И снова битва при Иссе...

В декабре 2003 г. журнал «Воин» (г. Самара) порадовал нас очередным, 14-м выпуском. Ряд статей по самой различной тематике (среди которых особо стоит отметить блестящее исследование Д.В. Мазарчука, г. Минск ¹) открывает очерк Я.И. Зверева “Битва при Иссе” ². Это не первая его публикация в журнале ³, но предшествующая, в отличие от настоящей, не содержит столь многих дискуссионных положений. Особенно это заметно при описании автором военной организации греко-македонской и персидской, Ахеменидской держав. Впрочем, обо всем по порядку...

Данная работа, безусловно, посвящена очень важной и актуальной теме – зарубежная историография по этому вопросу весьма обширна ⁴, но в отечественной и переводной литературе битва при Иссе (ноябрь 333 г.) рассматривалась только в составе общих монографий ⁵, авторы которых изучали эпоху Александра Великого. Единственное новейшее специальное исследование на русском языке ⁶, посвященное численности одной из сражающихся сторон, а именно македонян, судя по всему (и к великому сожалению) осталось неизвестным Я.И. Звереву. Как можно думать, автор данной статьи, все же пользуясь зарубежными публикациями (?), также пропустил такие фундаментальные работы, как книги С. Биттнера ⁷, Э. Марсдена ⁸, Н.В. Секунды ⁹, Д. Хэда ¹⁰, и многих других исследователей ¹¹, либо же неверно истолковал некоторые их положения. Так, термин “такабара”, впервые истолкованный Н. Секундой как ахеменидское название “для войск, которые использовали легкий щит, бывший меньше и легче, чем щит у спарабара”, переводится с древнеперсидского как “несущие щит/щитоносные” ¹², но уж никак не “носители дротиков” (С.5).

Пользуясь наличием работы А.И. Кицулы и А.К. Нефёдкина, а также намереваясь сам в будущем исследовать этот вопрос при изучении битвы при Гранике, здесь я ограничусь лишь указанием наиболее очевидных ошибок при описании македонской армии, уделив основанное внимание ее противникам.

Введение. Для начала стоит отметить странную манеру автора называть утвердившиеся в науке термины и этнические названия с большой буквы (С.2), что принято на Западе, но не в отечественной науке. Отсюда появляются “Древний Мир”, “Таг” (таг – верховный правитель и военачальник Фессалии), “Эпироты”, “Великий Царь” и даже “Гегемон Союза Всех Эллинов” (точнее, гегемон Панэллинского союза и стратег-автократор). Попутно македоняне объявляются “македонцама”, хотя о том, что захватившее эту страну славянское население, ныне македонцы, связаны с древними жителями Македонии только общей территорией проживания, известно каждому студенту-историку с первого курса учебы.

Не менее странным выглядит заявление (кажется, впервые в истории Александра и Дария) о том, что “два царя имели на удивление сходную биографию” (С.2), хотя сходство в реальности не прослеживается вообще. Наконец, стоит исправить мелкую неточность в определении размеров (или, точнее, зияющей пустоты) царской казны – по данным Арриана (An., VII.9.6), долги Александра к 334 г. составляли не 800 (это цифра 336 г.), а 1300 талантов, наличных денег же не было и 60 талантов. Впрочем, у Плутарха встречаем иные оценки – в частности, о том, что “богатства же Александра ... составляли, как говорит Аристобул, семьдесят талантов, а согласно Дуриду, их хватило на съестные припасы всего лишь на тридцать дней” (Mor., 327E; в другом месте – Alex., XV – говорится о 200 талантах долга в 334 г.). Однако, общий итог выражен Я.И. Зверевым верно – Александр действительно сжег за собой все мосты. Но поступил так он еще и потому, что замышлял создать новую империю там, куда стремился, Эллада же с ее мелкими для его гениального таланта проблемами Завоевателя интересовала лишь как источник живой силы.

Армия Александра. Автор дает верную классификацию частей македонской армии, однако при этом создается ложное впечатление, что “наемные войска” не были греками – применительно на 333 г. речь идет о 800 ¹³ эллинах-наемниках. В то же время справедливо было бы указать, что и балканская пехота, несомненно, в какой-то части состояла из наемников. В числе недостатков работы и отсутствие ссылок на источники, что не позволяет провести дополнительную проверку приведенной информации в оригинале.

Переходя к описанию гетайров (конных дружинников, “соратников” Александра) автор справедливо подчеркивает высокие воинские качества аристократов дружины македонских царей (С.2), но не стоит забывать, что ряды гетайров пополнялись и за счет греков, фессалицйев, критян, о чем упоминает, в частности, историк Феопомп. Попутно снова делается открытие – горное княжество Элимиотида (Элимея) ¹⁴ объявляется (С.2) изначальной областью царства Аргеадов. В действительности, ядром государства потомков Аргея была Нижняя, или прибрежная, Македония, Элимиотида же была присоединена к ней только в IV столетии.

Вооружение гетайров описано полностью неверно, причем автор явно бравирует знанием греческих военных терминов, которых не понимает. Конечно же, махайры/кописы могли использоваться гетайрами, но это не означает, как утверждает автор (впрочем, не он один), что и прямой меч полностью вышел из употребления.

Далее, стоит разъяснить, что дорю это и есть копье ¹⁵. Ксистон же – вопреки мнению Я.И. Зверева, вовсе не дротик, а сначала древко копья, в эпоху же Александра так назывались длинные копья (вероятно, 3,6 м) ударного типа, используемые македонской конницей. Не стоит буквально следовать указаниям П. Фора (С.327)!

Продолжая сеять терминологическую путаницу, автор называет льняной панцирь, линоторакс, почти несомненно основной тип защитного вооружения гетайров, котфибом – по определению некоторых авторов, род легкой замены доспеха ¹⁶, возможно, льняной ¹⁷ (если он действительно был египетского происхождения); термин этот, однако, относится к временам Антигонидов (конец III-начало II вв.), а не к IV столетию.

К области воображения относится заявление об использовании поножей и щита-пельты. (Уже одно это утверждение свидетельствует о полной некомпетентности автора в области рассматриваемой им проблемы.) Что же до “вшитых” в льняной панцирь Александра на мозаике из Помпей, следовало бы пояснить, что речь идет о железном чешуйчатом усилении брони в районе пояса и, видимо, наличии на груди прямоугольной металлической пластины с изображением головы Горгоны. Железный же панцирь царя Филиппа (из Вергины) обшивался тканью снаружи.

Принято считать, что македонская конница гетайров состояла из 14 территориальных (о чем автору можно было упомянуть подробнее) эскадронов, ил, и царского отряда (гипотеза автора о том, что эта ила набиралась в Элимиотиде, источниками не подтверждается и абсурдна с точки зрения логики), но, не исключено, их было больше. Из них семь ил и агема (другое название для царской илы) отправились с Александром, семь (?) остались с Антипатром. По мнению историков ¹⁸, численность обычной илы составляла примерно 200 (201-215) всадников, агема же насчитывала 300 человек. Итого с Александром было 1800 гетайров в 334 г. и около 2100 при Иссе.

Фраза автора о “фракийских горных лошадках” (С.2) не более чем фантазия, заимствованная у Поля Фора. Монеты Филиппа II показывают коней более крупных и тяжелых, чем у греков – возможно, за счет фессалийских коней царь улучшил македонскую породу. Страбон (XVI.2.10) упоминает в Пелле конский завод.

