Глава I. Возникновение и развитие китайской доогнестрельной артиллерии

§ 1. Появление метательной артиллерии в Китае и ранний период ее развития

Появление метательной артиллерии было вызвано к жизни насущными потребностями развития военного дела, и в Китае оно в первую очередь связано с осадой и обороной обнесенных стенами городов – важных экономических, административных и военных центров китайского государства, борьба за обладание которыми с глубокой древности была важнейшей целью в общей стратегии вооруженной борьбы [313, с. 151]. Как камнеметные машины простейшего типа, так и крупные аркбаллистические стрелометные орудия играли в осаднооборонительных сражениях важную роль. Каждая из этих групп орудий имела свою историю возникновения и развития, обусловленную определенным уровнем технических возможностей и особенностями тактического применения.

В научной литературе сведения о древней и раннесредневековой метательной артиллерии Китая представлены весьма скудно. Исследователи, как правило, довольствуются лишь несколькими фактами, из-за своей отрывочности не вполне ясными и не дающими какой-либо отчетливой картины устройства и первоначального использования этого оружия.

Между тем письменные памятники древнего и раннесредневекового Китая содержат немало материалов о тяжелом метательном оружии. Ознакомление с этими материалами создает пусть самое общее, но все же достаточно определенное представление о характере раннего применения метательной артиллерии в Китае, позволяет выявить основные черты устройства первоначальных артиллерийских установок. Это последнее обстоятельство весьма существенно, поскольку даст возможность объяснить наличие ряда в известной степени традиционных для доогнестрельного артиллерийского вооружения Китая конструктивных особенностей артиллерийского оружия более позднего времени.

Старой китайской литературной традиции было присуще стремление приписать основные достижения и изобретения древней культуры деятельности легендарных личностей. Коснулось [26] оно и истории метательных машин. Долгое время изобретение арбалета и камнемета приписывалось легендарному императору и полководцу древности Хуан-ди [43, цз. 14, с. 30]. Едва ли необходимо говорить о том, что для такого утверждения нет никаких оснований и, как уже отмечали В. Майерс [349, с. 80] и Лу Мао-дэ (237, с. 1490], лишь отдается дань существовавшей традиции.¹

Древнейшим иероглифическим обозначением камнемета в китайской письменности был знак «гуай» 旝. Как отмечал Сюй Шэнь в словаре «Шо вэнь» (I в. н. э.), этот иероглиф впервые упоминался в не дошедших до нас древних вариантах «Шицзина» («Книги песен»). В «Шицзине» в строфе о войске государства Инь, с которым чжоуский правитель Вэнь-ван встретился в битве,² содержалась фраза ци гуай жу линь*. Сюй Шэнь трактует знак «гуай» в этой фразе как обозначение древнего камнемета. Согласно его толкованию, отрывок следует понимать как 'их (т. е. иньские) камнеметы [возвышались], словно лес' [81, цз. 7а, с. 135; 33, с. 413; 126, цз. 7а, с. 35 – 36]. Мнение Сюй Шэня послужило основанием для некоторых современных авторов (например, Лу Мао-дэ [237, с. 1490], Ван Лина [399, с. 167] и некоторых других) утверждать, что самое раннее упоминание о камнеметном оружии в Китае находится в «Шицзине».

Это утверждение не бесспорно прежде всего потому, что в той версии «Шицзина», которая сохранилась до наших дней, указанная фраза вообще не содержит иероглифа «гуай», а стоящий на его месте знак все комментаторы единогласно трактуют как «собирать» (в данном случае – войско) [53, цз. 16, с. 118].³ Но даже если опираться на сведения утраченных текстов и поместить во фразу знак «гуай», то сомнение в том, что он означает здесь камнеметное оружие, не исчезнет: иероглиф «гуай» имел и второе значение, также относящееся к военной терминологии, – «стяг, флаг полководца». По мнению большинства комментаторов, в древних вариантах текста «Шицзина» со знаком «гуай» связано как раз последнее его значение, т. е. в приведенной фразе речь шла о лесе знамен в иньском войске. Эту точку зрения трудно оспаривать, поскольку контекст не содержит дополнительных данных, которые позволили бы с большей определенностью считать знак «гуай» в этом отрывке обозначением именно камнеметного оружия. Мнение Сюй Шэня остается ничем не подкрепленным.

Столь же неопределенным следует признать еще одно употребление иероглифа «гуай», на этот раз в «Цзо чжуань» («Комментарий Цзо [Цю-мина на летопись „Чунь цю"]»), где сообщается о битве при Сюйгэ между армией чжоуского Хуань-вана и войсками Чжуан-гуна из княжества Чжэн (датирована 707 г. до н. э.) [119, цз. 6, с. 71]. Хотя Лу Мао-дэ [237, с. 1490], [27] Ван Лин [399, с. 167] и вслед за ними другие авторы, например К. Хуури [337, с. 200], полагают это упоминание древнейшим датированным свидетельством о китайских камнеметных орудиях, они основываются опять-таки лишь на толковании Сюй Шэня и одного из комментаторов «Цзо чжуань», Цзя Куя, высказывающего ту же точку зрения [119, цз. 6, с. 71]. По мнению последнего, фразу гуай дун эр гу * следует понимать как 'двинулись камнеметы, и забили барабаны'. Однако подавляющее большинство комментаторов оспаривают мнение Сюй Шэня и Цзя Куя, считая, что и здесь иероглиф «гуай» означает «знамя», и их доводы нельзя не признать резонными [119, цз. 6,с. 71; 126, цз. 7а, с.224], Перевод фразы как 'задвигались знамена и забили барабаны' (см., например [169, т. 1, с. 130; 33, с. 413]) представляется тем более обоснованным, что в этой фразе традиционный параллелизм барабанов и знамен очевиднее, чем барабанов и камнеметов. Кроме того, забегая вперед, отметим, что для этого периода нет никаких сведений о существовании уже подвижных камнеметных машин, а знак «дун» указывает в данном случае только на движение, перемещение, но не на приведение в действие камнеметных орудий, для чего служили другие иероглифические обозначения.⁴

Следовательно, вопрос об идентификации знака «гуай» в «Шицзине» и «Цзо чжуань» с обозначением камнеметов остается открытым, и решение его сегодня едва ли возможно: высказывания комментаторов неоднозначны, а реальных подтверждений правоты именно Сюй Шэня нет. Но нужно признать и другое. Древние комментаторы не подвергают сомнению сам факт существования в Китае VIII – V вв. до н. э. камнеметного оружия и в текстах своих комментариев приводят другие интересные данные о древнейших камнеметах. Возможно, что знак «гуай» в некоторых, не дошедших до нас текстах мог обозначать камнеметное оружие. Основанием для такого мнения может служить то обстоятельство, что иероглиф «гуай» употреблялся в этом качестве позднее, например в VII в. н. э.

В уже упомянутых нами комментариях находим первое свидетельство о камнеметных машинах в Китае, которое поддается более или менее точной датировке. Это фрагмент трактата «Фань Ли бин фа» («Законы войны, [составленные] Фань Ли»), автором которого был крупный политический и военный деятель периода Чуньцю.⁵ Отрывок дошел до нас в тексте комментария Цзя Куя к «Цзо чжуань» и гласит:

«метательные камни (фэй ши) весом 12 цзиней (2,75 кг) посредством упругого теста бросают на расстояние 200 бу (около 240 м)» [119, цз. 6, с. 71].⁶

Это упоминание о камнеметном оружии можно датировать 500 – 470 гг. до н. э.

Столь же лаконично сообщение Сюй Шэня: [28] «укрепляют [в земле] большой деревянный шест, на верхнем конце его помещают камень, приводят в действие его (шеста) упругую силу (фа цзи), чтобы ударить по противнику» [81, цз. 7а, с. 135; 33, с. 413].

Сообщения Фань Ли и Сюй Шэня, несмотря на краткость, позволяют уяснить в самой общей форме принцип устройства древнейшего камнемета. Орудие периода Чуньцю представляло собой, очевидно, простейший механизм, основой которого служил укрепленный в земле гибкий шест. На его свободный конец помещали каменный снаряд, видимо с помощью крепления типа пращи. Неясно лишь, как осуществлялся процесс напряжения шеста. Вероятнее всего, мускульную силу непосредственно или с помощью веревок прилагали к свободному концу шеста, изгибая его в сторону, противоположную направлению метания.

Европейским исследователям до сих пор не вполне ясен вопрос об источнике метательной силы древнекитайского камнемета. Некоторые авторы, при переводе высказывания Сюй Шэня опираясь на современное значение иероглифа «цзи» (機 - 'механизм, машина'), приписывают древнему камнемету какое-то дополнительное приспособление, якобы осуществлявшее метание.⁷ Однако такой взгляд нельзя признать обоснованным. Все доступные нам описания устройства камнеметных машин, в том числе более поздние, свидетельствуют о том, что китайские военные мастера с самого начала положили в основу создания камнеметной техники принцип действия, исключавший какие-либо дополнительные механизмы как источник метательной силы.

Описывая камнемет, Сюй Шэнь употребляет слово «цзи» для обозначения механизма метания. Здесь же в словаре он раскрывает смысл этого слова, которым он называет простейший рычажный механизм, а характер работы последнего объясняет, соответственно уровню знаний своего времени, как самодействие [81, цз. 6, с. 118], происходящее за счет высвобождения собственной, внутренней энергии, в данном случае – силы упругости волокон деревянного шеста-рычага.⁸ Такое понимание механизма действия китайских камнеметов высказывают, например, К. Виттфогель и Фэн Цзя-шэн [402, с. 566], и оно представляется нам единственно приемлемым, проистекающим из сущности текста первоисточника.

Если создание первых камнеметов оказалось возможным благодаря использованию простейших приспособлений, то появление арбалетного оружия было связано с изобретением более сложного агрегата – спускового механизма. В Китае он появился довольно рано, за несколько столетий до нашей эры. Тем не менее точную дату появления в этой стране арбалета установить пока трудно, ибо имеющиеся археологические материалы для этого еще недостаточны, а данные письменных [29] источников на этот счет скупы и противоречивы.⁹ Значительным шагом вперед на пути к решению вопроса о времени появления в Китае арбалетов явилось обнаружение в ходе археологических изысканий 50-х годов на территории КНР арбалетных спусковых механизмов периода Чжаньго. В относительно недавних исследованиях Чжоу Цин-цзи, Ван Чжэнь-до, Гао Чжи-си сопоставление последних археологических материалов с данными письменных источников дало этим авторам основание полагать, что арбалетное оружие в Китае появилось, вероятнее всего, в период Чуньцю; во всяком случае, во второй половине этого периода, по их мнению, оно уже получило распространение в южных княжествах чжоуского государства [280, с. 608; 222, с. 11 – 13; 224, с. 40 – 42].¹⁰ Обнаружение деталей арбалетов середины периода Чжаньго в районе г. Чанша позволяет с известной долей доверия отнестись и к сообщению хроники «У Юэ чуньцю» («Летопись [княжеств) У и Юэ»), в которой местом изобретения арбалета названо княжество Чу, т. е. бассейн среднего течения Янцзы.¹¹ [30]

Основная часть арбалета – его спусковое устройство. По сообщению «У Юэ чуньцю», чуский Цинь-ши в ложе изобретенного им арбалета «расположил рычаги и приделал [к ним] оси». Действительно, как можно судить по найденным при раскопках древнейшим спусковым устройствам, они представляли собой уже систему нескольких рычагов (зацепные зубья, спусковой крючок, эксцентриковая планка), насаженных на две оси (рис. 1), благодаря чему достигалось взаимодействие всех элементов устройства (рис. 2). Весь механизм также получил название «цзи».¹²

Рис. 1. Спусковой механизм китайского арбалета периода Хань (по Чжоу Вэю [278]):

а – колодка; б – прицельный выступ; в – зацепные зубья; г – оси; д – эксцентриковая планка; е – спусковой крючок.

Рис. 2. Схема взаимодействия деталей спускового механизма китайского арбалета (по Ф. Уарду [400]).

1. При натягивании лука. 2. Перед спуском тетивы. 3. В момент выстрела: а – спусковой крючок; б – пластина с зацепными зубьями и прицельным выступом; в – эксцентриковая планка; г – направление вращения.

Таким образом, конструктивной основой и камнеметного и стрелометного оружия древнекитайской артиллерии явилось использование механизмов рычажного типа. Отсюда и одинаковая [31] терминология в описаниях процесса метания из этого оружия. В частности, выражение фа цзи, означающее букв.: 'привести в действие механизм [рычажного типа]', нередко встречается затем в материалах о применении доогнестрельной артиллерии и, как особо следует подчеркнуть, служит показателем того, что в этом случае речь идет именно об оружии механического типа.

Изобретение арбалета не сразу привело к созданию станковых стрелометных устройств, однако ступенью в этом направлении было появление арбалета лянь ну, который можно назвать «многозарядным»: он выпускал за один выстрел сразу несколько стрел.¹³ Существование такого оружия уже в период Чжаньго отмечает трактат «Хуайнань-цзы» (II в. до н. э.), где сообщается, что в войске княжества Чу «многозарядные арбалеты (цзи ну) сопровождают [пехотный строй] сзади» [89, цз. 15, с. 133].¹⁴

Это тактическое построение, видимо, было связано с определенными боевыми возможностями данного вида оружия и наводит на мысль о появлении уже в это время больших арбалетов, поставленных на лафет. В другом месте, отмечая наличие лянь ну и в войске княжества Вэй, авторы трактата тут же упоминают еще один вид арбалета – сяо цзюй ('[все] уничтожающая машина') [89, цз. 13, с. 113]. По мнению Сюй Шэня, комментировавшего текст, это многозарядный механический арбалет, отождествляемый им с аркбаллистами лянь ну своего времени.

Многозарядные арбалеты были особенно удобны для поражения малоподвижных и групповых живых целей, например скоплений воинов на крепостных стенах и отрядов осаждающего крепость войска. Вероятно, это и послужило толчком для создания затем многозарядных станковых арбалетов, специально предназначенных для крепостной войны.

