Предисловие

Желая познакомить Россиян с Сочинением Полиена, содержащим описания Стратегем древних полководцев и героев, я перевел его с Греческого языка на Российский. Это Сочинение, будучи по предмету своему особенно любопытно для военных, может в историческом отношении быть занимательным для людей всякого звания. — Оно показывает, что тот полководец обладает в высшей степени военным искусством, который побеждает неприятеля не одною только силою оружия, но преимущественно глубокими и дальновидными соображениями. Выгоды, происходящие {vi↓} от таковых соображений, равно как и невыгоды, проистекающие от недостатка прозорливости, бесчисленны. Войско безыскусного военачальника тоже — что тело без души и жертва обреченная на погибель. Это самое войско, предводимое опытным и дальновидным вождем, заставляет неприятеля трепетать в удивляет свет. Один удачный замысел, одна решительная мера полководца нередко бывают причиною победы над многочисленным неприятелем, истребления сильных флотов, завоевания непреодолимых укреплений, покорения целых областей. История народов оправдывает сию истину многими примерами; но она не завещала бы потомству и двадцатой доли достославных и поучительных памятников военного искусства, если бы не было писателей, особенно трудившихся над собранием оных. Из древних является таковым Полиен. Ему позднейшие поколения обязаны сбережением драгоценных остатков древней Стратегии.

Хотя военное искусство превосходными открытиями новейших полководцев доведено {vii↓} ныне до высокой степени совершенства; за всем тем достаточное сведение о знаменитых подвигах древних вождей всегда будет оставаться важным пособием в ратном деле.

Руководствуясь этою мыслью, я предпринял перевод собранных Полиеном Стратегем Греческих, Римских и других Полководцев и Героев. Они занимательны по чрезвычайному разнообразию предметов и весьма удобны для уразумения. Сверх того эти Стратегемы могут быть полезны при историческом исследовании военного искусства, начиная от не стройных полчищ диких племен до Македонской фаланги и Римского легиона; от самого грубого и простого воинского орудия до стенобитной машины. В них, как в живой картине, виден внешний быт древних; их соотношения, как мирные, так и неприязненные. Наконец из этих Стратегем более, нежели из творений красноречивейших Писателей Греческих и Римских, мы познаем дух тогдашнего человека. {viii↓}

Сказав таким образом о пользе и важности трудов Полиена, мне остается познакомить ближе Читателя с этим Автором; назвать Писателей, которые занимались последующими изданиями его Сочинения, и наконец объяснить систему моего перевода.

Полиен родился в Македонии и занимался, как говорить Суидас, преподаванием риторики; из собственного же его свидетельства в предисловиях ко второй и восьмой книгам Стратегем видно, что он был и Адвокатом. Фабриций в третьем томе Греческой библиотеки насчитывает семь других того же имени. Сверх того об одном упоминает Ливий в книг. XXIV. гл. 22. говоря: «один из главнейших, по имени Полиен, выражался свободно и скромно;» а о другом повествует Элий Спарциан в жизнеописании Адриана, стран. 70. «Полиен и Маркелл осуждены на произвольную смерть.» Автор же, собравший стратегемы, жил во времена Антонина Философа и Лелия Вера, коим и посвятил свое Сочинение {ix↓} вскоре после одержанной ими победы над Персами. Был ли он в молодости воином, как полагают Казавбон и Клерик, это не довольно известно. Из предисловия же его к первой книге Стратегем, где он сам касается этого предмета, нельзя извлечь такого заключения, как справедливо замечает остроумный Бель в Историческо-Критическом Словаре при имени Полиена. Между тем из того же предисловия к первой и из введения ко второй книгам видно, что Полиен заимствовал стратегемы из разных Авторов и издал оные в свет уже в преклонных летах.

Полиен все собранные им Стратегемы разделил на восемь книг, из коих в шести первых содержатся Стратегемы Греков, в седьмой Варваров, то есть, Персов и других народов, обитавших в Азии, в восьмой Римлян и знаменитых Женщин. Из предисловия к первой книге видно, что он написал до девятисот стратегем; сохранилось же их только восемьсот сорок шесть, а прочие {x↓} затеряны. Доселе еще не отыскано составленной им Тактики, также и того, что написал он, как говорят, о Фивянах и о деяниях Императоров: Марка Антонина и Лелия Вера.