Описывая тактику македонской конницы, автор отмечает существование фракийской и иллирийской пешей фаланги (факт, науке доселе неизвестный!) и считает, что гетайры непременно атаковали ее в одиночку. Однако, в 358 г. македонская конница (600 всадников) только разогнала иллирийскую и, когда пехота противника выстроилась в каре для обороны, атаковала одновременно со своей пехотой (наносившей удар с фронта) во фланг и, видимо, тыл врага. При Херонее, правда, конники Александра, видимо, атаковали фалангу (но после того, когда в ее рядах возник беспорядок; также иногда это трактуют как указание на то, что македоняне воспользовались возникшей брешью в рядах пехотинцев противника) и прорвали ее строй, обрушившись на фиванцев, занятых одновременно боем с македонской пехотой. Но, оговорюсь, нет прямых указаний источников на то, что Священный отряд был разбит кавалерийской атакой ¹⁹.

В Азии Александр наносил решающий удар с конницей (и, как правило, против конницы же) всегда только после своеобразной “артподготовки” с помощью других отрядов конницы и легкой пехоты, прикрывавших до этого момента гетайров от, как выражается А.М. Дивин, “spoiling attacks” ²⁰. Поэтому сетования автора на печальную участь конницы в бою с пехотой несколько преувеличены. Кстати, совершенно неясно (зато по новаторски), почему это Александр атаковал при Гранике “по-варварски” (С.7)? Собственно, война это всегда вещь несколько нецивилизованная...

В 362 г. фиванская конница победила афинян благодаря качеству и количеству поддерживавших (издавна – Thuc., V.57.2) своих всадников легковооруженных пехотинцев (псилов), гамиппов (Diod., XV.85.4; Xen. Hell., VII.5.25), но конница Беотии и так считалась наравне с фессалийской лучшей в Элладе (ср.: Hdt., IX.68). Поэтому положение автора о смешивании “плохой” конницы с легкой пехотой (С.2-3) можно отнести лишь к Афинам и Спарте. В первом полисе тоже существовал (уже в 362 г.) особый корпус гамиппов, воины которого сражались рядом с всадниками, а в бой они шли, держась на гривы и хвосты коней (Xen. Hipp., 5.13; 9.7). Лакедемоняне после Мантинеи (418 г.) обратили в гамиппов 600 скиритов и они сражались вместе с таким же числом всадников (до 371 г., и во второй битве при Мантинее у спартанцев конница действовала в одиночестве). В Сиракузах же “бегущие рядом с всадниками псилы [легковооруженные]” упоминаются еще при тиране Гелоне (Hdt., VII.158) в числе 2000 человек, по одному на всадника ²¹.

Гипасписты. Как и раздел о гетайрах, описание щитоносцев автором (С.3) изобилует грубыми фактическими ошибками, произошедшими из-за слабого владения автором материалом по теме. Хилиархия, действительно, насчитывала 1000 воинов, но только принято считать, что всех ²² гипаспистов (под началом Никанора) Александр взял с собой в Азию, и было их 3000 человек в трех хилиархиях, внутренняя организация которых, несомненно, следовала пехоте фалангитов. (Шесть было лохов, но в 333 г. о такой организации говорить преждевременно, если принять за данность наличие хилиархий в 334 г.; впрочем, возможен и обратный вариант.) Примерно столько же, т.е. 3000, щитоносцев сражались и при Иссе. По мнению Э.Б. Босворта, весь корпус, “отличавшийся блеском вооружения и мужеством воинов” (Diod., XVII.57.2), именовался “царскими щитоносцами”, а входившее в него гвардейское подразделение ²³ – “агема гипаспистов”, “агема македонян” или “царская агема”. Впрочем, Н.Г.Л. Хэммонд приравнивает титулатуру “царских” только к гвардейскому отряду, агеме ²⁴. В любом случае, считать всю первую хилиархию агемой (как это делает автор – и другие исследователи) вряд ли возможно на рассматриваемый период ²⁵.

Далее, столь впечатляющая картина (С.3) совместных действий конницы и гипаспистов, нарисованная автором, к сожалению лишь одна из версий ²⁶ их боевого применения. Более вероятно, что щитоносцы были только отборной (а не самой легковооруженной) частью фаланги, стоявшей на наиболее почетном, “престижном” правом крыле ее строя.

Что же касается вооружения гипаспистов, сообщение Я.И. Зверева о том, что “их снаряжение было аналогично вооружению греческих Ификратовых пельтастов или облегченных гоплитов”, остается на совести автора. В действительности, письменные источники отсутствуют, и мнения исследователей ²⁷ расходятся по двум позициям. Первая – гипасписты были вооружены аналогично педзетайрам, в том числе, не исключено, сариссами. Вторая – по вооружению они были аналогичны пельтастам.

Копье-сигюна – суть выдумка автора (и П. Фора), оружие щитоносцев в действительности составляли если не сарисса, то дротики (или метательное копье, лонхе) либо обычное копье гоплита. Если продолжить перечень их экипировки, то следует отметить вероятное присутствие обычной кирасы, шлема (забавно, что, в отличие от высказываний Я.И. Зверева, приписываемый гипасписту на Саркофаге Александра шлем фракийского типа как раз и лишен нащечников, но мог украшаться перьями или рогами), поножей и аргивского щита (по тому же Саркофагу).

Пешие гетайры.

I. Пехота до Филиппа (С.3). Основу армии составляла конница аристократов, македонская же пехота (организация которой описана в целом верно, за исключением непонятных тагов, взятых у того же П. Фора – С.324) представляла собой плохо вооруженную и неорганизованную массу крестьян и пастухов, вероятно, вооруженную на манер пельтастов (т.е. действительно фракийцев) с немногочисленными лучниками. Греческое вооружение использовалось только у гоплитов, которых содержали некоторые князья – скажем, Аррибей из Линкестиды (в 424 г.).

Навязчивая идея автора – популярность в Македонии махайры (С.3). Махайра греками рассматривалась как типично варварское оружие, употреблявшееся особенно фракийцами и персами. Безусловно, кописы применялись македонянами (тем более, что, по одной версии, происхождение этого оружия – балканское) ²⁸, но сомнительно, чтобы в массовом количестве. Судя по археологическим находкам, македонское гоплитское оружие (шлем-пилос, аргивский щит, меч-ксифос, копье со втоком, возможно, без панциря) ориентировалось на лакедемонские образцы ²⁹.

Стоит отметить, что, вообще-то, гоплон и аспис – суть разные названия одного и того же (!!!) щита, а не разных, как это можно понять (неоднократно!) из текста (С.3). Диаметр его действительно составлял 80-100 см, но это не повод называть щит “огромным”. Кроме того, сам характер боя греческого гоплита несколько отличался от представленного автором описания. Фиванцы, верно, предпочитали в IV в. глубокие построения, но глубины до 50 шеренг (Xen. Hell., VI.4.12) ³⁰ (а не 25 – такая была в 424 г.) достигали только на фланге, наносящем главный удар. Священный же отряд фиванцев набирался, по всей вероятности, не из знати, которая служила в коннице, а из отборных пехотинцев.

Царь Александр I (498-454) попытался образовать пешую гвардию, педзетайров, а Архелай (413-399) пробовал реорганизовать конницу (Thuc., II.100.2) и, вероятно, пехоту, но все эти реформы долго не продержались. Тем не менее, Филипп II не был первым реформатором в своей стране.

