II. 1086 год: Высадка Альморавидов и сбор войск

После падения Толедо перед мусульманами предстала в полном размахе христианская угроза. Общее угрожающее положение заставило аль-Мутамида искать помощи у Альморавидов. Тем временем, леоно-кастильская монархия продолжала наступление. Как пишет Ибн ал-Кардабус, «когда тиран Альфонсо увидел себя господином Толедо, ноздри его раздулись от гордости; в нем воспламенилось честолюбие и он вообразил, что легко завоюет остальную Андалусию». У Абд Аллаха находим следующие строки: «То было время, когда Альфонсо набросился на полуостров и взял Толедо; он более не показывал себя совершенно покладистым, насытившись данью, которую мы ему вносили. Он ощутил желание овладеть нашими столицами; захватив Толедо благодаря слабости этого города, которую он еще больше усиливал с каждым годом, он намеревался воспользоваться тем же приемом для покорения оставшейся страны: он принципиально не осаждал укрепленный замок и не изматывал свои рати под городом, которые могли, как и войска врагов его народа, что там обитали, оказать ему сопротивление; он довольствовался истребованием каждый год дани и жестоко обходился с ними, используя по своей прихоти любые способы насилия, пока он не ослабевал и попадал в его власть, как то случилось с Толедо». ⁶²

Для мусульманских историков все было ясно – целью Альфонсо были завоевания. Однако в реальности территориальные захваты христиан между падением Толедо и высадкой мурабитов ограничились завершением покорения Толедской тайфы. Несомненно, более насущной проблемой было заселить новые земли (почти четверть территории полуострова!), удержать их за собой, подчинить себе оставшееся там мусульманское население, наладить с ним если не контакт, то хотя бы нейтральные отношения.

То, что Альфонсо якобы намеревался овладеть еще одним (или несколькими) королевством и управлять им, выглядит несколько фантастически. Король, вне всякого сомнения, знал о посольствах из Севильи в Марокко, об угрозе интервенции Альморавидов в Испанию, и главной задачей его за временной промежуток между маем 1085 и июнем 1086 гг. было укрепить свои позиции в тайфах или хотя бы ослабить их силы. Для этого годились любые методы, будь то взимание дани или же демонстрация силы; в Валенсии ему удалось посадить на престол тайфы своего ставленника.

В целом, пусть и отчасти, но эта политика Альфонсо имела успех. Верно, к Йусуфу в 1086 г. присоединились Севилья (с которой у Альфонсо были особые счеты), Гранада и Бадахос. Но Валенсия, Сарагоса, Лерида, Тортоса, Альмерия, а также, вероятно, Малага и Мурсия (ее правитель, Ибн Рашик, в 479 г.х. был данником аль-Мутамида) тогда остались в стороне от событий.

Вероятно, в начале марта 1086 г. аль-Кадир, в сопровождении своего войска и кастильского отряда, который вел Альвар Фаньес (в мусульманских источниках Альбаранис), вступил в Валенсию, разместив союзников в предместье города. Но вскоре его осадил Мунзир аль-Хаджиб Леридский с помощью каталонских наемников. Вмешался Альвар Фаньес, и аль-Хаджибу пришлось отступить в Тортосу. Неблагодарный аль-Кадир отказался заплатить войскам и стал задумываться о независимости. ⁶³

После падения Толедо, христиане проникли в густо населенные мусульманские земли центральной части полуострова. Все былые владения аль-Кадира, от Гвадалахары до Талаверы и от равнины Эльче до Альбаррасина, с их городами, мечетями и деревнями, были захвачены. Лузитанская хроника отмечает: «король дон Альфонсо взял город Толедо, после того – Талаверу и все замки, что были в провинции Карпетании [т.е. Толедской тайфе], подчиненной королю города Толедо, что является главным городом».⁶⁴

При своем дворе король принимал посольства от правителей тайф, будто бы при этом всячески издеваясь над ними (что, впрочем, возможно, и верно – христианские государи никогда не отличались особой куртуазностью, тем более опьяненные успехами). ⁶⁵

От аль-Мутамида Альфонсо потребовал сдачи Кордовы. Господин Севильи, якобы, отказался, и велел перебить леонских послов вместе с их эскортом в 500 человек (но см. выше), после чего разгневанный король собрался осаждать Кордову.

Небольшой конный отряд христиан, не более 60 человек, «совершил набег на территорию Альмерии и появился в виду столицы. Ибн Сумади, который правил там, выслал против них 400 своих отборных воинов, под началом опытного полководца, но неверные не только ждали их появления, но и, атаковав, разгромили мусульман, устроив ужасную резню».⁶⁶ Очень интересное замечание о боеспособности воинства тайф, хотя, возможно, христиане воспользовались приемом ложного отступления.

