскликнул: Я овладел уже Фивами. Фивейцы, доселе храбро подвизавшиеся, оглянувшись и увидев, что город действительно взят неприятелем, обратились в бегство.

13. Александр велел воинам своим, вместо полных лат, носить полулаты, с тою целью, что, в случае твердости их в бою, закрытые передние части их тела будут защищены; в случае же бегства, обнаженный их тыл будет открыт для неприятелей. После того, опасаясь поражения с задней, незащищенной части тыла, никто из воинов его не покушался на побег, но все напротив старались непоколебимо стоять на своем месте и побеждать.

14. Александр, узнав от прорицателей, что принесенные жертвы богам предвещают ему все благоприятное, велел обносить и показывать их воинам, для того, чтобы они, не только по слуху, но и по собственному убеждению, были обнадежены в успехе своего оружия.

15. Александр, по приходе в Азию, запретив отправлявшимся на добычу Македонянам опустошать поля Мемнона, заставил Персов, у коих сей последний был военачальником, подозревать его в измене.

16. Александр при переправе чрез Граник, выступив вперед, провел Македонян чрез реку и окружил неприятелей, вышедших против него из самых безопасных и надежных мест. Натиск его фаланги опрокинул Варваров и заставил их искать спасения в бегстве.

17. В то время как Александр приготовлялся к битве при Арбеллах, Дарий усыпал поле трехгранными гвоздями. Александр, заметив это, велел войску правого крыла следовать за собою кружным путем для того, чтоб обойти усыпанное гвоздями место. Дарий, напротив, стараясь обойти левое крыло неприятеля, быстро устремился к нему с конницею. Тогда Парменион, встретив его с левого, а Александр, напав с правого крыла, заставили Дария обратиться в бегство, и вместе с тем предостерегли себя от разбросанных по равнине трехгранников.

18. Александр, при переправе чрез Тигр, видя, что Персы опустошают окрестности, разослал по всюду войско для всевозможного преследования неприятеля, который после того, заботясь о своей собственной безопасности, не имел времени разорять страну.

19. Во время пребывания своего в Иркании, Александр, слыша худую о себе молву, распространившуюся между Македонянами и Греками, созвал всех своих любимцев и сказал им, что он намерен отправить письмо к своим домашним с извещением, что он возвратится к ним по прошествии трех лет. Такого же содержания письма он велел заготовить и любимцам своим к их родным. Когда письма были всеми приготовлены, и посланные с ними отъехали уже три станции, Александр, приказав остановить их, распечатал письма и узнал, что каждый об нем думал и как отзывался.

20. Александр осаждал в Индии одно весьма укрепленное место. Устрашенные Индейцы заключили с ним условие, чтоб им позволено было выйти оттуда с оружием. Получив это позволение, они вышли и заняли другое укрепление, поставив вокруг него караул. Александр подступил с войском к сему укреплению и в ответ Индейцам, просившим его соблюсти свято заключенный с ними договор, сказал, что он условился с ними только о выпуске их, а не о совершенном отпуске, которого отнюдь не обещал.

21. Александр узнал, что Питтак, родной племянник Пора, приготовил засаду у дороги, пересекаемой лощиною, довольно длинною и в ширину имевшею до четырех стадий, от чего проход чрез нее был весьма затруднителен и притом тесен. Соображаясь с такою местностью, Александр разделил конницу на две части и, двинувшись с ними против неприятеля, дал приказание: при движении не отставать задним рядам от передних, и как скоро неприятель подойдет с правой стороны, тотчас правому крылу поворотиться на право, с тем, чтобы и левое крыло, заметив такое движение в правом, немедленно обратилось на врагов. После сего распоряжения, сам он пошел посреди обеих частей, так что построение целого войска имело подобие стрелы. И действительно, отряд, составлявший левое врыло, увидев, что правое пришло в движение, ударило вместе с ним на Индейцев, которые, опасаясь быть окруженными, устремились к узкому проходу; причем в тесноте одни из них были умерщвлены Македонянами, а другие, во время произошедшего замешательства, погибли сами от себя.

22. Во время сражения с Пором, Александр поставил часть конницы на правом крыле, прикрыв его остальным числом всадников, построенным сзади в косвенном направлении к фронту, а на левом поместил пехоту и слонов, прикрыв это крыло так же как и первое. Пор, напротив того, выставил множество слонов, разместив их на расстоянии пятидесяти шагов один от другого, а сам находился на слоне у левого крыла; промежутки же между этими животными занял пешими воинами, так что построение целого его войска имело вид некоей огромной крепости, в которой слоны возвышались подобно башням, а пешие воины представляли изображение устроенных между башнями стен. Александр, двинув пешие полки на неприятельский фронт, сам устремился на конницу Пора, составлявшую правое его крыло, в намерении обойти врагов с этой стороны. Желая этому воспрепятствовать, Пор приказал противное; но как слоны не могли при движении поспевать за лошадьми, то от того произошло в его войске расстройство; нападение же Македонян вынудило его сделать поворот для отражения их с фронта. Между тем всадники Александровы, посланные в объезд, ударили в тыл Индейцам, над которыми одержана была таким образом совершенная победа.

23. В то время, как Фессалийцы оберегали Темпейские проходы, Александр, приказав обсечь скалистые крутизны Оссы и сделать в них небольшие ступеньки, поднялся с Македонянами на вершину горы и, перешед Оссу, завладел Фессалией. Даже и ныне путсшествующие в Темпею могут видеть эти скалы, имеющие вид лестниц и называющиеся Александровыми.

24. Александр производил суд над Македонянами или Греками в самом скромном и простом судебном месте; напротив того, над Варварами совершал его с блеском и великолепием, так что и самый наружный вид судилища приводил их в трепет. Бактрианцев же, Ирканян и Индейцев судил он в палатке, устроенной следующим образом: палатка была столь обширная, что могла вмещать до ста кроватей, и поддерживалась пятьюдесятью золотыми столбами. Вызолоченный и разными украшениями испещренный потолок составлял свод ее. По внутренней окружности шатра, с правой стороны, стояло пятьдесят человек Персов, имевших на себе багряницы и одежды алого цвета и вооруженных копьями, которые были украшены золотыми яблоками; далее их — копьеносцы, в таком же числе как и стрельцы, на которых одежда была разного цвета: на одних оранжевого, на других голубого, а на некоторых фиолетового. Впереди сих последних возвышалось пятьсот чрезвычайно рослых и вооруженных серебряными щитами Македонян; посреди шатра поставлен был золотой трон, где восседал грозный судия. Престол Царя, творящего суд, окружали с обеих сторон телохранители. Вокруг палатки были поставлены местами слоны и тысяча Македонян, одетых в Македонские столы; за ними пятьсот облеченных в багряницы Сусиян, вокруг коих было десять тысяч красивых и рослых Персов в отечественном их одеянии с короткими саблями. Таково было судилище Александра посреди Варваров.

25. При проследовании однажды Александра, по безводной дороге, как он сам, так и войско его, томились сильною жаждою. Посланные для обозрения окрестностей, нашед в пустом камне небольшое количество воды, наполнили ею шишак и принесли его к Царю; но он, для ободрения войска, показав ему воду и не поднося даже ее ко рту, всю вылил из шишака. Македоняне, изумленные таким воздержанием Царя, изъявили в радостных кликах желание идти за ним вперед и терпеливо переносить жажду.