II. Пехота Филиппа II. При проведении своей реформы Филипп, вероятно, ориентировался не на пресловутого Ификрата (С.3), а на более близкую к нему по времени беотийскую военную организацию (о чем сам автор и пишет ниже), которую он имел возможность изучить лично. Интересно, что Анаксимен (frg. 7) приписывает организацию педзетайров и разделение их на лохи и декады Александру II, старшему брату Филиппа. Впрочем, Диодор пишет, что это Филипп “первым организовал македонскую фалангу” (Diod., XVI.3.2). Кстати, “бревно” означает вовсе не фалангу (явно недочет – в книге П. Фора, откуда заимствован материал, сказано – “каток”, “всесокрушающее бревно”), поскольку данное слово переводится как “брусок” (т.е. боевая палка, палица). Филипп, конечно, не приравнивал педзейтаров к конным гетайрам, но лишь подчеркивал государственную принадлежность нового войска, то, что педзетайры – воины царя.

Глубина македонской фаланги и впрямь составляла обычно 16 шеренг, но автор забыл упомянуть, что она могла варьироваться по обстоятельствам и, скажем, при том же Иссе составляла всего 8 рядов (Polyb., XII.19.6). Греки же обычно строились в 4, 8, 12 и 16 рядов, поэтому не совсем ясен смысл сентенции автора.

Длина сариссы настолько запутанный вопрос ³¹, что лучше его пока опустить вовсе, но стоит заметить, что, прежде чем “проколоть” панцирь врага, нужно было пробить его щит. Зато описание приема ношения щита фалангитом дано автором на удивление правильно (С.3).

Численность декады действительно составляла 16 человек (Arr. An., VII.23.4), но не стоит забывать, что это свидетельство относится к 323 г., поэтому при Филиппе декады могли все же насчитывать 10 человек. С другой стороны, к 333 г. декады из 16-ти солдат могли уже существовать. Но существование синтагм, на котором настаивает автор, источниками при Александре не подтверждается, хотя и допускается – две синтагмы составляли, согласно тактикам, пентекосиархию, полутысячу, 512 человек, и эти отряды, вероятно, до 331 г. служили единицами таксисов фаланги, набираемых по территориальному принципу. Всего у македонян было, возможно, 12 или 14-15 таксисов к 334 г., из них, не исключено, шесть отправились с Александром. При Иссе, как считают, сражались 9500 фалангитов пяти таксисов.

Астгетайры, как назывались некоторые таксисы, – переводится как “городские гетайры” (быть может, в смысле – столичные гетайры?), если это не ошибка переписчика. В их числе был полк Кэна, сына Полемократа, набиравшийся в Элимиотиде, и имевший элитный статус – он стоял на правом крыле при Иссе и Гавгамелах (Arr. An., II.2.3; III.11.9; Dioid., XVII.57.2). Возможно, астгетайрами назывались набранные в Верхней Македонии таксисы.

О вооружении фалангитов – шлемы, щиты и поножи все же использовались. На это есть прямое указание Полиэна (IV.2.10). Но тот же Полиэн не упоминает панцирей, хотя упоминания об их наличии есть в других источниках (Curt., IV.3.26; IX.3.21; Doid., XVII.44.1-2; 95.4). Металлические кирасы, безусловно, встречались редко, разве что в первых рядах, но холщовые кирасы пользовались популярностью, хотя задние ряды могли и не иметь даже их.

Фаланга пельтастов (!), дротики-ксистоны и манера “рубиться мечами вне строя” (а это как?) – суть новые находки автора (С.3-4), не имеющие никакой связи с реальностью. Дротики фалангиты использовали не только при штурмах, но и в морском бою или на поединке.

Союзная конница (С.4). Для начала стоит отметить, что лакедемонская пехота, конечно, “очень боялась” появиться на равнинах, но это не помешало Агесилаю все-таки превозмочь свой панический страх и создать весьма эффективную конницу из ионийских эллинов, которая “сразу же оказалась сильной и способной оказать ему действенную поддержку” (Xen. Ages., I.23-24; Hell., III.4.15) ³².

Далее снова начинается мифотворчество – введя в научный оборот неких гиппеев, автор с легкостью, одним росчерком пера, избавил Фессалию от наличия в ней пехоты. Хотя еще Алев Рыжий разделил страну на клеры, всего 150, каждый выставлявший 40 всадников и 80 гоплитов (Arist., frg. 497-498). Таким образом, армия насчитывала 6000 всадников и 12000 гоплитов, не считая пельтастов ³³. Вся Фессалия до Ясона могла выставить 6000 всадников и более 10000 гоплитов. При самом Ясоне подсчет выявил более 8000 всадников и не менее 20000 гоплитов. Также Ясон располагал до 6000 наемников-иностранцев, всадников и пеших, и еще многочисленными пельтастами от городов периэков (Xen. Hell., VI.1.5; 1.8-9; 1.19; 4.28) ³⁴. Исократ, впрочем, оценивает конницу Ясона как свыше 3000 всадников. Безусловно, и об этом говорит уже количество всадников, аристократия Фессалии имела огромное влияние в армии, но и города по-прежнему сохраняли немалое значение при сборе войск. Кстати, именно города в свое время призвали Филиппа II в Фессалию для борьбы с тиранами Фер. Последние, в свою очередь, обратились к фокидянам. Разгромив их, Филипп изгнал всех тиранов из городов и был признан пожизненным главой Фессалийского союза, разместив в ключевых пунктах македонские гарнизоны и призвав на свою службу фессалийскую конницу.

Александр последовал его примеру. И союзная фессалийская конница (лучшая в Элладе – Hdt., VII.196) в составе 1800 человек (а не 1500, как иногда пишут) отправилась с ним в Азию под началом Калата. Источники прославляют доблесть, мужество, опытность и отличные боевые качества этих всадников (Diod., XVII.21.4; 33.2; 57.4; Iust., VII.6.8; Liv., IX.19.5; Plut. Alex., XXIV). Возможно, илы этого отряда были организованы на македонский образец ³⁵, а ила из Фарсала была аналогом агемы ³⁶, хотя это лишь версия. С учетом подкреплений, фессалийцев при Иссе было 2000 всадников.

Фессалийцы действительно атаковали ромбом (Arr. Tact., 16.3), носили шлемы, панцири и копья ударного типа, но “тараном” греческой фаланги не занимались.

Далее, следует отметить, что в 334 г. Александр располагал всего 900 продромов ³⁷, фракийцев и пеонов. Именно эту цифру приводит Диодор (XVII.17.4) и ее стоит предпочесть фантастическим выкладкам автора (и П. Фора). С другой стороны, в отношении командира, Кассандра (сын Антипатра?), Диодор явно ошибается – либо же он вернулся в Македонию сразу после высадки в Азии.

Тем не менее, стоит отметить, что Диодор приводит общую цифру для конницы Александра – 4500 человек, тогда как, суммируя по контингентам, приходим к цифре 5100 всадников ³⁸. Ф.А. Брант предлагает вставить еще 600 продромов, а Р. Милнз ³⁹ полагает, что было 300 продромов и 600 фракийцев и пеонов с Александром и еще 600 в авангарде. Дело еще и в том, что в греческом тексте буквально сказано “фракийцев-продромов и пеонов девятьсот”, Милнз вставляет “и” (καί), получая “фракийцев и продромов и пеонов девятьсот”. Однако это прочтение кажется сомнительным. Итак, эти 900 всадников состояли из пеонов, фракийцев и сариссофоров.

