О появлении кольчуги в Центральной Азии и на Дальнем Востоке

В исторической науке существует стойкое заблуждение, возникшее вследствие неправильного истолкования факта дарения кольчуги самаркандским послом Танскому императору Сюань-цзуну¹ в 718 г. о времени появления кольчужного доспеха в Центральной Азии и на Дальнем Востоке.

Этот миф часто вводит в заблуждение историков военного дела и его необходимо развеять на основе свидетельств источников и археологических находок.

Логика Э. Шеффера, полагавшего, что лишь подарок из Самарканда открыл китайцам тайну изготовления кольчатого доспеха, с успехом может быть опровергнута как при помощи его поистине бесценного труда, так и при помощи ряда археологических находок.

В главе «Доспехи» Э. Шеффер пишет буквально следующее: «Существовала значительная тайная торговля оружием, в особенности с кочевниками на северо-западной границе»². Не стоит понимать эту фразу как свидетельство тайных поставок оружия исключительно со стороны развитого Китая варварам-кочевникам. Так, несколькими строками ниже Э. Шеффер сообщает, что «особая экзотическая разновидность панциря изготавливалась из кожи, взятой с бедер диких лошадей, которую присылало тюркское племя токуз-огуз»³.

Специфика политической терминологии тех лет заключается в том, что государственную торговлю изделиями ремесла китайцы упорно называли данью, зачастую «подносимой» им народами, даже формально от Китая не зависимыми.

Поэтому нельзя рассматривать поставки кожаных панцирей от токуз-огузов⁴ в Китай исключительно как дань покоренных своему повелителю, а стоит признать, что какая-то часть защитного снаряжения поставлялась в Китай «на коммерческой основе».

В главе «Мечи и копья» Э. Шеффер отмечает, что «о дамасской стали в средневековом Китае знали, но привозилась ли она сюда в танскую эпоху или нет, остается неясным. Ее описывали как «персидскую» в VI в.»⁵.

В главе «Луки и стрелы» Э. Шеффер пишет: «Наводящие ужас стрелы кочевников со свистящими наконечниками изготовляли в городе близ монгольской границы и присылали в столицу в качестве «дани»⁶.

Помимо отмеченных Э. Шеффером фактов можно сослаться на «Синь Тан шу», где в описании народа «сяцзяньсы»⁷ говорится: «В каждый дождь обычно получают железо, называют его: цзя-ша. Делают оружие, крайне острое; постоянно вывозят к туцзюэ»⁸.

Эти факты свидетельствуют, что средне- и центральноазиатские народы принимали активное участие в международной торговле оружием.

В связи с вышеизложенным можно отметить, что для Китая издревле существовал канал, по которому военно-технические новинки регулярно могли попадать на его территорию. Чжан Цянь⁹, посланный ханьским Сяо У-ди¹⁰ на Запад, вступил в контакты с ираноязычными народами, хорошо знакомыми с кольчугой, еще в 129-128 гг. до н.э.

С тех пор Китай продолжал поддерживать контакты разного рода не только с царствами Западного Края¹¹, но и с Парфией¹² и Кушанским Царством¹³.

Согласно данным¹⁴, опубликованным Б. Гафуровым в 1975 г., согдийские воины (государства Западного Края, Ферганы, современных Киргизии, Таджикистана и Узбекистана) носили кольчужные панцири. Кольчужный доспех отмечен и на рельефе, изображающем царя Хосрова¹⁵.

В связи со всем вышеизложенным очень важно также утверждение Э. Шеффера, что «как бы то ни было, кольчуга была иранского происхождения»¹⁶.

Таким образом, задолго до эпохи Тан, китайцы имели возможность если не принять на вооружение, то хотя бы видеть кольчатые доспехи у своих центрально- и среднеазиатских соперников. Военачальник Бань Чао¹⁷, прошедший с боями весь Западный Край и вторгшийся на территорию Кушанского царства в конце I в. н.э., вполне мог видеть кольчужные доспехи и даже взять их в качестве трофея в каком-либо из успешных столкновений с кушанами.

Однако четкой фиксации таких фактов нет, и мы можем опираться только на общую логику событий. Гораздо более вероятным кажется проникновение сведений о кольчуге в Китай в эпоху 16 государств 5 племен¹⁸, когда кочевники не только совершали успешные набеги на Китай и центральноазиатские государства, но и устанавливали свой долговременный контроль над этими регионами¹⁹.

К этому периоду относится прелюбопытнейшее свидетельство Фан Сюаньлина, содержащееся в главе 107 «Цзинь шу». Описание боя между сяньбийскими воинами Мужун Кэ и китайско-цзескими войсками Жань Миня переведено В.С. Таскиным. В русском переводе там говорится буквально следующее: «Тогда Мужун Кэ, связав лошадей железными цепями, отобрал для них 5 тыс. смелых, но не строптивых сяньбийских воинов, искусных стрелков из лука, и, построив их квадратом²⁰, выступил вперед»²¹. Сам по себе пассаж маловразумителен, т.к. маловероятно подобное построение конницы.