Первым изданием Греческого текста этого Автора одолжены мы трудам Исаака Казавбона, который выдал оный в свет с с латинским переводом Юста Вультея, в некоторых местах объясненным собственными его поправками и примечаниями. Lugduni Batavorum, 1589 (12). Спустя сто лет, Панкратий Маасвиций, Ректор Дельфийской школы, при помощи двух рукописей, из коих одна хранится в Флорентинской библиотеке Великого Принца Этрурского, а другая в Кантабрийской библиотеке Коллегиума Св. Троицы, приготовил и издал в лучшем виде Полиеново Сочинение. Lugduni Batavorum, 1690 (8). В этом издании многие недостатки, встречавшиеся в Авторе, пополнены, несообразности исправлены и для объяснения присоединены примечания. Следуя изданию Маасвиция, Самуил Мурсина {xi↓} представил новое, гораздо исправнейшее, с Латинским же переводом и прибавлением каталога слов, редко встречающихся и замечательных по особенному их значению. В Берлине, 1756 (12). Придерживаясь этого последнего издания, я при переводе старался не отступать от Греческого текста. Мурсина некоторые темные места привел по возможности в ясность и руководствовался теми только примечаниями, кои ближе к правдоподобию. Что же касается до наименования народов, лиц, городов, рек и т. п., то он в иных местах позволил себе делать изменения против подлинника и давать названия, общепринятые новейшими Историками и Географами и бывшие в употреблении у того народа, о котором говорится.

Из переводов Полиеновых Стратегем на новейшие языки известны следующие: Немецкий, Polyaens und Sextus Iulius Frontins Kriegsraenke der berühmtesten Feldherren und einiger Heldinnen, jeue aus dem griechischen und diese aus {xii↓} dem lateinischen uebersetzt und mit Anmerkungen verchen von M. Ioh. Christoph. Kind. Leipzig. 1750, (8). Французский вышел в Париже, в 1651-м году, (8). А новый перевод Французский издан под заглавием: Les Ruses de guerre de Polyen, traduites du Grec en François, avec des notes, par D. I. A. L. R. B. D. L. C, D. S. M. avec les stratagèmes de Frontin. à Paris, 1743. 3. Tomes, in 8. Итальянский, Николая Мутона в Венеции,в 1552-м году, (8). Этот последний служит к объяснению не Греческого текста, но Латинского издания Вультея.

П. Фермат в прибавлении к Диофанту стран. 43. поместил несколько замечаний на Сочинение Полиена. Он заимствовал их из рукописи под заглавием Παρεκβολων (избранные места), заключающей собрание доселе неизданных военных правил, коих сочинителем полагает Гиерона, только не Александрийского, оставившего после себя некоторые творения, но другого позднейшего времени. Труды Фермата и Гиерона, как представлявшие большое {xiii↓} пособие для исправления и объяснения некоторых мест в Сочинении Полиена приняты были Мурсиною в соображение.

Знаменитый ученый муж Исаак Казавбон в своем предисловии к Читателю на Латинском языке говорит: «Представляю на суд благосклонного Читателя изданное мною Сочинение Полиена, Писателя древнего, превосходного, остроумного и просвещенного, изложившего в восьми книгах знаменитые деяния Царей и Полководцев: Греческих, Римских и Варварских, называемые собственно Стратегемами. Хотя Римлянин Фронтин, небезызвестный Автор, и старался обработать тот же самый предмет; но кто пожелает сравнить их сочинения, тот ясно увидит до какой степени Греческий Автор и обильнее и обстоятельнее Римского. Сюда надлежит отнести красоту речи, особенно свойственную Полиену, которая зависит не от одного только богатства и некоторого преимущества языка, но и собственно от труда и тщания Автора. Как Полиен был вместе и {xiv↓} Оратором и Правоведцем у Императоров Антонина и Вера, то должно полагать, что он имел большие сведения в науках и опытность в искусстве красноречия». — Тот же Казавбон относительно важности Сочинения Полиена далее говорит: «Этот труд не был продолжителен и менее притом показался мне тягостен потому, что надлежало, так сказать, пролить некоторую отраду в душу, удрученную печалью и скорбью о потере несчастного отечества, и предотвратить новые огорчения.» — Казавбон оканчивает свое предисловие этими словами: «Пусть всякой, имеющий предо мною преимущество в уме, или достатке времени, или в учебных пособиях, смело выходит на одно со мною поприще. Он найдет во мне такого состязателя, который не только тем не оскорбится, но напротив с охотою готов будет уступить победу. А дабы не сбиться при сем случае с прямого пути, — вот светильник».