Пеоны Аристона и фракийцы (т.е. одрисы Агафона) составили по одной иле каждые (во всяком случае, они были отдельными отрядами при Гранике – Arr. An., I.14.1; 4; Plut. Alex., XVI ⁴⁰); очевидно – неполного штата. Если принять, что в каждой иле сариссофоров было по 200 человек, на долю пеонов и одрисов остается всего сотня. Поэтому считается, что в илах сариссофоров было по 150 человек ⁴¹ и в 334 г. они могли быть укомплектованы не полностью. Тем самым, получается 600 македонских продромов ⁴² и 300 фракийцев – соответственно, по 150 на одрисов и пеонов ⁴³. Однако, похоже, соотношение могло быть иным – 200 фракийцев и 100 пеонов. Это предположение основывается на следующем материале. Для осады Галикарнаса Александр оставил 200 продромов (Arr. An., I.23.6) ⁴⁴. Незадолго до Исса они действовали в Карии и не успели присоединиться к Александру до решающего столкновения. Так как в описании битвы при Иссе упоминаются и сариссофоры Протомаха, и пеоны Аристона (Arr. An., II.9.2), то, видимо, отсутствовал фракийский отряд Агафона, который в битве при Гранике стоял на левом фланге (Arr. An. I.14.3). Итак, при Иссе было 750 продромов.

Одрисы могли быть тяжеловооруженной конницей ⁴⁵. Они и пеоны тоже иногда именуются в источниках продромами (Arr. An., II.8.1). Фракийская конница в бою выстраивалась клином (Arr. Tact., 16.6).

Собственно македонских продромов, также именуемых сариссофорами, было 4 илы (Arr. An., I.12.7). Они тоже набирались из фракийцев, но живущих, вероятно, в пределах Македонии (и отсюда считались македонянами – Arr. An., II.8.9) и с македонскими же командирами.

Привычно встречаем махайру на вооружении продромов – создается впечатление, что автор твердо намерен вооружить этим оружием каждого встречного. К счастью, сохранилось изображение македонского продрома, из коего видно, что он, видимо, вооружен махайрой ⁴⁶ и носит шлем, но панцирь отсутствует.

“Союз Всех Эллинов” в интерпретации Я.И. Зверева и Панэллинский союз с точки зрения историков попроще выставил 600 всадников-союзников Эригия (Diod., XVII.17.4 – в отношении командира возможна ошибка) ⁴⁷. Очень символично, учитывая, что всего Коринфская лига могла снарядить 200000 пехотинцев и 15000 всадников из одних только эллинов (Iust., IX.5.6).

При Иссе было 750 всадников (учитывая подкрепление – Arr. An., I.29.4). Среди них были элейцы (ср.: Paus., VI.17.5) и орхоменцы, возможно – и афиняне.

Греки обычно строились в прямоугольники (Arr. Tact., 16.9), глубиной 8 человек ⁴⁸. Функции эллинов-всадников на поле боя обрисованы автором верно. Вооружение: тяжелой конницы – беотийский шлем, бронзовый панцирь, пара дротиков либо копье гоплитского типа, высокие сапоги, щит отсутствовал всегда; легкой конницы – то же самое, но с отсутствием защитного вооружения, хотя и при шлеме.

Как ни странно, но наемная конница, а равно и пехота полностью ускользнули из зрения автора. Первая, правда, при Иссе отсутствовала (как и в начале похода – вопреки мнению Г. Берве, – хотя могла быть в составе авангарда), но пехотинцев там было 800 человек, из 5000 бывших в начале похода.

Вспомогательная пехота (С.4). Сразу хочу заметить, что мы не знаем, были ли упомянутые Диодором 7000 эллинов-союзников (Diod., XVII.17.3) гоплитами или пельтастами (то же самое можно сказать и о наемниках – но, по мнению Д. Гриффита, среди последних преобладали пельтасты). По всей вероятности, союзниками были именно гоплиты. Либо же – преимущественно гоплиты. К 333 г. их осталось около 6000 человек, в сражении при Иссе они не участвовали.

Описание вооружения эллинов у автора, мягко говоря, полностью неточно. Союзные гоплиты – шлем (фракийский или пилос, возможно и аттический – применялся в Афинах), бронзовый панцирь (зато для наемника характерен льняной доспех или же отсутствие оного вообще) с птеригами, хитон (нередко красный), поножи, аргивский щит, махайра или ксифос и копье (длиной 2,4-2,75 м). Аргосцы обычно использовали крашеные в белый цвет щиты, но этот контингент остался в Сардах; щиты феспийцев неизвестны ⁴⁹, а о происхождении других контингентов союзников нет точных данных.

Описания и изображения пельтастов (если они вообще были у Александра) в IV в. отсутствуют. В любом случае, гоплон и аспис – один и тот же щит, пельта – по сути, единственный щит пельтаста, панцирь, как правило, отсутствовал вообще, фракийские башмаки никогда не существовали (если автор не имеет в виду фракийские сапоги), зато поножи иногда использовались более ранними пельтастами. Оружие – дротики и меч.

Балканская пехота – возможно, наемники, но, скорее, это были союзники, контингенты дружественных варварских вождей (ср.: Front., II.11.3; Iust., XI.5.3):

I. 7000 фракийцев, трибаллов и иллирийцев;

II. 1000 лучников и агриан (племя пеонов).

(Diod., XVII.17.4)

Есть, впрочем, мнение, что первых было только 5000 ⁵⁰. Относительно же вторых предполагают, что было поровну лучников (Клеандра) и агриан (Аттала), т.е. по 500 человек в каждом отряде ⁵¹. Пращников с Родоса, к превеликому сожалению, стоит отнести в раздел, предназначенный для всей авторской фантазии. Следовало бы проверить соответствующую ссылку у П. Фора. В действительности там речь идет об армии “Десяти тысяч” в походе 401 г., описанном Ксенофонтом.

Лучники же Александра действительно были критянами (головная лента, небольшая бронзовая пельта, колчан с клапаном) ⁵². Однако, македонские лучники вскоре присоединились к Александру – вероятно, они были в составе авангарда. Агриане – дротометатели (Arr. An., I.14.1) и пращники. Иллирийцы и часть фракийцев – дротометатели, возможно некоторые были пельтастами.

Ко времени битвы при Иссе: фракийцев/трибаллов/иллирийцев было порядка 2000 (или 4000, если в начале похода их было 7000 человек), агриан, критян и македонян лучников – около 1000.

Командование – создается ощущение, что армией командовал не Александр, а Парменион. Попутно автор снова решает щегольнуть знанием греческой терминологии, хотя “друг” – придворный титул ⁵³. Почему-то не сказано, что Парменион командовал всей пехотой, за вычетом легковооруженных. Ф. Шахермайр пишет, что Асандр, по-видимому, стоял во главе союзной, а может быть, и всей кавалерии ⁵⁴, так что автор, видимо, неточно процитировал данную работу. Ну а к тому, что Кэн/Кен здесь именуется Койном, мы уже начинаем привыкать.

На этом разбор ошибок в описании македонской армии мы прекращаем. Впереди нас ждет гораздо более увлекательное зрелище – персидская армия. Итак, разбор полетов начался...

Армия царя царей.

Вступление (С.4), посвященное общей характеристике армии, уже читается как увлекательный роман. Тут все перемешано, и поход Ксеркса, и завоевания Александра. Поневоле, задаешься вопросом, откуда же взяты столь оригинальные сведения? Ответ на этот вопрос, увы, известен лишь самому автору. В утешение могу заметить, что у него были хорошие предшественники.

Поскольку сам я уже посвятил это теме несколько статей, постараюсь резюмировать свои соображения на сей счет. В отношении же вступления могу сказать лишь то, что его лучше бы вообще убрать из текста.