Другой христианский отряд был разгромлен в «знаменитой» битве при Ниваре, или Нибаре (ал-Нибал), всего в девяти километрах от Гранады (Гарнаты). Абд Аллах позднее говорил по этому поводу, что тогда «впервые был обнажен меч против христиан, (и то было сделано) по моему приказу». Далее он уточняет, что «христиане напали на это место внезапно, как раз в то время, когда Альморавиды, для своей первой интервенции [в ал-Андалус], прибыли в Сеуту» (что указывает на июнь-июль 1086 года). Правда, король извинился за инцидент, не желая портить отношений с Гранадой, но тщетно: «Альфонсо направил ко мне посланника, чтобы попробовать оправдаться, и я отправил его той же дорогой, чтобы также порвать со всеми отношениями и проявить свое предпочтение делу эмира мусульман!». ⁶⁷

В том же 1086 г. пала крепость Аледо, стоявшая в 45 км юго-западнее Мурсии и в 55 км на северо-восток от Картахены. Толедские анналы I сообщают: «Была битва при Аледо (batalla de Dalaedon), которую вел Гарсия Хименес ⁶⁸ с маврами, эра 1124 [1086 г. от Р.Х.]».⁶⁹

И, наконец, весной (по всей вероятности, не ранее начала марта) 1086 г. началась осада Сарагосы. Аль-Мустаин II (Ахмад б. Йусуф Ибн Худ, Сайф аль-Даула; ум.1110), ее новый правитель, сын (или внук) аль-Мутамина, отказался выплачивать дань и претендовал на Валенсию. ⁷⁰ Воспользовавшись ситуацией, Санчо Рамирес приступил к строительству замка Монтеарагон всего в пяти километрах от Уэски.⁷¹

Не исключено, что арагонцы Санчо и инфанта Педро осаждали Сарагосу до появления Альфонсо или вместе с ним. Грамота Санчо Рамиреса (еще во время Великого поста он находился в монастыре Сан-Хуан де ла Пенья) и инфанта Педро от 6 июля 1086 г. подписана в сельской округе Сарагосы (in illa ortariza de Zaracoza). На этом основании А. Убието Артета предположил, что арагонцы осаждали город и отступили только по приближении армии Альфонсо, а А. Уиси Миранда утверждал, что Санчо помогал Альфонсо во время осады. Однако, документ, скорее всего, неточно датирован, и арагонцы в середине лета, возможно, были заняты осадой Тортосы. ⁷²

Источник начала XII в. сообщает, что Санчо Рамирес поссорился со своим братом, инфантом Гарсией, епископом Хаки, и лишил его некоторых церквей его диоцеза, передав их епископу Роды, Раймунду Далмацию. Впоследствии Гарсию обвинили в намерении передать замок Алькесар императору Альфонсо и выдать ему королевство Арагон. «Спустя два или три года ⁷³ король Альфонсо, с войском своим подступив к Сарагосе», вышеозначенного дона Гарсию епископа выслушал. После чего монарх «любезно поддержал его, пообещав тому дать толедское архиепископство с такими владениями, откуда можно выставить тысячу рыцарей» (явное преувеличение).

Во-первых, крепость Алькесар стоит столь далеко от границ в восточной части Арагона, что Альфонсо, даже если бы он ею овладел, она не принесла бы никакой пользы. Далее, к февралю 1086 г. у Альфонсо уже был архиепископ Толедо. Только если им действительно был Бернар из Паленсии, скончавшийся до лета 1086 г., тогда это описание участия Гарсии Рамиреса в осаде Сарагосы (упомянутая выше грамота от 6 июля заключалась в пожаловании одной из церквей города епископу Хаки) можно считать приемлемым. ⁷⁴

Согласно всем источникам, король Леона, якобы невзирая даже на неоднократные предложения о выкупе, все еще осаждал Сарагосу ⁷⁵, и горожане были готовы сдаться, когда 30 июля 1086 г. в Альхесирасе высадился «Юсеф со многими тысячами варваров заморских, Моабитами ⁷⁶ и арабами». ⁷⁷Действительно, Йусуф, вероятно, покинув со своими каидами Марракеш, прибыл в Фес и оттуда в Сеуту, где начал переправу своих войск через пролив. Это событие изменило ход Реконкисты...

Впрочем, в источниках о дате переправы (здесь дается согласно работе А. Уиси Миранды, но не реже у исследователей встречается и дата 30 июня) царит разнобой:

 

480 г.х./1087-1088 г. (Ибн ал-Кардабус).

479 г.х./1086-1087 г. («Хулаль» и Ибн Халдун).

месяц Джумада I, 479 г.х./14 августа-12 сентября 1086 г. (ал-Марракуши).

четверг середины месяца Раби I, 479 г.х./3 июля (или 30 июня?) ⁷⁸ 1086 г. (Ибн Аби Зар).

 

Современник так описывает переправу. Первым прибыл авангард – примерно 500 всадников (высадка происходила в городской верфи), следующим утром за ними последовали один за другим остальные отряды, пока вся альморавидская армия под началом Давуда б. Айши не сосредоточилась под городом. Альморавиды окружили город. Давуд вызвал наместника Альхесираса, аль-Ради (сын аль-Мутамида Абу-ль-Хасан Убайдаллах аль-Ради), и в ультимативной форме потребовал передать город ему: «Вы обещали нам Альхесирас! Но мы пришли не для того, чтобы отнимать города или причинять вред какому-то султану! Мы пришли только ради священной войны! Ты очистишь город отсюда до полудня, сегодня же, так что постарайся!». ⁷⁹ Сам эмир сообщил Ибн Аббаду о своих действиях, добавив: «Я избавляю тебя от хлопот по обеспечению провизией моего флота и посылки припасов моим войскам, как ты мне обещал». К счастью для жителей, приготовившихся к обороне, вскоре был получен приказ аль-Мутамида, повелевавшего⁸⁰ оставить Альхесирас. Давуд тут же завладел городом. ⁸¹