26. Александр спешил настигнуть Дария при реке Тигр. Панический страх, возникший в самых задних рядах Македонян, овладел всем войском. Тогда Царь велел трубачу подать сигнал, что нет никакой опасности, а впереди стоявшим пешим воинам положить оружие у ног и сказать задним, чтоб и они исполнили тоже. Таким образом все войско по порядку положило оружие и узнало наконец причину страха, по прекращении коего, подняв оружие, двинулось вперед.

27. По одержании Александром победы над Дарием при Арбеллах, Фрассаорт, ближайший родственник сего последнего, занял с многочисленными силами Персидскими Сузские проходы, — утесистые и высокие горы. Варвары, бросая с вершин этих гор стрелы и метая из пращей камни, легко отразили Македонян, сделавших на них нападение. Александр, отозвав свое войско, решился расположиться укрепленным лагерем в расстоянии тридцати стадий от неприятеля. Не задолго пред тем Аполлон предсказал, что иноземец Лик будет путеводителем Александра против Персов; и действительно, в то время пришед к нему одетый в деревенское платье пастух, пасший стадо рогатого скота, и сказал, что имя его Лик, что в горах есть скрытая дорога, обросшая густым лесом, и что эта дорога ему только одному известна по паству стада. Александр, припомнив прорицание, положился на пастуха; велел всему войску оставаться и развести больше огни, дабы обратить на себя внимание Персов; Филоту же и Ифестиону тайно приказал, чтоб они, как скоро заметят появление Македонян на вершинах гор, сделали нападение на неприятеля снизу; а сам с телохранителями, одним отрядом тяжеловооруженных воинов и со всеми Скифскими стрельцами, прошед по узкой дороге до восьмидесяти стадий, приостановился в густом лесу; потом, около полуночи, совершив кружный путь, стал не вдалеке от неприятелей, предавшихся сну. С рассветом трубные звуки понеслись с вершин гор по всей окрестности. Тогда Ифестион и Филот вывели Македонян из лагеря и ударили на врагов. Персы, стесненные таким образом сверху и снизу, были частью побиты, сброшены со скал, и частью взяты в плен.

28. Александр, преследуемый неприятелем, в летнее время, проходил около одной реки и заметил, что воины его, томившиеся жаждою, с завистью посматривали на воду. Опасаясь, чтоб они, отойдя для утоления жажды, не нарушили своего порядка и не замедлили движения, которое требовало поспешности, велел объявить им, что должно бежать от этой реки, ибо вода в ней смертоносна. Устрашенные воины оставили свое намерение и спешили идти далее. Александр же, прошед некоторое расстояние, расположился лагерем, а потом сам с военачальниками начал пред всеми пить воду из той реки. Воины, узнав причину обмана и смеясь над своим легковерием, стали потом безбоязненно утолять жажду.

29. Александр, вступив в землю Сагдиан, встречал повсюду утёсы и неудобопроходимые места посредине же ее возвышались скалистые горы, на вершины которых могли только взлетать птицы. Частый лес, покрывавший крутизны этих гор, делал путь чрез них еще более затруднительным. На одной из скал Ариомаз, запасшись достаточным количеством пищи и изобилуя водою из горных источников, расположился с многочисленным и сильным войском Согдиан. Александр, объехав верхом вокруг скалы и обозрев ее, приказал тремстам отборных юношей, упражнявшимся и приобретшим опытность в взлезании на крутизны, снять с себя оружие и с удобнейшей стороны взобраться на скалу сквозь чащу леса, поднимая друг друга тонкими веревками; а по занятии вершины распустить бывшие у них белые пояса, навязав их на длинные копья, выставить потом копья над лесом и беспрестанно потрясать ими, дабы их можно было заметить, как сверху Варварам, так и снизу Македонянам. Посланные, поднявшись с большим трудом на скалу, начали, при восхождении солнца, развевать поясами. Тогда Македоняне огласили окрестность громкими и радостными восклицаниями. Устрашенный Ариомаз, полагая, что все неприятельское войско взбирается вверх и готовится захватить его, сдался Александру, считая счастье и силу его сверхъестественными.

30. Александр, встретив отчаянное сопротивление со стороны Кафеев, поколения Индейцев, истребил их всех от старого до малого, и до основания разрушил самый укрепленный город их Салгалу. Это обстоятельство было причиною распространившейся между Индейцами молвы, что Александр ведет войну подобно разбойникам и Варварам. Решась переменить такое о себе мнение, Александр, по овладении другим Индейским городом взял аманатов, между которыми были старцы, отроки и женщины, и по приходе к третьему обширному в многолюдному городу, поставил их впереди фаланги. Жители последнего города, узнав своих соотечественников и усмотрев на самом деле человеколюбие Александра, отворили ворота и встретили его с покорностью. Разнесшийся об этом слух заставил Индейцев добровольно принимать к себе Александра.

31. Александр, приближась к стране Коссеян, окруженной высокими и неприступными горами, узнал, что она занята многочисленным и устроенным войском; а потому терял всю надежду к покорению ее. — В это самое время пришел к нему некто с известием о воспоследовавшей в Вавилоне смерти Ифестиона. Александр, приказав всему своему войску оплакивать кончину этого военачальника, спешил на погребение его. Стражи Коссеян, наблюдавшие за неприятелем, заметив перемещение его стана, разошлись по окрестности. Воспользовавшись их оплошностью, Александр отрядил ночью всадников своих к оставленному без обороны проходу чрез горы, который и занят был ими; а потом предприняв обратный путь со всем войском и соединясь с конницею, он овладел страною Коссеян. Повествуют, что этот подвиг облегчил печаль Александра о смерти Ифестиона.

32. Александру случилось однажды прочитать в чертогах Персидских Царей описание царского обеда и ужина, вырезанное на медном столбе, где начертаны была также и некоторые постановления Кира. Вот содержание упоминаемого описания: Пшеничной чистой муки четыреста артаб (αρτάβη), Мидийская артаба равняется Аттическому медимну (μέδιμνος); второго и третьего сорта той же муки по триста артаб: всего пшеничной муки для ужина тысячу артаб. Ячменной муки самой чистой двести артаб; второго и третьего сорта по четыреста: всего ячменной муки тысячу артаб. Хлеба, приготовленного из лучшей крупичатой муки, двести артаб. Самой мелкой муки, перемешанной с ячменным солодом для пивной закваски, десять артаб. Настурция (κάρδαμος, nasturtium), мелко истолченного и частым ситом просеянного; пшена, очищенного от шелухи и поджаренного, по десяти артаб; горчичного семени треть артабы. Четыреста баранов; сто быков; тридцать жеребцов; четыреста откормленных гусей; триста горлиц; шестьсот разнородных малых птиц; триста ягнят; сто гусенков; тридцать диких коз. Свежего молока десять мариев (μάρις, марий равняется десяти Аттическим конхиам); кислого молока, приятно подслащенного, десять мариев. Произрастений, в роде пряных: чесноку один талант (τάλαντον); луку пол-таланта: листов одна артаба; соку силфия (σίλφιον) две мины (μνα); кумина (κύμινον) одна артаба; силфия один талант; яблочного варенья четверть артабы; яблочной закваски одна артаба; густого сока из кумины четверть артабы; черного изюма три таланта; укропного цвета три мины; черно-травы (μελάνθρυον) треть артабы; клещинцового семени две капетии (καπέτις); чистой чечевицы десять артаб. Молодого вина пять мариев. Каперсов, в соленой воде приготовленных, из которых делаются абиртаки (αβύρτακοι), пять мариев; соли десять артаб; Ефиопского кумина шест капетий; сухого укропа тридцать мин; петрушечного семени четыре капетии; масла сочевичного десять мариев, коровьего пять мариев, терпентинного пять мариев, тернового пять мариев, сладкоминдального три мария; сладкого сухого миндаля три артабы. Вина пятьсот мариев. К ужину в Вавилоне или в Сузах доставлялось половина финикового и половина виноградного вина. Дров двести возов; материалов сто возов. Жидкого меда сто четвероугольных ящиков (πάλαθαι τετράγωνοι), помещавших в себе по десяти мин. К ужину в Мидии доставлялось следующее количество припасов: крапивного семени три артабы; шафрана до двух мин; то и другое на обед и ужин. Сверх того чистой пшеничной муки пятьсот мариев; ячменной, чистой же, тысячу артаб; и других сортов по тысяче артаб; самой чистой крупичатой муки пятьсот артаб; хлеба из лучшей крупичатой муки пятьсот мариев; ячменю для скота двадцать тысяч артаб; мякины десять тысяч возов; соломы пять тысяч возов; сочевичного масла двести мариев; уксусу сто мариев; настурция, мелко истолченного, тридцать артаб. Все вышеупомянутое количество припасов разделялось на войско; кроме того, сам Царь в один день издерживал столько же на обед и ужин. Македоняне, читая описание ужина, удивлялись такому приготовлению, как величайшему благу, напротив того Александр смеялся над ним, как над предметом, сопряженным со многими неудобствами. Почему он и велел выломать исчерченный письменами столб, сказав окружавшим его, что опасно подражать столь роскошному ужину. За сильною роскошью и расточительностью необходимо должна следовать чрезвычайная изнеженность. Привыкшие обременять желудок подобными ужинами легко бывают побеждаемы в сражениях.

