Рецензия на Sekunda N. Macedonian Armies after Alexander 323 – 168 BC

Рецензия на: Sekunda N. Macedonian Armies after Alexander 323–168 BC. Oxford: Osprey, 2012 (Men-at-Arms 477). 48 p.

В последние годы были достигнуты значительные успехи в изучении военной организации Македонии в эпоху эллинизма, особенно в правление династии Антигонидов (ок. 276–168 гг. до н.э.). Стимулом стала публикация с конца 1990-х гг. нескольких важных надписей и интереснейших археологических материалов (оружие и доспехи, а также изобразительные источники).

Всё это привело к появлению в 2001 г. первой специальной монографии, посвящённой организации армии Антигонидов, написанной греческим антиковедом М. Хадзопулосом¹. В последние годы немалый вклад в изучение македонской армии эллинистического времени внёс французский исследователь П. Жюэль²; он же опубликовал и ряд артефактов (например, щиты «македонского типа» из Старо Бонче, надгробие всадника Аминты, сына Александра и др.)³.

В 2012 г. в одной из популярных серий издательства «Osprey» увидела свет новая работа, посвящённая македонской военной организации эллинистической эпохи. Её автор Николас Секунда является известным специалистом в области военной истории античности и Ахеменидской державы. Также он активно занимается научной популяризацией военной истории древности.

Представляется, что, несмотря на публикацию в популярной серии и небольшой объём, рецензируемая работа Н. Секунды является важным вкладом в изучение военной системы Македонии после Александра Великого. В ней автор обобщил и уточнил свои взгляды, высказанные ранее⁴, а также представил и немало новых интересных и оригинальных суждений, в т.ч. и в более широком контексте – не только военной истории эллинистической Македонии.

***

Книга Секунды начинается с краткого, но информативного очерка истории Македонии от смерти Александра Великого (323 г. до н.э.) до разгрома римлянами узурпатора Андриска (148 г. до н.э.) и начала интеграции страны в римскую провинциальную систему (с. 3–6).

Далее представлен обзор письменных источников: литературной традиции и эпиграфики (с. 6–7). Военная история Македонии в эпоху эллинизма хорошо освещена античными авторами от времени завершения Клеоменовой войны и сражения при Селласии (229–222 гг. до н.э.) до битвы при Пидне и ликвидации монархии Антигонидов (168 г. до н.э.). Наиболее ценные сведения об армиях македонских царей сохранились в трудах Полибия и Ливия, но также важны сообщения Диодора, Плутарха и некоторых других писателей. Из надписей следует особо отметить т.н. «военный устав» из Амфиполя, царские распоряжения (диаграммы), видимо, Филиппа V (221–179 гг. до н.э.), по поводу порядка мобилизации воинов, найденные в Драме и Неа Потидее, а также и ряд других документов.

Небольшой раздел «Штаб» (с. 7–8) посвящён гетайрам, которые теперь точно фиксируются в Македонии времени Антигонидов эпиграфическими источниками⁵, «телохранителям» (σωματοφύλακες), щитоносцам (гипаспистам) и т.н. «царским пажам» (точнее – «царским детям»: οἱ βασιλικοὶ παῖδες).

Мнение Секунды о том, что при Антигонидах ἑταῖρος был лишь почётным придворным титулом, хотя гетайры как царские приближённые могли заниматься и военными вопросами (с. 7, 11, 24)⁶, вызывает самые серьёзные возражения. В античной литературной традиции, а также, что особенно важно, в эпиграфике – «военном уставе» из Амфиполя, относящемся ко времени царствования Филиппа V, при дворе Антигонидов засвидетельствованы лишь традиционные для эллинистических монархий «друзья» (φίλοι), но не гетайры⁷. Также показательно, что в надписях из Драмы, Неа Потидеи и Перребии гетайры упоминаются вместе с гегемонами, т.е. офицерами. Это определённо свидетельствует в пользу принадлежности гетайров именно к военной, а не к придворной организации. К тому же в документах из Драмы и Неа Потидеи оговариваются условия призыва на военную службу и нахождения македонян в запасе, в т.ч. и для гетайров⁸, что было бы странным, если бы речь шла о придворных. Представляется, что в армии Антигонидов, следуя традиции времени Филиппа II и Александра Великого, гетайрами именовали именно всадников⁹, а скорее – привилегированную аристократическую часть конницы, имевшую, в отличие от других отрядов всадников, видимо, и более тяжёлое вооружение (копья вместо дротиков)¹⁰. Возможно, что именно гетайром был Аминта, сын Александра – всадник с копьём и большим круглым щитом, показанный на надгробии эллинистического времени, хранящемся в музее г. Охрид в Республике Македония¹¹.