Другие источники, более близкие по времени к описываемым событиям, просто констатируют высадку Йусуфа с армией в Альхесирасе. Обстоятельства переправы в «нужном» тоне описал сам эмир: «Мы высадились в порту Альхесирас, в глуби владений аль-Мутамида – да поможет ему Аллах! Со всего горизонта люди приходили посмотреть на наших воинов, они прибегали к ним из самых разных областей, изумляясь их облику и презирая их одежды и их манеру говорить, ибо ничего в них не было им по вкусу, кроме лошадей и щитов. … Последними из наших людей, переправившихся с нами, был отряд санхаджа из моих родичей. В тот день море было слишком беспокойным для переправы, волны разыгрались. Я попросил Создателя – да хвалится величие его и да славится имя его – чтобы, если переправа наша должна быть угодной мусульманам, он облегчил ее нам. Я не закончил еще свою речь, как Аллах облегчил нам путь морем и приблизил нам гавань. Мы высадились тогда в Альхесирасе, объединившись с частью нашего войска, что переправилась до того, и выступили в поход». ⁸²

У более поздних авторов фантазии, очевидно, было побольше. Ибн Аби Зар описывает переправу сходными словами: «Когда вся эта армия выгрузилась на другом берегу, в Альхесирасе, Йусуф сам погрузился на корабль со значительным числом каидов мурабитов, воинов и святых. Как только он взошел на борт судна, он воздел руки с молитвой к Всевышнему и сказал: “О, Аллах, если ты знаешь, что этот поход должен принести пользу мусульманам, облегчи мне переправу через море, а в противном случае сделай так, чтобы этот путь был трудным и утомительным, чтобы вынудить меня вернуться сюда”. Аллах способствовал его переправе, которая была очень скорой». Но далее он говорит, что в Альхесирасе Йусуф «встретил Мутамида б. Аббада и всех эмиров и знатных людей ал-Андалуса, которые ждали его». ⁸³ «В числе этих эмиров были Ибн Шумади, владыка Альмерии ⁸⁴; Ибн Бадис, господин Гранады; Ибн Мустаин, правитель последних границ [с Арагоном]; Ибн Данум [?], Ибн аль-Афтас [Бадахосский] и Ибн Газун ⁸⁵». ⁸⁶ Только государи Севильи, Гранады и Бадахоса действительно участвовали в кампании, но даже так никто из них не был в Альхесирасе.

Ал-Муним сообщает, что Йусуф, благополучно переправившись, прибыл в Альхесирас и что жители открыли перед ним ворота и приветствовали его с провизией и дарами. Тут же появился рынок, импровизированные лавки, куда горожане и крестьяне понесли все съестные припасы, что у них были. Воинам было разрешено проходить в город. Было объявлено, что Йусуф явился в страну с целью вести джихад против неверных, и множество добровольцев стекалось отовсюду под его знамена, так что мечети и площади были полны народу. ⁸⁷

По некоторым данным, сам эмир Йусуф тогда же прибыл в Испанию, но затем временно возвратился в Сеуту, отдав приказ Давуду идти на Севилью. Вскоре эмир вновь появился на испанской земле (об этом сообщает только Абд Аллах). Альхесирас стал первой военной базой Альморавидов в Иберии.

Даже если шпионы христиан в Альхесирасе или где-то поблизости отреагировали на это немедленно, ближайшие земли христиан лежали в 600 км оттуда (Толедо). Если шпион в день преодолевал в среднем 25 км верхом и двинулся в путь уже 31 июля, в Толедо он мог появиться лишь 23 августа. Оттуда конный гонец, сознавая важность происходящего, конечно, помчался как можно быстрее, наверное, в тот же день. Даже если он не брал коней в монастырях и имениях королевских вассалов, он мог проскакать не менее 50 км в день. От Толедо до Сарагосы еще примерно 400 километров. Поэтому известия о высадке могли прибыть к осаждающим, предположительно, уже 30 августа.

Что предпринял тогда Альфонсо неясно, лишь один документ (и то поддельный) указывает на то, что 1 августа он пребывал поблизости от Кастилии. ⁸⁸ Можно лишь догадываться, что христиане тут же свернули лагерь и отступили (1 сентября?).

Ибн Кардабус приводит сказочный рассказ о том, что перед тем король «послал гонца к аль-Мустаину, предлагая снять осаду, если он вышлет ему все свои наличные деньги; но аль-Мустаин, тоже узнавший о высадке Альморавидов на побережье ал-Андалуса, отклонил просьбу Альфонсо и не дал ему ни единого дирхема». ⁸⁹ Впрочем, возможно, что король действительно попытался извлечь все выгоды из своего положения и намеревался добиться от сарагоссцев дани за то, что оставит осаду, полагая, что им неизвестно о высадке Альморавидов. Также, если поверить этой истории, можно несколько сдвинуть дату снятия осады – если и мусульмане узнали о прибытии Йусуфа, то, значит, прошло несколько больше времени, чем было подсчитано выше.