Однако вполне возможно, что здесь имелись в виду не железные цепи, а кольчужные панцири для коней. С точки зрения старого литературного китайского языка вэньянь такое толкование возможно, если, например, данная фраза в переводе состоит из следующих иероглифов: «лянь (связать) ма (лошадь) тэ (железо) со (цепь)», т.к. иероглиф «лянь» помимо значения «связывать, соединять» имеет еще значение «выстраивать в ряд», что применительно к коннице может быть просто описанием линейного построения тяжеловооруженных конников, а «тэсо» - иметь значение не «железная цепь», а «железная кольчуга»²² с опущением последнего знака.

В таком случае, перевод долен был бы звучать примерно так: ««Тогда Мужун Кэ, облачив лошадей в кольчужные панцири, отобрал для них 5 тыс. смелых, но не строптивых сяньбийских воинов, искусных стрелков из лук, и, построив их квадратом, выступил вперед».

Такой перевод не противоречит логике использования конницы в бою и позволяет разрешить возникающие неясности текста.

Кроме того, известно, что персы, кушаны, народы Центральной Азии и Тибета покрывали своих коней кольчужными панцирями.

В «Материальной культуре Си Ся» А.П. Терентьев-Катанский пишет о кушанских и сасанидских всадниках: «Такие кавалеристы, позднее вошедшие в римскую армию под названием катафрактов, имеют прямое сходство с тяжелой тангутской конницей»²³. Описывая ряд центральноазиатских фресок, он приводит факты, подтверждающие это его заявление. Однако без наличия соответствующих изображений приводить их здесь не имеет смысла.

К сожалению, в моем распоряжении нет «Цзинь шу» в оригинале для проверки правильности данного предположения и этот отрывок о «железных цепях» можно рассматривать только в виде косвенного доказательства.

Помимо этих свидетельств следует также отметить, что ко времени штурма крепости Ёдонъсонъ войсками танского Тайцзуна у когурёсцев почиталась священная кольчуга. Ким Бусик пишет: «Сонъ ю Чумонъ са. Са ю свэгап соммо»²⁴. Запись относится к четвертому году правления когурёского Поджан-вана (645 г.) и значит буквально следующее: «В крепости был храм Чумона. В храме имелись кольчуга (букв. «панцирь из цепочек») и соммо».

 

Э. Шеффер считает, что данное утверждение относится к реалиям эпохи Объединенного Силла: «А в IX столетии у корейцев существовало предание о том, что давным-давно кольчужные доспехи упали с неба «к востоку от окруженного стеной города Ляо»²⁵.

Тем не менее, археологические находки свидетельствуют о том, что кольчуга была известна в Когурё и Силла²⁶. И, если для Силла еще можно утверждать, что знакомство силланцев с кольчугой произошло в эпоху оживленных контактов с Тан в начале VIII в., то находки когурёских кольчуг можно однозначно отнести к более раннему периоду²⁷. Таким образом, полностью исключается версия о влиянии Танского Китая на распространение кольчуг в Манчжурии и Корее.

В связи с вышеизложенным можно отметить также наличие в погребальных комплексах Когурё, Пэкче и Силла предметов роскоши и вооружения, произведенных в Византии, Иране и Средней Азии. Например, известны находки мечей т.н. «скифского» типа, сасанидских гемм, византийских ювелирных изделий²⁸.

Наличие подобных находок можно связать с существованием устойчивых торговых связей Дальнего Востока с Центральной и Средней Азией, и далее – с Восточно-Римской империей. Посредником в этой торговле служили многочисленные кочевники Центральной Азии. Китайские историки эпохи Хань утверждали, что если Западный Край являлся для Сюнну правой рукой, то Чосон (и последующие государственные образования Манчжурии, Приморья и Кореи) – левой рукой.

Помимо всего сказанного, стоит также отметить, что одним из выдающихся полководцев на службе у Танского Тайцзуна был восточноиранский воин Юйчи Цзиндэ, уроженец Западного Края²⁹. Сведения о нем сохранились в разных источниках, и везде говорится, что это был непревзойденный боец и мастер конного боя на копьях³⁰.

 

Учитывая, что иранские воины в VI в. активно использовали кольчугу, можно считать абсолютно достоверным, что Тайцзун мог видеть кольчуги на иранских и тюркских воинах Юйчи Цзиндэ и на нем самом уже в 618 г.