Глава IV.

Антипатр.

1. Антипатр, воюя в стране Тетрахоритян, велел сжечь сено, находившееся вокруг его шатра. Когда приказание было исполнено, то трубач подал сигнал и Македоняне стеклись к шатру с копьями. Устрашенные этим Тетрахоритяне отступили; таким образом Антипатр победил их без боя.

2. Антипатр не мог переправиться чрез Сперхий, ибо противоположный берег занимала Фессалийская конница; почему он отвел свое войско в лагерь, приказав между тем своим воинам оставаться в полном вооружении и обозу быть во всей готовности. По отдалении его от берега, Фессалийские наездники отправились в город Ламию и расположились по домам обедать. Тогда Антипатр, подошед немедленно к реке и переправив чрез нее войско прежде, чем Фессалийцы успели выбежать для отражения, вторгнулся в Ламию и овладел этим городом,

3. Антипатр, по прнходе в Фессалию, вознамерился показать неприятелю свою конницу в большем числе, нежели сколько действительно было. Для того, он собрал множество ослов и лошаков, поставил их сзади рядами и посадил на каждого по пешему воину с оружием всадника, а в передних рядах поместил настоящих всадников. Неприятели, видя только сих последних и полагая, что и все прочие ряды состоят из такой же конницы, были объяты страхом и обратились в бегство. Эта стратегема употреблена Агезилаем против Аеропа в Македонии, и Евменом против Антигона в Азии.

Глава V.

Парменион.

Парменион, после сражения при Иссе, отправлен был Александром к Дамаску для того, чтобы отнять у Персов путевой их запас, и при следовании своем сошелся с их обозом. Заметив, что устрашенные Варвары, которые прикрывали этот обоз, намерены обратиться в бегство, и видя невозможность, в случае ухода их, забрать столь большое количество имущества, он выслал к ним три отряда всадников, с объявлением, что тот будет убит, кто собственными своими руками не возьмет имущества из обоза. Устрашенные таким объявлением Варвары возвратились к возам и доставили припасы в назначенное Парменионом место.

Глава VI.

Антигон.

1. Антигон овладел Коринфом посредством следующей стратегемы: Александр, умерший во время осады Коринфской крепости, оставил после себя жену, довольно пожилую, по имени Никею. Антигон потребовал руки ее для сына своего Димитрия, и она охотно согласилась на брак с юным Царем. Для совершения обряда бракосочетания приготовились самые великолепные пиршества, даже Амибей приглашен был играть на лютне; от чего множество народа спешило на это зрелище. Никея, со всею пышностью восседавшая на колеснице, убранной по-царски, была сопровождаема телохранителями. По прибытии ее в назначенное для зрелища место, Антигон, не помышлял ни об игре на лютне, ни о свадьбе, устремился к Коринфскому укреплению и, между тем как стража его праздновала и занималась предстоявшим зрелищем, легко овладел укреплением, а потом и всем Коринфом.

2. При переговорах с послами, Антигон предварительно осведомлялся из записок своих, кто из них, и для чего был прежде к нему посылан. На совещаниях же с ними упоминал о предметах прежних переговоров каждого, и тем заставлял их думать, что он одарен превосходною памятью.

3. Во время осады Мегар, Антигон имел при войске слонов. Македоняне, обмазав свиней жидкою смолою и поджегши их, пустили на встречу неприятелям. Объятые огнем свиньи с визгом устремились на слонов, которые от испуга все разбежались. После того, Антигон приказал Индейцам кормить свиней вместе с слонами, для приучения последних к наружному виду и визгу первых.

4. Антигон следующим образом избавил Антипатра от опасности, угрожавшей ему со стороны Македонян, намеревавшихся забросать его камнями. Подле стана протекала очень быстрая река, на коей наведен был мост. В одном месте стояли лагерем Македоняне, в другом Антипатр с приверженными ему всадниками. Македоняне с большим ропотом требовали от Аптипатра жалованья, угрожая ему в случае отказа смертью. Но как он, не имея денег, не знал как в этом случае поступить; то Антигон, сказав ему: я доставлю тебе средство скрыться отсюда, пустился во всем вооружении на мост и, раздвигая фаланги, подходил к каждому отряду, объявляя желание говорить пред войском. Македоняне давали дорогу этому знаменитому человеку и потом приблизились

все к нему для выслушания того, что обещано им сказать. Окруженный многочисленными толпами воинов, он начал длинную речь в защиту Антипатра, делал им разные обещания, увещевал их и давал советы. В продолжение этой речи, Антипатр переправился с всадниками чрез мост и таким образом избежал угрожавшей ему опасности.

5. Тот же самый Антигон, предпочитая великодушную смерть постыдной жизни, вел войну оборонительную, когда предводительствовал значительными силами; а наступательную в то время, когда войско его, по своей малочисленности, долженствовало опасаться нападения неприятеля.

6. Когда Антигон зимовал в Каппадокии, в то время отделились от него три тысячи вооруженных Македонян и начали опустошать Ликаонию и Фригию. Антигон, не решась на жестокую меру истребить столь большое число людей и притом опасаясь соединения их с неприятельским войском, предводительствуемым Алкетом, придумал следующую хитрость. Он послал к ним Леонида, одного из своих полководцев, с тем, чтобы он нарочно принял участие в измене. Бунтовщики были обрадованы таким сообщником и сделали его своим предводителем. Леонид, по приказанию Антигона, сначала запретил им нападать на кого 6ы то ни было; а потом свел их с занимаемых ими высот в долины, удобные для действия конницы, которой они не имели. Антигон, прибыв туда с всадниками, схватил Олкию и с ним еще двух главных изменников; снисходя же на усильные просьбы о пощаде их жизни, обещал отпустить их, не наказывая, если только они мирно возвратятся в Македонию, и, получив на то согласие, приказал Леониду отвести их в Македонию и распустить но домам.