Альфонсо, несомненно, разослав грамоты о призыве на военную службу своим вассалам и союзникам, с дружиной направился в Толедо. Неясно, сопровождала ли его пехота (возможно, слуги рыцарей его гвардии и отрядов тех графов и прелатов, что вместе с ним осаждали город и теперь торопились в Толедо). Обозом обременять себя он вряд ли бы стал (разве что вьючными конями и мулами?). Поэтому, король, бесспорно, спеша к цели, мог покрывать в день до 40 км. И можно предположить, что 10/11 сентября государь прибыл в Толедо и, оповестив христианских правителей, стал собирать войска.

Размер их преувеличен и поздними мусульманскими, и христианскими источниками. ⁹⁰ Согласно им, король собрал всех, кого мог из своей страны, вызвал Альвара Фаньеса из Валенсии, прибыли король Арагона (скорее всего арагонский контингент возглавлял инфант Педро), отряды из Галисии и Байонны.

«Он также призвал значительных вассалов выступить в поход с их дружинами. Согласно его приказам, народ Кастилии поспешал, и бесчисленные рати пришли к нему со всех частей его владений. Альвар Фаньес, военачальник из Валенсии, тоже оставил этот город и присоединился к нему со всеми своими вассалами. На какое-то время войска пришли к нему одно за другим из самых дальних областей, занятых христианами. Столь много было воинов его народа, которые по этому случаю собрались под знамена Альфонсо, что долины и горы наполнились ими, и что неверный государь сам был потрясен их количеством. Увидев их всех кругом себя, он еще более уверился в себе и полагал себя непобедимым. Тогда он клялся, что никто не выстоит против столь грозного воинства или посмеет притязать на его владения. … Затем Альфонсо оставил Толедо во главе несметного войска, которое с трудом вместили в себя расстилающиеся во все стороны равнины Андалусии и (которое) напоминало темные сумерки ночи или волнующиеся волны бурного моря. Его воины, облаченные в яркие кольчуги и вооруженные острыми мечами, в стальных шапках на головах, шли, воодушевленные безрассудною храбростью, под широкими значками и развевающимися знаменами, выглядя подобно черным сбирающимся облакам на чистом небе» (Ибн ал-Кардабус). ⁹¹

«Лузитанская хроника» сообщает, что испанскую рать усилили «христиане со стороны Альп, и много франков (Francorum) пришли ему [королю] на помощь». ⁹²Но помощь из-за Пиренеев, даже если король имел в ней надобность, просто не успела бы за отпущенный срок преодолеть столь немалое пространство. Герцог Эд Бургундский и граф Раймунд Тулузский вместе с прочими французскими дворянами появились в Испании только в следующем году; этих крестоносцев интересовала одна добыча, и кроме осады Туделы они ничем в Иберии не отличились. ⁹³

«Первая Всеобщая хроника Испании» (XIII век) говорит, что «Альфонсо снял осаду Сарагосы, и был с ним большой отряд французов». Надо понимать, что имеются в виду каталонцы или, возможно, арагонцы, поскольку в этом источнике «французами» именуют также воинов графа Барселонского, Беренгара Рамона II. ⁹⁴

С другой стороны, арабы и евреи также называли «франками» (ифрандж) каталонцев. ⁹⁵ Издатель хроники Ибн ал-Кардабуса, Ф. Маильо Сальгадо, отметил, что «термин ifranŷ, “франки”, имел всегда различное и изменяющееся значение у арабских историков. В принципе, то было общее выражение, которое указывало на западноевропейцев, включая, разумеется, все христианские народы полуострова. Позднее одни историки, знакомые со специфическими различиями этих народов и с реалиями полуострова, различали, не всегда однозначно: ŷalliqi [«джиллики»] (= «гальего» [испанское «галисиец»]. Этим словом, в большинстве случаев, называли также леонцев, кастильцев, астурийцев и португальцев), baskuni (баск) и ifranŷ (каталонцы или арагонцы). Эти различия могли быть еще более точными, когда начинали отличать леонцев от кастильцев или арагонцев или каталонцев, но это было редким исключением. Термин ifrany использовался в качестве нарицательного для обозначения всех христианских народов европейского запада во все эпохи. У Ибн Халдуна, например, это было название, которое использовалось, когда он рассказывал о любом христианском народе полуострова». Позднейшие историки (например, Ибн ал-Хатыб) называли «ал-фаранджа» (франками) христиан Испании. ⁹⁶

Однако, христианские источники, более близкие по времени к Заллаке, чем творение Альфонсо X Мудрого, указывают, что термин franco применялся для обозначения любого пришельца с севера от Пиренейских гор, т.е. не испанца. Хроника Саагуна перечисляет среди них гасконцев, бретонцев, немцев, англичан, бургундцев, нормандцев, жителей Тулузы, Прованса и Ломбардии, хотя по большей части это были уроженцы Юга Франции. ⁹⁷

Остается предположить, что какой-то (несомненно, небольшой) французский отряд все же участвовал в осаде Сарагосы (возможно, он пришел вместе с арагонцами, французская военная помощь которым в это время становится нормой)⁹⁸ и позднее сражался при Заллаке.⁹⁹ Однако, полное молчание мусульманских и неотчетливые сообщения христианских (позднейших!) источников по этому вопросу заставляют оставить этот вопрос пока открытым.