С другой стороны, Секунда высказал интересное мнение, что у Антигонидов, как и во времена Александра Великого, были «телохранители», являвшиеся высшими офицерами (возможно, что их было десять, в то время как у Александра семь¹²) (с. 7). К аргументам и источникам, приведённым Секундой, можно добавить ещё и то, что во время Третьей Македонской войны некий Главкий, один из «телохранителей» Персея, выполнял важные дипломатические поручения царя в Иллирии¹³.

Мнения автора о гипаспистах, видимо, «младшем штабном составе», а также «царских пажах» – юношах из наиболее знатных семей, в течение нескольких лет воспитывавшихся при дворе, проходя при этом и «начальную военную подготовку» – не вызывают возражений. Впрочем, следует добавить, что гипасписты, судя по всему, являлись и охраной царя во время военных кампаний.

Раздел, посвящённый кавалерии (с. 8–13), начинается с разбора вопросов об экипировке и вооружении. В рецензируемой работе Секунда повторил отстаиваемое им и ранее мнение, что щиты у македонских всадников, отсутствовавшие во время Филиппа II и Александра Великого, появились лишь после кельтского нашествия на Балканы, т.е. не раньше 279 г. до н.э. (с. 9). Впрочем, недавно П. Жюэль, анализируя надгробие раннеэллинистического времени из Гефиры с изображением всадника, высказал суждение, что у македонской кавалерии щиты были уже ок. 290 г. до н.э. Французский антиковед связал изменение боевой экипировки конницы в армиях диадохов с тем, что с прежним вооружением (наличие длинного копья и отсутствие щита) всадники не могли успешно бороться с фалангитами, что привело к началу использования кавалерией щитов и дротиков¹⁴.

Также возможна связь распространения щитов на эллинистическом Востоке и Балканах с появлением в последние десятилетия IV в. до н.э. в Восточном Средиземноморье всадников-тарентинцев из Италии, имевших круглые выпуклые щиты гоплитского типа¹⁵. Тем не менее позднее, где-то в течение III в. до н.э., македонские всадники стали использовать плоские круглые щиты с ребром жёсткости (spina), показанные на ряде рельефов (дельфийский «Монумент Эмилия Павла» и другие памятники); возможно, что данный тип щита действительно был заимствован у кельтов.

Говоря о вооружении македонской конницы, Секунда упомянул только копья (ксистоны) (с. 9), хотя очевидно, что по крайней мере часть македонских всадников в эпоху эллинизма была вооружена дротиками¹⁶. Об этом свидетельствует Тит Ливий, описывая схватку между конницей Филиппа V и римлянами в 199 г. до н.э. во время Второй Македонской войны: «Воины царя ожидали боя, к какому привыкли: чтобы всадники то наступали, то, метнувши дротики, поворачивали назад» (пер. Г. С. Кнабе)¹⁷. Сведения Ливия подтверждают и некоторые изобразительные источники¹⁸.

Далее Секунда рассмотрел систему набора в конницу (с. 9–10). При Филиппе II и Александре гетайры получали поместья, что позволяло им покупать коня и вооружение; в случае гибели коня во время военной кампании замена могла проводиться за счет казны. Секунда считает, что в эллинистическую эпоху система изменилась: люди, претендовавшие на службу в коннице, сами покупали коней, но затем получали из казны финансовую компенсацию после инспекции (докимасии) животных гиппархом и секретарём – процедуры, зафиксированной в надписи времени Филиппа V из Неа Потидеи¹⁹. Впрочем, не следует считать, что такая система доминировала в эллинистической Македонии, т.к. цари контролировали значительный земельный фонд, используя его и для пожалований. Например, совсем недавно было опубликовано письмо гетайра Филоксена из «хилиархии Филиппа» царю Деметрию II (239–229 гг. до н.э.) по поводу земельного пожалования²⁰. В изданном тогда же письме Антигона III Досона (229–221 гг. до н.э.) по поводу опеки над Асклепиадом, сыном некоего Никарха, который, судя по всему, был одним из царских приближённых, упоминается о том, что за его семьёй сохраняются царские дарения (δωρεά)²¹ – несомненно, это были именно земли.