7. Антигон со всею осторожностью следовал па известных вождей Македонских: Аттала, Алкету и Докима, расположившихся лагерем в теснинах Писидийских; но топот и рык слонов открыли вождям приближение Антигона, потому что он один только имел при себе этих животных. Алкета поспешил с щитоносцами занять гористую дорогу. Антигон, не тревожа Алкету, повел войско с величайшею быстротой далее кружным путем под утесами гор и, напав на неприятелей неожиданно, захватил весь их лагерь; ибо одни из них только что вооружались, другие оставались еще без оружия и все были в беспорядке. Удержась от убийства и обещав им пощаду, он без боя одержал победу.

8. В морском сражении с Полисперхонтовым флотом, бывшим под предводительством Клита, Антигон имел сто тридцать кораблей, которыми предводительствовал Никанор. Битва происходила в Геллеспонте. Никанор, но неопытности, став с своими кораблями против сильного напора волн, потерял до семидесяти кораблей; нет сомнения, что победа была бы на стороне неприятеля, если бы не подошел Антигон, который, будучи совершенно равнодушен к потере, понесенной его флотом, велел остававшимся шестидесяти кораблям снова приготовиться ночью к бою, посадив на них храбрейших из своих телохранителей и угрожая смертью всякому, кто не примет участия в сражении. Вместе с тем он послал приказание в близ лежавший союзный город — Византию, чтобы для пособия флоту щитоносцы и легко-вооруженные воины с тысячью стрельцами изготовились к рассвету бросать с берега копья и стрелы на неприятельские корабли. Все это было исполнено в продолжение одной ночи. С появлением зари, копья и стрелы градом посыпались с берега на неприятелей, из коих некоторые еще спали, а прочие только что просыпались, и потому легко были поражаемы. Тут одни из них начали отвязывать скорее корабельные канаты, другие поднимать к верху лестницы, иные вытаскивать якоря, словом у них произошло общее смятение, сопровождаемое криком. Тогда Антигон велел шестидесяти своим кораблям подойти как можно ближе к неприятельским и сделать на них решительное нападение. Таким образом побежденные, поражая врагов с берега стрелами и копьями и тесня их с моря, одержали верх над победителями.

9. Антигон, окончив успешно морское сражение в Геллеспонте, отправил корабли свои к Финикии, приказав кормы их украсить добычею и флюгерами захваченных галер, матросам надеть на себя венки, а начальникам кораблей подходить к каждой пристани и ко всем городам, дабы молва о его победе разнеслась по всей Азии. В это самое время Финикийские корабли, шедшие под предводительством Сосигена с большим количеством Евменовых денег, остановились близ Киликийской гавани, называвшейся Росием. Сосиген, выжидая попутного ветра, проводил время при Орфиомаге. Матросы Финикийских кораблей, увидев великолепно убранные суда победителей, расхитили Евменову казну и перебежали на корабли Антигоновы, которые, приняв их в большом числе и с большим запасом денег удалились, между тем как Сосиген выжидал благоприятного ветра.

10. У Антигона происходило сражение с Евменом. Как победа оставалась нерешенною, то последний вступил с первым в переговоры о погребении убитых. Антигон, зная, что с его стороны пало больше людей, и желая скрыть это от неприятелей, задержал их посланного до тех пор, пока не сжег все трупы своих воинов; а потом отпустил посланного с изъявлением согласия на предложение Евмена.

11. В то время как Антигон зимовал в Мидийском городе Гадамархе, Евмен успел занять дорогу, простиравшуюся на тысячу стадий, и расставил по ней отряды войска. Дорога сия пролегала при подошве гор, к коим примыкала необитаемая и лишенная всяких произрастений равнина, преисполненная серных и соляных ключей, по которой невозможно было проходить ни людям, ни животным. Антигон вознамерился миновать расставленные по дороге караулы и пройти по равнине около военной цепи неприятелей. Для этой цели, он велел сшить десять тысяч кожаных мехов и наполнить их водою, также запастись воинам пищей на десять суток и взять достаточное количество ячменя для лошадей и корма для вьючного скота. Когда все это было изготовлено, Антигон повел ночью войско чрез необитаемую равнину, запретив разводить огни, для того, чтобы неприятель, занимавший подошвы гор не открыл его движения, — которое действительно осталось бы совершенно незамеченным, если бы со всею точностью исполнено было приказание Антигона. Но, по случаю сильного ночного холода, несколько человек из его войска разложили огонь. Неприятель, увидев пламя и поняв причину его, тотчас выступил на равнину, зашел своим противникам в тыл и нанес им поражение. — Хотя таким образом стратегема Антигонова была безуспешна, но достоинства ее нельзя отвергнуть.

12. Антигон, расположась в боевом порядке по горе, заметил, что войско Евмена, находившееся на долине, довольно невыгодно было построено. Выслав против заднего неприятельского отряда несколько когорт всадников, он захватил значительную часть обоза.

13. Антигон вступил при Габиене в сражение с Евменом на песчаной равнине. Пыль, поднявшаяся на ней от стечения многочисленных сил, затмила взоры обоих противных войск. Битва была рукопашная. Антигон, узнав, что богатый запасами обоз Евменовых воинов отстал от них и что в нем находились их жены, дети, наложницы и рабы, кроме золота и многих других вещей, приобретенных во время Александрова похода, приказал отборным когортам конницы захватить этот обоз и привести в его лагерь. Всадники отрезали обоз и, воспользовавшись распространившеюся в воздухе пылью, препроводили его в стан свой. По окончании битвы, оказалось павших с Антигоновой стороны пять тысяч, а с Евменовой только триста человек; почему воины сего последнего оставили поле сражения с торжеством и уверенностью к победе. Но как скоро победители узнали, что их семейства и запасы захвачены неприятелем, то пришли в уныние до такой степени, что весьма многие из них, побуждаемые любовью к родственникам, решились отправить к Антигону посольство с просьбою о принятии их в ряды свои. Антигон, видя, что Евменовы воины весьма сокрушаются о потере родных и имущества, объявил всенародно, что он намерен даром возвратить все им захваченное. Такое великодушие заставило переходить к нему толпами, не только Македонян, но и Персов, коих передалось в числе десяти тысяч, под предводительством Певкеста, который, видя Македонян на стороне Антигоновой, и сам последовал их примеру. Наконец такой произошел переворот в умах и самом счастии, что Аргираспиды, поймав Евмена и заключив его в оковы, передали его Антигону, который в то же время был провозглашен Царем всей Азии.

14. Антигон услышал, что Пифон, Сатрап Мидийский набирает из иноземцев войско и запасается деньгами, в намерении отложиться от него. Антигон, притворясь, что не верит этим слухам, сказал: «Никто не убедит меня в том, чтобы решился на подобные замыслы Пифон, к которому я назначил отправить пять тысяч вооруженных Македонян и Фракийцев, и сверх того тысячу охранителей Сатрапской власти.» Пифон, узнав о том и положась на великодушие Царя, отправился немедленно для принятия обещанного ему войска. Тогда Антигон, окружив его Македонянами, схватил и лишил жизни.

15. Антигон наградил дарами всех Аргираспидов, предавших ему Евмена, заключенного в оковы. Опасаясь однакож их вероломства, он назначил тысячу из них в помощники Сивиртию — Сатрапу Арахосии; а прочих разослал для караула по разным укрепленным и непроходимым местам, так, чтобы самая страна, в которой они находились, была для них темницею. Таким образом все они погибли в самое короткое время.