Один источник (ал-Муним) заявляет, что подняли на войну всех подданных страны Альфонсо и жителей пограничных государств и стран за ними, прибыли из Галисии, Каталонии и сопредельных областей бесчисленные полки. Однако, Абд Аллах, очевидец и участник сражения, ограничивается заявлением, что Альфонсо двинулся со своим войском, желая встретиться с Альморавидами, будучи уверенным в победе, но немногое зная о состоянии сил противника. ¹⁰⁰ «Rawd al-mitār»: «… Альфонсо, взяв с собой лучших воинов и свои отборнейшие войска, двинулся вперед к перевалам [Сьерры де Гуадаррамы], ведущим на земли мусульман, оставив остальные войска позади. Говорят, что когда Альфонсо увидел цвет своего воинства, выстроенный в боевые порядки, он не удержался и в восторге воскликнул: “С такими людьми, как эти, я вступлю в бой с джиннами, демонами и небесными ангелами!”». ¹⁰¹

Некоторые отряды из Кастилии и Леона могли достичь Толедо одновременно с Альфонсо. Но феодальные дружины должны были начать собираться в этом регионе лишь с конца сентября. Войска из Астурии, Галисии и Португалии едва ли прибыли до начала октября и уже, по всей вероятности, в Сорию, а не в Толедо. Как бы там ни было, основу армии христиан составили отряды, снятые с осады Сарагосы и те контингенты, что успели собрать за тот срок, что имелся в распоряжении у Альфонсо.

Тем не менее, не стоит преувеличивать медлительность мобилизации средневековых армий. Приведу один пример. В конце декабря 1140 г. английский король Стефан начал осаду захваченного мятежниками замка Линкольн. Осажденный там граф Ранульф Честерский сумел выбраться из крепости, добраться до своих владений, обратиться к претендентке на престол, императрице Матильде, и ее брату (и тестю Ранульфа), графу Роберту Глостеру, добиться от них помощи, собрать вассалов, набрать наемников в Уэльсе, объединиться с контингентом Глостера и вернуться к Линкольну. И всё это за неполные 40 дней (не позднее 1 февраля 1141 г.)!

Между Линкольном и Честером лежит почти 100 миль по пересеченной местности, Глостер находился еще в сотне миль на юг. Для созыва честерцев было не более трех недель, глостерцев – двух. Затем обе колонны должны были пройти еще 85 и 60 миль соответственно, а после объединения, вероятно в Клейбруке, еще более 60 миль до Линкольна. Итого, Ранульфу пришлось покрыть 150 миль, Глостеру – 125 миль. И ведь зима 1140/41 года выдалась суровой, после дождей реки разлились, дороги пришли в ужасное состояние. Учитывая, что большая часть армии состояла из пехоты, темп марша составлял не более 10 миль в день. Следовательно, чтобы успеть на битву, честерцам нужно было выйти не ранее 18-го января, Глостеру – не позже 20-го. ¹⁰²

Тот факт, что за такое время графы сумели собрать рать, преодолеть зимой по размытым дорогам полтораста миль (около 240 км), сразу после этого вступить в бой и выиграть его, очень многое говорит о средневековой системе мобилизации войск…

Примерно 5 октября армия Альфонсо VI выступила из Толедо. Сразу скажу, что точная дата неизвестна, но ее можно вычислить, зная время прибытия под Бадахос – 20 октября, и пространство между Бадахосом и Толедо – 370 километров.

Б.С. Бахрах полагает предельной скоростью для войска с обозом, который везут лошади, 40 км, но повозки, запряженные волами, уменьшают скорость войска до 16 км в день. ¹⁰³ Как замечает Одон Дейльский, средний дневной переход в середине XII в. составлял 47 км. Согласно Д. Несбитту, конно-пешее войско в день преодолевало 23 километра ¹⁰⁴, и Б. Рейли полагает такой темп подходящим для Иберии. ¹⁰⁵ Англо-нормандская армия конца XI в., состоящая из кавалерии и пехотинцев, передвигалась со скоростью 17-24 км в день (ночью практически всегда отдыхали), а временами и по 32-40 км. ¹⁰⁶ Впрочем, при необходимости небольшие отряды конницы могли передвигаться гораздо быстрее, по 48-64 км за день – Альфонсо VI как-то за три дня перебрался из Саагуна в Толедо, т.е. проскакав более 100 км в день. Однако, марш на такой большой скорости не годился для войска, идущего на битву. ¹⁰⁷ Средний темп, чтобы не утомить войска, мог равняться всего 8-10 км.