Говоря о конной гвардии, Секунда упомянул только т.н. «священные алы (илы)», зафиксированные Ливием в армии Персея. Однако есть свидетельства и о традиционном обозначении элитного кавалерийского корпуса – «царской иле». В коннице Антигонидов βασιλικὴ ἴλη зафиксирована Полибием в связи с операциями Филиппа V против этолийцев в 208 г. до н.э. во время Первой Македонской войны (Polyb. X. 42. 6; ср.: Liv. XXVIII. 5. 15)²².

Ила была базовым боевым подразделением македонской конницы, включавшим, видимо, ок. 300 всадников и, возможно, делившимся на уламы (с. 12). Далее Секунда рассмотрел численность конницы в армиях Антигонидов; наибольшее число всадников – 3000 – засвидетельствовано в царствование Персея (Liv. XLII. 51. 9) (с. 12–13).

В нескольких местах рецензируемой работы (с. 11, 24) Секунда постулирует, что корпус из тысячи воинов (хилиархия) в военной организации Антигонидов был только в структуре пехоты. Однако из сообщения Ливия известно, что соединение численностью в тысячу всадников было послано Персеем в Энею в 168 г. до н.э. для защиты побережья Халкидики от нападений римлян и их союзников²³. Таким образом, существование кавалерийской хилиархии (включавшей несколько ил) в армии Антигонидов представляется вполне вероятным. Выше уже упоминалось письмо Деметрию II от гетайра Филоксена из «хилиархии Филиппа»²⁴; фразеология документа позволяет допускать, что это мог быть как корпус из тысячи всадников, полностью состоявший из гетайров, так и то, что в «хилиархии Филиппа» лишь часть воинов была гетайрами. В «хилиархии Филиппа», возможно, следует видеть не только боевую, но и мобилизационную единицу, к которой была приписана тысяча всадников. Македонская кавалерия могла делиться на несколько хилиархий, комплектовавшихся по территориальному принципу²⁵.

Пехоте в армиях Антигонидов посвящён самый обширный раздел рецензируемой работы (с. 13–37). В его начале автор рассмотрел различные проблемы, связанные с наиболее известным оружием македонян – сариссами, их длиной, конструкцией и т.д. (с. 13–17)²⁶.

Основываясь на археологических находках и сведениях Асклепиодота (Tact. V. 1), Секунда заключает, что было два типа т.н. «македонских щитов»: больший (с диаметром примерно до 75 см) и меньший (ок. 66 см) (с. 17–20)²⁷. Бóльшие щиты использовали воины фаланги – халкаспиды (меднощитые), уменьшенные – пельтасты. В эпиграфических и литературных источниках круглые щиты македонян часто называются пельтами, хотя их не стоит путать с «классическими» лёгкими неметаллическими пельтами. Македонские щиты имели узнаваемый декор: геометрический орнамент и астральную символику. Благодаря находкам фрагментов щитов известно, что на них присутствовали (по крайней мере, иногда) имена монархов (gen., e.g. Βασιλέως Δημητρίου), что явно свидетельствует о производстве за царский счёт²⁸. С другой стороны, мнение Секунды о том, что в центральной части щитов могли помещаться и портреты монархов (с. 19) достаточно спорно (не один из найденных подлинных щитов «македонского типа» не несёт портрета царя; изображения монархов в образе божеств, например, Пана и Персея, присутствуют лишь на стилизованных репродукциях щитов на ряде монет и рельефов).

Со времени Александра Великого началась экипировка македонской пехоты коническими шлемами (пилос/конос) (с. 20)²⁹. Панцири, типы которых упоминаются в «военном уставе» из Амфиполя, возможно, имели только воины, стоявшие в первых рядах (с. 20–21).