Большие изменения в масштабах и ожесточенности боевых действий уже в начале периода Чжаньго [289, с. 126 – 145; 145, с. 36 – 38; 303, с. 27 – 66, 314 – 322], резкое увеличение количества крепостных сражений [372, с. 324 – 326] несомненно стимулировали изобретательскую мысль китайских военных специалистов. Она, в частности, нашла наиболее полное отражение в военных главах трактата «Мо-цзы» [289, с. 144; 268, с. 8].

Здесь мы и находим первое сравнительно обширное описание метательных машин древнего Китая. Если стрелометная установка, отмеченная в этом трактате, уже известна по переводам А. Форке [310, с. 108; 311, с. 608], то до последнего времени исследователи проходили мимо описания механического камнемета,¹⁵ видимо потому, что многочисленные комментаторы трактата, не понимая сущности устройства того оборонительного [32] орудия, которое описано здесь под названием «цзе чэ», отождествляли его с другими военными машинами.¹⁶

Заслуга объяснения сути орудия цзе чэ и его назначения принадлежит современному китайскому историку Цэнь Чжун-мяню [268].¹⁷ Текст описания камнеметного орудия во многом неясен, и Цэнь Чжун-мянь не смог обрисовать его внешний вид и охарактеризовать устройство. И все же, несмотря на недостатки дошедшего до нас текста «Мо-цзы», мы считаем возможным попытаться в общих чертах реконструировать древнекитайский камнемет по данным трактата.

Описание цзе чэ [57, с. 172] состоит из двух четко различаемых частей. Рассмотрим вначале первую из них. Мо-цзы прежде всего сообщает, что основой камнемета являлись опорный столб (чжу) длиной 1 чжан 7 чи (3,4 м), который вкапывали в землю на глубину 4 чи (0,8 м), и шест (фу) длиной от 3 чжанов (6 м) до 3 чжанов 5 чи (7 м), вкопанный на одну четверть своей длины. Еще одна деталь, ма цзя ('шоры'), имела в длину 2 чи 8 цуней (0,56 м). Последним упомянут ограничительный брус (кунь), место его установки определяли опытным путем, в зависимости от силы метания, развиваемой установкой.

По этим данным устройство камнемета представляется нам следующим. Главной частью орудия был метательный шест-рычаг, укреплявшийся в земле, как это подтверждает и Сюй Шэнь. Метательный шест поддерживался в наклонном положении опорным столбом, на котором были укреплены шоры, названные так, очевидно, потому, что целью их было придавать движению шеста во время метания определенное направление. Перед шестом укрепляли, возможно тоже вкапывая в землю, ограничительный брус, препятствовавший излишнему прогибу шеста и расшатыванию метательного рычага при действии орудия (рис. 3).

Рис. 3. Метательная установка цзе чэ (предположение):

а – ограничительный брус (куяь); б – опорный столб (чжу); в – гибкий метательный шест (фу); г – «шоры» (ма цзя); д – натяжные веревки; е – каменное ядро в праще.

С нашей точки зрения, Цэнь Чжун-мянь справедливо уподобляет шест (фу) в метательной установке цзе чэ рычажному шесту китайского колодезного журавля цзе гао. Как свидетельствуют ранние описания колодезного журавля, основными его частями являлись вертикальная опора (цзя или цзе) и прикрепленный к ней сверху подвижно гибкий шест (цзи, также гао или фу), «спереди легкий, сзади – тяжелый» [264, с. 42 – 44]. Наиболее ранним письменным свидетельством об этом механизме следует считать сообщение в трактате «Чжуан-цзы» [115, цз. 5, с. 61; 239, с. 18]. Примерно к этому же времени относится и описание метательного механизма цзе чэ в трактате «Мо-цзы». И здесь гибкий рычаг, служивший источником метательной силы, назван «фу», т. е. так же, как и рычаг колодезного журавля. Другое название рычага – цзи – в колодезном подъемном механизме аналогично названию метательного рычага в камнеметах Фань Ли и Сюй Шэня. Вероятно, и [34] внешний вид метательного механизма цзе чэ приближался к форме колодезного журавля цзе гао: опорный столб чжу (опора цзя у журавля), который вкапывали в землю, гибкий рычаг фу (или цзи), существовавший в обоих установках, и сочленяющий их элемент ма цзя. И в том и в другом механизме главной рабочей частью был упругий шест-рычаг (фу или цзи).¹⁸

Вторая часть текста «Мо-цзы» о метательном орудии цзе чэ, по мнению Цэнь Чжун-мяня, представляет собой более позднюю интерполяцию, относящуюся, по-видимому, к II – I вв. до н. э. Содержание этой части в основном повторяет и несколько конкретизирует содержание первой, но в ней появляются и некоторые новые сведения. Здесь также отмечены опорный брус, шест, шоры. Изменилось, однако, назначение ограничительного бруса, который теперь должен препятствовать движению больших колес повозки (да чэ лунь). В тексте тут же сказано, что в случае опрокидывания повозки ее следует вновь установить на позиции.

Эти новые указания приводят к мысли, что вторая часть текста не просто комментарий к первой, как полагает Цэнь Чжун-мянь [268, с. 35], но, возможно, самостоятельное описание несколько иного варианта метательного орудия цзе чэ. По нашему мнению, в первой части описания речь шла о неподвижном камнемете, основные части которого вкапывались в тело крепостного вала на его верхней площадке. Такие машины могли быть установлены на стене через каждые 20 – 50 бу (24 – 60 м) [268, с. 15]. Во второй части текста сообщается о принципиально таком же механизме, но смонтированном на колесной раме, что свидетельствует о развитии конструкции камнеметных машин в течение этого периода и о появлении уже подвижных камнеметов. Если принять наше предположение, то логично считать, что и метательный шест уже не вкапывался в землю, а закреплялся подвижно в шорах опорного столба, вся же установка могла напоминать колодезный журавль, поставленный на колесную раму.

Конечно, наше объяснение устройства метательного орудия цзе чэ не может претендовать на полную достоверность: в тексте описания нет данных о взаимном расположении деталей, и мы предлагаем лишь, по нашему мнению, наиболее вероятный вариант внешнего вида и устройства камнеметной установки, описанной в трактате «Мо-цзы». Но независимо от степени убедительности этой попытки реконструкции для нас является несомненным, во-первых, отождествление орудия цзе чэ с камнеметной установкой и, во-вторых, наличие в механизме шеста-рычага как источника метательной силы и инструмента метания.

Таким образом, судя по описаниям Фань Ли, Мо-цзы и Сюй Шэня, упругий метательный шест-рычаг, в дальнейшем являвшийся [35] непременной принадлежностью всех китайских камнеметных машин, имеет древнее происхождение. Наличие рычага как главной рабочей части в орудиях VII – XIII вв. приводит к мысли о том, что его сохранение в конструкции машин и как инструмента метания и как источника метательной силы было характерной особенностью развития китайских камнеметных орудий на протяжении многих веков.

Терминология описания камнеметной установки в трактате «Мо-цзы» указывает на принципиальную связь между метательным шестом камнемета и рычажным устройством колодезного журавля. Эту связь мы склонны рассматривать как проявление важной тенденции в развитии конструкции камнеметных машин, а именно постепенного превращения упругого шеста метательного механизма в рычаг первого рода, т. е. в такой, свободный от закрепления одним концом рычаг, каким было рычажное устройство колодезного журавля. Этот существенный, качественный скачок в развитии китайского камнеметного оружия, вероятно, и отражают обе части описания камнемета в трактате «Мо-цзы».

Со станковой аркбаллистой в трактате мы также встречаемся дважды, что подтверждает мнение Цэнь Чжун-мяня о внесении в основной текст военных глав «Мо-цзы» более поздних дополнений. В первый раз говорится об оружии му ну (букв.: 'деревянном арбалете'), который устанавливался на крепостной стене через каждые 2 бу (2,4 м). Об устройстве его ничего не сказано, но текст отрывка явно свидетельствует об арбалетной установке, поскольку орудие могло метать обернутые железным листом стрелы и применялось против осадных лестниц противника; при этом дистанция стрельбы была значительно меньше, чем у ручного оружия, – несколько дальше 50 бу (60 м) [57, с. 165; 268, с. 9 – 10].

Другой, более подробный отрывок посвящен описанию станкового арбалета лянь ну чэ [57, с. 173], но Цэнь Чжун-мянь справедливо отмечает путаный характер и этого текста, затрудняющий понимание устройства орудия [268, с. 40]. Попытаемся все же в той степени, в какой это представляется возможным, реконструировать в общих чертах и аркбаллисту конца периода Чжаньго,¹⁹ которая описана здесь как крепостное орудие (рис. 4), необходимое для борьбы защитников стены против сооружаемого нападающими контрвала.

Рис. 4. Станковый арбалет лянь ну чэ (предположение):

а – колеса; б – вертикальный брус рамы; в – горизонтальный брус рамы; г – противооткатный столб; д – крюк; е – шарнирное приспособление (цюй шэнь) для подъема и опускания ложа; ж – прицельный выступ спускового механизма; з – рукоятки ворота; и – спусковой крючок.

В основе станины лежали два толстых горизонтальных бруса сечением 1 чи (0,3 м), их длина определялась шириной крепостной стены в месте установки машины. Брусья соединяли две оси с насаженными на них тремя колесами-катками толщиной в 1 чи 2 цуня (0,32 м) – вероятно, двумя спереди и одним сзади. На этих горизонтальных брусьях устанавливали по два вертикальных столба, связывая их перекладинами. Все скрепления рамы производили круглыми клиньями. [36]

К вертикальным столбам рамы крепили арбалетный лук, а к перекладинам – его ложе, такой же длины, как сама рама; ложе заканчивалось воротом для натягивания тетивы. Высота всей установки определена в 8 чи (2,2 м),²⁰ очевидно, в ее передней части, ибо затем говорится, что ось ворота ниже на 3 чи 5 цуней (0,85 м), т. е. механизм натяжения находился примерно на уровне груди человека. Спусковой механизм, вставлявшийся в ложе арбалета перед воротом, изготовлялся из бронзы, его колодка весила 1 дань 30 цзиней (33 кг). Специально отмечается наличие в механизме прицельного выступа, и здесь же упомянуто приспособление, как мы полагаем, типа шарнирных петель, на которое, вероятно, устанавливался задний конец ложа и которое могло менять угол наклона ложа, а значит, и угол выброса стрелы.²¹ В связи с этим становится понятным, почему крепление поперечных перекладин рамы осуществляли на круглых клиньях. Это же объясняет перечисление в описании большого количества крюков, зацепов, скоб; их назначение не всегда ясно, но характер полужесткого соединения ими деталей не вызывает сомнений. Видимо, крюками же установка крепилась к толстым противооткатным столбам, вкопанным в тело крепостной стены.

Аркбаллиста выбрасывала большую стрелу длиной 10 чи (2,8 м) с привязанным к ней тонким и прочным тросом;²² это позволяло втягивать стрелу обратно к месту выстрела с помощью ворота. Таким путем можно было многократно (до 60 раз, как отмечено в тексте) использовать один и тот же метательный снаряд. Помимо этого аркбаллиста могла выпускать [37] и серию мелких стрел. Машину обслуживал расчет из 10 человек.

При всей относительной сложности устройства такой аркбаллисты (в сравнении, например, с камнеметом) ее станина имела существенный недостаток: возможность лишь вертикальной наводки арбалета, менявшей дальность выстрела. Применять орудие, не имевшее сектора обстрела, было удобно только непосредственно против крупной и, видимо, не слишком удаленной цели, каковой и являлся сооружаемый на том или ином участке осады контрвал. Установленное против такой неподвижной дерево-земляной цели, это орудие своей большой и тяжелой стрелой могло причинить объекту стрельбы серьезные разрушения, а выброс так называемого пакета более мелких стрел давал внушительный поражающий эффект против групповой живой цели, находящейся на линии стрельбы.

Возможность горизонтальной наводки с большим сектором обстрела создавала другая станина. Как сообщается в трактате, через каждые 20 бу (24 м) на крепостном валу устанавливали сооружение чжуань шэ цзи (букв.: 'поворотный механизм для стрельбы'). О нем сказано так коротко, что приходится только гадать об устройстве этого механизма [57, с. 177]. В принципе это был, очевидно, поворотный круг на вертикальном столбе-оси, способный нести на себе арбалет, может быть несколько меньших размеров, чем на неподвижной станине;²³ судя по тексту, вкопанный на глубину 1 чи (0,28 м) в тело крепостной стены столб имел дополнительные упоры в грунт и на парапетные зубцы для сохранения устойчивости станины и уменьшения отдачи. Мы не знаем, обладала ли такая аркбаллиста и возможностями вертикальной наводки, но она, безусловно, имела максимальный сектор обстрела и могла поражать цели почти в любом направлении перед крепостной стеной. Слабой стороной аркбаллисты на этом станковом устройстве было наличие большого мертвого пространства и возможность стрельбы только на определенную дистанцию, которую, вероятно, меняли редко.