16. Антигон, поручив наблюдение за осадою Родоса сыну своему Димитрию, объявил самим Родосцам совершенную безопасность. Всем купцам и мореходцам их, разъезжавшим около Сирии. Финикии, Киликии и Памфилии, он дозволил свободное плавание по открытому морю, запретив только приставать к Родосу, чтобы удобнее можно было покорить сей остров, лишенный всякой помощи, тем более, что и союзники, посланные в Родос Птолемеем, не имели достаточной силы для сопротивления Димитрию.

17. Антигон, при назначении платы наемному войску Галатян, находившемуся под предводительством Видирия, обещал каждому воину по золотой Македонской монете, и в обеспечение этого жалованья дал аманатов из благородных мужей и отроков. После того произошло сражение с Антипатром. По окончании его, Галатяне потребовали обещанные им деньги, и Антигон удовлетворил каждого щитоносца условленною платою; но Галатяне этим не удовольствовались, требуя такую же награду для безоружных жен и детей своих, кои, по их мнению, долженствовали воспользоваться правом на получение одинакой награды. Сумма, которая причиталась одним только сражавшимся, заключалась в тридцати талантах, в сложности же с тою, которая требовалась для не участвовавших в сражении, простиралась до ста талантов. Антигон, видев, что Галатийское войско удаляется, с угрозою, в случае отказа, предать заложников смерти, обещал ему выдать требуемые деньги, как скоро для получения их присланы будут поверенные. Галатяне, обрадовавшись столь значительному приобретению золота, послали от себя почетных мужей принять обещанную сумму. Антигон, задержав у себя послов, объявил, что он не прежде согласится отпустить их, как по возвращении его аманатов. Галатяне, для освобождения своих единоземцев, принуждены были отправить обратно находившихся у них аманатов, и получили только тридцать талантов.

18. Антигон осаждал Кассандрию, в намерении изгнать из ней Аполлодора, Кассандрийского Тирана. Как осада продолжалась уже около десяти месяцев, то он решился удалиться, подослав Аминия, разбойничьего атамана, с тем, чтоб он вошел в дружественные сношения с Аполлодором. Аминий обещал сему последнему прислать значительное количество съестных припасов и вина и употребить все меры к умилостивлению Антигона. Чрез этот поступок Аминий вкрался в доверие Тирана и особ, окружавших его, которые, положась совершенно на дружество Аминия, начали слабее и небрежнее содержать крепостную стражу, в отсутствие Антигона. Между тем Аминий приготовил лестницы, равнявшиеся длиною высоте стен, и за близ лежавшим холмом, называвшимся Болом, скрыл две тысячи воинов, вместе с десятью человеками Этолийских корсаров, под предводительством Мелоты. Сии последние, приметив с появлением зари, что караульные по стенам крепости расставлены были довольно редко, подступили к ограде, находившейся между двумя башнями, и, приставив лестницы, подняли знамя штурма. Тогда Аминий, взошед с двумя тысячами воинов на стены, овладел ими и проник во внутренность города; в то же время Антигон поспешно возвратился и, заняв Кассандрию, ниспроверг власть Аполлодора.

19. Антигон, с небольшим поиском, расположился лагерем в виду неприятелей, ополчившихся против него под предводительством Евмена. Между тем как с обеих сторон беспрерывно продолжались переговоры, он велел одному воину, по прибытии Евменова посла, вбежать в собрание, задыхаясь от усталости, и сказать: «Союзники близко». При этой вести, Антигон с восхищением вскочил с своего места н, отослав назад посольство, выстроил на другой день фалангу, растянув ее вдвое длиннее против прежнего. Неприятели, услышав от послов о приходе к противникам подкрепления и видя длинный строй их войска, тогда как собственные их силы были незначительны, не осмелились вступить в сражение и с поспешностью удалились.

20. Антигон, желал взять Афины, заключил с этим городом в исходе осени перемирие. Афиняне засевали тогда окрестные поля хлебом, оставив его в запасе столько, сколько нужно было до жатвы. Но едва наступило время жатвы, как Антигон вторгнулся с войском в Аттику. Афиняне, видя, что старый хлеб истрачен, а новый еще не собран с полей, принуждены были принять Антигона в город и исполнять все его приказания.

Глава VII.

Димитрий.

1. Не смотря на ощутительный недостаток в деньгах, Димитрий взял с собою войска, вдвое более обыкновенного. Некто, удивляясь этому, спрашивал, чем он будет содержать столь значительные силы, когда недостает у него жалованья даже и для малого числа воинов; то Димитрий отвечал: «Чем мы будем сильнее, тем неприятель, в сравнении с нами, будет слабее, и тем скорее мы завладеем его землею; противники же наши, трепеща пред таким множеством воинов, принесут нам дань и воздадут должные почести».

2. Димитрий, предприняв поход с флотом в Европу, вручил каждому корабленачальнику по запечатанному свертку, в которых были назначены места высадок, и притом отдал им следующее приказание: «Если плавание наше совершится благополучно, в таком случае не трогайте печатей; коль же скоро обстоятельства заставят вас разлучиться друг с другом, тогда распечатайте свертки, и какие места найдете в них отмеченными, туда и направляйте свое движение».

3. Димитрий, решась сделать нечаянное нападение на Сикион, удалился в Кенхрии, где долгое время провел в наслаждениях и пиршествах. Заметив же, что Сикионяне совсем перестали подозревать его в намерении напасть на них, Димитрий велел Диодору с наемным войском подступить ночью к воротам, находившимся напротив Паллина, флоту явиться в пристани, а тяжеловооруженных воинов повел сам к городу. Таким образом, напав со всех сторон на Сикион, овладел им.

4. Димитрий, отправясь морем к Кариям, поручил Ефес начальнику стражи Диодору; но сей последний, условясь с Лизимахом, согласился уступить ему город за пятьдесят талантов. Димитрий, узнав о том, взял с собою двухвесельные корабли; а остальным велел подъехать скрытно с окрестностям Ефеса; между тем сам с Никанором подплыл к Ефесской гавани и скрылся в нижней части своего корабля. Никанор начал вызывать Диодора как будто для переговоров о дозволении воинам его свободного проследования. Предатель, полагая, что Никанор идет один, посадил гребцов в лодку и отправился на переговоры; но как только он приблизился, Димитрий, выскочив из-под корабельной палубы и предварив Диодора об открытии его измены, потопил наполненное людьми судно его, а тех из них, кто старался выплыть, переловил, и таким образом удержал за собою Ефес.

5. Димитрий, овладев в Аттике Егиною и Саламиною, обратился к Пирейцам с требованием снабдить его оружием на тысячу воинов, которые будут участвовать с ними в походе против Тирана Лахара. Пирейцы, положась на его обещание, послали требуемое оружие, которое Димитрий, по получении, роздал своим воинам и осадил приславших его.

6. Димитрий овладел Пиреем следующим образом. Он остановился с значительным флотом при Сунии, где выбрав двадцать легких кораблей, приказал им плыть со всею поспешностью как будто к Саламине. Димитрий Фалирейский, вождь Афинский, благоприятствовавший Кассандру, увидев с крепости эти двадцать кораблей, стремившихся к Саламине, принял их за неприятельские, шедшие к Коринфу. Но они, поворотив прямо к Пирею, обложили сей город; а между тем подоспели к ним и прочие корабли. Вышедшее с них па берег многочисленное войско заняло пристань и все башни. Глашатаи кричали: «Димитрий освобождает Афины». — Афиняне, услышав такое объявление, приняли Димитрия, как своего освободителя.