Набор в армию производился «по городам». Система призыва при Антигонидах детально известна благодаря надписям времени Филиппа V из Драмы и Неа Потидеи с идентичными текстами военных установлений (с. 21–22). Гражданские коллективы (политевмы) делились на т.н. «очаги» (πυρόκαυσις), каждый их которых выставлял одного воина. В ряде мест πυρόκαυσις определённо выступает аналогом οἰκία (семья, дом). Надписи фиксируют возможность призыва с 15 лет, но на практике это имело место лишь в экстренных случаях, как, например, перед битвой при Киноскефалах в 197 г. до н.э., когда Филиппом V были мобилизованы шестнадцатилетние (Liv. XXXIII. 3. 4). Выходцы из зажиточных семей зачислялись в корпус пельтастов и агему, остальные формировали фалангу халкаспидов (меднощитых). Юноши готовились к военной службе в городских гимнасиях.

Рассуждая об организации фаланги, Секунда принял схему, в основных чертах разработанную ещё в 1930-х гг. М. Фейелем. Минимальным подразделением фаланги был лох (16 воинов – 1 ряд в глубину); четыре лоха составляли тетрархию (64 воина); четыре тетрархии – спейру, отряд численностью в 256 воинов (квадрат 16 х 16 человек); четыре спейры – хилиархию (1024 воина); четыре хилиархии – стратегию (4096 воинов); четыре стратегии – «стандартную» македонскую фалангу (16384 воина) (с. 22–24)³⁰. Однако имеется и иная точка зрения, согласно которой в армии Антигонидов стратегия (около 1500 воинов) делилась сразу на 6 спейр (деление спейры на более мелкие подразделения – тетрархии и лохи – совпадает с первой схемой)³¹.

Затронув вопрос об оплате, Секунда заключает, что воины получали её только после успешных военных кампаний и захвата добычи, порядку раздела которой посвящена часть «военного устава» из Амфиполя (с. 33).

В разделе «Подразделения фаланги» (с. 33–37) автор рассмотрел вопросы о пельтастах, халкаспидах и левкаспидах.

Пельтасты, отборная часть пехоты, могли действовать как вместе с фалангой в сомкнутом построении, так и самостоятельно. В корпус пельтастов входила агема – «гвардейский» отряд³². Согласно эпиграфическим свидетельствам, пельтасты служили до 35 лет, воины агемы до 45, но с возможностью продления до 50. Экипировка пельтастов, видимо, была более лёгкой, чем у фалангитов. Возможно, что пельтасты не имели панцирей (хотя, это утверждение Секунды вызывает определённые сомнения), их щиты были несколько меньше (ок. 66 см), а сариссы короче, чем у воинов фаланги.

Секунда считает, что в основном фаланга формировалась из воинов, именовавшихся халкаспидами (меднощитыми) (с. 35–36). Однако распространено мнение, что в составе фаланги, помимо халкаспидов, был и второй корпус – левкаспидов (белощитых)³³. Ещё совсем недавно эту точку зрения поддерживал и сам Секунда³⁴, однако в рецензируемой работе он высказал оригинальное предположение, что на самом деле левкаспиды не были македонянами, а их щиты (фиреи) были не круглой, а овальной (двереобразной) формы (с. 36–37). Автор привёл интересные аргументы, например, сопоставив данные Ливия, Плутарха и Диодора о построении в битве при Пидне македонян и их союзников фракийцев, имевших белые фиреи, а также о трофейном оружии, продемонстрированном в Риме во время триумфа Эмилия Павла в 167 г. до н.э.

По мнению Секунды, сообщение Плутарха о том, что спартанский царь Клеомен III перед битвой при Селласии в 222 г. до н.э. вооружил две тысячи илотов «по-македонски», поставив их против левкаспидов Антигона Досона³⁵, не свидетельствует, что эти воины в армии Антигонида имели круглые щиты и были македонянами, а илоты получили вооружение именно македонского типа. Представляется, что это всё же произвольная трактовка. Вооружение «по-македонски» было легко узнаваемым: круглый щит «македонского типа» (см. выше), наряду с сариссой, являлись его непременными атрибутами³⁶.