Хотя трактат «Мо-цзы» посвящен в основном описанию орудий и механизмов крепостной обороны, ряд его данных указывает и на применение метательных машин атакующей стороной. Об этом, в частности, свидетельствует использование обороняющимися противометательных заслонов и пологов, защищавших от камнеметных снарядов и стрел. Характерно, что описания камнеметного оружия, данные Фань Ли и Сюй Шэ-нем, безотносительны к специализации оружия – такие камнеметы могли применяться и в обороне и в наступлении. Наконец, уже в это время мы встречаемся в текстах с выражением, которое позднее, в сообщениях о крепостных сражениях, становится устойчивой формулой – «стрелы и камни [сыплются] подобно дождю»²⁴ (ши ши жу юй *). Употребление этого выражения [38] затем, главным образом в текстах, где фигурируют камнеметные машины (см., например [68, т. 176, с. 6916]), показывает, что в нем под камнями подразумеваются метательные снаряды доогнестрельной артиллерии.²⁵

Боевые возможности больших метательных орудий позволили очень рано использовать их на военных судах. Вероятно, уже в период Чжаньго станковые арбалеты были приняты на вооружение китайских моряков. Об этом свидетельствует известный рассказ отца китайской историографии Сыма Цяня, помещенный в «Ши цзи», о намерении императора Цинь Ши-хуана добыть эликсир бессмертия. По утверждению Сыма Цяня, придворный маг Сюй Фу ответил правителю, что нужное императору снадобье содержится в теле огромной рыбы, которую можно убить только с помощью арбалета лянь ну [75, цз. 6, с. 109 – 110; 355, т. 4, ч. 3, с. 442, 552]. Примерно к этому же времени относятся упоминания о боевом применении лоу чуань – судна с надстройкой в виде башни [75, цз. 112, с. 1056], в более поздних описаниях которого (VII в.) камнеметы отмечены как неотъемлемая часть вооружения этих судов.²⁶ Нельзя, конечно, утверждать, что так называемые башенные суда на рубеже нашей эры по форме и вооружению ничем не отличались от таких же судов VII – IX вв., однако постоянство, с которым все позднейшие описания судов этого вида отмечают наличие на них камнеметного вооружения, позволяет согласиться с мнением Дж. Нидэма, считающего, что использование метательного оружия в сражениях на воде настолько же уходит в глубь веков, «насколько древними, являются башенные суда (лоу чуань) Цинь и Хань» [355, т. 4, ч. 3, с. 685].

Период Хань характерен расширением масштабов полевых сражений в ходе длительных оборонительных и завоевательных войн Китая с племенами сюнну (гунны). Вероятно, в связи с этим в исторических памятниках ханьского времени встречаются лишь отдельные упоминания о применении камнеметного оружия. Как отмечается, например, сановник Гань Янь-шоу в молодости был весьма искусен в метании камней, что, по единогласному мнению комментаторов, указывает на стрельбу из камнеметной установки [102, цз. 70, с. 984]. Значительно больше материалов о боевом использовании многозарядных арбалетов, возможно станковых. В ханьских анналах упомянут вельможа Лю Чун, прекрасно стрелявший из многозарядного арбалета (лянь ну) [278, с. 188].²⁷ К 121 г. до н. э. относится сообщение о неудачном сражении полководца Ли Гуана с сюнну, во время которого китайские воины были окружены и им грозило полное уничтожение. В этой обстановке не потерявший присутствия духа Ли Гуан принялся стрелять из многозарядного арбалета по сюннуским младшим командирам и убил некоторых из них [75, цз. 109, с. 1024; 102, цз. 54, с. 808; 278, с. 188].²⁸ Его внук Ли Лин, тоже отличный стрелок, в 99 г. [39] до н. э. также применил многозарядный арбалет (лянь ну) в бою против сюннуского правителя [102, цз. 54, с. 811]. О том, насколько важное значение придавалось в этот период аркбаллистам, свидетельствует создание специального письменного руководства «Вань юань лянь ну шэ фа цзюй» («Приспособления и способы стрельбы вдаль из арбалета лянь ну») из 15 глав, о котором упоминается в библиографическом разделе ханьской «Истории» [102, цз. 30, с. 588]. Широкое распространение в это время арбалетных механизмов, изготовление которых, по меткому выражению Дж. Нидэма, находилось «почти на уровне массового производства» [355, т. 4, ч. 2, с. 69],²⁹ облегчало передачу знаний об арбалетном оружии и его применение, в том числе и сооружение на местах аркбаллистических установок. Так, в годы под девизом Ян-цзя (132 – 135) чиновник Чэнь Цю был назначен правителем Линлина и защищал город от нападения мятежников. В «Истории династии Поздняя Хань» об этом сказано: «Стянув тетивой большой шест, сделал лук, копье с оперением превратил в стрелу, натянул [лук с помощью] арбалетного механизма и произвел спуск; дальность выстрела достигла более 1000 бу, [среди нападавших] многие были убиты и ранены» [88, цз. 86, с. 748].

Ясно, что речь здесь идет об изготовлении и использовании крупной аркбаллисты.

Конец периода Хань и последовавшее за ним короткое время Троецарствия ознаменовались непрерывной борьбой трех крупных царств – Вэй, У и Шу – за гегемонию внутри Китая. Большой размах и многообразие военных действий, несомненно, способствовали дальнейшему развитию метательной артиллерии.

В 200 г. знаменитый полководец и государственный деятель Цао Цао в сражении у Гуаньду применил камнеметные механизмы фа ши чэ, которыми разрушил высокие башни, построенные его противником Юань Шао для обстрела лагеря Цао [61, цз. 6, с. 84; 82, цз. 336, с. 1544]. Машины «метали камни с грохотом, подобным грому», отчего испуганные воины Юань Шао их назвали громовыми повозками (пи ли чэ) [88, цз. 104, с. 925; 33, с. 353, 766; 277, с. 630; 349, с. 84; 337, с. 200; 399, с. 167]. По мнению комментаторов и исследователей, метательное орудие Цао Цао было натяжной блидой, ведущей свое происхождение от древних камнеметов и подобной механизмам VII – Х вв., в которых, как и у чжоуских орудий, для метания использовалась энергия упругого шеста-рычага.³⁰

В июле 238 г. армия государства Вэй под командованием Сыма И двинулась на полуостров Ляодун, чтобы покарать Гун-сунь Юаня, объявившего себя правителем области Янь. Гун-сунь Юань был осажден в крепости Сянпин и атакован с помощью камнеметов фа ши и аркбаллист лянь ну, установленных на башнях контрвала [61, цз. 8, с. 108; 95, цз. 1, с. 17; 82, цз. 336, с. 1544; 244, с. 397; 278, с. 189]. [40] В 258 г. при разгроме отрядов Чжугэ Даня войска государства Вэй снова применили камнеметные машины фа ши чэ, в результате чего боевые орудия Чжугэ Даня были уничтожены, а его вылазка из крепости Шоучунь закончилась неудачей [61, цз. 28, с. 328].

Из приведенных сообщений исторических хроник и комментариев к ним прежде всего следует, что применявшиеся в период Троецарствия камнеметные орудия, по нашему мнению, представляли собой рычажные механизмы, созданные на том же принципе метания, что и метательные машины, описанные Фань Ли, Мо-цзы и Сюй Шэнем. Их обозначение, отмечает Лу Мао-дэ, постепенно менялось и из фэй ши превратилось в фа ши [327, с. 1491]. Вместе с тем в двух сообщениях речь идет, вероятно, о подвижных камнеметах, о чем свидетельствует добавление к терминам знака «чэ» (букв.: 'повозка'). Надо полагать, потребности непрерывных войн в период Троецарствия стимулировали не только применение неподвижных метательных машин, употреблявшихся на крепостных и лагерных валах, но и постановку таких орудий на колесную раму в целях большей их маневренности в условиях осады крепостей и полевых укрепленных лагерей.

Выдающимся изобретателем военной техники этого времени был Ма Цзюнь.³¹ Одно из его изобретений непосредственно касается камнеметной артиллерии. По сообщению источников, во время атаки одного из городов Ма Цзюнь остался недоволен результатами действия обычных камнеметных машин фа ши чэ, ядра которых отскакивали от скользких покрытий из воловьих шкур, вывешенных осажденными на крепостных башнях. Ма Цзюнь соорудил другую метательную машину, представлявшую собой большое колесо с подвешенными к ободу камнями. При резком вращении колеса камни под действием центробежной силы вылетали вперед, причем, как сообщается в тексте, «от первого до последнего [все вылетели] с быстротой молнии». С таким же успехом Ма Цзюнь с помощью колеса метал снаряды, изготовленные из глины, которые летели на расстояние в несколько сотен бу [61, цз. 29, с. 344].³²

При более тщательном рассмотрении сообщения об этом, видимо, необычном для современников изобретении Ма Цзюня обращает на себя внимание следующее. Для метания описанным способом Ма Цзюнь должен был располагать таким источником энергии, который создавал бы мощный импульс силы, способный в короткий срок сообщить тяжелому колесу большого диаметра скорость вращения, достаточную для выбрасывания подвешенных в пращах нескольких десятков снарядов. Эти снаряды едва ли были крупными, в противном случае, чтобы придать им большую начальную скорость полета, необходимую для метания их на расстояние в несколько сотен метров, такой механизм должен был бы обладать невероятной [41] по тем временам мощностью. Источники ничего не сообщают о силе разрушительного действия снарядов, которая вряд ли была слишком большой. По нашему мнению, эффект от применения такого метательного колеса должен был быть более чем скромным, а приводимые данные о количестве и дальности метания снарядов из этого механизма могли быть преувеличены автором сообщения.

Но даже если Ма Цзюню и удалось создать действительно уникальный метательный механизм, он появился исключительно благодаря выдающемуся изобретательскому таланту его автора. Это был единичный случай, который не имел повторений в то время и в других местах из-за отсутствия как технических возможностей, так и тех особых знаний и способностей, которыми обладал Ма Цзюнь. Мы полагаем также, что немалую роль в этом сыграл и тот факт, что эффективность действия метательного колеса была не выше, чем у обыкновенного рычажного натяжного камнемета, изготовление же и применение последнего было значительно проще и доступнее для мастеров-артиллеристов того времени. Так или иначе, в истории китайской доогнестрельной артиллерии нет больше ни одного сообщения об использовании подобных колес для целей камнеметания. Все известные материалы о камнеметных орудиях свидетельствуют о применении только рычажных блид.

Значительно больший интерес современников и потомков вызвало изобретение в 20-е годы III в. легендарным Чжугэ Ляном многозарядной аркбаллисты. Очевидно, это не первый в китайской истории случай создания подобного орудия. Полицентризм древних изобретений и открытий вполне объясним многими трудностями распространения в это время технических знаний (особенно в военном деле) в любой форме, обусловленными целым рядом социально-экономических и политических причин. Именно поэтому мы неоднократно встречаем упоминания об одних и тех же изобретениях в разное время и в разных местах обширной уже в древний период территории Китая. В данном случае речь идет о создании аркбаллисты в области Шу (совр. пров. Сычуань). Чжугэ Лян, как сообщается в его жизнеописании, «уродился необычайно искусным и хитроумным и придумал многозарядный арбалет лянь ну» [61, цз. 35, с. 400; 358, с. 260]. В упоминавшейся уже летописи «Вэй ши чуньцю» уточняется, что этот арбалет «назывался юань жун (первостепенное оружие), [Чжугэ Лян], сделал из железа стрелы длиной 8 цуней (0,26 м), арбалет за один выстрел выпускал десять стрел» [116, с. 198; 278, с. 188]. Более подробных описаний изобретения Чжугэ Ляна не сохранилось, но, надо полагать, это было в самом деле исключительное по тем временам оружие, удивлявшее очевидцев, среди которых даже такой замечательный мастер, как Ма Цзюнь, увидя арбалет Чжугэ Ляна, воскликнул: «Вот это искусство так искусство! [42] Лучше этого не бывает!», а литератор Ли Син назвал этот арбалет шэнь ну – «сверхъестественным» [116, с. 198].³³

Интересно отметить, что, по данным «Вэй люэ» («Краткий свод [документов государства] Вэй»), Чжугэ Лян, известный своей изобретательностью и находчивостью, однажды не смог противостоять ударам камнеметного оружия. Это произошло зимой 228 г., когда отряды Чжугэ Ляна осадили укрепление Чэньцан. Защищавший укрепление Хао Чжао обрушил каменные жернова на штурмовые повозки противника, и войска Шу, так и не взяв города, вынуждены были отступить. К сожалению, в источнике нет точных данных, позволяющих с полной уверенностью говорить о применении в этом случае именно камнеметных установок, хотя словарь «Кан-си цзыдянь» утверждает это [33, с. 766].

В изобретении и использовании аркбаллист Чжугэ Лян был не одинок. Так, один из его современников, видный ученый и техник Ли Чжуань, известен тем, что, подобно Чжугэ Ляну и, по мнению Дж. Нидэма, возможно, под его покровительством [358, т. 4, ч. 2, с. 263], успешно применял арбалеты и аркбаллисты [61, цз. 42,с.448].

Располагало аркбаллистами и государство У. Здешний чиновник Чжунли Му в беседе со своим коллегой сообщает об «арбалете [со стрелой, подобной мечу] „сверхъестественное острие"» (шэнь фэн ну), который мог стрелять на расстояние 3 ли, т. е. 1,3 км [278, с. 189]. Даже допуская серьезное преувеличение этой цифры, нельзя усомниться в том, что имеется в виду безусловно станковый арбалет, натягивавшийся механическим способом и выпускавший стрелу с широким мечевидным наконечником.

Ко второй половине III в. относится, вероятно, первое использование иероглифа 礮 пао для обозначения камнеметного оружия.³⁴ Он появляется в оде «Сянь цзюй фу» («Спокойно пребываю в [своем] жилище») поэта Пань Ань-жэня, который употребил выражение пао ши лэй хань* – 'камнеметы грохочут, словно гром' [26, цз. 16, с. 162; 244, с. 397]. Появление другого иероглифического обозначения камнеметных орудий 拋 пао, общепринятого в период Тан, датируется серединой IV в., впервые оно встречается в сообщении об осаде войсками правящей династии Цзинь под командованием Ма Цю крепости Баохань в государстве Ранней Лян. Осаждающие предприняли осаду крепости, в ходе которой важную роль сыграли камнеметы пао чэ [82, цз. 336, с. 1543]. Упоминание о них слишком кратко для того, чтобы можно было сделать какие-либо выводы о характере названных механизмов, однако употребление того же знака, что и в более поздних танских комментариях к упомянутым уже текстам о метательных орудиях, наводит на мысль об идентичности самих метательных устройств. [43]

В дотанский период мы встречаем еще несколько обозначений камнеметных машин, свидетельствующих о том, что в это время еще не существовало единого названия для данного вида оружия. Один из членов правящего дома в государстве Сун (420 – 478), по имени Инь Янь, восставший против своего государя, в 467 г. был осажден в крепости Шоуян правительственными войсками во главе с Лю Мянем. Инь Янь вначале с помощью орудий цюэ чэ нанес удар по осадным машинам противника, а затем, применив камнеметы ши чэ, разрушил эти машины без остатка [71, цз. 87, с. 688].