В 1086 г. армия включала и пехоту, и, безусловно, обоз с вьючными животными. Поэтому, вряд ли христиане преодолели указанное выше пространство, скажем, за 8-10 дней на скорости 40-50 км (и, соответственно, вышли 11-13 октября). Чтобы зря не утомить воинов, скорость передвижения вряд ли была велика. Но в то же время сомнительно, что иберийские армии были столь медлительны (см. соображения о скорости коней Реконкисты), даже учитывая замедлявшие темп движения пехоту и обоз, чтобы ограничиваться 8-10 км – в таком случае, у Альфонсо вообще не хватило бы времени на мобилизацию. Можно думать, что за день проходили в среднем 23-24 км. Итого путь мог занять 15-16 дней. Отсюда (включая в расчеты 20 октября) и следует, что войска покинули Толедо, предположительно, 5 октября 1086 года (по мнению Б. Рейли, с которым я ранее был согласен, - 8 октября, на скорости 28-30 км).¹⁰⁸

В том же 1086 году, возможно, перед отбытием в поход, король, вероятно, после совета с епископами и светскими магнатами, приказал обратить главную мечеть города в христианский собор. Как справедливо отмечает Ричард Флетчер, мы не можем сказать в точности, когда и как это случилось ¹⁰⁹, и Р. Менендес Пидаль даже относил это событие к 1085 году. Древнейший источник (Ибн Бассам) приводит дату 14 октября 1102 года.¹¹⁰ Родриго Хименес де Рада (XIII в.) переносит ответственность за захват и обращение мечети в собор на королеву Констанцию Бургундскую (сестра Эда I Бореля, герцога Бургундского; ум.1093) и архиепископа Бернара, и утверждает, что разгневанный Альфонсо, вернувшись поспешно в город, сжег бы живыми свою супругу и Бернара. Их спасло якобы только заступничество мусульманской общины, понимавшей, что им в таком случае придется впоследствии еще хуже.¹¹¹

Поскольку известно, что собор был освящен 18 декабря 1086 г. (здание, «некогда пристанище демонов», ныне стало «обителью небесной добродетели для всех христиан»), очевидно, что превращение его из мечети имело место между маем 1085 года и декабрем 1086 года. (Святцы толедского собора и Хименес де Рада сообщают, однако, что освящение собора состоялось 25 октября, два дня спустя битвы при Заллаке; впрочем документ о дарении и освящении собора дошел только в поздней копии, с некоторыми неточностями, включая, возможно, и точную дату.)

Вероятно, Ибн Бассам, сам опиравшийся на свидетельства других, ошибся годом, и мечеть была обращена в христианский храм в октябре 1086 года? Собирая свои войска, Альфонсо вполне мог решиться воодушевить их (и самого себя – на душе у короля было неспокойно, поговаривали о неких пророческих снах – см. ниже), дав им некий видимый символ необычной важности тех усилий, которые от них требовались в предстоящей войне. Также он мог счесть это деяние угодным Господу, рассчитывая тем самым на божью помощь в предстоящей войне. Вполне возможно, что сам король официально не был причастен к переделке мечети в собор, и это могли исполнить королева и архиепископ, но маловероятно, чтобы они решились на это, не заручившись согласием монарха. Нельзя исключить то обстоятельство, что Альфонсо мог лично распорядиться о таком богоугодном деле 14 октября, но тогда ему пришлось бы оставить Толедо не позднее 15-го, примерно на неделю позже главных сил. И, хотя он мог бы успеть присоединиться к армии до 21-го, по выражению Бернарда Рейли, это было бы «рискованным делом». ¹¹² Поэтому, вероятно, что это случилось без короля, на исходе октября 1086 г.

 

---

 

 62. Al-Kardabus. P.XXXII; Les “Mémoires” de ‛Abd Allāh//Al-Andalus. T. IV. Р.71.

 63. Reilly B. The Kingdom of Leon-Castilla Under King Alfonso VI. P.176; Al-Kardabus. P.XXXI-XXXII.

 64. Chronicon Lusitano. P.418.

 65. Так, правителю аль-Сахлы (Альбаррасина) Ибн Разину (Абу Марван Абд аль-Малик б. Худайль Ибн Разин, Джабр аль-Даула; 1044/1045-1103), прибывшему ко двору Альфонсо и признавшему себя его вассалом, король, в ответ на щедрые дары, подарил обезьяну (Al-Kardabus. P.XXXII).

 66. Al-Kardabus. P.XXXIII.

 67. Les “Mémoires” de ‛Abd Allāh//Al-Andalus. T. IV. P.112-113. – Подробностей сражения источники не приводят.

 68. Гарсия Хименес, несомненно, басконский сеньор, брат Лопа Хименеса и сын Химено Диаса, из наваррского графского дома Алавы и Бискайи. Лоп, верный союзник Альфонсо VI, держал Бискайю и Алаву в 1070-1080-е и в начале 1090-х гг. Он же, или Гарсия, в 1077 г., возможно, был графом Нахерским (Reilly B. Op. cit. P.131).