Иранская поместная конница. Для начала, отмечу, что появление фундаментальной монографии А.К. Нефёдкина об истории серпоносных колесниц ⁵⁵, очевидно, автором было не замечено. Очень жаль! Поэтому его соображения о том, что колесницы к 333 г. “окончательно устарели как ряд войск и использовались только против плохо организованных повстанцев” (С.4), сами устарели еще до выхода в печать. Интересно другое, откуда они вообще появились?

Чтобы не быть голословным – колесницы:

I. Задумывались против греческой фаланги.

II. Использовались после Ахеменидов Селевкидами и в Понте до середины I в. до н.э.

III. Идентичность серпоносных колесниц с упряжкой от “надела колесницы” не доказана.

По вопросу снабжения отметим, что лошади выдавались им из состава царских табунов и из числа выращиваемых в сатрапиях (Xen. An., IV.5.24; 34) в качестве дани царю ⁵⁶, но воины-колонисты служили с собственной лошадью (возможно, купленной в том же табуне, принадлежащем царю), колесницей, снаряжением и снабжением (здесь автор не ошибся), вероятно, получая лишь часть оружия из государственных арсеналов. C другой стороны, в табличках из Суз и в папирусах из Элефантины засвидетельствованы распределение между воинами оружия и одежды, полученных из арсенала ⁵⁷.

Что касается вооружения (С.5), неясно, откуда взято упоминание о боевых топорах у всадников, зато пропущено упоминание о махайрах. Потрясающее открытие сделано автором – “конский доспех был из лакированной кожи”. К сожалению, источники с этим несколько не согласны и говорят о меди (бронзе) как материале для защитного вооружения коней ⁵⁸.

Что же до бактрийцев и согдов, высказывание автора может иметь смысл, если поменять “еще лучше” на “хуже”. Хотя В.П. Никоноров ⁵⁹ предполагает, что бактрийский, дайский (дахский) и массагетский контингенты состояли по большей части из легковооруженных конных лучников либо дротометателей и некоторого количества панцирной конницы, тяжелое бронирование всадников и коней зафиксировано источниками только для массагетов/скифов при Гавгамелах (Arr. An., III.13.4; ср.: Hdt., I.215). То же самое можно сказать и согдах.

Степная конница (С.5). Действительно, саки снаряжали легковооруженную конницу, лучников, хотя им (массагетам, по крайней мере), было знакомо тяжелое вооружение и конский доспех (Arr. An., III.13.4; Hdt., I.215). Из прочего оружия у саков популярностью пользовался чекан. Но не это главное. Автор сообщает, что “бактрийская, согдийская и сакская конница появилась на поле боя только после форсирования Александром Евфрата и Тигра и вторжения македонских войск в коренной Иран” (С.5). Зачем же описывать их здесь (а равно и колесницы), если при Иссе их не было? Кстати, Месопотамия – это вовсе не “коренной Иран”.

Спарабара (С.5). Во-первых, спарабара – это, к несчастью для автора, не “стрелки”, а “носители щита (спары)”, в греческом варианте – геррофоры, т.е. воины с плетеными из прутьев щитами ⁶⁰. А во-вторых, что еще хуже, спарабара никак не могли применяться при Иссе по той простой причине, что иранцы-спарабара исчезли еще в середине VI века.

Амртака (С.5). Также комментировать все нелепости описания Бессмертных не стоит, из-за того, что историки так и не пришли к единому выводу о возможности существования Бессмертных при Дарии III. Описание их Курцием (если автор знает о таком античном историке Александра) – лишь анахронизм.

Такабара (С.5). О неточности перевода самого термина было сказано выше. Значительную часть местных персидских гарнизонов они вряд ли составляли – судя по примеру Малой Азии, в крепостях находились греки-наемники, в других случаях нанимали соседних варваров – тоже не подданных. Далее, автор явно не знает, что среди такабара были и лучники (с пельтой и секирой), и пращники, и воины с коротким копьем и пельтой. Поэтому их и сравнивают чаще всего с пельтастами. Впрочем, пехота и впрямь могла играть лишь вспомогательную роль. А еще точнее – персы в своих битвах сочетали усилия конницы, колесниц и пехоты.

Греки. Хотелось бы знать, где автор почерпнул сведения о неблагонадежности вавилонян (С.5)?

Египтяне же при Иссе сражались. Даже если признать неточным упоминания т.н. Неаполитанской стелы (составленной от имени правителя Гераклеополя Сематауитефнахта) о его участии в битве при Иссе или Гавгамелах ⁶¹, то при Иссе погиб сатрап египтян Сабак (Sabaces, praetor Aegypti) (Arr. An., II.11.8; Curt., III.11.10).

Не менее любопытна фраза о слабых врагах царя царей (С.5) – собственно, это и были греки. Хотя, конечно, о военных действиях персов на Востоке мы практически не осведомлены. Спартанские уставы наемников (С.6) – не более чем версия ⁶².

А боевой пояс греков (С.6) – как появился он? А равно и плетеная пельта? Тайна сия велика есть.... В действительности, гоплиты-наемники Дария III носили щиты и красные хитоны, обходясь без панцирей и иногда даже без шлемов ⁶³.

Что же до навязчивой идеи автора о реформе Ификрата – проведена она была около 373 г., возможно, по персидскому образцу. Сами же персы же в IV в. нанимали именно гоплитов (ср.: Polyaen., VII.14.3).

Объясняли реформу Ификрата по-разному. Одни – как облегчение дорогого гоплитского снаряжения и превращение их в пельтастов, если не на словах, так на деле. Так считал Г.У. Парк, который также отметил сходство описания реформы с обликом македонских фалангитов. И это же, похоже, имеют в виду источники (Диодор – “пешие, что ранее назывались гоплитами из-за своего тяжелого щита, теперь изменили свое название на пельтастов”). Тем не менее, следует различать граждан, составлявших ополчение полиса, которые еще могли себе позволить дорогой комплекс вооружения гоплита, и наемников, гоплитов и пельтастов, среди которых панцири носили только командиры (Diod., XIV.43.2-3; ср. пример “Десяти тысяч”). Другие историки полагали, что речь идет о стандартизации и утяжелении вооружения пельтастов. Д. Бест предположил, что таких преобразований вообще не было, что авторы пытались объяснить успех пельтастов под началом Ификрата и что вся экипировка “Ификратова” пехотинца уже использовалась пельтастами. Последнее представляется маловероятным, ибо льняной доспех был нехарактерен для пельтаста, но действительно нет никаких данных о том, что новый или реформированный тип пехоты (и тем более пельтасты с копьями) когда-либо использовался в военном деле Эллады. Может быть, как считает Д. Хэд, планы Ификрата так и не были претворены в жизнь.

Как бы там ни было, свидетельство Диодора опровергает гипотезу о том, что Ификрат намеревался удовлетворить потребность Персии в тяжелой пехоте, предоставив ей замену гоплитам. Из сообщения Ксенофонта (Hell., VI.2.13-14 – его подтверждает Диодор, XV.43.6) можно думать, что Ификрат проводил свои преобразования в рядах морской пехоты афинян – в сущности, те же самые гоплиты, но на постоянной службе у полиса. Отсюда понятно и появление длинного копья для навмахии (Геродот сообщает, что египетские эпибаты пользовались таким оружием – VII.89), легкого щита, исчезновение поножей. А испытав на деле (Diod., XV.44.3) новое вооружение морской пехоты в ходе сухопутных кампаний на Керкире и в Акарнании (Xen. Hell., VI.2.27-38), Ификрат мог затем превратить и греческих пельтастов-наемников в “Ификратовых гоплитов”. Для этого им нужно было всего лишь сменить дротики на копье и ввести защитное вооружение. Любопытно, что во второй половине IV в. пельтасты упоминаются только Ксенофонтом (Hell., VI.1.9) и Полиэном (V.16.2) (первый писал в 50-е гг., второй – о событиях 50-х гг.). И Демосфен (IX.49) упоминает у Филиппа Македонского псилов, всадников, лучников и наемников, но не пельтастов. Вполне возможно, что к этому времени грек-наемник был вооружен по типу Ификратова гоплита.