Название камнемета ши чэ уже упоминалось выше, смысл же термина «цюэ чэ» в данном тексте биографии Инь Яня не раскрыт. На наш взгляд, едва ли есть сомнение в том, что под «цюэ» здесь следует понимать «камень».³⁵ Вероятно, Инь Янь применил различные виды метательных устройств, различавшиеся по эффекту их действия: цюэ чэ, может быть легкие ручные камнеметы, предназначались для нанесения первого удара, а более мощные установки ши чэ сокрушали деревянные конструкции осадных машин. Но каких-либо подтверждений нашего предположения в источниках мы не находим.

Через сто лет, в 567 г., произошло сражение на оз. Дунтинху, возле Бачжоу, между флотилиями правительственных войск государства Чэнь и мятежного Хуа Цзяо, правителя Бачжоу, поддержанного силами соперничавшего с Чэнь государства Северное Чжоу. Обе стороны располагали большими судами, вооруженными метательными аппаратами пай. Однако военачальник из Чэнь вначале двинул против Хуа Цзяо мелкие суда, и когда последний в сражении с ними израсходовал все каменные снаряды, в борьбу вступили главные силы флотилии государства Чэнь, которые обрушили на врага ответный удар своих камнеметов. Все корабли Хуа Цзяо погибли [122, цз. 20, с. 94; 59, цз. 68, с. 482].

Другое сообщение, относящееся к тому же периоду, на наш взгляд, снимает всякие сомнения в том, что под иероглифом 拍 пай здесь имеются в виду камнеметные орудия. В 573 г. Хуан Фа-цюй, полководец государства Чэнь, осадил г. Лиян, захваченный пришедшими с севера войсками государства Северное Ци во главе с У Мин-чэ. Обстреляв крепостные стены из камнеметов пай чэ,³⁶ Хуан Фа-цюй принудил осажденных капитулировать [122, цз. 11, с. 59].³⁷

Видимо, в IV – VI вв. были сделаны некоторые шаги и в развитии аркбаллистических артиллерийских устройств, хотя определенных данных на этот счет найти не удается. Как полагает Дж. Нидэм, видный специалист по арбалетному вооружению Чжан Ган, состоявший на службе у Мужун Чжао, одного из правителей кратковременной иноземной династии Южной Янь, возможно, первым соорудил многолучную станковую аркбаллисту [44] – определяющую конструктивную форму этого вида артиллерийского вооружения в течение последующего времени его использования, – но никаких подробностей о его изобретении не сообщается [355, т. 4, ч. 2, с. 38]. К 608 г. относится интересное, но краткое описание аркбаллистической установки, созданной, вероятно, в период правления императора династии Суй Ян Гуана (Ян-ди). Его походная ставка по ночам защищалась наряду с другими средствами сторожевого охранения поворотными механическими арбалетами (сюаньцзи ну) на станине длиной 6 чи и шириной 3 чи (1,8x0,9 м). Станина имела вращающиеся перекладины, которые при натяжении арбалета поворачивались, «ощетиниваясь» железными шипами длиной 5 цуней (0,15 м). Сам арбалет устанавливался на поворотном круге, к спусковому крючку арбалетного механизма привязывали веревки, протянутые в разных направлениях предполагаемого подхода неприятеля. Когда идущий человек задевал за веревку, арбалет поворачивался в эту сторону и автоматически стрелял в точку, где произошло натяжение веревки [63, цз. 12, с. 96].

Следовательно, здесь описан «настороженный» арбалет, подготовленный к внезапному действию на манер охотничьих «сюрпризов», широко использовавшихся и в Китае.

Приведенные материалы свидетельствуют прежде всего о раннем появлении метательной артиллерии на территории современного Китая, которое можно датировать примерно серединой I тысячелетия до н. э. Отсутствие подробных описаний не дает возможности достаточно достоверно реконструировать древние и раннесредневековые китайские метательные машины, но сопоставление имеющихся сведений с более поздними данными позволяет сделать вывод о том, что уже в раннее время сложились основные принципы конструкции и использования этих орудий, которые в основном сохранились в последующие периоды китайской военной истории и получили определенное развитие, не выходящее, однако, за рамки традиционных конструктивных форм и методов боевого применения.

§ 2. Китайская метательная артиллерия в период своего расцвета

Период объединения Китая под властью династии Тан ознаменовался усилением военно-политического могущества и одновременно значительным подъемом экономики, науки и культуры страны. Все это не могло не сказаться на развитии военного дела в стране, особенно в связи с активной завоевательной политикой первых танских императоров. В сражениях и военных походах совершенствовалось китайское военное искусство, дальнейшее развитие получила военная техника, в том числе метательные машины. [45]

Сообщения об использовании в военных действиях артиллерийского метательного оружия встречаются теперь довольно часто и становятся более подробными. Усиленное внимание к вопросам военного дела в этот период выразилось и в появлении большого числа произведений военной литературы;³⁸ в некоторых из них мы находим сравнительно четкие описания отдельных видов метательного оружия. Происходит унификация обозначений камнеметных машин, самым распространенным становится иероглиф 砲 пао;³⁹ в названиях же аркбаллист иероглиф 弩 ну, показывающий принадлежность к арбалетному оружию, остается неизменным. К Х в. складываются техническая терминология метательной артиллерии и основные правила ее тактического использования в наступлении и обороне, также нашедшие отражение в военных произведениях.

Описания метательных орудий VII – Х вв. показывают, что к этому времени основные черты конструктивных форм китайской доогнестрельной артиллерии в том виде, в каком она существовала до своего исчезновения, уже сложились. В Х – XIII вв., в период наивысшего расцвета китайской доогнестрельной артиллерии, разумеется, происходило определенное развитие как камнеметных, так и аркбаллистических метательных устройств, вызванное, в частности, потребностями их тактического применения, но основные принципы конструкции орудий существенно не менялись, в ряде случаев подвергаясь лишь некоторому усовершенствованию. Эта общность конструктивного принципа, положенная в основу создания китайских доогнестрельных артиллерийских орудий, которая, как увидим далее, ясно прослеживается в военных произведениях VII – XIII вв., дает основания рассматривать метательные орудия VII – Х и Х – XIII вв. взаимосвязанно, как две последовательные ступени периода высокого развития доогнестрельной артиллерии в Китае и все возрастающей ее роли в военных действиях этого времени.

Поэтому целесообразнее ограничиться здесь изложением некоторых исторических сведений и общих положений о применении метательной артиллерии в VII – XIII вв., а описания устройства метательных машин рассмотреть в специальной главе.

В 617 г. Ли Ми, один из руководителей крупного крестьянского восстания, с большими военными силами осадил столичный город Лоян, который обороняли правительственные войска во главе с Ван Ши-чуном. Не добившись успеха в прямых атаках крепости. Ли Ми приказал своему военачальнику Тянь Мао-гуану, имевшему звание армейского командира (цзян-цзюнь), изготовить 300 мощных камнеметов (юнь гуай),⁴⁰ которые в связи с этим получили и другое название – цзянцзюнь пао [63, цз. 84, с. 854; см. также: 237, с. 1491; 337, с. 200; 365, с. 253]. [46]

Вероятно, этот урок не прошел даром для Ван Ши-чуна. Когда он провозгласил себя правителем в Лояне, в марте 621 г. город осадили войска Ли Ши-миня, будущего танского императора Тай-цзуна. Осажденные оборонялись с исключительным упорством, среди другого оружия применяя аркбаллисты и камнеметы. Мощные многолучные аркбаллистические установки метали большие стрелы «величиной с тележную ось и с наконечниками, подобными громадному топору», на дистанцию в 500 бу (свыше 700 м). Большие камнеметы да пао защитников крепости швыряли каменные снаряды пао ши весом 50 цзиней (30 кг) на расстояние 200 бу (более 300 м). Однако в конце концов Ли Ши-минь захватил Лоян [96, цз. 188, с. 2214; 277, с. 630].

В 638 г. один из крупных ганских военачальников, Хоу Цзюнь-цзи, был послан против уйгурского государства Гаочан, причем по распоряжению императора осадные машины, в том числе метательные орудия пао чэ, отправили вслед за войском из Шаньдуна, где, как сообщает источник, «их лучше всего умели изготовлять». По дороге в Гаочан Хоу Цзюнь-цзи осадил одну из крепостей в районе Люгу, разрушил стену города с помощью таранов и через проломы в парапете крепостного вала обстрелял город из камнеметов. Стрельба была настолько интенсивной, что защитники не имели возможности действовать на стене в полный рост. Оборонительные средства не помогли, и крепость пала.

В 640 г. Хоу Цзюнь-цзи применил камнеметы против главного города уйгуров – Гаочана. С высокой наблюдательной вышки нападающие корректировали стрельбу своих орудий пао чэ, стреляя даже по отдельным людям внутри города. Осажденные вынуждены были сдаться [97, цз. 69, с. 747; 100, цз. 985, с. 3862; 302, с. 7].

К VII в. относится самое раннее описание судна с надстройкой в виде башни (лоу чуань), которое мы находим в «Законах войны» знаменитого танского полководца Ли Цзина. Основные данные этого описания повторяются в последующих военных трактатах [29, т. 749, с. 7; 31, цз. 160, с. 848; 42, цз. 4, с. 95; 78, с. 41; 87, цз. 11, с. 16 – 17], и целесообразно здесь его привести:⁴¹

«На судне сооружается трехъярусная надстройка, [каждый ярус] огражден парапетом и боевым частоколом (чжань гэ),⁴² [сверху ставится] ствол-мачта, [в закрытиях каждого яруса] имеются порты и проемы для арбалетов и копий, [на верхнем ярусе] размещаются камнемет (пао чэ), метательные камни (лэй ши), [приспособления, содержащие] расплавленное железо,⁴³ – все это подобно [тому, что приготовляют на] крепостной стене. Если внезапно поднимается сильный ветер, [такие суда] выходят из-под контроля людей⁴⁴ и неудобны для использования, однако во флоте нельзя не сооружать [эти суда], чтобы пополнить его мощь» [41, цз. 3, с. 51]. [47]

О метательном оружии судов и тактике сражений на воде мы расскажем в гл. V, здесь же отметим, что камнеметы, устанавливавшиеся на башенных судах, представляли собой «вихревое» орудие (сюань фэн пао), способное вести круговой обстрел, что было важно в условиях большой маневренности боя на воде.

Известны факты применения камнеметного оружия и во время походов танского императора Ли Ши-миня в Корею. В 645 г. командующий китайскими сухопутными войсками Ли Цзи, окружив крепость Ляодун, расположил камнеметные машины пао чэ в несколько рядов и метал большие камни на расстояние более 300 бу (свыше 460 м). Ни настенные башни, ни противометательные сети обороняющихся не смогли противостоять жестокому обстрелу – крепость капитулировала [63, цз. 220, с. 1676; 399, с. 167].

В период ожесточенной вражды танских военных губернаторов (цзедуши) между собой и с императорским двором в военных действиях принимала участие и артиллерия. Когда в 757 г. войска Ши Сы-мина, одного из руководителей антиправительственного мятежа 755 – 763 гг., осадили г. Тайюань, командовавший гарнизоном крепости известный танский военачальник Ли Гуан-би приказал «разобрать дома жителей и из бревен построить камнеметную машину (лэй ши чэ). Ее натягивали 200 человек, камни при метании поразили насмерть несколько десятков человек, а двенадцать ранили» [63, цз. 136, с. 1155].⁴⁵

В 828 г. один из цзедуши, по имени Ли Тун-цзэ, поднял мятеж и был осажден в г. Дэчжоу правительственными войсками под командованием Ван Чжи-сина. Осажденные, взойдя на стену, принялись поносить императорского военачальника. Тогда по совету одного из воинов Ван Чжи-син обстрелял стену из камнеметов пао ши, снаряды которых снесли мятежникам головы [245, т. 5, с. 4812]. Когда в 905 г. в районе Юэчжоу правительственные войска во главе с Сюй Дэ-сюнем подавляли мятеж Ван Янь-чжана, большую роль в разгроме последнего сыграли станковые арбалеты чэ ну [63, цз. 188, с. 1447; 98, цз. 134,с. 1128; 29, т. 749, л. 21б].

На юге танский Китай неоднократно вступал в столкновения с народом мань, составлявшим основное население государства Наньчжао (VII – XIII вв.). Особой опасности подвергался район нынешнего города Чэнду в Сычуани. В 873 г. Чэнду был окружен стенами и рвом, для его обороны соорудили большие камнеметы (да гуай) и аркбаллисты (лянь ну). С этого времени южные мань стали остерегаться защитных средств Чэнду [63, цз. 222 (2), с. 1707].⁴⁶

Период раздробленности Китая (У дай) изобиловал военными действиями, в которых зачастую применялась и метательная артиллерия. Так, весной 909 г. войска одного из южных [48] государств окружили г. Сучжоу, принадлежавший государству Уюэ. Атака крепости с помощью камнеметов пао не удалась, так как оборонявшиеся защитились от снарядов большими противометательными сетями [96, цз. 267, с. 3250]. В феврале 914 г. войска государства Цзиннань потерпели крупное поражение при нападении на Куйчжоу. Когда командовавший атакой Гао Цзи-чан приблизился к берегу на судне, крытом воловьими шкурами, снаряды камнеметов фэй ши разломали корму корабля [96, цз. 269, с. 3278]. В 928 г. отряд государства Чу напал на г. Фэнчжоу. Лю Янь, правитель царства Южная Хань, послал своего полководца Су Чжана с трехтысячным «отрядом сверхъестественных арбалетов» (шэнь ну цзюнь)⁴⁷ на выручку городу. С обоих берегов р. Хэцзян мощные аркбаллисты обстреляли суда противника, и войска Чу бежали [96, цз. 276, с. 3368]. Во время похода Чай Жуна, правителя государства Поздней Чжоу, против царства Южной Тан его войска остановились возле Фуляна, и 2 марта 956 г. военачальник Ли Гу сообщал, что ни аркбаллистами, ни камнеметами он не в состоянии достать суда противника, плывущие посередине разлившейся реки [96, цз. 292, с. 3566]. 14 апреля этого же года, подойдя к Фэйцяо, Чай Жун сам вкладывал каменные ядра в метательную машину пао, примеру правителя последовали все чины его свиты [96, цз. 293, с. 3571; 27, цз. 104, с. 1761; 277, с. 630].