Казавбон, указывая на свое издание Полиеновых Стратегем, называет его {xv↓} светильником. А потому и Панкратий Маасвиций в своем предисловии к Читателю на Латинском языке говорит: «Уже протекло целое столетие с того времени, как знаменитый муж Исаак Казавбон извлек из ничтожества и первый издал на Греческом языке Полиена, вместе с переводом Юста Вультея и своими примечаниями. Несравненные произведения Казавбона возлагают на ученые сословия обязанность вечно его благодарить за оные, а в особенности за превосходный выбор Автора и предохранение от разрушительной руки времени многих открытий, коих тщетно стали бы мы искать в других изданиях. Но как ничто в начале своем не бывает совершенным, то и Сочинение Полиена, при первом издании оного, не могло появиться в свет вполне изящным. К тому же неудивительно, что многие места Казавбон должен был оставить без поправки; ибо он имел подлинник самый неисправный, в котором, по собственным словам его, все было разбросано, перепутано, или обезображено. Вот почему советует он {xvi↓} другим издателям употребить сколь можно более старания к исправлению Сочинения Полиена, великодушно уступая в этом отношении преимущество пред собою и даже желая оного. Но как доселе не нашлось ни одного состязателя с Казавбоном; то я усердно принялся за сообщенный им светильник, не потому что более, нежели он, имею и ума и свободного времени (ибо после Казавбона выйти на одинаковое с ним поприще, значит тоже, что после Росция выступить на сцену); но по той причине, что мне удалось приобрести пособия, коих по совету его надлежало изыскивать. Руководствуясь таковыми пособиями, я вынужден был в некоторых местах разойтись в мнениях с сим ученейшим мужем; но поступил в этом случае со всевозможною скромностью, зная, что если бы он имел подобные пособия, то не только избавил бы меня от сего труда, но и представил бы Полиена в гораздо лучшем виде, нежели сколько можно ожидать того от кого либо другого. При издании его я употребил в помощь две важные {xvii↓} рукописи, из коих одна отыскана в знаменитой библиотеке Великого Герцога Этрурского, а другая в Кантабрийской библиотеке Св. Троицы, по усердному содействию почтенного и весьма известного Иоанна Пеарсона, бывшего тогда начальником сей библиотеки». Панкратий Маасвиций далее говорит: «И отец Гроновий в Англии руководствовался этим Кантабрийским изданием. Он по беспредельной ревности к наукам, исторгнув сии пособия из мрака, весьма охотно согласился передать их мне и первый побудил меня к изданию Полиена. Посему за все объяснения, заимствованные мною из означенных пособий, должно благодарить знаменитого Гроновия.»

Из всего этого довольно уже видно, что предлагаемое мною здесь в переводе Сочинение Полиена заслуживает всякое внимание со стороны просвещенных людей. А потому знаменитые Филологи новейших образованных народов нашли это Сочинение достойным своих трудов при изыскании, исследовании и объяснении {xviii↓} произведений, оставшихся нам от древних народов. За сим и самые даже поэты посвятили несколько вдохновенных минут на прославление имени Писателя так живо и кратко представившего воинские деяния знаменитых древних мужей.

Россия, по силе и могуществу своему, стала первою из Держав. Она и в отношении образования сделала быстрые успехи. Но, кажется, еще многое предстоит ей исполнить по части изучения древних Писателей. А кому неизвестно, что только при содействии сего все отрасли познаний могут принять правильное направление и получить твердое основание. Будучи соотечественником того народа, который первый сообщил Русским семена просвещения, которого судьба долгое время была тесно соединена с судьбой знаменитых потомков Славян; будучи наконец весьма многим одолжен своему новому Отечеству, укрывшему меня от преследования угнетателей Греции, мне приятно содействовать Оному при разработке Литературных сокровищ моего родного края, Это священный {xix↓} долг, который на меня налагают мое долговременное пребывание в пределах Российской Империи, мое собственное чувство благодарности.

Публикация:
Стратегемы Полиена заимствованные из сочинений разных авторов, писавших о важнейших древних полководцах, героях и знаменитых женщинах. СПб., 1842