7. Димитрий со ста восьмидесяти галерным флотом осаждал Саламину, лежавшую на острове Кипре. Полководец Птоломеев Менелай, защищая город с шестидесятью кораблями, ожидал прибытия самого Птоломея, имевшего сто сорок больших судов. Димитрий, не решаясь вступить в неравный бой, имея против себя двести кораблей, обошел мыс, находившийся выше Саламины, и скрылся под утёсом его. Птоломей, не знав о засевшем неприятеле, вступил в открытую и удобную для помещения кораблей пристань и уже начал выбираться на берег, как вдруг войско Димитриево, обошед его с тыла, напало внезапно па Египетские корабли. Победа была одержана с удивительною скоростью: Птоломей тотчас обратился в бегство; сам Менелай, вышедший из Саламины для пособия своим сотрудникам, отступил поспешно вслед за бегущим Птоломеем.

8. Когда изменники ночью отворили Димитрию в Коринфе ворота, находившиеся за возвышенною частью города, то сей последний, опасаясь, чтобы Коринфяне не сделали на него нападения, при самом вступлении его в город, велел подвести к Лехейским воротам большое число войска, которое, подняв необыкновенный крик, заставило всех Коринфян сбежаться на него. Между тем Димитрий с другою частью войска вступил в отворенные ворота и таким образом овладел Коринфом, тогда как граждане защищали ворота Лехейские.

9. Димитрий ополчился против Лакедемонян, отделявшихся от него только одною горою, называвшеюся Аркадским Ликеем. Македоняне, не имея подробного сведения об этой горе, были от того в большом беспокойстве. Тогда Димитрий употребил следующую хитрость: При бурном северном ветре, дувшем неприятелю прямо в лицо, он велел разложить огни и притом зажечь лес. Пламя и дым, несшиеся в стан Лакедемонян, заставили их уклониться назад. В след за тем, сподвижники Димитрия, выступив против неприятельских сил, одержали над ними победу.

10. Во время отступления Димитрия по теснине, Спартанцы напали на задний его отряд и переранили многих воинов. — Тогда Димитрий собрал сколько мог повозок, сложил их на дороге в самом узком месте и зажег. Произошедшее от них пламя удерживало неприятеля до тех пор, пока сгорели все повозки. Димитрий, остановив таким образом врагов, избежал их преследования.

11. Димитрий объявил Виотийцам войну чрез посланного, который, прибыв в Орхомен, вручил начальникам Виотийцев письмо, содержавшее известие о намерении начать против них военные действия; на следующий же день Димитрий выступил уже с войском в поход и расположился лагерем в Херонее. Виотийцы были приведены в ужас тем, что объявление и самое открытие войны последовали в одно и тоже время.

12. Димитрий желал переправиться чрез реку Ликон, которая так была быстра, что пехотинцы по одиночке не могли переходить по ней; одни только всадники, имевшие рослых и сильных лошадей в состоянии были на ней держаться. Для отвращения этого затруднения, он, построив пехоту в четыре линии и таким образом обеспечив ее от стремительности течения реки, удобно переправил все войско.

Глава VIII.

Евмен.

1. Евмен, одержимый телесным недугом, уходил с войском от преследовавших его Галатян. Но как его надобно было несть, то отступление от этого замедлялось. Евмен, увидев около дороги холм, велел положить на него свои носилки. Варвары, следовавшие за ним по пятам, предположили, что Евмен никогда б этого не сделал, если бы не имел в виду значительного подкрепления в близком расстоянии; почему и решились прекратить преследование.

2. Евмен, узнав, что Аргираспиды (среброщитные), особенно же вожди их Антигон и Тевтамат начинают выходить из повиновения, и притом заметив, что сии последние обходятся с ним надменно и редко посещают его палатку, созвал к себе отрядных начальников и сказал им, что он дважды видел сон, который всем угрожает общим бедствием, если он не будет приведен в исполнение. Вот содержание сновидения: «Царь Александр, восседая среди стана в шатре своем на золотом троне и держа в руке скипетр, давал решения на все доклады; он запретил военачальникам производство дел, до целого общества или до Царя относящихся, вне Царской ставки, каковою должно признавать одну только палатку Александрову». Македоняне с благоговением поклонились Евмену и единогласно положили выстроить на государственные деньги Царский шатер и в нем воздвигнуть золотой трон со всеми царскими украшениями; над троном же утвердить золотую царскую корону; трон окружить оружием, поместив в средине его скипетр; пред троном поставить позлащенный стол, над которым устроить горнило и золотую кадильницу с ладаном и благовонным фимиамом; сверх того сделать в шатре серебряные седалища для полководцев, долженствующих давать свои мнения о делах общественных. Так был устроен шатер Александров. Между тем Евмен поставил при шатре свою палатку, а за ним уже и другие вожди поместили по порядку свои. Таким образом Евмен имел в доступе к Александру большое преимущество пред всеми полководцами, в том числе пред Антигоном и Тевтаматом — Начальниками Аргираспидов, которые, в случае какой либо нужды, принуждены были прибегать к Евмену воздавая ему честь, как бы Александру.

3. Во время пребывания своего в Персиде, Евмен, замечая, что Певкест развращает воинов вином и щедрыми денежными выдачами, и опасаясь, чтоб он не присвоил себе полной власти, показал войску письмо, писанное будто бы Оронтом — Сатрапом Армении, на Сирийском языке. Сим письмом Оронт извещал, что Олимпиада с сыном Александра удалилась из Эпира и, по убиении Кассандра, силою овладела Македонией. Македоняне, услышав это, оставили Певкеста и с величайшим удовольствием провозгласили своими Властителями мать Александра и его сына.

4. Евмен, в бытность в Персиде, распустил войска по селениям на зимние квартиры. Антигон, услышав о том, двинулся туда с своим ополчением. Евмен, получив это известие от Певкеста, приказал отрядным начальникам, взяв с собою детей, развести ночью огонь в сосудах и проехать с ними верхами до семидесяти стадий по возвышенным и довольно отдаленным местам; потом зажечь на двадцати саженном расстоянии лес и поддерживать огни, в первый караул самые сильные, во второй слабые, в третий едва приметные, так чтобы мнимое местопребывание лагеря походило на истинное. Антигоновы воины, полагая по этим огням, что все войска Евменовы сосредоточены в одно место, не осмелились напасть на них, но обратились на другую дорогу, которая не была занята неприятелем.

5. Считая неприличным грабить обоз неприятельский, Евмен строго запрещал это своим воинам, желавшим добычи. Но как убеждения его были безуспешны, то он предостерег противников своих, советуя им стараться всеми мерами охранять свой обоз. После того воины его, заметив, что при неприятельском обозе находится значительная стража, перестали помышлять о добыче.

Глава IX.

Селевк.

1. У Селевка происходило сражение с Антигоном. Ни тот, ни другой не имел на своей стороне перевеса. Наступившая ночь заставила противников прекратить бой до следующего дня. Между тем как воины Антигоновы, сняв с себя оружие, разошлись по лагерю, Селевк приказал своим сподвижникам ужинать и спать во всем вооружении, не нарушая строевого порядка. Весьма рано по утру вооруженные Селевкияне выступили на сражение и, окружив безоружных и рассеянных Антигонян, одержали над ними победу.