В сообщениях о военных эпизодах VII – Х вв. очень часто встречаются различные выражения, содержащие слова «стрелы и камни». По характеру описаний очевидно, что имеются в виду стрелы арбалетов и аркбаллист и ядра камнеметных установок.

В ходе так называемого цзинъюаньского мятежа 783 г. Чжу Цы, в прошлом цзедуши, осадив танскую столицу Чанъань, окружил стены осадными машинами, его «стрелы и камни [сыпались] как дождь» [63, цз. 155, с. 1261; 97, цз. 134, с. 1147 – 1148].

Во время войны между государствами Поздней Тан и Поздней Лян армии Лян под командованием Ван Янь-чжана летом 923 г. неоднократно подвергали атакам города противника, «[бросаясь] навстречу стрелам и камням» [96, цз. 272, с. 3320]. В следующем году армия государства Поздней Тан, двинувшись против государства Шу, пыталась захватить ущелье Санься на р. Янцзы, но Чжан У, военачальник Шу, перегородил реку цепями, в которых суда противника запутались, а затем на них посыпались с берега стрелы и камни, разбившие их в щепы. Танские войска бежали [96, цз. 273, с. 3399]. Появляются даже устойчивые литературные штампы для характеристики бесстрашия и мужества, например «цинь мао (фань) ши ши *» («'лично, не щадя жизни, [броситься под] стрелы и камни'»).⁴⁸ В этих выражениях несомненно нашло [49] отражение постоянное и все более расширяющееся применение метательной артиллерии.

Начальные годы династии Сун были заполнены борьбой за объединение Китая главным образом военными средствами. Это предопределило большое внимание как первых сунских императоров, так и их политических противников к использованию в боевых действиях артиллерийских орудий. Интересно отметить, что жизнь основателя династии Чжао Куан-иня, начальника дворцовой стражи при императоре Чай Жуне, едва не оборвалась в конце Позднего Чжоу: он участвовал в осаде крепости Шоучунь и храбро в кожаной лодке вошел в крепостной ров. Заметив это, защитники города выстрелили в смельчака из большой аркбаллисты (чэ ну), стрелы которой «были подобны стропильным балкам», однако телохранитель Чжан Цюн успел заслонить начальника своим телом, получив страшную рану бедра [70, цз. 259, с. 2298]. Став императором, Чжао Куан-инь много времени уделял усилению мощи артиллерийского оружия своей армии [29, т. 763, л. 17а; 37, цз. 17, л. 146; 70, цз. 197, с. 1495; цз. 270, с. 2377; 278, с. 239 – 240]. Тем же занимались и его соперники. Так, в 965 г., борясь против присоединения Шу (Сычуани) к сунскому государству, защитники г. Куйчжоу обороняли наплавной мост через реку Соцзян с помощью расставленных в теснине камнеметов пао цзюй [37, цз. 5, л. 18а]. Второй сунский император, Чжао Гуан-и, завершая воссоединение Китая под властью новой династии, в начале 979 г. выступил против государства Северной Хань. Достигнув его столицы Тайюаня, Чжао Гуан-и приказал окружить крепость со всех сторон походными укрепленными лагерями и 21 мая 979 г. лично проверил готовность всех осадных машин, в том числе камнеметов (цзи ши), к штурму [68, т. 175, с. 6872], а на следующий день с западного вала наблюдал, как его полководцы штурмуют крепость, обстреливая стены из камнеметного оружия (фа цзи ши) [68, т. 175, с. 6872; 70, цз. 4, с. 71]. Во время очередной попытки штурма 2 июня «стрелы и камни [летели] в обе стороны» [68, т. 175, с. 6873]. Воспользовавшись победой у Тайюаня, Чжао Гуан-и немедленно двинулся отсюда с армией против киданей и остановился у стен Ючжоу. В ходе подготовки к штурму он приказал военачальникам Дунь Цю и Чжао Янь-цзиню силами подчиненных им технических отрядов в две недели изготовить 800 со пао цзюй («веревочных», т. е. натяжных камнеметных орудий). Работа была закончена за 8 дней, и 21 июля 979 г. император сам опробовал метательные машины и остался доволен [37, цз. 20, л. 126; 70, цз. 271, с. 2383].

Ставшее уже неизменным в сражениях боевое применение метательной артиллерии способствовало распространению знаний о ней не только среди военных – солдат и офицеров, но и среди представителей других слоев населения, особенно горожан. [50] Не удивляет поэтому активное использование оборонительной и осадной метательной техники вооруженными силами антифеодальных восстаний, против которых правительственные армии боролись теми же средствами. В источниках об этом сохранилось немало свидетельств, ограничимся лишь несколькими фактами.

В период крупного восстания 993 – 997 гг. под руководством Ван Сяо-бо, Ли Шуня и Чжан Юя восставшие во главе с Ян Ли-гуем весной 994 г. осадили Цзычжоу и штурмовали стены с помощью самой современной и сложной техники, в том числе камнеметов цзи ши и аркбаллист лянь ну [70, цз, 308, с. 2634]. 29 июня командовавший обороной города Чжан Юн сорвал очередную попытку штурма ударом мощных камнеметов фа цзи ши, разрушивших все подступные средства осаждающих [37, цз. 36, л. 26; 70, цз. 307, с. 2628].⁴⁹ На исходе лета того же года войска Чжан Юя окружили Куйчжоу, и их «стрелы и камни [посыпались] как дождь» через городские стены. [37, цз. 36, л. 5б].

При подавлении мощного восстания 1045 – 1055 гг. народности чжуан под руководством Нун Чжигао [194, с. 328 – 341] Чжан Шоу-цзе, командир отряда правительственных войск, осадивших в конце 1052 г. Юнчжоу, приказал взятым в плен «разбойникам» изготовить множество камнеметов пао, которые и сыграли решающую роль в захвате города [37, цз. 277, л. 176].⁵⁰ В декабре 1076 г. чиновник Ван Гуан-цзу получил награду за усмирение мятежников в районе Маочжоу, в числе его заслуг было бесстрашие в борьбе против камнеметного оружия фэй ши, использованного восставшими [37, цз. 279, л. 4а]. Приведенные примеры показывают не только значительное социальное, но и широкое географическое распространение знаний об артиллерийской метательной технике.

К VII в. относятся первые известные нам сообщения о проникновении китайских метательных машин в соседние государства. По данным Мацуи Хитоси, в японской исторической хронике «Нихон секи» («История Японии») под 618 г. есть запись о прибытии к императорскому двору Японии корейского посла, который среди других предметов преподнес китайские камнеметы пао ши и аркбаллисты, захваченные корейцами в результате разгрома у Самхвэ трехсоттысячной китайской армии во главе с самим императором Ян Гуаном [244, с. 395 – 396].⁵¹ По мнению К. Хуури, походы танского императора Ли Ши-миня в Туркестан и Среднюю Азию могли способствовать заимствованию военными деятелями этих районов в числе других видов вооружения и китайской метательной артиллерии, которую, как отмечалось выше, китайцы активно использовали в Гаочане в 640 г. [337, с. 203]. Мы, однако, полагаем, что это произошло раньше, ибо, например, оборона столицы уйгурского государства Гаочана велась по всем правилам защиты от [51] камнеметного оружия. Осажденные применили против китайских блид такие традиционные средства, как противометательные войлочные заслоны, что говорит о хорошем знании в Гаочане к этому времени боевых свойств камнеметных орудий и методов защиты от них.

Особенно активно процесс заимствования китайской метательной техники шел позднее, в Х – XIII вв., в армиях тех государств, которые образовались в северной части территории нынешнего Китая. Возвышение в Х – XII вв. киданей и тангутов сопровождалось, как известно, интенсивным восприятием ими основных черт китайского общественного и государственного строя, в том числе военной системы. Их непрерывные военные столкновения с сунским Китаем приводили к знакомству с развитой китайской военной техникой и использованию этой техники в боевых действиях. Это было вызвано не только закономерным стремлением к военному превосходству на основе более эффективного оружия, но прежде всего насущными потребностями войны в непривычной для иноземных солдат обстановке, когда центральным звеном в системе обороны противника было множество крепостей и опорных пунктов, сокрушить которые без осадной техники было невозможно [174, с. 124; 175а, с. 107; 402, с. 529, 532, 535]. Встретив сопротивление большого числа таких укрепленных городов, они были поставлены перед необходимостью овладевать основными методами крепостной войны и применять разнообразные осадные механизмы, в первую очередь метательные машины. Несмотря на серьезные недостатки в обороне городов, особенно проявившиеся в период монгольского нашествия [174, с. 124], вооруженная организация и военная доктрина тангутского государства Си Ся предусматривала действия специального отряда камнеметчиков, который, по данным китайских источников, насчитывал 200 человек и именовался «поси» [70, цз. 486, с. 3797] или «боци» [51, цз. 115, с. 420].⁵² Он предназначался для использования в полевом бою, о чем свидетельствуют не только ряд технических данных,⁵³ но и упоминание о действии, видимо, этого отряда в полевом сражении 1041 г., во время ожесточенной китайско-тангутской войны 1040 – 1044 гг. [70, цз. 323, с. 2735].

Тангуты применяли и другие виды метательных машин. Так, к 1010 г. относится донесение китайскому двору одного из тибетских старшин, Чокэцзуна, сообщавшего, что в тангутских землях на почве неурожая возникли междоусобицы и, готовясь к борьбе, тангуты собирают войска и строят так называемые камнеметные башни (пао лоу) [37, цз. 74, л. 4а]. Интересно сообщение видного китайского ученого и политического деятеля Шэнь Ко о передаче в годы Си-нин (1068 – 1077) Ли Дином, бывшим тангутским старшиной, в дар китайскому двору «сверхъестественного лука, [укрепленного] на ложе» [52] (шэнь би гун), фактически станкового арбалета [127, цз. 19, с. 629; 52, с. 1043; 174, с. 121].⁵⁴

Однако тяжелое метательное оружие у тангутов, вероятно, не получило большого распространения, и сообщений о нем немного. Значительно больше внимания этому оружию уделяли в армии киданьского государства Ляо, которая располагала специальными военно-техническими подразделениями, состоявшими в основном из китайцев [51, цз. 12, с. 51; 68, т. 196, с. 7702; 175а, с. 101,108 – 109; 402, с. 520, 532].

О применении киданьскими войсками метательных механизмов неоднократно упоминают различные источники. Так, планируя большой поход против Ляо, китайский император Чжао Гуан-и в начале 986 г. созвал военный совет, на котором с обоснованием такого похода выступил видный сановник Ли Чжи. Он, в частности, предположил, что оборона киданьских крепостей не будет прочной, поскольку они находятся далеко от горных районов и лишены возможности добывать камень, а потому противник не сможет использовать свои камнеметные машины фа ши цзи [37, цз. 27, л. 16; 70, цз. 266, с. 2348]. Все же в ходе войны киданьский император Лун-сюй удачно маневрировал своими силами, отдав, например, 16 июля 986 г. приказ полководцу Елюй Сюгэ направить отряд камнеметчиков (пао шоу) в помощь Елюй Сечжэню, сражавшемуся с китайцами на территории нынешней Шаньси [51, цз. 11, с. 48]. В том же году на другом театре военных действий, в Шаньдуне, кидани упорно обороняли стратегически важное ущелье Чжигу, поставив у входа в него камнеметы (пао цзюй), и лишь сунскому офицеру Цзин Сы удалось в бою захватить эти грозные орудия [70, цз. 272, с. 2387]. В «Ляо ши» неоднократно отмечены указы киданьских правителей о проведении учебных смотров камнеметного и арбалетного оружия [51, цз. 18, с. 74, цз. 19, с. 78, цз. 26, с. 101]. Видимо, подобные смотры, как и другие меры по усилению боеспособности артиллерийских отрядов, давали должный эффект, ибо в июле 1044 г. известный китайский военный и политический деятель Фань Чжун-янь представил сунскому императору доклад, в котором с тревогой писал, что кидани хорошо научились атаковать крепости, их подступные орудия не сравнить с теми, что были у них раньше, они настойчиво накапливают станковые арбалеты чуан-цзы ну, увеличивают количество камнеметчиков пао шоу и т. п. [37, цз. 150, л. 13а].

Стремительное развитие агрессии чжурчжэней против киданьского государства Ляо и империи Северной Сун в первой четверти XII в. привело к более интенсивному, чем у киданей и тангутов, процессу использования ими китайской военной техники. Чжурчжэни, очевидно, познакомились с основными видами китайских оборонительных и наступательных машин на ранних этапах борьбы против киданей и в ходе столкновений [53] с сунскими войсками. В источниках сохранились записи, из текстов которых следует, что в период разгрома киданьского государства чжурчжэньские военачальники уже знали об артиллерийском оружии и методах его применения. В 1123 г., принимая капитуляцию киданьской столицы Яньцзина, император чжурчжэней Ваньянь Агуда заявил киданьским чиновникам: «Я вижу, что на стене [крепости] натяжные веревки камнеметов (пао шэн) и защитные циновки уже убраны, и это означает, что сопротивления мне не будет» [79, цз. 12, л. 6а; 32, цз. 12, с. 119; 131, цз. 2, л. 4а]. В том же году отряд чжурчжэней под командованием Чичжань Хуэя повел атаку г. Вэйчжоу по всем правилам осадного искусства, и камнеметы фа ши цзи защитников крепости не смогли отразить штурма. Город был взят [94, цз. 80, с. 511].