Для рассматриваемого сюжета представляет интерес фреска на фризе гробницы конца IV в. до н.э. в Айос Афанасиос неподалёку от Салоник. Один из изображённых там воинов имеет белый круглый щит диаметром ок. 75 см и, видимо, сариссу (о том, что его копьё значительно длиннее, чем у других воинов, показанных на фреске, можно судить по его наклону и отсутствию наконечника, который просто не поместился в пространстве композиции)³⁷. Секунда отметил, что щит этого воина не является белым целиком, его центральная часть, возможно, голубая (с. 43). Действительно, центр белого щита имеет лёгкий синеватый оттенок, но идентификация воина с ним именно как левкаспида-фалангита представляется вполне обоснованной.

Таким образом, гипотеза Секунды о левкаспидах как фиреофорах и не македонянах выглядит весьма сомнительной. Вряд ли в армии Антигонидов был, можно сказать, регулярный корпус (который фиксируется литературными источниками от времени Антигона Досона до Персея), комплектовавшийся из воинов немакедонского происхождения, имевших овальные щиты-фиреи нетипичные для македонской военной традиции. Отряды воинов, не бывших этническими македонянами (кельты, иллирийцы, фракийцы и др.), неоднократно упоминаются античными авторами в армиях Антигонидов, но лишь в качестве наёмников или союзников (например: Polyaen. IV. 6. 17; Polyb. II. 65. 4; Plut. Aem. 18. 5).

Последний небольшой раздел (с. 37) основного текста рецензируемой книги посвящён артиллерии, которую македоняне активно использовали со времени Филиппа II вплоть до последних царей из династии Антигонидов.

Далее следуют сравнительно небольшой, но репрезентативный библиографический список (с. 38–40), обстоятельные комментарии Секунды к отличным иллюстративным планшетам, выполненным художником П. Деннисом (с. 41–47), а также указатель имен, названий и терминов (с. 48).

Необходимо отметить, что в рецензируемой работе, как в основном тексте, так и в пояснениях к иллюстрациям, присутствуют интересные, хотя и не всегда бесспорные иконографические интерпретации и наблюдения (в том числе и выходящие за рамки исключительно военной тематики).

Так, Секунда высказал предположение, что на денариях, чеканившихся в Риме ок. 113–112 гг. до н.э. квестором Л. Филиппом, было помещено изображение македонского царя Антигона II Гоната (283–239 гг. до н.э.) (с. 17). Уже давно высказывалось мнение, что тематика монет некоторых Марциев могла отражать отношения «дружбы и гостеприимства», существовавшие, согласно Ливию, между этим знатным римским родом и Антигонидами³⁸. Впрочем, обычно считают, что Л. Филипп поместил на монете изображение Филиппа V в украшенном рогами шлеме (ниже портрета «царя» имеется греческая буква Ф)³⁹. Секунда привёл рядом репродукции тетрадрахмы Гоната, с изображением головы Пана, которому, возможно, приданы черты македонского царя, и денария Л. Филиппа. Сходство действительно есть, но делать уверенные выводы вряд ли возможно. Хотя почему бы не попытаться развить интересное иконографическое предположение Секунды и не допустить, что в своё время кто-то из Марциев мог получить от Филиппа V в качестве дара бюст его деда Антигона Гоната в образе Пана; позднее семейная реликвия Марциев могла быть воспроизведена на монете Л. Филиппа с ошибочным указанием на Филиппа V.

Некоторые иконографические гипотезы Секунды, впрочем, вызывают возражения. Комментируя фрески с изображением оружия и доспехов в т.н. «Гробнице Лисона и Калликла», автор предположил, что отсутствие имени царя на щите «македонского типа» на южной стене, может указывать на строительство усыпальницы в правление Антигона III Досона (229–221 гг. до н.э.), который был регентом при Филиппе V (с. 47). Однако регентство Досона без царского титула, если оно вообще имело место, было явно непродолжительным⁴⁰, а царский титул у Досона засвидетельствован большим числом эпиграфических источников⁴¹. К тому же палеография надписей (например, наличие альфы с ломаной перекладиной) c именами усопших над самыми ранними погребальными нишами в «Гробнице Лисона и Калликла», использовавшейся в течение нескольких поколений, указывает на её строительство не раньше царствования Филиппа V, притом скорее ближе к его середине, т.е. рубежу III–II вв. до н.э.⁴² Кстати, следует отметить, что в центральной части щита, показанного на южной стене «Гробницы Лисона и Калликла», вообще отсутствует какая-либо символика. Возможно, что художник, работавший над этой фреской, хотел представить лишь общие черты декора щита «македонского типа».