 69. Anales Toledanos I. P.386.

 70. Р. Флетчер высказал предположение, что Сид, возможно, защищал Сарагосу от армии Альфонсо VI летом 1086 г. (Fletcher R.A. Op. cit. P.152). Теоретически, выражение «Истории Родерика» (§ 24 – Сид «оставался с ним [аль-Мустаином, после смерти его отца, аль-Мутамина, осенью 1085 г.] в Сарагосе в великом почете и уважении девять лет [читай «месяцев»]») можно буквально понимать и так, что Родриго состоял тогда на службе у сарагосского правителя. Но ни один источник не указывает на открытое противостояние, и, скорее всего, Сид ушел со службы Сарагосы в январе 1085 г., после брака сына аль-Мутамина с дочерью Абу Бакра Валенсийского (Reilly B.F. Op. cit. P.169). В ноябре или декабре 1086 г. Сид примирился с Альфонсо VI, когда тому потребовались войска и полководцы для охраны южных рубежей (Fletcher R.A. Op. cit. P.152-153).

 71. Арагонская Реконкиста и политика Санчо Рамиреса: Ramos Loscertales J.M. El reino de Aragon bajo la dinastia pamplonesa. Salamanca,1961. P.66-95; Stalls C. Possessing the Land: Aragon’s Expansion into Islam’s Ebro Frontier under Alfonso the Battler, 1104-1134. Leiden-N.Y.-Köln,1995. P.13-15.

 72. Huici Miranda A. Las grandes batallas. P.36-37. – Грамота: Lacarra J. M. Documentos para el estudio de la reconquista y repoblación del valle del Ebro//Estudios de edad media de la Corona de Aragón. T. II. 1946. No.1). – П. Буасоннад считает, что в 1086 г. Сарагосу осаждали арагонцы и кастильцы, а Тортосу – граф Барселонский (Boissonnade P. Du nouveau sur la Chanson de Roland. Paris,1923. P.33) .

 73. Но в мае 1085 г. король подписал грамоту о соглашении между своим братом и аббатом Сан-Хуан де ла Пенья Санчо!

 74. Matrimonialis dispensatio à Raymundo Dalmatio data, et inter eum et Oscensem Episcopum concertatio//España sagrada. T. 38. Madrid,1793. P.240-241. – По мнению некоторых историков (в первую очередь, Р. Менендеса Пидаля, полагавшего, что осада началась еще до падения Толедо), осада Сарагосы Альфонсо VI и епископом Гарсией имела место в 1085 г. (Ramos Loscertales J.M. Op. cit. P.76, n.111; о политике Арагона в 1085-1086 гг. см.: Ibid. P.76-77).

 75. Один ал-Марракуши упорно настаивает, что «Альфонсо – да проклянет его Аллах! – осаждал один из замков аль-Мутамида, известный как аль-Лит [Аледо]».

 76. Терминология: христианские источники называют Альморавидов «моабитами», моавитянами – возможно, искаженное прозвище основателя династии Омейядов ал-Андалуса, Абд аль-Рахмана б. Муавии. «История Родерика» (§ 62): «Juzeph moabitarum rex». В числе прочих наименований противника: «мавры»/«варвары» = берберы, «сарацины» = мусульмане, «арабы» = верхушка мусульман, «агаряне» = мусульмане, «исмаилиты» = мусульмане, «халдеи» = обычно «сирийские или иракские мусульмане», но иногда и Альморавиды – в латинском тексте находим Juceph Caldei о Йусуфе б. Ташфине (Roth N. Jews, Visigoths and Muslims in Medieval Spain: Cooperation and Conflict. Leiden-N.Y.-Köln-Brill,1994. P.48-50, 251-252 (n.35), 252 (n.37)).

 77. Цит. по: Norris H.T. The Berbers in Arabic Literature. P.15.

 78. Каждый желающий может высчитать день сам. Надо только … подсчитать полное число дней, истекших от начала эры хиджры до конкретной даты этой эры, а потом соотнести с датой юлианского календаря. Должен признаться, у меня не хватило ни ума, ни терпения. Впрочем, тот, кто пожелает проделать это, думаю, меня поймет. Методика расчета: Климишин И.А. Календарь и хронология. М.,1985. С.192-194.

 79. Хороший образчик берберского красноречия! Варвары, что с них взять…

 80. С согласия кади и факихов Севильи.

 81. Les “Mémoires” de ‛Abd Allāh//Al-Andalus. T. IV. P.72-74.

 82. Lagardère V. Les Almoravides. Le djihâd andalou (1106-1143). Paris,1998. P.255.

 83. Ибн Халдун приводит столь же выдуманную историю о том, что Йусуф в Альхесирасе «принял аль-Мутамида и Ибн аль-Афтаса» (Huici Miranda A. Op. cit. P.64).

 84. Ошибочное утверждение.

 85. Видимо, это Ибн Разин, правитель Альбаррасина (см. выше), но он не участвовал в кампании.

 86. Roudh el-Kartas. P.204-206.

 87. al-Maqqarí. Op. cit. Vol. 2. P.278.

 88. Указано Б. Рейли (Op. cit. P.180, n.70).

 89. Al-Kardabus. P.XXXIV.

 90. Христианская мобилизация: Huici Miranda A. Op. cit. P.38-39.

 91. Al-Kardabus. P.XXXIV-XXXV.

 92. Chronicon Lusitano. P.418.

 93. Chronicon Sancti Maxentii Pictavensis//Chroniques des églises d’Anjou. Paris,1869. P.409; Historiae Francicae Fragmento//Recueil des historiens des Gaules et de France. T.12. Paris,1877. P.1-2. – См.: Vausse E. P., de. Croisades bourguignonnes contre les Sarrazins d’Espagne au XIe siècle//Revue Historique. T. 30. 1886. P.267-268.