И в заключение следует отметить, что первое посольство из Самарканда в Тан произошло в 624 г. еще при Танском Гаоцзу³¹. Если следовать логике политического мышления китайцев периода Тан, то среднеазиатские иранцы просили о принятии их в подданство перед лицом надвигающейся тюркской опасности³². Несомненно, посольство прибыло с охраной. Кроме того, посольство сопровождали торговцы конями, пригнавшими большой табун лошадей. Охрана подобных караванов также набиралась, как правило, из воинов восточноиранских народностей, имевших собственное высококачественное вооружение, в т.ч. и кольчуги. Отсутствие в нашем распоряжении записей китайской таможни³³ о ввезенном в пределы Поднебесной личном вооружении послов и сопровождающих лиц можно объяснить либо отсутствием нормально функционирующих в те годы таможенных органов, либо отсутствием четких нормативов в работе таможенников, либо просто гибелью этих документов.

Поэтому вопрос о времени появления кольчуги на Дальнем Востоке следует тесно связать с процессом распространения этого вида доспеха в Иране и Средней Азии и отодвинуть время ознакомления с кольчугой китайцев и прочих народов Дальнего Востока по меньшей мере на 100 лет³⁴.

 

Список использованной литературы

 

1. Э. Шефер «Золотые персики Самарканда», Москва, «Наука», 1981.

2. М.В. Воробьев «Корея до второй трети VII в.», С-Пб, «Центр Петербургское Востоковедение», 1997.

3. «Материалы по истории кочевых народов в Китае. III-V вв.», выпуск 2 «Цзе», Москва, «Наука», 1990, перевод с китайского, введение и примечания В.С. Таскина.

4. А.П. Терентьев-Катанский «Материальная культура Си Ся», Москва, «Наука», 1993.

5. Л.А. Боровкова «Царства Западного Края», Москва, ИВ РАН – «Крафт», 2001.

6. Ким Бусик «Самгук Саги», т. 2 , Москва, «Восточная литература», 1995, издание текста, перевод, вступительная статья и комментарии М.Н. Пака.

7. Рашид ад-Дин «Сборник летописей», том 1, Москва, НИЦ «Ладомир», 2001, перевод с персидского Л.А. Хетагурова, редакция и примечания А.А. Семенова.

8. Л.Р. Кызласов «Гуннский дворец на Енисее», Москва, «Восточная Литература», 2001.

9. Б.А. Литвинский «Храм Окса. Бактрийское вооружение в древневосточном и греческом контексте», т. 2, Москва, «Восточная литература», 2001.

10. Санг Х. Ким «Боевые искусства и оружие древней Кореи», Ростов-на-Дону, «Феникс», 2002.

11. И. Попов, М. Горбатов «Армии древнего Китая. III в до н.э. – III в н.э.», Москва, «АСТ», 2001.

12. Н.И. Фельдман-Конрад «Японско-русский учебный словарь иероглифов», Москва, «Русский язык», 1977.

13. «Китайско-русский словарь», Москва, «Русский язык», 1988.

14. «Советский энциклопедический словарь», Москва, «Советская энциклопедия», 1987.

 

---

1. Император Сюань-цзун правил в 710-755 гг.

2. См. Э. Шеффер «Золотые персики Самарканда», Москва, «Наука», 1981, с. 342

3. См. Э. Шеффер «Золотые персики Самарканда», Москва, «Наука», 1981, с. 343

4. Скорее всего, речь идет о токуз-уйгурах, которые получили свое имя от 9 рек, протекавших в верховьях Орхона, где, по преданиям, они кочевали в глубокой древности.

5. См. Э. Шеффер «Золотые персики Самарканда», Москва, «Наука», 1981, с. 346

6. См. Э. Шеффер «Золотые персики Самарканда», Москва, «Наука», 1981, с. 347

7. Традиционно считается, что это – китайское произношение этнонима «хакасы», однако в настоящее время эта версия оспаривается.

8. См. Л.Р. Кызласов «Гуннский дворец на Енисее», Москва, «Восточная Литература», 2001, с. 161

9. Чжан Цянь (? - ок. 103 г. до н.э.) – китайский чиновник, посланный Сяо У-ди на Запад для установления союзнических отношений с откочевавшими из Восточного Туркестана племенами усунь.

10. Сяо У-ди (прав. 140-87 гг. до н.э.) – император Западной Хань, проводивший активную завоевательную политику в Западном крае.

11. Западный Край – ряд оазисных владений на территории современного Синьцзян-Уйгурского автономного округа КНР. В древности был населен восточноиранскими народностями, боровшимися с агрессией сюнну, тюрков и китайцев.

12. Парфия (250 г. до н.э.-224 г. н.э.) – государство, основанное на территории Ирана и Средней Азии восточноиранским кочевым племенем парфян или парнов.