В рецензируемой работе имеются различные неточности, опечатки и несогласованности. Например, Коринф был захвачен ахейцами у Антигона Гоната в 243, а не в 234 г. до н.э. (с. 4). Деметрий Полиоркет назван «правителем Македонии в 306–283 гг. до н.э.» (с. 10), хотя это лишь годы, когда он вообще носил царский титул; в Македонии Полиоркет правил только с 294 по 288 гг. до н.э. Воин Зоил, показанный на надгробии, происходящем, возможно, из Идомены или Добера, был сыном Исхолая (Ζωΐλος Ἰσχολάου), а не Исхомаха (с. 21). Выше уже рассматривалось предположение Секунды об изображении Антигона Гоната на денариях Л. Филиппа (с. 17), однако в другом месте автором приведена традиционная интерпретация, т.е. что это портрет Филиппа V (с. 13).

***

Давая общую оценку работе Н. Секунды, следует отметить, что, несмотря на спорность ряда суждений более или менее частного характера, отмеченных выше, она даёт хорошее представление о македонской военной организации в эпоху эллинизма. Эта работа представляет несомненный интерес как для людей лишь интересующихся военной историей античности, так и для специалистов по истории древней Македонии и эллинистического мира.

P.S.

Н. Секунда анонсировал издание в 2013 г. книги об армии Антигонидов (Sekunda N. The Antigonid Army. Gdańsk, 2013 [Akanthina 8]). Судя по всему, это должен быть расширенный вариант работы, которой посвящена настоящая рецензия.

Список сокращений

AJA – The American Journal of Archaeology. Boston.

Bull. Épigr. – Bulletin épigraphique // REG.

CR – The Classical Review. Oxford.

IG – Inscriptiones Graecae. Berolini.

ISE – Iscrizioni storiche ellenistiche / Testo critico, traduzione e commento a cura di L. Moretti, F. Canali De Rossi. Vol. 1–3. Firenze; Roma, 1967–2006.

REA – Revue des études anciennes. Bordeaux.

REG – Revue des études grecques. Paris.

SEG – Supplementum epigraphicum Graecum. Leiden; Amsterdam.

AArch – Acta archaeologica. Copenhagen.

RA – Revue archéologique. Paris.

ZPE – Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik.

---

1. Hatzopoulos M.B. L’organisation de l’armée macédonienne sous les Antigonides: problèmes anciens et documents nouveaux. Athènes, 2001 (рецензия: Кузьмин Ю.Н. После Филиппа и Александра: македонская военная организация в правление династии Антигонидов // Studia historica. Вып. VI. М., 2006. С. 274–280).

2. Диссертация П. Жюэля: Juhel P. L’armée du royaume de Macédoine à l’époque hellénistique (323–148 av. J.-C.). Diss. Univ. Paris–IV, 2007.

3. Например: Juhel P., Temelkoski D. Fragments de «boucliers macédoniens» au nom du roi Démétrios trouvés à Staro Bonče (République de Macédoine). Rapport préliminaire et présentation épigraphique // ZPE. Bd. 162. 2007. P. 165–180; Juhel P. Un casque inédit de la Basse époque hellénistique conservé au musée de Prilep (République de Macédoine) // REA. T. 110.1. 2008. P. 89–102; Hatzopoulos M.B., Juhel P. Four Hellenistic Funerary Stelae from Gephyra, Macedonia // AJA. Vol. 113.3. 2009. P. 423–437; Juhel P. La stèle funéraire d’Amyntas, fils d’Alexandre, cavalier des confins macédoniens // AArch. Vol. 81.1. 2010. P. 106–111; Juhel P., Sanev G. A New Helmet from Macedonia // Hellenistic Warfare 1. Proceedings of the First International Conference on Hellenistic Warfare. Valencia, 2011. P. 155–168.

4. Например: Sekunda N. Land Forces // The Cambridge History of Greek and Roman Warfare. Vol. 1. Cambr., 2008. P. 325–357; idem. The Macedonian Army // A Companion to Ancient Macedonia. Malden (Mass.); Oxford, 2010. P. 446–471.