Некоторые авторы полагают, что идея реформы пришла Ификрату в голову после его войн во Фракии (там он командовал 1200 пельтастами), и некоторые фракийские племена действительно использовали особенно длинные копья и сариссы в IV веке ⁶⁴. Однако, пожалуй, прав Д.Т. Гриффит, считавший, что Ификрат скопировал то, что увидел на персидской службе – “египтян с длинными копьями” (см. Xen. Cyr., VI.2.10; VII.1.33).

И, в заключение, о собственно реформе, дабы избежать упоминаний о поясах, махайрах, плетеных пельтах и прочей подозрительной нелепости в будущем. Ификрат заменил большой щит эллинов (аспис) более легкой и удобной овальной (“симметричной”; круглой у Непота) пельтой. Копья (до 6 локтей) стали в полтора раза (вдвое, согласно Непоту) длиннее прежних (т.е. до 3,6 м). Прямой меч (ксифос) стал почти вдвое длиннее. Появилась легкая и удобная для завязывания обувь (“Ификратовы сапоги”), а вместо бронзового панциря (у Непота кольчуга, анахронизм) – льняной. Поножи, очевидно, не носились. Источники: Diod., XV.44.1-4; Nepot., XI.1.

Завершает обзор эллинских наемников очень оригинальная, зато зрелищная и живая трактовка их тактики в бою с македонской фалангой. Как жаль, что всего этого не было на самом деле.

Если верить Курцию, у Дария III первоначально было 50000 наемников-греков, из которых к декабрю 331 г. осталось 4000 (V.11.5). Впрочем, возможно (версия Г. Зейбта), что автор просто сложил число наемников при Гранике (20000) и Иссе (30000). В любом случае, ни одна из этих цифр не вызывает доверия.

Кардаки (С.6). За исключением достоверности существования такой пехоты у персов (вооружение, кстати, на манер гоплитов, у иных авторов – вслед за Каллисфеном – сменяется пельтастским) всё остальное в данном пассаже автора – вымысел. Хотя и красивый. Что в реальности представляла собой эта пехота, еще предстоит выяснить.

Флот (С.6). Не будучи знатоком военного дела античности, воздержусь от комментариев. Хотя возникает вопрос – греческие корабли у персов в 333 г.? Впрочем, не настаиваю.

Зато киприотские суда у персов тогда были – они перешли к Александру после поражения (Arr. An., II.20.3). Как и финикийцы, они не отличались особой верностью царю после событий 40-х гг.

На этом стоит завершить обзор, не вдаваясь в ошибки, неточности и преувеличения описания самого сражения при Иссе, довольно и того. Стоит лишь рассказать, заново и более точно, о боевом порядке персов и численности при Иссе.

Большинство источников сообщают о персах цифры, которые кажутся фантастическими. Птолемей у Арриана (An., II.8.8) и Плутарх (Alex., XVIII) говорят, что у Дария III было около 600000 войска. Диодор (XVII.31.2) дает 400000 пеших и не менее 100000 конных, Курций (III.2.4-9) – 295200 воинов. Все эти приводимые цифры не вызывают у меня (как и любого нормального человека) никакого доверия. Но, хотя состав македонской армии установлен (согласно последним подсчетам А.К. Нефёдкина и А.И. Кицулы, примерно 5300 конницы и 15700 пехоты), вопрос о численности персидских войск (скорее всего, 40-50 тысяч человек) вряд ли можно решить однозначно.

Боевой порядок и состав персидской армии у Арриана (II.8.5-8) и Курция (III.2.4-9; 9.1-6) выглядит следующим образом:

 

	у Арриана	у Курция
Правый фланг:	ок. 30000 всадников 20000 легкой пехоты ок. 30000 греков ок. 60000 кардаков-гоплитов	конница Набарзана (30000 всадников?) 20000 пращников и лучников 30000 греков-наемников Фимода
Левый фланг:	ок. 20000 воинов у горы	20000 варварской пехоты Аристомеда. Дарий III с 3000 конных гвардейцев (Оксафр?) и 40000 пехотинцев. За ними 10000 мидийских всадников и 6000 гирканских всадников. С флангов от них остальная конница. Перед строем 6000 дротометателей и пращников.

 

Арриан: за рекой Пинар эллины-наемники стояли напротив македонской фаланги, а по обеим их сторонам кардаки. Остальные легковооруженные и гоплиты, построенные по племенам глубоким строем – за эллинами и кардаками. Почти вся конница – на правом крыле, немногие оставшиеся – слева. Сам царь (и его семья) посередине строя. Левый фланг еще до генерального сражения отступил перед не более чем тысячью воинов Александра (агриане и часть лучников), и в начале битвы сразу же бежал (Arr. An., II.9.4; 10.4), поэтому сомнительно, чтобы там стояло больше 2000-5000 легковооруженных.

Курций полагает, что персов было 30000 всадников и 70000 пехотинцев (из них 30000 человек, видимо, оставлены в Дамаске охранять казну), мидян – 10000 конных и 50000 пеших воинов. Барканцы выслали 2000 всадников и 10000 пельтастов. Также прибыли 7000 всадников и 40000 пехоты от армян, 6000 гирканских и 1000 тапурийских всадников, дербиков 2000 всадников и 40000 копейщиков, с Каспийского моря 8000 пеших и 200 всадников. Другие племена отправили 2000 пехоты и 4000 всадников. Наконец, от Фарнабаза прибыли 30000 греческих пехотинцев-наемников Фимода, сына Ментора. В общем, если разделить все эти цифры численности варварских полчищ, скажем, на десять, возможно и получится реальная картина.

Любопытная гипотеза: Курций отмечает, что наемные греки составляли цвет войска, “по силе равный македонской фаланге” (III.9.2), в фаланге же, как принято считать, было около 12000 пехотинцев. В битве с эллинскими наемниками пали около 120 македонян (очевидно, младших командиров) и даже один из таксиархов (Arr. An., II.10.7). Поскольку в вооружении они вряд ли уступали друг другу, очевидно, что основные потери эллины понесли во время отступления (II.11.1-2). Но и так, пишут Арриан (II.13.1-2) и другие авторы, с поля боя ушло невредимыми около 10000 эллинов-наемников (возможно, 2000 ⁶⁵ с Дарием и около 8000 с Аминтой и Фимодом). Можно предположить, что всего греков было около 15000 (не более 10000 человек, согласно К.Ю. Белоху). А.М. Дивин разумно отмечает, что число наемников и кардаков не должно было превышать количество македонских фалангитов ⁶⁶.

Получаем: левый фланг – около 5000 легкой пехоты. Правый фланг: 15000 греков и кардаков, еще, скажем, 5000-10000 легковооруженных, царская гвардия (1000 пехотинцев и 6000 всадников), остальные – конница. Последней, возможно, было 10000 человек – уж очень настойчиво эту цифру повторяют источники как о павших персах (Arr. An., II.11.8; Curt., III.11.27), в сражениях же Александра о численности противника лучше всего судить бывает иногда по цифрам о потерях, куда авторы, вероятно, просто зачисляли списочный состав войска врагов.