Разгромив в 1124 г. киданей, армия чжурчжэньской империи Цзинь предприняла в 1125 г. поход на юг. Первая осада сунской столицы Кайфэна закончилась для чжурчжэней неудачно. Помимо политических и военных выводов чжурчжэньские военачальники, несомненно, пришли к заключению и о возможности широкого использования в военных действиях метательной артиллерии и других осадных механизмов.

Зимой 1126/27 г. войска чжурчжэней, уже оснащенные почти всеми видами подступной военной техники, вновь осадили Кайфэн и затем захватили его стены, в значительной мере благодаря умелым действиям специальных военно-технических отрядов. В течение 14 лет, вплоть до заключения Шаосинского мира в 1142 г., армии государства Цзинь много раз совершали походы в Центральный и Юго-Восточный Китай. За эти годы сотни китайских крепостей подверглись осаде и разгрому, и немалую роль в этом сыграла разнообразная и многочисленная метательная артиллерия чжурчжэньских войск. Наиболее известны в этот период сражения за крепости Хуайчжоу, Лучжоу, Минчжоу (1127 г.), Хэчжоу и Дамин (1128 г.), Сюаньчжоу (1129 г.), Шэньчжоу и Чучжоу (1130 г.), Тайпинчжоу (1131 г.), Хаочжоу (1134 г.), Шуньчан (1140 г.) и др., отмеченные использованием с обеих сторон большого количества артиллерийской техники. В 1126 – 1132 гг. происходила упоминавшаяся уже героическая оборона крепости Дэань китайским отрядом и горожанами под руководством Чэнь Гуя.

В 1161 г. чжурчжэни вновь двинулись на юг, но после поражения при Цайши военно-политическая обстановка сложилась для них неудачно, и в 1164 г. они были вынуждены подписать Лунсинский мир. В 1206 г. поход на север предприняла уже китайская армия, однако потерпела поражение, и война, примечательная длительными сражениями за крепости Сянъян и Дэань, закончилась в 1208 г. очередным унизительным для китайской стороны мирным договором. Уже терзаемое монгольскими захватчиками, государство Цзинь нашло силы для нескольких [54] походов на юг. В 1221 г. артиллерийские удары решили судьбу китайской крепости Цичжоу, попавшей в руки чжурчжэней. Их нашествие на сунский Китай прекратилось лишь в 1224 г.

Еще большее значение китайская артиллерийская техника приобрела в армиях монгольских завоевателей. С метательными машинами монголы, вероятно, впервые столкнулись в ходе первых походов против тангутского государства Си Ся в 1205 – 1209 гг. [174, с. 298 – 301; 1946, с. 46 – 51], окончательно ликвидированного ими в 1227 г. В 1211 г. монголы начали захват государства чжурчжэней войсками, уже оснащенными метательной техникой. Окружив в 1213 г. Яньцзин, они обрушили на столицу чжурчжэней снаряды своих больших камнеметов да пао [131, цз. 22, л. 5а; 105, с. 17]. К 1227 г., деятельно применяя в ходе сражений метательную артиллерию, монголы подчинили себе все земли государства Цзинь к северу от Хуанхэ [1946, с. 64 – 70].

Западные походы татаро-монголов познакомили народы покоренных ими стран с китайским метательным оружием⁵⁵ и, несомненно, обогатили монгольских военачальников знанием артиллерийской техники мусульманского Востока. Тем не менее в китайских источниках нет сведений о применении монгольскими войсками метательной артиллерии западного типа во время последующих походов на территорию Китая, за исключением использования камнеметов, которые китайцы называли «мусульманскими» и о которых мы расскажем особо.

В начале 30-х годов XIII в. монголы предприняли новый поход против государства Цзинь, дважды осаждали Кайфэн и в 1233 г. овладели городом. В следующем году союзные монгольские и южносунские войска окружили и взяли штурмом последнюю столицу чжурчжэней – Цайчжоу. Государство Цзинь было разгромлено и перестало существовать. В течение этой войны метательная артиллерия активно использовалась армиями воюющих сторон. Как сообщает «Тонгук пёнгам» («Военное обозрение Кореи»), камнеметы монголов причиняли большие разрушения осажденным городам во время первой экспедиции монгольских войск в Коре (1231 – 1232 гг.), например в ходе сражения за Кучжу [1946, с. 147 – 148].

С 1235 г. начинается длительный период захватнических войн монголов против Южной Сун, ставший в то же время периодом увеличения мощи монгольской артиллерии в количественном и качественном отношении. До 1257 г. монголы, предпринимая неоднократные вторжения в китайские провинции Хэнань, Хубэй, Сычуань, Аньхуэй, Цзянсу, деятельно готовились к окончательному завоеванию всего Китая. Захватив на западе и юго-западе территорию Туфань и Дали, а на юге – Северный Вьетнам, враги с трех сторон окружили Китай, и с 1258 г. монгольский полководец, а затем великий хан Хубилай [55] повел многолетнюю кровопролитную войну, имевшую целью ликвидацию южносунской империи [1946, с. 271 – 275].

К 1267 – 1273 гг. относится продолжительная осада войсками Хубилая двух китайских крепостей, Сянъяна и Фаньчэна, в среднем течении р. Ханьшуй, осада, во время которой обе стороны широко использовали различную метательную технику. Под стенами этих крепостей в армии Хубилая впервые на китайской земле были применены «мусульманские» камнеметы.

Последние годы войны Хубилая с Южной Сун изобилуют фактами применения метательного оружия в борьбе за овладение китайскими крепостями. Источники свидетельствуют также о большом внимании, которое военные руководители монгольской династии Юань уделяли своим артиллерийским частям.

Едва ли можно сомневаться в том, что сведения о китайской метательной артиллерии распространялись также среди народов, окружавших Китай с юго-запада и юга. Хотя сообщений об этом, относящихся к раннему периоду, нам обнаружить не удалось, источники говорят о том, что в Х – XII вв. в этих районах и китайские метательные машины, и методы их применения были уже хорошо известны. Так, упоминание о нападении племен туфань на один из районов Сычуани датируется зимой 1176 г. Напавшие «принялись грабить, использовали высоты, захватывали ущелья, расставляли камнеметы (пао цзо) и нападали с их помощью на укрепленные лагеря и постоялые дворы» [40, цз. 19, с. 594].

Знания о метательной артиллерии Китая проникли в страны Индокитая сравнительно рано. К 1069 г. относится сообщение о применении китайским военачальником Чжао Цэ камнеметов (цзи ши) против восставших вьетнамцев во время сражения с ними в районе Лангшона [70, цз. 332, с. 2798]. 1185 годом датируются изображения аркбаллист, изваянные на стенах кхмерского города Байон [353]. Как уточняет Дж. Нидэм, недавно осматривавший барельефы, они воспроизводят аркбаллисты чисто китайского типа, что, вероятно, является следствием деятельности здесь в 1171 г. китайского оружейника Цзи Ян-цзюня [355, т. 4, ч. 2, с. 113]. Походы войск Хубилая в Северный Вьетнам в XIII в. стимулировали овладение вьетнамцами не только метательной артиллерией китайского образца, но даже новыми для Китая «мусульманскими» камнеметами. В 1301 г. монгольская армия осадила бирманский город Мьин-сайн. Осажденные, руководимые Асамкхайей, со всех сторон крепостной стены расставили одношестовые (дань шао пао) и трехшестовые (сань шао пао) камнеметы китайского типа, из которых обстреляли монгольских воинов; монгольская армия понесла большие потери [129, 6; 74, цз. 41, л. 316; 336, 676]. К сожалению, слабая изученность письменных памятников VII – XIII вв. под углом зрения истории военной техники в Юго-Восточной Азии еще не позволяет отчетливо представить [56] процесс появления и развития здесь метательной артиллерии.

Говоря об использовании китайской метательной техники киданями, чжурчжэнями и затем монгольскими завоевателями, следует отметить в общем сходный процесс овладения этим оружием армиями государств Ляо, Цзинь и Юань. В ранний период военных действий с Китаем завоеватели удовлетворяли свои потребности в новой военной технике в первую очередь за счет трофеев. Затем на службу военной машине каждого из этих государств были поставлены экономические ресурсы, знания и труд китайского населения захваченных районов. Непрерывное общение северных государств друг с другом и с сунским Китаем, постоянные военные столкновения вели к заимствованию и применению сражающимися сторонами последних достижений военной техники противника. Осадное и оборонительное оружие соперников практически находилось на одном уровне.

Можно констатировать также, что источники не приводят сведений о каких-либо серьезных технических различиях между осадно-оборонительным оружием Китая и его соседей. Отмечаются лишь отдельные факты использования некоторых особых видов метательных машин, которые, однако, не отличались принципиально от общепринятых конструктивных систем и поэтому не вели к существенным изменениям в методах вооруженной борьбы. Чаще всего речь идет только о количественном преобладании отдельных видов метательной техники, ее лучшем использовании той или другой сражающейся стороной.

Подвергая в этой книге анализу доогнестрельную артиллерию Китая, мы будем иметь дело с оружием, которое появилось на его нынешней территории и получило здесь свое наивысшее развитие. Мы будем далее говорить о метательной артиллерии китайского типа, наиболее полно описанной в китайских источниках. Тем не менее не следует забывать о том, что в развитии этого типа военной техники, получившего распространение в ряде средневековых дальневосточных государств – киданьском, тангутском, чжурчжэньском, монгольском, – определенная, хотя и не выясненная еще во всей полноте заслуга принадлежит и другим народностям, жившим на землях Китая и вписавшим значительные главы в военную историю Дальнего Востока.

Примечания

1. Однако еще недавно эта версия, хотя и не без оговорок, признавалась некоторыми европейскими учеными [334, с. 158 – 159; 337, с. 197].

2. Об этом сообщает и Дуань Юй-цай в комментарии к тексту словаря «Шо вэнь» [126, цз. Ушан, с. 224].

3. Аналогичный перевод дан в русском издании «Шицзина» (‘лесу подобные, строятся рати солдат’) [17, с. 333].

4. Некоторые материалы, как будто свидетельствующие в пользу мнения Сюй Шэня и Цзя Куя, приведены в энциклопедии Х в. «Тай-пин юй лань» [82, цз. 336, с. 1544]. Здесь, например, помещен комментарий к цитируемому нами отрывку из «Цзо чжуань» со ссылкой на «Сань го чжи» («История Троецар-сгвия»), где сказано: «Изложенное выше (т. е. эпизод из „Цзо чжуань") аналогично тому, о чем говорится в истории об обстреле войск Юань Шао из камнеметного оружия» (об этом эпизоде см. с. 40). В той же подборке мы находим еще один текст, который, как полагали ее составители, также рассказывает о древних камнеметах: «Правители объединили свои силы и этим добились таких результатов, что если, случалось, раздавался бой их барабанов, то вражеская конница таяла, как облако, а если приходили в движение камнеметы (гуай дун), то вражеские колесницы исчезали, как дым». В этом тексте, точно датировать который не представляется возможным, едва ли речь идет о камнеметах, скорее всего гуай – это знамена.

5. Вероятно, это то не сохранившееся сочинение, которое в библиографическом разделе «Цянь Хань шу» («История династии Ранняя Хань») значится как «Фань Ли эр пянь» («Две главы [произведения] Фань Ли») [102, цз. 30, с. 587]. О политических и военных взглядах Фань Ли см. в «Сборнике статей по истории философии [периода] Чуньцю» [226].

6. На тот же фрагмент «Законов войны» Фань Ли ссылаются Чжан Янь (в своем комментарии к биографии Гань Янь-шоу в «Цянь Хань шу» [102, цз. 70, с. 984]), Ли Шань (в комментарии к «Вэнь сюань» («Литературный изборник») [26, цз. 16, с. 162]), а также ряд других авторов [277, с. 630; 237, с. 27; 337, с. 200; 399, с. 167]. В китайском словаре XVII в. «Кан-си цзы дянь» («Иероглифический словарь, [составленный в период правления] Кан-си») высказана мысль о том, что, «вероятно, от этого и берут свое начало камнеметы» [33, с. 766].

7. Так, в немецком переводе цитаты из Сюй Шэня прямо говорится: «метали камни… при помощи приспособления» («mit Hilfe einer Vorrichtung» [343, с. 26; 337, с. 200]). Еще дальше пошел военный историк Г. Н. Караев в своей попытке объяснить устройство древнекитайского камнемета на основании описания Сюй Шэня. Отмечая наличие в этом орудии метательного шеста, Г. Н. Караев, видимо по аналогии с европейским античным метательным оружием, совершенно произвольно объясняет китайский камнемет периода Чжоу как смонтированную на станке сложную торсионную машину, т. е. метательный механизм, действующий посредством энергии упругости животных сухожилий [168, с. 155 – 156]. Никаких доводов или фактов в пользу своего мнения, тем более подкрепленных материалами источников, Г. Н. Караев не приводит и не мог бы привести, потому что ни древние, ни средневековые источники, дошедшие до нас, не зафиксировали таких данных, которые свидетельствовали бы о существовании в Китае торсионных камнеметных машин [313, с. 167].

8. Более раннее определение сути простейшего механизма дано в трактате «Чжуан-цзы» Цзы Гуном. Он называет словом «цзи» орудие, которое «заставляет человека прилагать небольшую силу, но приносит большой успех». Подробнее об этом см. в книге Лю Сянь-чжоу [239, с. 4 – 5].