5. Hatzopoulos M.B. Op. cit. P. 34, 156 (№ 2Ib, 25–27), 158 (№ 2II, 28–29) = SEG XLIX 722, 855; Tziafalias A., Helly B. Inscriptions de la Tripolis Perrhébie. Lettres royales de Démétrios II et Antigone Dôsôn // Studi ellenistici. Vol. 24. 2010. P. 72–73, 104–105 = Bull. Épigr. 2011. № 399.

6. Ср.: Sekunda N. The Macedonian Army // CR. Vol. 53.1. 2003. P. 146.

7. Например: Polyb. V. 16. 5; XXIII. 1. 6; XXIX. 3. 3; Liv. XLII. 39. 7; XLIV. 23. 2; XLIV. 45. 2. Подробнее см.: Le Bohec S. Les philoi des rois Antigonides // REG. T. 98. 1985. P. 94–124.

8. Hatzopoulos M.B. Op. cit. P. 156 (№ 2Ib, 25–27), 158 (№ 2II, 28–29) = SEG XLIX. 722; 855: …ἢ ἑταῖροι, ἐπιτήδειοι φαίνωνται ἐκπορεύεσθ̣αι εἰς τοὺς βοηθούς.

9. Ср.: Hatzopoulos M.B. Op. cit. P. 34.

10. См. подробнее: Кузьмин Ю.Н. Гетайры Антигонидов // Κοινὸν δῶρον. Исследования и эссе в честь 60-летнего юбилея В.П. Никонорова от друзей и коллег / Сост. и науч. ред. А.А. Синицына. СПб., 2013 (в печати).

11. Публикация: Juhel P. La stèle funéraire d’Amyntas. P. 106–111.

12. Arr. Anab. VI. 28. 4. См. также: Heckel W. The Somatophylakes of Alexander the Great: Some Thoughts // Historia. Bd. 27.1. 1978. P. 224–228: idem. The Marshals of Alexander’s Empire. L., 1992. P. 217, 237–265. Среди семи «телохранителей» Александра были, например: Птолемей, Пердикка, Гефестион, Лисимах, Леоннат и др.

13. Polyb. XXVIII. 8. 9: …ἕνα τῶν σωματοφυλάκων; ср.: Liv. XLIII. 20. 3: …ex numero custodum corporis.

14. Hatzopoulos M.B., Juhel P. Op. cit. P. 431–432 + Not. 63.

15. О тарентинцах см., например: Fields N. Tarentine Horseman of Magna Graecia, 430–190 BC. Oxford, 2008. На Востоке всадники-тарентинцы, прибывшие «от моря», впервые засвидетельствованы в армии Антигона I Монофтальма в 317 г. до н.э. (Diod. XIX. 29. 2).

16. Ср.: Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars, 359 BC to 146 BC. Goring-by-Sea, 1982. P. 116; Нефёдкин А.К. Конница эпохи эллинизма (военный и социальный аспект). Автореф. дисс. … докт. ист. наук. Ставрополь, 2007. С. 23–24.

17. Liv. XXXI. 35. 3: …credere regii genus pugnae quo adsueuerant fore, ut equites in uicem insequentes refugientesque nunc telis uterentur, nunc terga darent.

18. Hatzopoulos M.B. Op. cit. P. 52–53. Pl. I–II.

19. По мнению Секунды, гиппархи, упоминаемые в этой надписи, а также Полибием (XVIII. 22. 2) в связи с битвой при Киноскефалах, были командирами всей македонской конницы (с. 10).

20. Tziafalias A., Helly B. Op. cit. P. 72–73 (ср.: Bull. Épigr. 2011. № 399).

21. Tziafalias A., Helly B. Op. cit. P. 95 (ср.: Bull. Épigr. 2011. № 399).

22. Македонский конный отряд, участвовавший в битве при Селласии (222 г. до н.э.), состоявший из 300 всадников, и насчитывавший 400 воинов корпус «придворных всадников» (ἱππεῖς τοὺς περὶ τὴν αὐλήν) в армии Филиппа V во время вторжения в Этолию в 219 г. до н.э. (Polyb. II. 65. 2; IV. 67. 6), также могли быть «царскими илами».