 94. Граф Беренгар Рамон в июне 1086 г. был назначен регентом при своем четырехлетнем племяннике (Рамоне Беренгаре III – кстати, впоследствии зять Сида), по настоянию знати, открыто обвинявшей его в убийстве (1082 г.) брата, Рамона Беренгара II (Fletcher R.A. Op. cit. P.136). Поэтому трудно сказать, имел ли он возможность выступить на помощь леонцам, улаживая внутренние дела графства.

 95. Э. Леви-Провансаль настаивает на том, что «термин Ifranŷ в исторических текстах, относящихся к Испании X-XI веков, всегда обозначал каталонцев, в противоположность Rūm (кастильцам)» (Les “Mémoires” de ‛Abd Allāh//Al-Andalus. T. III. 1935. P.288, n.8).

 96. Цит. по: Rodriguez Garcia J.M. El Ŷihad: visión y respuesta andalusí a las campañas cristianas en la época de Alfonso X, el Sabio//Medievalismo. T. 10. 2000. P.73, n.21.

 97. Glick T.F. Islamic and Christian Spain in the Early Middle Ages. Princeton,1979. P.191.

 98. Французское участие в кампании 1086 года: есть два косвенных свидетельства в пользу присутствия франков в ходе военных действий. Во-первых, в январе этого года Педро Санчес, арагонский инфант, женился на дочери герцога Аквитанского (Colección diplomatica de Pedro I de Aragón y Navarra. Zaragoza,1951. P.31). Во-вторых, примерно тогда же его отец, Санчо Рамирес Арагонский, устроил выгодный брак своей родственницы Талесы – внучки или внучатой племянницы его отца, Рамиро I – с домом виконтов Беарнских, Гастоном V (Boissonnade P. Du nouveau sur la Chanson de Roland. P.13 [Автор полагает, что брак Педро I и Аньес состоялся в 1081 или 1082 году – Ibid. P.15]). Вполне вероятно, что, по меньшей мере, в первом случае, в Арагон могло явиться немало французов, сопровождавших знатную невесту, среди которых, безусловно, были воины. Возможно даже, что, воспользовавшись укреплением союза, Санчо Рамирес мог напрямую запросить военную помощь в Аквитании, и с воинством Южной Франции в этом году напал на Сарагосскую тайфу.

 99. Утверждения о французских подкреплениях (Boissonnade P. Du nouveau sur la Chanson de Roland. P.33; Lomax D. The Reconquest of Spain. L.-N.Y.,1978. P.70) представляются малодостоверными, но все же имеют право на существование, чего нельзя сказать о встречающихся иногда сообщениях об итальянских (!) отрядах при Заллаке – генуэзцы и пизанцы эпизодически участвуют в Реконкисте лишь с 1090-х гг.

 100. Les “Mémoires” de ‛Abd Allāh//Al-Andalus. T. IV. P.76.

 101. Al-Maqqarí. Op. cit. P.281.

 102. Beeler J. Warfare in England, 1066-1189. Ithaca, N.Y., 1966. P.109-110.

 103. Bachrach B.S. The Angevin Strategy of Castle Building in the Reign of Fulk Nerra, 987-1040//American Historial Review. Vol. 88. 1983. P.542, n.8.

 104. Nesbitt J.W. The Rate of March of Crusading Armies in Europe//Traditio. Vol. 19. 1963. P.181.

 105. Reilly B. Op. cit. P.149, n.38.

 106. Morillo S. Warfare under the Anglo-Norman Kings 1066-1135. Woodbridge,1994. P.114.

 107. Morillo S. Op. cit. P.115.

 108. Мусульманские армии тоже могли поддерживать высокую скорость марша на немалые дистанции. Пехота, вероятно, шла мерным шагом от рассвета до заката, ненадолго останавливаясь для молитвы и утоления жажды, конница же была способна двигаться быстрее, но не могла сохранять темп так долго. Верблюды служили значительным преимуществом в засушливой местности, перевозя пехоту, обоз и осадные орудия (Nicolle D. Armies of the Caliphates 862-1098. Osprey,1998. P.37).

 109. Fletcher R.A. Op. cit. P.151.

 110. Al-Maqqarí. Op. cit. P.264. – Ибн Бассам (Абу-л-Хассан Али ибн Бассам из Сантарена; ок.1084-1147/1148) автор «Сокровищницы [в рассказе о] достоинствах жителей полуострова» (биографический словарь замечательных людей ал-Андалуса), который закончил в 1109 г.

 111. Дж. О’Каллахан воспринимает эту историю всерьез (O’Callaghan J.F. Op. cit. P.206), но еще М. Феротен справедливо заметил, что «это лишь басня, выдуманная хронистом XIII века» (Une lettre inédite de Saint Hugues abbé de Cluny à Bernard d’Agen, archeveque de Tolede (1087) (Publ. par Dom M. Férotin))//Bibliothèque de l'Ecole des Chartes. Т. 61. 1900. P.340, n.3).

 112. Reilly B.F. Op. cit. P.181-183.

Публикация:
XLegio © 2003