9. Видимо, потому, что найденные при раскопках (проводившихся до 1949 г.) арбалетные спусковые механизмы в основном датировались периодом Хань, некоторые исследователи считали началом применения арбалетов в Китае предшествовавший период Чжаньго. Такова, например, точка зрения Ян Куаня [289, с. 133, 144], Го Бао-цзюня [225, с. 116 – 117], У. Уотсона [400, с. 87] и ряда других ученых. Большинство же авторов были склонны отнести изобретение арбалета в Китае к более раннему периоду, но предлагаемые в этом случае датировки основывались главным образом на различном толковании сообщений письменных источников, и поэтому диапазон этих датировок довольно широк. Так, А. Форке, исходя из данных «Чжоу ли» («Чжоуские установления») о существовании четырех видов арбалетов уже к началу династии Чжоу, относил создание арбалетного оружия в Китае по крайней мере к XIII в. до н. э. [312, с. 272 – 273]. Ло Чжэнь-юй писал об «арбалетных механизмах трех первых династий», т. е. о времени Ся, Шан-Инь и Чжоу; Лу Мао-дэ датировал изобретение арбалета периодом Шан-Инь; Сюй Чжун-шу высказал мысль о появлении арбалета в период Ся на территории Юго-Восточной Азии, в том числе на территории южных районов нынешней территории КНР, его мнение позднее было поддержано Чжоу Вэем [278, с. 158]. Современный китайский историк техники Лю Сянь-чжоу считает этим временем конец Шан-Инь – начало Чжоу [239, с. 27].

10. Арбалетные механизмы в период Чжаньго изготовлялись уже из бронзы. Насколько высокого уровня достигло в это время изготовление стрелкового вооружения, можно судить по сохранившейся рукояти небольшого чжоуского арбалета, удачно, на наш взгляд, реконструированного Э. Гроссером как пистолет-арбалет [326, с. 91 – 93]. Примечателен также тот факт, что с периода Чжаньго устройство спусковых механизмов принципиально не менялось на протяжении двух тысячелетий дальнейшего применения арбалетов в Китае. Гао Чжи-си, безусловно, прав, утверждая, что столь высокой степени совершенства, как в период Чжаньго, бронзовые арбалетные механизмы могли достичь, только пройдя определенный и, возможно, длительный путь развития. Деревянные же арбалетные механизмы могли появиться даже ранее периода Чуньцю [224, с. 41].

11. В хронике знаток стрельбы из лука и арбалета Чэнь Инь, отвечая на вопросы Гоу-цзяня, правителя княжества Юэ, излагает свою версию изобретения арбалетного оружия: «Чуский Цинь-ши… поперек лука сделал ложе, [в нем] расположил рычаги и приделал [к ним] оси, тем самым добавил ему (т. е. луку) силу» [109, с. 44]. Мнения о том, что арбалет изобрели в княжестве Чу, придерживаются Чжоу Цин-цзи [280, с. 608], Ван Чжэнь-до [222, с. 11 – 12], Гао Чжи-си [224, с. 41].

12. В известном сочинении Лю Си «Ши мин» («Объяснение названий»), относящемся к периоду Хань, после объяснения названия и назначения каждой из деталей арбалетного спускового устройства сказано: «все вместе называется «цзи»» [48, с. 210 – 211]. Как полагает Лю Сянь-чжоу [239, с. 4 – 5], именно от арбалетного спускового устройства и ведет свое начало расширенное понятие «цзи» как механической системы. Термин ну цзи ‘арбалетный механизм’ сохранялся в Китае на протяжении всего времени боевого использования этого оружия.

13. «Залповая» стрельба из одного арбалета достигалась путем вырезки на одном ложе нескольких стреловодов. Интересно, что древние и средневековые комментаторы по-разному понимали принцип устройства «многозарядных» арбалетов. Так, с точки зрения позднеханьского комментатора Фу Цяня, имеются в виду «30 арбалетов с одной общей тетивой» [102, цз. 54, с. 811]. Уже упоминавшийся Чжан Янь говорит: «30 тетив на одном общем ложе» [102, цз. 54, с. 811], с ним соглашается танский ученый Янь Ши-гу. Однако Лю Бинь, комментатор периода Сун, справедливо считает оба эти устройства принципиально невозможными и отвергает мнение своих предшественников. Он полагает, что арбалет лянь ну конструктивно сходен с сунскими аркбаллистами, имевшими на одном ложе два-три лука [там же].

14. Комментарий не оставляет сомнений в том, что это «многозарядные» арбалеты (лянь ну).

15. Так, Мацуи Хитоси, обращаясь к трактату, не находит в нем упоминаний о камнеметных орудиях. В то же время, перечисляя некоторые встречающиеся у Мо-цзы названия метательных камней (линь ши, лэй ши), он справедливо отмечает, что позднее эти камни использовались в качестве снарядов для метательных машин, отчего в названиях камнеметов (лэй ши чэ, пао лэй и т. п.) употреблялись и элементы обозначений таких метательных камней [244, с. 396].

16. Известный цинский комментатор трактата Би Юань отождествлял цзе чэ с чао чэ (чао чэ ‘повозка с гнездом’), т. е. с подвижной наблюдательной вышкой, ничем, однако, кроме близости древнего звучания цзе и чао, не обосновывая своего мнения [57, с. 166]. Не понял назначения установки цзе чэ и видный исследователь трактата Сунь И-жань [72, с. 189]. То же самое мы обнаруживаем в немецком переводе трактата «Мо-цзы», принадлежащем А. Форке [311, с. 256].

17. По нашему мнению, Цэнь Чжун-мянь правильно трактует знак «цзе» как ‘бросать, метать’ [268, с. 36, 40]. Такое толкование подтверждается и самим текстом «Мо-цзы». Вслед за описанием устройства цзе чэ помещено сообщение о зажигательных снарядах, которые осажденные с помощью этого оружия метали на значительное расстояние [57, с. 172]. В другой главе сказано, что со стороны осажденных «мощные арбалеты обстреливают его (контрвал), искусные механизмы метают в него [снаряды]» [57, с. 173]. Кроме того, в трактате упоминается цзе му – защитное средство против метаемых камней и стрел, своего рода полог, который можно считать прототипом применявшихся затем постоянно противометательных сетей и заслонов [57, с. 167].

18. В 1966 г. в беседе с автором настоящей книги мнение о конструктивной общности древнекитайских камнеметов и колодезного журавля поддержал и видный китайский историк проф. Дэн Гуан-мин. Той же точки зрения придерживается Дж. Нидэм, считающий некоторые типы китайских камнеметов «наивысшим технологическим проявлением колодезного журавля» [355, т. 4, ч. 2, с. 335]. Заметим, что в трактате «Мо-цзы» упоминается применение колодезного журавля (цзе гао) и для нужд обороны крепости [57, с. 178].

19. Основываясь именно на описании аркбаллисты в трактате «Мо-цзы», современный китайский историк Чжоу Цин-цзи относит изобретение станковых арбалетов к концу периода Чжаньго [280, с. 608]. Однако, если учитывать весьма высокий уровень конструкции аркбаллисты лянь ну чэ, нельзя удержаться от предположения, что первые такие машины могли быть созданы гораздо раньше, тем более что заслуга изобретения множества различных защитных средств и механизмов, описанных в трактате, едва ли принадлежала самому Мо-цзы.

20. В описании сказано, что вся рама была «в три с половиной обхвата (вэй)». В этих словах много неясного, но если исходить из указания в «Чжуан-цзы» (один «обхват» равнялся примерно 8 чи, т. е. 2,2 м), то периметр рамы равен 7,7 м и, значит, ширина ее достигала 1,6 м, что выглядит весьма правдоподобным.

21. О характере приспособления цюй шэнь, что означает «сгибать и разгибать», у переводчиков и комментаторов нет единого мнения. А. Форке, вероятно основываясь на другом тексте трактата «Мо-цзы», где сказано о складной лестнице [57, с. 196; 268, с. 143], пишет: «Поскольку повозка была высотой в 8 футов, к ней приставлялись складные лестницы, по которым поднимались на станину и спускались с нее» [310, с. 108]. Цэнь Чжун-мянь вообще не интерпретирует этот термин [268, с. 42]. Мы придерживаемся своего толкования, исходя из того, что о цюй шэн сказано в связи с упоминанием о прицеле, который благодаря «сгибающему и разгибающему» устройству, соединенному с ложем арбалета, «мог подниматься и опускаться».

22. В тексте говорится: «Наподобие [древнего] способа охоты». Имеется в виду термин «и шэ» («стрелять привязной стрелой»); такой способ стрельбы применялся в основном при охоте на птиц и позволял добывать даже легкораненых пернатых. Арбалет, стрелявший привязной стрелой, назывался «и ну». Подробнее об этом см. в работах Чжоу Вэя и Гроссера [278, с. 159;-326, с. 89 – 90].

23. По мнению А. Форке, здесь имеется в виду камнеметная машина на колесах, которую тем не менее вкапывали в землю [310, с. 108]. В определении назначения механизма чжуань шэ цзи мы полностью согласны с Цэнь Чжун-мянем [268, с. 28].

24. Уже в трактате «Мо-цзы» содержится фраза: «Стрелы и камни [метают] без отдыха» [57, с. 109]. В рассказе о методах ведения военных действий трактат «Хуайнань-цзы» сообщает: «Если [существовали] высокие стены и глубокие рвы, [то] стрелы и камни [сыпались] подобно дождю» [89, цз. 15, с. 137].

25. Выражение, аналогичное китайскому, мы встречаем и в тех местах текстов русских летописей, где описаны осады с применением метательных орудий во время татаро-монгольского нашествия. Так, Никоновская летопись, повествуя об осаде Владимира в 1237 г., сообщает об обстреле крепости вражескими камнеметами: «и сыпашася камение… яко дождь» [13, с. 108].

26. Цю Цзюнь в трактате «Да сюэ янь и бу» («Дополнения к ,,Развернутому [изложению] основ Великого учения"») относит использование «башенных» судов еще ко времени знаменитого У Цзы-сюя [29, т. 749, л. 14б]. Упоминания о боевом применении таких судов относятся к 112 г. до н. э. [102, цз. 6, с. 109 – 110], 42 г. н. э. [88, цз. 24, с. 228], середине VI в. [50, цз. 45, с. 215 – 216] и т. д. [355, т. 4, ч. 3, с. 441 – 442].

27. Дж. Нидэм называет его изобретателем арбалетного прицела [355, т. 4, ч. 2, с. 31], что, однако, вызывает сомнение, поскольку прицельный выступ арбалетного механизма появился едва ли не вместе с самим механизмом. Речь может идти только о тех изменениях в ханьских арбалетных механизмах по сравнению с механизмами периода Чжаньго, которые отмечают Гао Чжи-си («прицельный выступ на зацепных зубьях увеличился, в том числе и в высоту, и из остроугольного превратился в близкий к прямоугольному» [224, с. 45]).

28. В тексте биографии Ли Гуана употреблен термин «да хуан». В. С. Таскин в «Материалах по истории сюнну» переводит этот термин как «лук, называемый „да хуан"» [11, с. 105]. Между тем, согласно комментарию к «Ши цзи» и «Цянь Хань шу», так назывался большой многозарядный арбалет да хуан цань лянь ну, упоминавшийся еще в «Чжоу ли» [278, с. 163; см. также: 266, с. 347]. Военный трактат «Лю тао» («Шесть тактик»), относящийся, вероятно, к III – IV вв. [12, с. 25], подтверждает важное значение использования этого арбалета (кстати говоря, натягивавшегося воротом) в наступательных боевых порядках [125, цз. 37, с. 1 – 2]. Согласно комментарию, знак «цань» в названии арбалета – это то же, что «сань» (‘три’), т. е. арбалет «за один выстрел выпускал три стрелы» [29, т. 763, л. 36б]. Не исключено, что арбалет был станковым, перевозимым на специальной повозке.

29. В конце II в. н. э. ханьское правительство вынуждено было даже частично «засекретить» изготовление арбалетных механизмов, внесенных в реестр запрещенных изделий ремесленного производства [355, т. 4, ч. 2, с. 18].

30. Говоря о характере механизмов фа ши чэ, комментатор «Сань го чжи» Пэй Сун-чжи приводит выдержку из сочинения «Вэй ши чуньцю» («Летопись рода [правителей] Вэй»), где указано, что Цао Цао построил свои метательные орудия, обратив внимание на текст «Шицзина», в котором упомянуты камнеметы гуай [88, цз. 104, с. 925; 93, с. 69]. П. И. Кафаров, вероятно, основывался на том же мнении Пэй Сун-чжи, идентифицируя пи ли чэ с чжоускими камнеметами [169, т. 2, с. 449]. Ли Сянь, танский комментатор «Сань го чжи», отмечая, что «пи ли чэ ныне называется пао чэ» [61, цз. 6, с. 84], отождествляет, таким образом, камнемет фа ши чэ непосредственно с метательными машинами периода Тан. На этом основании Лу Мао-дэ делает, с нашей точки зрения, правильный вывод о преемственности основных конструктивных принципов чжоуских камнеметов и механизмов Цао Цао [327, с. 1491].

31. О нем см. в «Сань го чжи» [61, цз. 29, с. 344] эссе его друга философа и поэта Фу Сюаня, полный перевод этого эссе приводит Дж. Нидэм [355, т. 4, ч. 2, с. 39 – 42]. Заметим, что название местности Фуфэн, откуда был родом изобретатель, переводчик статьи Лу Мао-дэ на немецкий Ляо Бао-сань принял за имя человека и сообщает о двух изобретателях: Фу Фэне и Ма Цзюне [343, с. 27]. К. Хуури, ссылаясь на этот перевод, естественно, повторяет эту ошибку [337, с. 200].

32. В «Тай-пин юй лань» есть похожая версия этого эпизода, причем созданный Ма Цзюнем камнемет, как и натяжные механизмы, назван «ши чэ» [82, цз. 336, с. 1544].