2. Селевк с бодрым духом расположился лагерем против Димитрия, который, напротив, в крайнем отчаянии решился дать сражение ночью, полагая достигнуть успеха нечаянным нападением. Воины сего последнего с усердием спешили исполнять его приказания, возлагая вместе с ним всю надежду на неожиданный натиск. Таким образом они вооружились наскоро. Но двое Этолийских юношей из щитоносцев Димитрия, быв пойманы передовым отрядом Селевка, просили отвесть их немедленно к Царю. Селевк, допустив их к себе, узнал о приготовлении к ночному сражению и, опасаясь, чтобы враги не напали прежде, нежели войско его успеет взять оружие, велел трубачам трубить тревогу, а воинам между тем вооружаться и кричать самым громким голосом, подкладывая притом огонь под подстилку каждого. Димитрий, усматривая, что весь стан неприятельский освещен, и слыша трубные звуки, сливавшиеся с восклицаниями воинов, заключил, что они приготовились к сражению, а потому и не осмелились выйти против них.

3. Селевк, замечая робость и трусость Дмитриевых воинов, выбрал самых храбрых из своих телохранителей и, выставив вперед восемь слонов, зашел по узкой тропе к неприятелям с боку и, сбросив с себя шлем, вскричал: Долго ли вы будете безумствовать, следуя за голодным предводителем хищников, между тем как у Царя, изобилующего богатством, могли бы получать жалованье и наслаждаться благами не воображаемого, но настоящего царства. При этих словах, многие побросали копья и мечи, и с рукоплесканием присоединились к Селевку.

4. Селевк осаждал крепость Сардеян, которою начальствовал казнохранитель Феодот. Эта должность была поручена ему Лизимахом. Не находя возможности взять укрепленное место, Селевк объявил всенародно, что тот получит сто талантов, кто убьет Феодота. Сие объявление произвело во многих воинах желание приобрести обещаемую награду, а в Феодоте и до того поселило недоверчивость и опасение даже к собственному войску, что он перестал выходить из дома. На такой поступок Феодота многие начали негодовать. В столь затруднительных обстоятельствах, желая предупредить дальнейший беспорядок, он отворил ночью малые ворота и, впустив Селевка, выдал ему все сокровища.

5. Когда Димитрий расположился станом у Тавра, Селевк, опасаясь, чтоб он не ушел тайно в Сирию, отправил Лисию с многочисленным Македонским войском занять возвышающиеся над Аманидскими ущельями горы, по которым надлежало проходить Димитрию, и развести на них множество огней. Димитрий, видя, что места сии уже захвачены, не решился идти далее.

6. Селевк, оставив поле сражения и убежав от Варваров в Киликию, принял на себя из предосторожности вид Амилктионова оруженосца, бывшего начальником царской когорты; а дабы и самые друзья его не знали, что он спасается бегством с малочисленною свитою, оделся в платье, соответственное званию оруженосца. Потом, когда уже собралось к нему большое число всадников и пеших воинов, он переоделся в царскую столу и показался пред войском.

Глава X.

Пердикка.

1. В войну Иллирийцев с Македонянами, Пердикка, видя, что многие из Македонян взяты в плен и что прочие неохотно вступали в бой, желая лучше сдаться неприятелю, в надежде при взаимных переговорах быть выкупленными, он велел глашатаю, возвратившемуся от противников, объявить всенародно, что Иллирийцы не хотят принимать выкупа за пленных, намереваясь всякого захваченного убивать. Македоняне, потеряв надежду на избавление от плена посредством выкупа, начали сражаться храбрее и иметь в виду только победу.

2. Пердикка, воевавший с Халкидейцами, по недостатку в серебряной монете, переплавил в деньги олово, смешанное с медью, чем и довольствовал воинов вместо жалованья; равномерно и купцы без отговорки принимали царскую монету. Но как за границею эта монета не могла быть употребяема; то, вместо ее, Пердикка платил за ввозимые в его страну товары хлебом и плодами своей земли.

Глава XI.

Кассандр.

1. Кассандр употребил следующую хитрость против Никанора, охранявшего Мунихию и питавшего к нему ненависть. Он приготовлялся будто бы отправиться на кораблях из Аттики; но лишь только хотел взойти на корабль, как принесли ему от его друзей, бывших в Македонии, письмо, которого содержание состояло в том, что будто бы Македоняне, по нерасположению граждан к Полисперхонту, призывают царствовать Кассандра — Сей последний, по прочтении письма, с радостью обняв сопутствовавшего ему Никанора, сказал ему: «Теперь нам должно посоветоваться о представившемся деле и по общему совещанию распорядиться управлением». Сказав это, он безмолвно повел Никанора в один из соседних домов, как будто для того, чтобы тайно переговорить с ним о важном предмете. Скрывавшийся в доме отряд воинов схватил Никанора и содержал его потом под караулом. Между тем Кассандр, составив немедленно совет, поручил производство суда над Никанором таким лицам, кои желали обвинить его а сам тем временем завладел Мунихиею. Никанор же уличенный во многих преступлениях, был приговорен советом к казни.

2. Кассандр, осаждая Саламину, сражался в тоже время на море с Афинянами. По одержании победы, он отпустил без выкупа всех Саламинян, захваченных вместе с Афинянами. Извещенные о том жители Саламины положились на человеколюбие Кассандра и предались ему безусловно.

3. Кассандр обложил войском Македонский город Пидну, в котором находилась Олимпиада. Полисперхонт, отправив ночью пятидесятивесельное судно к Пидне, велел посланному на нем, по сближении к городу передать Олимпиаде письмо, в коем он советовал ей сесть на прибывшее судно. Но понесший письмо был перехвачен и приведен к Кассандру. Кассандр, узнав о содержании письма, приказал посланному доставить его Олимпиаде, запретив сказывать, что оно уже известно ему. Между тем как посланный отправился в город, Кассандр захватил пятидесятивесельное судно и скрыл его в отдаленном месте. Олимпиада, положась на письмо, доставленное к ней за Полисперхонтовой печатью, вышла ночью из города; но не нашед обещанного судна, чрезвычайно опечалилась и, заключив, что Полисперхонт ее обманул, сдала Кассандру город Пидну.

4. На обратном пути из Иллириды, Кассандр приостановился с войском в расстоянии одного перехода от Епидамна и отправил часть конницы и пехоты к отдаленным селениям, лежавшим на горах Иллириды и Атинтаниды и принимавшим сторону Епидамнийцев, приказав эти селения поджечь. Епидамнийцы, полагал, что Кассандр удалился, начали выходить из города и заниматься землепашеством. Тогда Кассандр, выступив с войском обратно, захватил в плен из числа вышедших за город не менее двух тысяч человек; а потом, как городские ворота были отворены, свободно вошел в Епидамн и овладел им.

Глава XII.

Лизимах.

1. Когда Автариады потеряли в сражении с Димитрием при Лампсаке весь свой обоз, в то время Лизимах, опасаясь, чтоб они, будучи лишены всего своего имущества, не произвели возмущения, вывел их за окопы, под предлогом раздачи им хлеба, и принятыми средствами умертвил всех их, в числе пяти тысяч человек.

2. Лизимах, овладевший Амфиполем чрез измену Андрагафа, снабдил сего последнего многими важными дарами и обещал ему еще большую награду, если он отправится вместе с ним в Азию. Достигнув же Фракийских теснин, Лизимах отнял у него все имущество и велел лишить его жизни среди мучительных истязаний.

3. Лизимах провожал к Пеонянам Аристона, сына Автолеонтова, который отправился туда, как в наследственное царство, с тем намерением, чтоб они, узнав своего юного царевича, дружелюбно приняли и сопутствовавшего ему Лизимаха. Между тем как, по существовавшему обыкновению, Пеоняне омывали Аристона в реке Астак и готовили для него обед, Лизимах приказал своим сподвижникам вооружиться. Аристон, ища спасения в бегстве, ускакал верхом к Сардеянам, а Лизимах в то время овладел Пеониею.