Стоит отметить и рассуждения Полибия (критика Каллисфена). Каллисфен утверждает (а за ним и Арриан), что у персов было 30000 конницы и столько же наемников (Polyb., XII.18.2). Полибий же, зная, что расстояние между рекой и горами равнялось 14 стадиям (2590 м), подсчитал, что там не могло поместиться более 11200 всадников (XII.18.4). Далее, из того же Каллисфена следует, что в бою участвовали и наемники (XII.18.6), следовательно, они занимали половину пространства. Т.е. остается 5600 всадников и 11200 пехоты (XII.19.7-8).

Юстин (XI.9.1) дает для персов те же цифры (500000 человек), что и Диодор, но столько же воинов, согласно “Эпитомам”, было у Дария при Гавгамелах (XI.12.5), что позволяет предположить примерно 40000-50000 человек для армии Дария под Иссом.

О том, как своеобразно описан македонский боевой порядок у автора, говорить уже не хочется. Ограничимся уточнением данных о потерях. У македонян они составили:

- по Диодору (XVII.36.6): убитыми около 300 пехотинцев и человек 150 всадников.

- по Курцию (III.11.27): 32 пехотинца и 150 всадников погибли, ранены 4500 человек.

- по Юстину (XI.9.10): 130 пеших воинов и 150 всадников убиты.

Вызывают больше доверия, конечно, данные Диодора, поскольку сам Арриан признает гибель около 120 македонян на одном только левом крыле (II.10.7). В целом, победа при Иссе македонянам далась явно с немалым трудом, и некоторые историки считают, что там пало 450 македонян ⁶⁷.

Вот на этом и позвольте мне завершить сей обзор. Право же, я, наверное, больше времени затратил на то, чтобы прочитать статью Я.И. Зверева и обдумать ответ, чем автор – на то, чтобы написать статью, изложив в ней свои столь оригинальные гипотезы, которые мы с таким успехом разоблачили и опровергли. Безусловно, при всех недостатках, автор все же не стал на уровень А. Калинина и В.В. Тараторина. Но вот стоило ли ему писать данный опус, раскритиковать который возникает желание (и настоятельная жизненная потребность!) уже с первых строк? Создается впечатление, что изначально заблуждением было возникновение у него вообще подобного, ошибочного намерения...

 

---

 1. Ср.: ВДИ. 2003. № 4. С.235-236.

 2. Зверев Я.И. Битва при Иссе//Воин. 2003. № 14. С.2-8.

 3. См., например: Зверев Я.И. 2-я Македонская война: битва при Киноскефалах//Воин. 2001. № 5. С.8-11.

 4. Из специальных работ можно назвать: Dittberner W. Issos: Ein Beitrag zur Geschichte Alexanders des Grossen. Dissertation. Berlin,1908; Janke A. Die Schlacht bei Issos//Klio. Bd. 10. 1910. S.137-177; Devine A.M. The Strategies of Alexander the Great and Darius III in the Issus Campaign (333 BC)//Ancient World. Vol. 12. 1985. № 1-2. P.25-38; Idem. Grand Tactics at the Battle of Issus//Ibid. P.39-59.

 5. См., например: Гафуров Б.Г., Цибукидис Д.И. Александр Македонский и Восток. М.,1980 (описание македонской военной организации в данной работе – С.26-28, 92-99 – одно из самых неточных во всей отечественной историографии); Грин П. Александр Македонский. М.,2002; Дандамаев М.А. Политическая история Ахеменидской державы. М.,1985; Дельбрюк Г. История военного ис­кусства в рамках политической истории. Т. 1. СПб.,1994; Фор П. Александр Македонский. М.,2001 (основной источник Я.И. Зверева); Шахермайр Ф. Александр Македонский. Ростов-н/Д.,1996; Шифман И.Ш. Александр Македонский. Л.,1988.

 6. Кицула А.И., Нефёдкин А.К. Численность и состав македонской армии в битве при Иссе//Античный мир. Материалы научной конференции. Белгород,1999. С. 8-20.

 7. Bittner S. Tracht und Bewaffnung des persischen Heeres zur Zeit der Achaimeniden. München,1985.

 8. Marsden E.W. The Campaign of Gaugamela. Liverpool,1964. P.24-31; App. I (P.65-67); App. II (P.68-73).

 9. Sekunda N.V. Army of Alexander the Great. Osprey,1984; Idem. Achaemenid Military Terminology//AMI. Bd. 21 (1988). 1990. P.69-77; Idem. The Persian Army 560–330 BC. Osprey,1992; Idem. Greek Hoplite 480-323 BC. Osprey,2000; Idem. The Ancient Greeks. Osprey,2000.

 10. Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars 359 BC to 146 BC. Goring-by-Sea,1982; Idem. The Achaemenid Persian Army. Stockport,1992.

 11. Последнюю литературу по теме и краткий очерк об организации и вооружении македонской армии см.: Полиэн. Стратегемы. СПб.,2002. С.422-423, 428-431, 433.

 12. Sekunda N.V. Achaemenid Military Terminology. P.75-76. – Подробнее об этом я не раз писал в своих работах, где приведена и прочая литература по теме.

 13. Все цифры на время битвы при Иссе – из статьи А.И. Кицулы и А.К. Нефёдкина.

 14. См., например: Дройзен И.Г. История эллинизма. Т. I. СПб.,1997. С.44-45, 49-50.

 15. См., например,: Sekunda N.V. Greek Hoplite 480-323 BC. P.12-14.

 16. Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars. P.111.

 17. Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. М.,2000. С.80.

 18. Фор П. Александр Македонский. С.327 (225 всадников); Hammond N.G.L., Griffith G.T. A History of Macedonia. Vol. II. Oxford,1979. P.411; Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars. P.14 (215, вероятно 210 всадников в иле); Worley L.J. Hippeis: The Cavalry of Ancient Greece (History and Warfare). Boulder-San Francisco-Oxford,1994. P.155, 156. – Ср.: Фуллер Д. Военное искусство Александра Великого. М.,2003. С.53 (200-300 всадников в иле); Droysen J.G. Alexander des Grossen Armee//Hermes. Bd. XII. 1877. S.237-238, 240 (150-250 всадников в каждой иле); Marsden E.W. The Campaign of Gaugamela. P.68-69 (300 человек в царском эскадроне, 253 – в обычном); Sekunda N.V. Army of Alexander the Great. Osprey,1984. P.17 (царская ила – 400 человек).

 19. На это прямо указывает Д. Андерсон. См.: Rahe P.A. The Military Situation in Western Asia on the Eve of Cunaxa//AJPh. Vol. 101. 1980. № 1. P.87, n.25.

 20. Devine A.M. The Battle of Gaugamela: A Tactical and Source-Critical Study//The Ancient World. Vol.13. 1986. P.98.

 21. Sekunda N.V. The Ancient Greeks. Osprey,2000. P.53-54.

 22. Contra: Коннолли П. Греция и Рим. С.70.

 23. По мнению У.В. Тарна, весь корпус гипаспистов возник из прежней агемы телохранителей царя (см.: ВДИ. 1952. № 1. С.174). Есть и другие объяснения. В частности, упоминание Аррианом одного из их названий, “щитоносцы гетайров” (An., I.14.2), возможно, указывает на то, что корпус первоначально составляли оруженосцы царских гетайров.