33. С материалами о чжугэ ну (арбалете Чжугэ [Ляна]) мы встречаемся значительно позже. В первой половине XVII в. Фань Вэй-чэн в сочинении «Яньи чжи линь» («Лес историй, [написанных] в Яньи») описывает это оружие раннего периода Мин под названием лянь-цзы ну. Более подробное описание, а также схема устройства и назначения деталей арбалета помещены в военном трактате XVII в. «У бэй чжи» [278, с. 311 – 312] и затем повторены в энциклопедическом своде XVIII в. «Гу цзинь ту шу цзичэн» [29, т. 763, л. 38б], откуда рисунки заимствовали европейские исследователи (см., например [136, т. 2, с. 162; 312, с. 162]). По этим данным, арбалет Чжугэ Ляна представляет собой ручное оружие с магазином, последовательно подающим на ложе помещенные в магазине десять небольших стрел. По нашему мнению, в этом случае произошло перенесение древнего названия на более поздний и конструктивно иной вид оружия – явление, как увидим далее, часто встречающееся в китайской военной истории. Известный сунский ученый Ван Ин-линь в своем труде «Юй хай» («Море драгоценностей») свидетельствует об использовании арбалета Чжугэ Ляна в Западной Сычуани еще в период Тан [116, с. 198; 278, с. 215]. Отмеченные им величина и боевые возможности этого оружия не оставляют сомнений в том, что Чжугэ Лян изобрел аркбаллисту (подробнее об этом см. в гл. II настоящей работы).

34. Семантика этого знака не ясна. По мнению Э. Вернера, иероглиф означал «камень, летящий навстречу лошади» [401, с. 2], и, следовательно, можно предположить, что знак называет процесс камнеметания против кавалерийских отрядов. Едва ли, однако, в полевых сражениях камнеметы столь широко применялись в этот период (как, впрочем, и позднее). Возможно, имеется в виду полет камня со скоростью бегущей лошади.

35. Ван Лин, полагая, что под орудиями цюэ чэ следует понимать камнеметы, ничем, однако, не попытался обосновать свою точку зрения [399, с. 167]. Совершенно определенное указание на характер орудия цюэ чэ содержится в тексте того же отрывка из биографии Инь Яня, приведенного в энциклопедии «Тай-пин юй лань», где вместо знака «цюэ» стоит иероглиф «пао» [82, цз. 336, с. 1544].

36. Относительно сущности орудий пай чэ существует несколько точек зрения. Одна, высказываемая в основном китайскими авторами, основывается на том, что иероглиф «пай» имеет в данном случае значение «ударять, стрелять», в котором он фигурирует и в других текстах этого времени (см., например, [122, цз. 8, с. 48]). Более того, в иной версии биографии Хуан Фа-цюя, помещенной в «Нань ши» («История [династий] Юга»), вместо пай чэ употреблено обычное обозначение камнеметов пао чэ и далее сказано, что камнеметные снаряды (пао) в ходе стрельбы по Лияну перелетали через парапет крепостного вала [59, цз. 66, с. 469]. Вероятно, учитывая эти материалы, видный цинский историк Чжао И прямо писал о камнеметах (пао чэ), примененных Хуан Фа-цюем [277, с. 630], а известный ученый XIX в. Ли Цы-мин в записи о сражении 567 г. с участием Хуа Цзяо отмечал: «Что касается упомянутых здесь орудий пай, то ныне их называют пао, в то время все они метали каменные ядра» [28, с. 527]. Современные исследователи Лу Мао-дэ [237. с. 1491], К. Хуури [337, с. 200], Ван Лин [399, с. 167] и некоторые другие безоговорочно считают орудия пай чэ камнеметными машинами, и мы полностью присоединяемся к этому взгляду, достаточно обоснованному источниками, которым противоречит и другое объяснение термина «пай чз» – как «штурмовые повозки», – содержащиеся в китайском энциклопедическом словаре «Цы юань» («Происхождение слов») [267, с. 622], а также в «Большом китайско-японском словаре» Морохаси Тэцудзи [245, с. 4813].

Иного мнения придерживается Дж. Нидэм, полагающий, что Хуан Фа-цюй «изобрел новые типы катапульт и пай чэ, несомненно раннюю форму “абордажных крючьев”» [355, т. 4, ч. 2, с. 417, 420]. В другом месте он называет орудия пай чэ «ударными шестами», «пробойными крюками» [355, т. 4, ч. 3, с. 691 – 692], имея в виду корабельные орудия ближнего боя пай гань [64, цз. 48, с. 401].

Как мы полагаем, Дж. Нидэм ошибается дважды. Во-первых, в обеих версиях биографии Хуан Фа-цюя нигде не говорится о том, что он изобрел и «новые типы катапульт», и пай чэ, – речь идет об одном виде оружия, именно пай чэ, которое, как ясно из текста «Нань ши», является камнеметным механизмом отнюдь не нового, а, судя по употребленному в этом тексте термину «пао чэ», традиционного для Китая типа рычажной блиды. Во-вторых, Дж. Нидэм неправомерно отождествляет орудие пай чэ с орудием пай гань. Он ссылается на эпизод, происшедший в 584 г., когда Ян Су, флотоводец династии Суй, применил в военных действиях построенные им у-я цзянь (пятизнаменные боевые суда), разновидность так называемых башенных (лоу чуань). Эти суда с пятиярусной башенной надстройкой были вооружены «ударными шестами» (пай гань). Укрепленные на столбах с шарниром наверху, шесты имели на концах ударные средства (большие камни, металлические наконечники, крюки и т. п.). Подойдя на близкое расстояние к судам противника, поднимая и с силой опуская эти орудия, ударными шестами пробивали и ломали надстройки или зацепляли вражеские суда, удерживая их на дистанции прямого выстрела и препятствуя абордажу [355, т. 4, ч. 3. с. 691 – 692]. Таким образом, орудия пай гань существенно отличались от метательных орудий пай чэ, о чем свидетельствуют и вторые знаки этих терминов: «чэ» указывает на механизм, машину, т. е. камнемет, а «гань» означает «шест» и употреблен для обозначения ударных шестов. Такие ударные шесты под тем же названием пай гань употреблялись и позднее, например на педально-колесных судах, которыми пользовались участники восстания 1130 – 1135 гг. под руководством Ян Яо. Макеты этих судов, вооруженных пай гань, нам довелось видеть в 1965 г. в экспозиции Пекинского исторического музея.

Следовательно, орудия пай чэ и пай гань – это не одно и то же; похожие внешне, они отличались по принципу действия. Первые были камнеметнымп механизмами, стреляющими на расстоянии, вторые – лишь орудиями ударного действия, употребляемыми в ближнем бою.

37. Ван Лин [399, с. 167] ссылается на еще один пример применения камнеметного оружия лэй ши, почерпнутый из биографии Ван Сэн-бяня в «Лян ту» («Истории династии Лян»). Однако характер изложенных здесь событий приводит к мнению о том, что в данном случае речь идет лишь о больших камнях, вручную сбрасывавшихся со стены на противника, штурмовавшего крепость [50, цз. 45, с. 216 – 217].

38. По данным Лу Да-цзе [236, с. 35 – 37], период Тан по числу произведений, посвященных чисто военным вопросам (68 книг), занимает четвертое место после Мин, Сун и Цин.

39. Нельзя согласиться с К. Хуури в том, что варианты этого знака 軳 пао и 石豹  пао употреблялись наряду с основным [337, с. 199]: в просмотренных нами многочисленных источниках вариантные знаки не встречаются совершенно. Лишено оснований и мнение Г. Шлегеля, полагавшего, что иероглиф 拋  пао был заменен иероглифами 礮 пао и 砲 пао, едва только метаемые камни были помещены в трубу, т. е. в ствол огнестрельного оружия [383, с. 5].

40. Юнь букв.: «облачный, в применении к осадным машинам означало «высокий», достаточный по высоте для того, ‘чтобы достичь края крепостной стены (например: юнь ти ‘осадная лестница’, юнь цяо ‘Осадный мост’ и т. п.). Иероглиф «гуай» – заимствованное из древних текстов обозначение камнемета; в тексте сказано, что он метал камни посредством упругого шеста цзи. Ван-Лин, видимо по ошибке присоединив к названию камнемета последний иероглиф в имени Тянь Мао-гуан, сообщает об орудии гуан юнь гуай [399, с. 167].

41. Дж. Нидэм ошибочно полагает, что впервые это описание дал Ли Цюань в трактате «Тайбо инь цзин», и, таким образом, относит его к VIII в. Переводы описания, данные Дж. Нидэмом [355, т. 4, ч. 3, с. 685], а до него – Ф. Краузе [340, с. 69 – 70], к сожалению, страдают неточностями.

42. Частокол или закрытие в виде сплошного забора из бревен и досок, применялись в оборонительных сооружениях (на крепостной стене, башнях и т .п.) для защиты обороняющихся главным образом от метательных снарядов.

43. В тексте – те чжи, то же, что цзинь чжи ‘расплавленный металл’ (см. примеч. 57 к гл. III настоящей работы). Дж. Нидэм справедливо считает, что здесь имеется в виду стрельба из камнеметов снарядами с расплавленным металлом.

44. Вследствие того что высокая надстройка «парусила» и затрудняла управление судном.

45. Лу Мао-дэ пишет, что Ли Гуан-би соорудил также да пао – другое камнеметное орудие [237, с. 1492], однако в тексте биографии Ли Гуан-би упоминаний об этом нет. Заметим, что К. Хуури, следуя немецкому переводу статьи Лу Мао-дэ, называет лэй ши чэ «камнеметной повозкой дробящего действия» («zerschmetternde Schleudersteinwagen»), исходя из основного значения иероглифа «лэй» ‘растирать, толочь’ [337, с. 199]. По нашему мнению, в данном случае следует принять иное значение этого иероглифа – ‘бить, ударять’ (аналогично взятому для иероглифа «пай»), поскольку, судя по тексту источника, каким-либо особым, дробящим, действием снаряды камнеметов лэй ши чэ не обладали.

46. Танский автор Чжан Юнь в хронике «Сян-тун цзевэй лу» («Записки о снятии осады в годы Сян-тун»), относящейся к этому периоду, рассказывает о том, как знаменосец южных мань был «проткнут насквозь» большой стрелой крепостного арбалета, который образно назван «арбалет, водворяющий покой [у пограничных] укреплений» (цзин сай ну) [278, с. 214 – 215].

47. Дж. Нидэм совершенно прав, когда, упоминая об этом эпизоде, говорит, что здесь имеется в виду «артиллерийское подразделение», поскольку определение шэнь ‘сверхъестественный’ применялось к мощным аркбаллистам (ср., например, с определением аркбаллисты Чжугэ Ляна) до того, как в XIV – XVII вв. оно стало обычным для обозначения огнестрельного оружия [355, т. 4, ч. 3, с. 203].

48. Приведем несколько примеров. В апреле 954 г., сражаясь с войсками Северной Хань, Го Вэй, основатель династии Поздняя Чжоу, видя, что силы его отрядов иссякают, сам встал во главе их и «с риском для жизни [бросился под] стрелы и камни» [96, цз. 291, с. 3554]. Несколько раз (под 955 и 959 гг.) подобные выражения употреблены в отношении его преемника Чай Жуна: когда он осаждал города противника, «стрелы и камни падали [вокруг] него, сподвижники [императора] были в страхе, а он даже не двигался с места» [96, цз. 292, с. 3565, цз. 294, с. 3590, 3591]. К 947 г. относится запись о беседе с киданьским императором Дэ-гуаном его приближенного и полководца китайца Чжао Янь-шоу, который увещевал своего правителя: «Император лично, не щадя жизни, [бросается под] стрелы и камни, чтобы завоевать государство Цзинь. Зачем он желает делать это сам? Разве не лучше послать других?» [96, цз. 286, с. 3490]. Подобные выражения становятся широко распространенными при описании подвигов государей и их военачальников в XI – XIII вв. (см., например [130, цз. 150, с. 1077, цз. 151, с. 1085]), и далее специально отмечать их мы не будем.

49. Подробнее о самом восстании и, в частности, об осаде Цзычжоу см. в работе Г. Я. Смолина [194, с. 240 – 280].

50. Значительно позже указом императора от 20 мая 1077 г. была репрессирована семья Нун Си, чиновника из округа Юнчжоу. В указе отмечено, что Нун Си, обладавший несомненными военными способностями, часто бунтовал против властей, нападал на окружной центр и бил по его стенам из камнеметного оружия пао [37, цз. 281, л 13б]. Возможно, речь идет об одном из отголосков восстания 1045 – 1055 гг. под руководством Нун Чжигао [194, с. 340].

51. Употребленный в «Нихон секи» иероглиф Мацуи Хитоси безоговорочно отождествляет с иероглифом 拋. При этом он опирается на комментарий на полях исторического сочинения «Кокуси дайкэйхон» («Хроника истории Японии») и подкрепляет его данными из «Суй шу» («Истории династии Суй»), где упомянуто, что во время похода императора Ян Гуана в Корею китайцы широко использовали различные военные машины. О заимствовании тогда же японцами через посредство Кореи китайского метательного оружия сообщает и другой японский источник – «Нихон ки» («Записки о Японии») [142, с. 146]. Аркбаллисты уже в это время были представлены многолучными конструкциями, поскольку к 700 г. относится сообщение о выделении в японской армии отряда в 50 человек и вооружении его трехлучными станковыми арбалетами, каждый из которых обслуживали два воина [337, с. 198].

52. Об этом см. также у Н. Я. Бичурина и Е. И. Кычанова [163, т. 2, с. 118; 174, с. 118]. Не является ли это транскрипцией тангутских терминов, соответствовавших китайскому слову «камнеметчики» (пао шоу)?

53. О них см. в гл. VI настоящей книги.

54. Некоторые данные о нем будут рассмотрены в следующей главе.

55. Мнение об этом неоднократно высказывалось в работах западноевропейских авторов. Его резюмировал К. Хуури, полагавший, в частности, что станковые арбалеты попали в исламские области Среднего и Ближнего Востока непосредственно после походов монгольской армии [337, с. 127, 198], а в Европу – возможно, через посредство древней Руси [337, с. 51]. Дж. Нидэм также убежден, что как арбалеты и аркбаллисты, так и камнеметы в разное время были ввезены в Европу из Китая [355, т. 4, ч. 2, с. 224].

Публикация:
С.А. Школяр. Китайская доогнестрельная артиллерия (Материалы и исследования). Москва: Наука, 1980