23. Liv. XLIV. 32. 8: …Aenean mille equites <et> Creon Antigonensis missi ad tutandam maritumam oram.

24. Tziafalias A., Helly B. Op. cit. P. 72–73 (ср.: Bull. Épigr. 2011. № 399): Φιλόξενος Πυθοιάστης τῶν ἑταιρῶν τῆς Φιλίππου χιλιαρχίας.

25. Tziafalias A., Helly B. Op. cit. P. 75–76 (ср.: Bull. Épigr. 2011. № 399 [p. 428]).

26. Специальная статья Н. Секунды, посвящённая сариссе, имеется в русском переводе: Секунда Н.В. Сарисса // Para bellum. № 20. 2003. С. 7–36.

27. Базовая работа о щитах «македонского типа» была написана К. Лиамби (Liampi K. Der makedonische Schild. Bonn, 1998). После её издания были найдены и опубликованы фрагменты ещё нескольких щитов.

28. Juhel P., Temelkoski D. Op. cit. P. 170–171; Кузьмин Ю.Н. Заметки о щитах «македонского типа»: литературная традиция, археология, эпиграфика // Воин. Военно-исторический журнал. № 13 (31). М., 2010. С. 2–4.

29. Ср.: Juhel P. The Regulation Helmet of the Phalanx and the Introduction of the Concept of Uniform in the Macedonian Army at the End of the Reign of Alexander the Great // Klio. Bd. 91.2. 2009. P. 342–355.

30. Feyel M. Un nouveau fragment du règlement militaire trouvé à Amphipolis // RA. T. 6. 1935. P. 45–65. Ср.: Walbank F.W. Philip V of Macedon. Cambr., 1940. P. 293–294; Head D. Op. cit. P. 18; Hatzopoulos M.B. Op. cit. P. 77.

31. Errington R.M. A History of Macedonia. Berkeley; Los Angeles; London, 1990. P. 243; ср.: Буров А.С. Вооружённые силы и военная политика Македонии (70–20-е гг. III века до н.э.). Дис. … канд. ист. наук. М., 1996. С. 47–48.

32. См. также по поводу пельтастов и агемы: Juhel P., Sekunda N. The agema and the «other Peltasts» in the late Antigonid Army, and in the Drama/Cassandreia Conscription diagramma // ZPE. Bd. 170. 2009. P. 104–108.

33. Lumpkin H. The Weapons and Armour of the Macedonian Phalanx // Journal of the Arms & Armour Society. Vol. 8.3. 1975. P. 201; Head D. Op. cit. P. 18; Hatzopoulos M.B. Op. cit. P. 74–75; Кузьмин Ю.Н. Археологические исследования и изучение македонской военной организации эллинистического времени // Античная история и классическая археология. М., 2006. С. 160–161.

34. Sekunda N. Land Forces. P. 338–339.

35. Plut. Cleom. 23.1: …δισχιλίους δὲ προσκαθοπλίσας Μακεδονικῶς ἀντίταγμα τοῖς παρ᾽ Ἀντιγόνου λευκάσπισιν.

36. Ср.: Liampi K. Der makedonische Schild als propagandistisches Mittel in der hellenistischen Zeit // Ποικίλα. Αθήνα, 1990. S. 157–171.

37. Τσιμπίδου-Αυλωνίτη Μ. Μακεδονικοί τάφοι στον Φοίνικα και στον Αγιο Αθανάσιο Θεσσαλονίκης. Αθήνα, 2005. Πιν. 35β.

38. Liv. XLII. 38. 8–9: …amicitiam hospitimque cum Philippo fuisse. См. подробнее: Briscoe J. The Cognomen Philippus // Gerión. Т. 2. 1984. P. 151–153.

39. Crawford M. Roman Republican Coinage. Vol. 2. Cambr., 1974. P. 724; Briscoe J. Op. cit. P. 152.

40. Ср.: Le Bohec S. Antigone Dôsôn, roi de Macédoine. Nancy, 1993. P. 113–133.

41. Например: ISE II. 106; IG V 1. 1122; XI. 4. 1097.

42. Обычно «Гробницу Лисона и Калликла» датируют временем ок. 200 г. до н.э. (Miller S.G. The Tomb of Lyson and Kallikles: a Painted Macedonian Tomb. Mainz, 1993. P. 91–92).

Публикация:
Studia historica. Вып. 13. М., 2013; XLegio © 2014