Глава XIII.

Кратер.

Тирейцы, напав на Македонян, занимавшихся устройством окопа, оттеснили их. Тогда Кратер велел своему войску отступать как можно далее. Заметив же, что Тирейцы от продолжительного преследования утомились, дал знак к быстрому повороту и нападению на неприятеля. После того, преследователи превратились в беглецов, а беглецы в преследователей.

Глава XIV.

Полисперхонт.

Полисперхонт, вторгнувшись в Пелопонез, обороняемый жителями, заставил своих воинов идти храбро на предстоявшую опасность. Покрыв голову свою Аркадскою шляпою, накинув на плечи плащ и взяв в руку посох, он сказал им: Вот, сослуживцы мои, каковы будущие наши противники! Потом, переодевшись из пастушеского платья в ратные доспехи, примолвил: Таковы, напротив, те, кои с ними будут сражаться и которые до сих пор во многих знаменитых битвах оставались победителями. После этих слов воины просили его не медлить более и скорее вести их в бой.

Глава XV.

Антиох, сын Селевка.

Антиох, желая покорить Дамаск, защищаемый Диноном, Птоломеевым военачальником, велел войску и всей области праздновать Персидский праздник, а полководцам приготовить великолепное пиршество. Динон, услышав о роскошных приготовлениях Антиоха и всех его сподвижников к пиршеству, ослабил караулы. Тогда Антиох, приказав войску взять с собою на четыре дня съестных припасов, повел его по степной и гористой дороге и, сделав внезапное нападение на Дамаск, овладел им; — чему Динон не мог воспротивиться, по причине совершенной неожиданности подступа Антиоха.

Глава XVI.

Антиох, сын Антиоха.

При осаде Фракийского города Кипсел, Антиох имел при себе многих Фракийцев знатного происхождения, над которыми начальствовали Тирис и Дромихет. Надев на них золотые цепи и серебряное оружие, он приготовился к сражению. Жители города Кипсел, увидев своих соотечественников, блиставших золотыми и серебряными украшениями, и почитая всех Антиоховых воинов счастливыми, положили пред ним оружие и из неприятелей сделались его союзниками.

Глава XVII.

Антиох Иеракс.

Антиох, отложась от брата своего Селевка, бежал в Месопотамию. Там, перешед Арменские горы, он принят был Арсавом, с коим находился в тесной дружбе. Военачальники Селевковы Ахей и Андромах преследовали его значительными силами. Наконец Антиох, будучи ранен, скрылся между горами, расположил свое войско лагерем на долине и распустил слух, будто бы он погиб в сражении; а между тем приказал значительной части войска занять ночью близлежавшие горы. На другой день войско Антиоха отправило к неприятелю послов: Филетера, начальника Критян, и Дионисия Лизимахейца, с требованием, на известных условиях, тела Антиохова и с объявлением, что они сдаются со всем своим оружием, По выслушании послов, Андромах сказал, что тело Антиохово еще не найдено, а может быть отыщется между заключенными в оковы пленниками; и что для отобрания оружия и приема военнопленных будет прислан особый отряд. И действительно, по распоряжению Андромаха, явилось в лагерь Антиоха до четырех тысяч человек, вовсе не готовившихся к бою. Но с приближением их к горам, скрывавшиеся на них воины, спустясь вниз, большую часть из них положили на месте. Тогда Антиох, представ пред войско в царском одеянии, показал, что он жив, и уверял, что всегда останется победителем.

Глава XVIII.

Филипп, сын Димитрия.

1. Филипп осаждал Родосский город Принасс. Намеревавшись сделать подкоп под чрезвычайно крепкие стены его города, но увидев, что земля в этом месте, будучи тверда и даже камениста, не удобна для копания, велел рабочим войти в начатый ров, как будто для продолжения работы; а чтобы более убедить в том неприятеля, он прикрыл их сверху длинными рогожами. Все это было замечено с крепости. Потом Филипп приказал носить ночью землю из глубокого оврага, находившегося от них в расстоянии восьми или десяти стадий, и складывать ее при отверстии рва. Жители города, усмотрев на другой день большие земляные бугры и полагая, что подкоп проведен уже под самую крепость, объяты были ужасом и поспешили сдаться Филиппу; но после, узнав его хитрость, долго оплакивали свое заблуждение.

2. Филипп, сын Димитрия, находясь в войне с Царем Атталом и Родосцами, решился, для избежания предстоявшей ему опасности, отправить к неприятелю скорохода, родом из Египтян, с извещением о приготовлении его к морскому сражению на следующий день; а между тем, дабы заставить противников думать, что войско его стоит на одном месте, развел ночью большие огни. В то же время как Антигоновы воины приготовлялись к бою и снимали оцепление оттуда, где надлежало проходить судам, Филипп неприметно удалился.

Глава XIX.

Птоломей.

Когда Пердикка переправлял войско свое чрез реку при Мемфисе и уже значительную часть перевел на другой берег, Птоломей, собрав из окрестностей большое стадо коз, свиней и быков, велел привязать к каждому из этих животных по пуку хвороста. Пастухи, при содействии всадников, погнали весь этот скот к месту неприятельской переправы и подняли пыль подобно туче. В след за тем двинулся и Птоломей с частью конницы. Противники, заключив по густоте пыли, что приближается многочисленное войско, тотчас обратились в бегство. При сем случае весьма многие из них погибли в реке, а другие взяты в плен.

Глава XX.

Аттал.

Аттал, приготовляясь к сражению с Галатами, бывшими в превосходнейшем против него числе, заметил робость в своих воинах; но желая ободрить их, решился пред начатием боя принесть жертву. При этом священнодействовал Судин, Халдейский жрец; сам же Царь, воссылая к богам молитвы, совершал возлияние в рассекал жертву; но пред тем он написал на правой своей руке растертым чернильным порошком: «Царь победит», сделав эту надпись не от левой руки к правой, а на оборот. Когда внутренность жертвы была вынута, он приложил правую руку тою стороною, на которой была надпись, к теплой и мягкой печени и на ней оттиснул начертанные слова. Прорицатель, осмотрев нижние части печени: — желчь. желчной пузырь, проток оного, трапезу и проч., обратил вверх ту часть печени, на которой находились слова. Будучи и сам ими восхищен, он показал этот благоприятный знак всем воинам, кои, подходя и прочитывая надпись, укреплялись духом и изъявляли желание идти на Варваров. Потом вступив мужественно в бой, они одержали верх над многочисленными силами Галат.

Глава XXI.

Персей, сын Филиппа.

Персей, заметив, что Римляне выходили против него с Африканскими и частью Индейскими слонами, приводимыми к ним от Антиоха, Царя Сирийского, велел художникам, для приучения лошадей к этим страшным особенно при первой встрече животным, сделать деревянные фигуры, сходные видом и цветом с настоящими слонами. Но как более всего несносен был для лошадей пронзительный голос этих животных; то, по приказанию его, в каждую из приготовленных фигур садился трубач, который трубою, приставляемою к отверстию рта фигуры, издавал самые резкие и пронзительные звуки. Таким образом лошади Македонские очень скоро привыкли к крику и виду слонов.

Конец четвертой книги.

Публикация:
Стратегемы Полиена заимствованные из сочинений разных авторов, писавших о важнейших древних полководцах, героях и знаменитых женщинах. СПб., 1842