 24. Bosworth A.B. A Cut Too Many? Occam’s Razor And Alexander’s Footguard//AHB. Vol. 11. № 2-3. 1997. P.47-56; Idem. The Tumult and the Shouting: Two Interpretations of the Cleitus Episode//AHB. Vol. 10. № 1. 1996. P.19-30; Hammond N.G.L. Alexander’s Order during the Cleitus Episode//AHB. Vol. 9. № 3-4. 1995. P.111-116; Idem. Arrian’s Mentions of Infantry Guards//AHB. Vol. 11. № 1. 1997. P.20-24.

 25. Ср.: Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars. P.12; Sekunda N.V. Army of Alexander the Great. P.30.

 26. Ср.: Sekunda N.V. Army of Alexander the Great. P.30.

 27. Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars. P.107.

 28. Литвинский Б.А. Храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 2. Бактрийское вооружение в древневосточном и греческом контексте. М.,2001. С.280.

 29. Sekunda N.V. The Ancient Greeks. P.32, 45, 48.

 30. How W.W. Arms, Tactics and Strategy in the Persian War//JHS. Vol. 43. 1923. Pt. 2. P.122.

 31. См., например: Connolly P. Experiments with the sarissa – the Macedonian pike and cavalry lance – a functional view//JRMES. 2000. № 11. P.103-112 (здесь же библиография проблемы); Markle M.M., III. The Macedonian Sarissa, Spear, and Related Armour//AJA. Vol. 81. 1977. № 3. P.323-339.

 32. Worley L.J. Hippeis. P.136-141. – Ср.: Rahe P.A. The Military Situation in Western Asia on the Eve of Cunaxa. P.95.

 33. Sekunda N.V. The Ancient Greeks. P.16-17.

 34. См.: Фролов Э.Д. Греция в эпоху поздней классики. СПб.,2001. С.177-178, 181.

 35. Sekunda N.V. Army of Alexander the Great. P.18.

 36. Marsden E.W. The Campaign of Gaugamela. P.70.

 37. Продромы – не “впереди на дороге” – явно опечатка, раз у Фора – основной источник автора – сказано “бегущие впереди”, – а “бегуны”, т.е. разведчики.

 38. Ср. версию Дройзена: Droysen J.G. Alexander des Grossen Armee. S.231, 240 (за счет сокращения численности фессалийцев до 1200 всадников, достигаем “нужной цифры” в 4500 человек).

 39. Milns R.D. Alexander's Macedonian Cavalry and Diodoros XVII.17.4//JHS. Vol. 86. 1966. P.167.

 40. См. разъяснение этого пассажа Платарха: Hammond N.G.L. The battle of the Granicus River//JHS. Vol. 100. 1980. P.82, n.34.

 41. Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars. P.14.

 42. Markle M.M., III. The Macedonian Sarissa, Spear, and Related Armour. P.337.

 43. Hammond N.G.L. The battle of the Granicus River. P.82.

 44. Следую за статьей А.И. Кицулы и А.К. Нефёдкина. Хотя сам я отнюдь не уверен в том, что “всадники” у Арриана (а именно это выражение использовано в тексте оригинала) были именно продромами – версия о том, что это были наемники, кажется не менее предпочтительной.

 45. Webber C. The Thracians 700 BC – AD 46. Osprey,2002. P.11.

 46. Рукоять явно махайры видна на прорисовке у Хэда (Armies of the Macedonian and Punic Wars. P.105, fig. 31), но на публикации этого изображения в статье П. Коннолли (P.105, fig. 2) визуально заметно только копье, без каких-либо признаков меча.

 47. Фролов Э.Д. Греция в эпоху поздней классики. С.528-529. – По мнению Г. Берве, эллинов было не 600, а 1000 всадников (Marsden E.W. The Campaign of Gaugamela. P.25).

 48. Marsden E.W. The Campaign of Gaugamela. P.71.

 49. Во всяком случае, о них не упоминают ни Н. Секунда (Sekunda N. Hoplite Shield Devices//Osprey Military Journal. 2000. Vol. 2. Iss. 5. P.16-22), ни А.К. Нефёдкин (Развитие эмблематики на древнегреческих щитах//ВДИ. 2002. № 3. С.116-129).

 50. Droysen J.G. Alexander des Grossen Armee. S.230. – Ср.: 6000 человек (Белох Ю. История Греции. Т. II. М.,1905. С.373). Г. Берве, сократив их до 5000, в обратном порядке поднял количество эллинов-наемников до 7000. В переводе Олдфазера, у Диодора указаны 7000 одрисов, трибаллов и иллирийцев.

 51. Hammond N.G.L. The battle of the Granicus River. P.182.

 52. Sekunda N.V. The Ancient Greeks. P.45.

 53. Ср.: Дройзен И.Г. История эллинизма. Т. I. С.87 (неизвестно, носил ли какой-либо титул Парменион).

 54. Шахермайр Ф. Александр Македонский. С.132.

 55. Нефёдкин А.К. Боевые колесницы и колесничие древних греков (XVI-I вв. до н. э.). СПб.: Центр Петербургское Востоковедение», 2001.

 56. Sekunda N.V. The Persian Army 560–330 BC. Osprey,1992. P.54.

 57. Head D. The Achaemenid Persian Army. Stockport,1992. P.16; Юсифов Ю.Б. Эламские хозяйственные документы из Суз // ВДИ. 1963. № 2. С.197 сл., 221.

 58. См., например: Горелик М.В. Защитное вооружение персов и мидян ахеменидского времени//ВДИ. 1982. № 1. С.105.

 59. Nikonorov V.P. The Armies of Bactria 700 BC– 450 AD. Vol.1. Stockport,1997. P.20-21.

 60. Sekunda N.V. Achaemenid Military Terminology. P.69.

 61. Перепёлкин Ю.Я. История Древнего Египта. СПб.,2000. С.462-464; Тураев Б.А. История древнего Востока. Л.,1935. С.164. – Он говорит: “Ты защитил меня в сражении с хау-небу [греками], после того как ниспроверг ты Азию. Убивали они множество возле меня, [но] не поднялась ничья рука против меня”. Очевидно, речь идет о личном участии Сематауитефнахта в одном из крупных сражений персов с македонянами, при Иссе (скорее всего) или при Гавгамелах. Впрочем, имеет равное право на существование и другая точка зрения – а именно, что речь идет не о битве, а об избиении населения Персиды, случившемся после поражения персов при Гавгамелах. Дело в том, что в последних работах (Perdu O. Le monument de Samtoutefnakht à Naples//RdÉ. 1985. T. 36. P.103, 106-107) соответствующее выражение трактуется не как “сражение с хау-небу”, а “наступление хау-небу”. Цит. по: Ладынин И.А. Обозначение Stt в «Стеле сатрапа» (Urk. II.13.4): к восприятию мировой державы Аргадов на Востоке//ВДИ. 2002. № 2. С.9-10.

 62. Sekunda N. The Ancient Greeks. P.26.

 63. Sekunda N. The Ancient Greeks. P.58.

 64. Webber C. The Thracians 700 BC – AD 46. P.38-40.

 65. Фуллер Д. Военное искусство Александра Великого. С.174.

 66. Briant P. Histoire de L’Empire perse. T. II. Paris,1996. P.1063.

 67. Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars. P.65. – Видимо, цифра 450 (302 пехотинца и 150 всадников) основана на неточном прочтении (или же иной трактовке) сведений Курция, где говорится: ex peditibus CCC omnino et duo desiderati sunt.

Публикация:
XLegio © 2004