13. Кушанское царство (ориентир. 1 в. до н.э. – 6 в. н.э.) – государство, основанное на землях Средней Азии, Индии, Афганистана и Синьцзяна племенами, входившими в конфедерацию юэчжи.

14. Б. Г. Гафуров «Таджики», Москва, 1972 г.

15. Хосров Ануширван (? – 579 г.) шахиншах Ирана с 531 г. Добился больших успехов во внешней политике государства Сасанидов.

16. См. Э. Шеффер «Золотые персики Самарканда», Москва, «Наука», 1981, с. 344. Одновременно Б.А. Литвинский, со ссылкой на Робинсона и Симоненко утверждает, что на территории Бактрии кольчуга зафиксирована иконографическими источниками уже для I в. до н.э., а для западных постахеменидских государственных образований – с III-II вв. до н.э.

17. Бань Чао (32-102) – военачальник Западной Хань, прославился покорением Западного Края и разгромом Кушанского царства. Назначен на должность усмирителя Западного Края в 73 г. и провел в походах около 30 лет. Брат известного историка Бань Гу.

18. Период с 304 г. по 439 г., когда на территории Китая одно за другим возникали царства кочевых племен сюнну, ди, цзе, цян и сяньби.

19. Фан Сюанлин писал: «в это время Гаоцзюйли (Когурё - прим. А.) и сушэни (тунгусо-маньчжурские племена – прим. А.) поднесли Ши Лэ (основатель варварской династии Хоу Чжао – прим. А.) стрелы с древком из дерева ку, Юйвэнь Угу (монгольский род Юйвэнь – прим. А.) поднес знаменитых лошадей, а пастырь области Лянчжоу, Чжан Цзюнь прислал старшего чиновника Ма Шэня, который поднес карту земель, а сопровождали его послы владений Гаочан (Ходжо – прим. А.), Юйтянь (Хотан – прим. А.), Шаньшань (княжество на юго-восточном берегу озера Лобнор – прим. А.) и Давань (Фергана – прим. А.), поднесшие производимые в их землях изделия». Запись относится к 330 г.

20. «Квадратное построение» (кит. «фань цзинь») – построение, обращенное фронтом на все 4 стороны, предотвращающее окружение войска.

21. См. «Материалы по истории кочевых народов в Китае. III-V вв.», выпуск 2 «Цзе», Москва, «Наука», 1990, перевод с китайского, введение и примечания В.С. Таскина.

22. В документах периода Тан кольчуга именуется «соцзыцзя», т.е. «панцирь из звеньев цепи», или «соцзя» (кор. «свэгап») с тем же значением.

23. См. А.П. Терентьев-Катанский «Материальная культура Си Ся», Москва, «Наука», 1993, с. 97

24. Соммо (кит. «сяньмао» или «тяньмао») – сложное древковое оружие, имевшее наконечник, напоминавший острогу и насаживавшийся по принципу китайского черешкового копья «мао». М.Н. Пак переводит это термин как «секира» без уточнения подробностей. Само по себе почитание такого специфического оружия требует отдельной научной разработки.

25. См. Э. Шеффер «Золотые персики Самарканда», Москва, «Наука», 1981, с. 344

26. См. М.В. Воробьев «Корея до второй трети VII в.», С-Пб, «Центр Петербургское Востоковедение», 1997, с. 301

27. Падение столицы Когурё произошло в 668 г., сопротивление танским войскам продолжалось до 674 г.

28. См. М.В. Воробьев «Корея до второй трети VII в.», С-Пб, «Центр Петербургское Востоковедение», 1997, с. 359-360

29. Предположительно, Юйчи Цзиндэ происходил из Хотана, исповедывал буддизм и был носителем т.н. хотано-сакского языка.

30. См. Санг Х. Ким «Боевые искусства и оружие древней Кореи», Ростов-на-Дону, «Феникс», 2002, с. 95. Имя Юйчи Цзиндэ передано в корейской транскрипции как Вичжи Кёндок.

31. Гаоцзу (прав. 618-626 гг.) - храмовый титул основателя династии Тан Ли Юаня.

32. Тем не менее, в данном случае, опасность тюркской агрессии для Самарканда достаточно гипотетична. Скорее всего, мы имеем дело с обычным получением «варварами» эфемерной инвеституры от императорского двора, позволявшей вести беспошлинную межгосударственную торговлю с Китаем, замаскированную под видом подношения дани.

33. По существовавшим в Китае правилам все оружие, ввозимое на территорию Китая, включая личное оружие послов и охранников посольства, подлежало обязательной регистрации на таможне еще во времена Цин.

34. Т.е. связать знакомство китайцев с кольчужным доспехом со временем Тайюаньского восстания 618 г. , приведшего к власти династию Тан.

Публикация:
XLegio © 2003